Мародёры

«Мародёры»

Пьеса в двух действиях

Действующие лица: ГРИГОРИЙ - Мужчина в старой масляной кольчуге, сверкающем бацинете без забрала, с двумя болтающимися лебедиными перьями, и в промокших сапогах. Не его лице - глубокие морщины, прямые острые усы и не большая резкая бородка. НИКОЛАЙ - Молодой юноша в одной короткой кольчуге и сервельвере. . ЯКОВ - Низкий, коренастый человек. Он в кожаной стеганке, подбитой мехом, в руках - копьё, на голове - тюрбан с чёрным мокрым пером. У него узкие, мелкие глаза, толстые губы, расположенные слишком близко к носу, чёрные, толстые, обвисшие усы. ИОАХИМ - Юноша в кольчуге, с короткими волосами и небольшими, аккуратными усами. ДИМИТРИЙ - Здоровый мужик с крючковатым носом. ЗОСИМА - Мелкий, округлый мужичонка, но очень гибкий. ЕКАТЕРИНА - Высокая худощавая женщина. КУРТИЗАНКА – Молодая девчушка с белокурыми волосами, в грубом шерстяном платье. ГОРГОНИЙ - Толстый мужчина с впалыми глазами, огромной рыжей бородой, скрывающей почти всё лицо, нестрижеными волосами. На нём - лишь одна набедренная повязка, сам он - поразительно чистый, мытый, как младенец. КАПИТАН – Лысеющий мужчина в кольчуге, бацинете с пером, с мечом в украшенных ножнах. Деревенские жители: КУЗЬМА, СЕМЁНОВНА, ЖЕНЩИНА 1, ЖЕНЩИНА 2. СТАРИК Солдаты: СОЛДАТ 1, СОЛДАТ 2, СОЛДАТ 3, СОЛДАТ 4. (Нисс - небольшое островное государство с зачаточным развитием феодализма, переходом от племенного строя к феодальному. Оилаг - крупное королевство с развитым феодализмом, институтом рыцарства и единой религией.)

Действие 1

Сцена 1

(События происходят где-то на юге Нисских островов в начале зимы. Воет страшная метель. Повсюду стоит белый туман так, что кроме небольшого местечка почти ничего не видно. Заснеженная поляна, по краям которой, за снежной пеленой, темнеют силуэты гнущихся деревьев. На краю - полу-замёрзший небольшой водопад. Из метели медленно появляется силуэт.) ГРИГОРИЙ – Ничерта не видно! Как бы не заплутать в такой буран... Впрочем, оно и к лучшему. Ежели уже и спохватились, то раньше завтрашнего дня сюда не сунутся. Ага, мне на радость, мне же на погибель... Ничерта ведь не видно! Хоть по запаху ищи! Да, такой-то ветерок быстро по округе благовоние крови и падали разнесёт... Хоть бы ворон показался! Эти твари быстро смекнут, где пиршество по-лучше... Ничерта нету! (По поляне блуждает ГРИГОРИЙ. Он копает ногой ямы в сугробах и, закрывая лицо руками, всматривается в них.) ГРИГОРИЙ – И тут нету! Так и околеть от мороза недолго, как привязанная собака! И еды, как назло, не осталось ни шиша! Меньше жрать надо было!.. Чёрти что, а не метель! До костей ведь морозит!.. И небо, будь оно не ладно, тучами чёрными затянуло... Ни черта не видно! Ни черта я не нашёл! Яшка, есть у тебя что! ЯКОВ(еле слышно из глубины пурги) – Григорэй! Пустота! Будто и не бывало ничего! ГРИГОРИЙ – Сюда иди! У водопада проверим, а дальше - уж плевать: не нашли и чёрт с ним! Подыхать рано ещё!.. Николаш! Николаш! Неси сюда этот халат! (Сбоку появляется статный НИКОЛАЙ, замёрзший, его ноги скрыты в сугробах, в руках - шёлковый кафтан из западнооилагских земель.) НИКОЛАЙ – Дядя, что с конём-то делать? Он всё траву откопать пытается... Боюсь, от голода издохнет скоро. ГРИГОРИЙ – Меньше катайся - больше ногами ходи. Молодой ещё. Я в твои годы весь Нисс пешком обошёл, а ты стонешь, как бабка на базаре... Ну, чего встал? Подай мне халату! Совсем башку отморозили, что ли? (ГРИГОРИЙ накидывает на себя коричневый кафтан с изысканными узорами.) И понадобилось им эту дрянь повсюду с собой таскать... Бабы шьют, бабы ткут, а мужики теряют... Чего дрожишь, Николаш? Пробегись до коня-то своего, чай любовники вы с ним, два болвана-лоботряса, сюда привели, свадебку играть будем... (НИКОЛАЙ уходит вглубь поляны. К ГРИГОРИЮ подходит с другой стороны ЯКОВ.) ЯКОВ – Григорэй, в лесу - пустота! Дальше заходить не стал: волки выли - знак плохой. ГРИГОРИЙ – В такой буран не волки воют, а живот мой... Спустимся к низу реки, да гляди в оба! Не пропусти ничего, Яшка. Продадим - насытимся наконец, да переконтуемся где-нибудь, авось и на себя серебра хватит, на удовольствие... Хе! Вельможи так изворачиваться любят перед жёнами! ЯКОВ - Нехорошо это, Григорэй, что мы своим-то оружие продаём. За барыш, как торгаши... Не по-людски это, будто мы предатели, будто на стороне оилагцев... Ну, может... в этот раз... оставим всё своим... За наш народ ведь сражаются... ГРИГОРИЙ - Гляди-ка, Яшка! Водопад-то бурый!.. Как доброе пиво в трактире! Эх, сейчас бы туда... Тепло, сухо, девки... К огню б. Даже к крохотному. Всяко лучше, чем посреди леса замерзать. Ты, Яшка, морду-то попроще сделай, да вниз спускайся. Нече-нече лоботрясничать, пока смерть тебе в затылок хрипит! (Подбегает НИКОЛАЙ с конём. Все спускаются к низу водопада, продолжают копаться в сугробах.) ГРИГОРИЙ - Всё расходится, сволочь... С меня даже стечь не успевает... С усов ведро ледяной водицы можно набрать, да в баню лить к вельможам. Ничерта не вижу! Яшка, Николаш, что у вас? НИКОЛАЙ - Ничего! ГРИГОРИЙ - Так ты поменьше об хате тёплой думай, да больше копай! А то за моржовьей шкурой отправлю! Ни одна девка к тебе и на сажень не подойдёт! ЯКОВ - Пусто! ГРИГОРИЙ - У висельников в башке пусто! Нутром чую: тут битва была... Ну-ка! Звякнуло что-то! Товарищи, я что-то нашёл! Сюда, ближе! Ну-ка! (ГРИГОРИЙ откапывает из сугроба окровавленное тело в добротных доспехах. К нему подходят ЯКОВ и НИКОЛАЙ.) ГРИГОРИЙ - Ага! Кинжальчик-то у него на поясе... Хороший! Богатые ножны, расписная рукоять... Охо-хо! Да вы, господин, из богатых! Чай в замках всё, да на пирах! А тут вон всё, как вышло-то в нашей глуши... ЯКОВ - Я тебя, Григорэй, уважаю, но... Никому нельзя над покойником глумиться. Недоброе это дело. Кабы мертвецы не проснулись да не покарали нас за дерзость... Боюсь, их тут много... Гляди, Нэколай, покойник-то молодой, как ты совсем, да и... Наш он. Из Нисса. Ой, Григорэй, оставь его в покое, как бы чего дурного не вышло... ГРИГОРИЙ - Будь по твоему. Николаш, возьми у своего одногодки кинжал! Я, пока вы возитесь, ещё чего-нибудь ценное поищу. Нутром чую - богатая резня была! НИКОЛАЙ - Не, дядя... Я это... Боязно мне... ГРИГОРИЙ - Не покойников бояться надо, а живых кровопийц! НИКОЛАЙ - Так ведь... Оскверняем... Память! ГРИГОРИЙ - Николаш, ты подохнуть с голоду захотел? Валяй! НИКОЛАЙ - Вот, дядя, если б так кто-нибудь память твоей сестры оскорбил... ГРИГОРИЙ - Ты рот свой закрой... Как бы заразу не подхватил, молокосос. Прочь! Сам займусь! Меньше болтайте - больше ищите! (НИКОЛАЙ и ЯКОВ отходят недалеко, неохотно роются в снегу. ГРИГОРИЙ отвязывает кинжал от трупа.) ГРИГОРИЙ - Память! Память! Рыло свиное ему, а не память!.. Больно мертвецам слова о них важны! Дурак ты, Николаш... Память! Игрушка ведьмовская! Мне себя б совсем не помнить! Отрава поганая, а не память! (ГРИГОРИЙ находит под снегом еле различимое тело.) ГРИГОРИЙ - Хорошее местечко... Николаш, что у тебя? НИКОЛАЙ - Ничего, дядя. Покойники... Покойники есть, товара - нет! ГРИГОРИЙ - Ишь ты, товару! Товар, Николаш, болтовня твоя! Вижу я тебя! Не дурак! Чего жмёшься, как боров на кухне? Обыскивай! Представь, что девку щупаешь! (Смеётся) И работёнка скорее пойдёт! (НИКОЛАЙ неохотно опускается на колени. ГРИГОРИЙ украдкой смотрит на ЯКОВА, невзначай следит за ним.) ГРИГОРИЙ - Память!.. Тьфу! Что было - то прошло! (Осматривает мертвеца) О, а ты брат у нас из Оилага! Был... из Оилага. Ну, милости прошу к нашему шалашу. Гость - дороже злата!.. Как тебе башку-то раздробило... Вот погоди, друг сердечный, пройдёт война, что с женой твоей будет, когда не вернёшься, что с детьми? Обезумеют от горя.(Слышится вой, похожий на женский плач.) Дурак ты! Ой, дурак! Что со старухой-матерью будет? Думаешь, переживёт? А нет! (Отвязав дорогую саблю, ГРИГОРИЙ находит ещё труп.) А у этого рожа знакомая...(Бледнеет) Тьфу ты! Показалось! Ну, этот из Нисса. Ха, беден, да ещё и мёртв! Жил в глуши в глуши и помер. Ну-ка! Что в мешочке... Ага, кости! А ты у нас шулер. Пьяница-пропойца. Кутёжник! Шутник-балагур! Весёлая жизнь, брат!.. Была. Погулял? Повеселился? Отшутился ты, браток...(Слышится карканье ворон, похожее на смех.) Дёрнула тебя нелёгкая... Теперь вот здесь, среди снегов лежи. Кончился, брат. Нет тебя... Но последняя шутка удалась, да! Чуть не заставил ты меня поседеть раньше срока... Яшка, что у тебя? ЯКОВ - Двух оилагских тварей обыскал, проклятие на весь из род! Небогатый улов... Да правильный, Григорэй. ГРИГОРИЙ (Помедлив) - Ищи дальше!.. Проклятая метель! Все руки обморозил! (В буре, из снега появляются белые фигуры, уходящие в лес. ГРИГОРИЙ смотрит на них) Николаш! Спой чего-нибудь... хорошее, как умеешь! Да горло-то не дери, ближе подойди! Всё равно ни черта не делаешь полезного! (Метель усиливается так, что ничего уже не видно на поляне. Слышится голос ГРИГОРИЯ) ГРИГОРИЙ - Всё обыскали!.. Вертайте ко мне! Нечего здесь подыхать в такой буран! Николаш, коня! Погружу улов на него! Яшка, ты говорил, что бывал здесь? Есть тут деревня хоть какая-нибудь.? ЯКОВ (ещё тише) - Есть! Недалеко! ГРИГОРИЙ (почти неслышно) - Веди!

Сцена 2

(Ночь. Глухой лес. Высокие, заснеженные деревья стоят по краям дороги, образуя коридор. На тёмно-синем небе ярко блестят крупные звёзды. Дует несильный, но холодный ветер. Через сугробы идёт конь с поклажей. Рядом с ним - НИКОЛАЙ и ГРИГОРИЙ. Чуть поодаль, впереди, ЯКОВ с копьём.) ЯКОВ - Тихо-то как... Холодно. И будто кто-то... рядом идёт... (Резко начинает оглядываться по сторонам) Как бы не случилось беды! (Раздается приглушённый, гулкий треск деревьев, слышится далёкий вой, начинает кричать сова.) Тише, лес, тише. Тебе мы не враги. Успокойтесь, стволы, мы пришли не мучить вас. Спи, засыпай, добрый, могучий господин. ГРИГОРИЙ (почти кричит) - Чего хмуришься, Николаш? Вид как у остриженной овцы! А ну! ЯКОВ - Тихо! Нельзя в лесу кричать. Особенно в ночь глухую. Пропадём, и поминай как звали... ГРИГОРИЙ (не обращая внимания на ЯКОВА, снижает голос) - Чего всё смурный-то такой? А? Николаш! Задумчивый больно стал! А ты думать-то не привык!.. Ну давай же! Ну! Взгляни! Красота-то какая! Снежок, морозец! Ух! Стручки деревянные все белые! ЯКОВ(шепчет, словно молится) - Батюшка-лес... Отдыхай до весны... Не трави нас собаками дикими, прости своих верных холопов, не пугай нас совиным урчанием, не просим у тебя, провинившиеся, теплоты и крова... ГРИГОРИЙ - Ну, племянник! Чего отворачиваешься от меня? Чего хоть ты всё бубнишь, как бабка базарная? Давай! Развеселись! ЯКОВ - Мать-земля, и ты одеялом укройся... Не губи нас, горемычных, своей яростью... Просим мы смиренно у тебя прощения... НИКОЛАЙ - Не люблю говорить... Особенно ночью. Мысли всякие одолевают... Тяжело... ГРИГОРИЙ (громко) - Да, племянник, коли думать часто... ЯКОВ - Спаси от тайн своих страшных... ГРИГОРИЙ - То можно и в люди выбиться!.. ЯКОВ - Проведи нас дорогою верной... (ГРИГОРИЙ и ЯКОВ встречаются взглядами. Оба перестают говорить. Становиться тихо.) ГРИГОРИЙ (спокойным, мягким голосом) - Чего случилось-то? О чём ночами думаешь, Николаш? НИКОЛАЙ - О матери часто думаю... ГРИГОРИЙ - Говоришь с ней? НИКОЛАЙ - Я всё говорю, она - не слышит. ГРИГОРИЙ - Это плохо... НИКОЛАЙ - О войне думаю... ГРИГОРИЙ - То уже не наша с тобой забота, Николаш. Оставь её. Война - плохая подруга... Живы, и ладно. НИКОЛАЙ - Дядя... Тебе когда-нибудь любовь... снилась? ГРИГОРИЙ - Любовь?.. Хм. Слыхать - слыхал, видать - не видал... А что мне снится - лучше б не снилось... НИКОЛАЙ - А мне вот плохо, дядя... Всё думаю о ней... Когда засыпаешь, так воображение играет, такая чудная дремота! ГРИГОРИЙ - Девчонку что ли нашёл? НИКОЛАЙ - Давно уж... До войны ещё. Видишь, дядя, луну? А я, вот, не вижу. Всё кажется, будто она там, смотрит на меня... Как думаешь, дядя, как она смотрит?.. Так приятно думать, что нежно, ласково... У неё такие глаза!.. Вижу, точно стоит передо мной! А я налюбоваться не могу. Хочу слово сказать, а что-то не даёт... А потом - пуф! И как не бывало... Иногда, хочу вспомнить её голос... И становиться страшно, когда забываю его. Страшнее голода, смерти и оилагцев. Хочется её обнять, а она - лишь призрак. Дурманящий плод моего бреда... И вот, я понимаю, что она далеко, за много сотен километров, и я, быть может, уже не увижу её в живую, уже не услышу её голоса и не буду ликовать в душе от её улыбки... Но я её всё вижу. Каждый день. Кем бы я себя не вообразил, какую бы судьбы себе не выдумал - она всегда рядом со мной. Не могу в будущее без неё загадывать! Когда я плотник, она в доме, рядом со мной, когда я знатный воин, она подле моего плеча, в свободных серых платьях, как любит, когда я нищий разбойник, она одна ждёт меня в старой хижинке посреди леса, когда я мёртв, она - у моего изувеченного тела, застывшая как монумент... Боюсь, что я влюблён, дядя. Боюсь, что я влюблён... ГРИГОРИЙ(замедляя шаг ) - Помедли, не беги так. А она? (Кладёт руку на плечо НИКОЛАЮ. Хочет что-то сказать, но молчит.) НИКОЛАЙ (останавливаясь) - Она... Не знаю. Ей не в пору меня любить, безвольного и невежественного, да ещё и безродного. Меня любовь сторонкой всё обходит, ну и правильно. Доволен буду дружбой... Уже за один шанс побыть с ней рядом - я готов отплатить своей жизнью. ГРИГОРИЙ - А со мной-то ты зачем связался, дурень? Чего ж тебе не жилось спокойно? Взял бы свою девчонку, да сбежал бы куда подальше... НИКОЛАЙ - Не могу так, дядя... Я - тварь без роду, она - дочь главы клана... Нельзя такой любви свершиться. Такого просто быть не может! Никто и девушка из богатого клана, пустота и целый мир, насекомое и человек... Да и Яков, знаток таинственных древних обычаев, сказал мне забыть об этом... Да и не любит она меня... ГРИГОРИЙ - Ты Яшку-то не слушай. Дурак он. Был бы умён - прирезал бы нас давно ещё. Как перестанет быть дураком - прирежет, не сомневайся, Николаш. НИКОЛАЙ - Да даже если так, дядя! Хочу с ней по правде, по чести жить!.. Я и подумал, что с тобой поеду, соберу денег...героем стану в сражении... ГРИГОРИЙ(тихо) - Кто вчера был монстром - герой сегодня, и наоборот... НИКОЛАЙ - Приеду к ней под окно, на коне... А за мной - штандарты несут: победа! А так... Всё бесполезно... Себя только мучить, да и её тоже. ГРИГОРИЙ - Вот что, Николаш, как только переночуем, бери деньги, бери коня. Да не боись - всё бери! Выручу за кинжальчик побольше, не уступлю никому. И к своей девчонке скачи! Скачи что есть духу! Не будет больше такого раза, Николаш! Я тебе говорю! Да побыстрее! Поди также страдает по тебе, как и ты по ней! Бери под руку любовь-то свою, а батю её... Рассыпь серебро у крыльца, он и побежит собирать, как курица зерно! (Смеётся) НИКОЛАЙ - Не может она сироту любить! ГРИГОРИЙ - Человека любят, Николаш! А не окоченевших родичей его!.. Тебя держать не смею больше! Ну же! Скоро свидишься с девчонкой своей! НИКОЛАЙ - Дядя... Война... ГРИГОРИЙ - Война... Война! Сволочь!.. Тварь!.. Везде война!.. И будто один выход - сдохнуть! Да ничерта ей не будет, Николаш! Не достанемся мы ей! А ну! Бодрей! Как ветра улягутся, так сразу на поиски любви-то твоей! Будешь ты плотником, пекарем, кузнецом, трудиться на совесть ещё будешь, помяни моё слово, а девчонка твоя - рядом бегать, целовать всё тебя будет! Будешь, клянусь честью своей, будешь ещё с ней как раз такой вот ночью, под звёздами, болтать, меня - своего старика - вспоминать, этот лес, эту тишину! А не проклятую войну! Красоту эту! НИКОЛАЙ - Не знаю, где она теперь. Нынче... нынче все бегут куда-то... ГРИГОРИЙ - Всё будет хорошо. Помяни моё слово! ЯКОВ - Деревня близко! Слава вечная тебе, могучий лес! (Падает на колени) (Вдали видится укрытая снегом небольшая деревушка. В некоторых домах горит огонь. Вокруг деревни - широкое поле, за ней - высокие, еле видимые в темноте горы.) НИКОЛАЙ - Красиво... ГРИГОРИЙ - Красиво свиньи рылом ограду красят! А это - так... Ну, чего встали? Сейчас трактир найдём - и спать! Спать, Яшка, спать, Николаш, а то выпить вы больно любите! Ну!

Действие 2

Сцена 1

(Просторная деревянная комната в таверне. Солнце только что встало. Жёлтый свет проникает в комнату через слюдяные окна. По углам стоят четыре кривые кровати, вокруг которых разбросана солома. На одной из них лежит ГРИГОРИЙ. В центре комнаты стоит КУРТИЗАНКА.) КУРТИЗАНКА(развязывая шнуры на блуа) - Как прикажите, господин, мне лечь на вас или... Как вы предпочитаете? Я готова... Готова вам во всём услужить. ГРИГОРИЙ (усмехаясь) - Ты куда раздеваешься, дура? Только себе грудь отрастила, уже обморозить её хочешь?.. Чего смотришь, как баран на новые ворота? Рожу попроще сделай! КУРТИЗАНКА - Господин, я... не понимаю... не умею делать так, как вы хотите... П-простите, прошу. Я только недавно... Только недавно... (Плачет) ГРИГОРИЙ - Ой, дура... Хочешь мне удовольствие доставить? Ныть перестань! Это на молокососов слёзы действуют! Меня же - бесят!.. Успокоилась?.. Не мне, старику, тебя портить. Ой, не мне. КУРТИЗАНКА(всхлипывая) - З-зачем же вы... вы меня вызвали?.. Что мне делать? ГРИГОРИЙ(усмехаясь) - Хочешь - покричи, хочешь - на кровати, вон, попрыгай. Меня только не позорь... Оденься уже: смотреть тошно!.. Ты чего зашуганная такая? КУРТИЗАНКА - Б-били... меня часто... Отец мой - конокрад. Сбежал и... и...(плачет) ГРИГОРИЙ - Ты прекратишь наконец? Не на исповеди мы... Не хочешь - не говори. КУРТИЗАНКА(всхлипывая) - Господин... ГРИГОРИЙ - Слушай сюда, мелочь... Халатик мне принеси. Вон там лежит. Накину на себя: теплее станет... (КУРТИЗАНКА приносит ГРИГОРИЮ кафтан.) Ну и умничка. Чего на улицу глядишь? Не наигралась ещё с ребятами? КУРТИЗАНКА - Нельзя мне больше с ними играть... А ведь... ведь так весело... Весело было! ГРИГОРИЙ - Всё-всё! Не реви! Слухай дядю Григория. Я тебе сейчас дам три сребреника... КУРТИЗАНКА - Что? Вы... Вы верно ошиблись! ГРИГОРИЙ - Тише, дура! Чего орёшь-то всё? Не бьют ведь тебя сейчас!.. Три сребреника, говорю, дам. Ты их сразу-то не трать. Никому не показывай! Убьют и не заметят. Схорони где-нибудь. А как война кончиться - беги отсюда прочь! Поняла?.. Ладно, чёрт с тобой! Ещё один сребреник дам! Да тише ты! Во, рожу скорчила!.. Беги в другую деревню! Вдоль реки беги. Запомнила? КУРТИЗАНКА - Ага! А зачем вы это... ГРИГОРИЙ - Не перебивай, дура! (Открывается дверь. В комнату заходит ЯКОВ. Куртизанка накидывает на себя платье. ГРИГОРИЙ широко улыбается и кивает. ЯКОВ проходит мимо, садиться у дальней кровати, достаёт маленький тотем и начинает молиться.) ГРИГОРИЙ (громко) - Ну давай! Наклонись ко мне! Дай на губки-то поглядеть! Дай! Вкусно! (шёпотом) Вижу - ты девчонка умная, хорошая... Ладно, пять сребреников, на них хоть жить по-человечески можно. Тише! С таким приданным в соседних деревнях тебя замуж выдадут, даже вздохнуть не успеешь! Ты, дурочка, сразу не давайся! Авось, и полюбиться тебе кто-нибудь! (Громко) Ай, хороша! (ЯКОВ начинает быстрее и громче читать молитву. Он достает из запазухи другой идол.) ГРИГОРИЙ - Ещё б с тобой побыть, да нельзя больше... (шёпотом) Безбедно жить будешь, поняла? Всё поняла? Ну! (ГРИГОРИЙ встаёт, берёт сумку. Начинают звенеть монеты. ЯКОВ оборачивается и смотрит на ГРИГОРИЯ.) ГРИГОРИЙ - Стоишь? Снова бы с тобой в постель! (Роняет КУРТИЗАНКУ на кровать. ЯКОВ отворачивается, достаёт другой тотем.) ГРИГОРИЙ(тихо) - Держи монеты. Всё! Беги скорее! КУРТИЗАНКА - Как мне отблагодарить вас? ГРИГОРИЙ - Ступай уже! Да блуа завяжи нормально! (КУРТИЗАНКА выбегает из комнаты. ГРИГОРИЙ вальяжно лежит на кровати, улыбаясь.) ЯКОВ - Неправильно ты, Григорэй, живёшь. Неправедно... От того ты и злой человек... ГРИГОРИЙ - А ты, Яшка, молись себе дальше. Чего в нашем грешном мире доброго? ЯКОВ - Молиться надо. Духов просить... Молиться надо, чтобы у всех жизнь хорошая, добрая была - это праведно. А с шлюхой проклятой развлекаться - неправедно. ГРИГОРИЙ - Молись себе, молись! Молись, чтоб у всех жизнь хорошая была, авось, и станется таковой! А я пойду Николаша проверю. Как он там внизу... (ГРИГОРИЙ уходит. ЯКОВ продолжает сидеть на коленях и что-то бормотать.)

Сцена 2

(Из-за горизонта, укрытого серыми тучами, поднимается солнце. Тишина. Узкая протаптанная через сугробы тропинка ведёт через деревню. Вокруг неё - полуразвалившиеся избы, в которых чернеют огромные дыры, покосившиеся домишки, изломанные заборы и осунувшиеся плетни. За небольшим добротным домиком следуют две провалившиеся под снег избушки без крыши. По дороге медленно идёт ГРИГОРИЙ) ГРИГОРИЙ — Недобрая тишина... Безлюдье... Пустыня... И как в пустыне, я вижу несбыточный мираж... (Останавливается) Поле... (Слышатся бодрые крики и песни. ГРИГОРИЙ идёт дальше.) Добрый, ладный дом... (Раздаётся гулкий удар топора, звон молота.) Горделивую осанку пугал, шелест листьев, свист серпов... Спокойный закат... Уют... Звонкий детский смех у снежной бабы... (ГРИГОРИЙ проходит мимо обломленного журавля) Пустыня... И как в пустыне я вижу несбыточный мираж... (Останавливается. Из двора неподалёку слышатся крики. ГРИГОРИЙ идёт по тропе до небольшой избушки, которую подпирают гнилые доски. Рядом с опустевшим забором стоит НИКОЛАЙ) НИКОЛАЙ (хрипло) — Здрав будь, дядя. ГРИГОРИЙ — Чего сегодня ночью не спал, Николаш? НИКОЛАЙ — Волки больно громко выли. (кашляет) ГРИГОРИЙ — И пусть воют! От того, что мы им не достались... Чего дрожишь? На! Накинь шелков заморских! (ГРИГОРИЙ отдаёт НИКОЛАЮ кафтан. Тот, помедлив, отстраняется от него.) Тебе твоя эта... Девчонка не снилась, случаем? НИКОЛАЙ — Не снилась... Она живая была. Словно живая, как по-настоящему, как будто (кашляет) передо мной стоит!.. Эх, дядя, голова у меня что-то побаливает... (Раздаётся громкий шум. Из избы выходят ДИМИТРИЙ, ЗОСИМА и ЕКАТЕРИНА.) ЗОСИМА — Слушай, дорохая! Мы, солдаты, люди простые, уставшие... Жизнь у нас, знаешь, нервна, голодна... А ты балакаешь, шо нету у тебя ни пинты доброхо пива!.. Слушай... Нехорошо это как-то получается, не по-людски, дорохая... Глянь на Димитрия! Он, когда трезв, ой, буянит-то как, шо ни своего, ни чужохо не отличит... Да? (ДИМИТРИЙ кивает) А шо я говорил? Ну! ЕКАТЕРИНАА — Родные вы мои! Не серчайте! Ну, нету у меня ни пива, ни вина! Всё позабирали! Ничего у меня не осталось! Ни поесть, ни попить, самим не хватает! Сама голодаю, в погребе пусто, а дичи-то... Кто б на неё охотился! ЗОСИМА — Ты, дорохая, не бузи, не бузи... Знаешь...Димитрий... это он только сейчас такой молчаливый... А как придёт в лагерь, как начнёт болтать, да болтать без умолку! Не веришь? Во! (Показывает ладонь) Положу руку на сердце! Обо всём проболтается! Я-то про тебя промолчу, а вот Димитрий... У! Словам своим не хозяин. Лучше уж ему язык добрым пивом завязать! ЕКАТЕРИНА — Братцы, помилуйте! Не заставляйте на колени бросаться! У меня два сынишки, два маленьких мальчика, два хорошеньких разгильдяя!.. Без отца! На кого я их оставлю? В деревне уж считай и не живёт никого! Всё бабы, да старики! А у тех и своих бед полно! Я всё вам отдала, что было! Ничего для ниссцев не пожалела! ЗОСИМА — Я всё понимаю, всё понимаю... Но выпивка как-то (достаёт из-за пояса нож) слов надёжней... ГРИГОРИЙ - Эй! Ты! Да ты, со свинным рылом! Выпить хочешь? Так пойдём! Выпьем! НИКОЛАЙ — Дядя, что ты делаешь? ГРИГОРИЙ — Обожди, Николаш! Просто поговорить хочу. ЗОСИМА — А вы идите, куда шли! Мы ж не спрашиваем, шо вы по округе шастаете! А?.. Вот вишь! Вы своей дорогой... А мы - своей! Не мешай, браток, солдатам долг свой выполнять... ГРИГОРИЙ — Браток? (Смеётся) Ну, браток, так браток... Ты ножичек-то убери. Давай-давай. А то как бы... он тебя не поранил, браток... ЗОСИМА - А я гляжу, ты шутковать любишь? ГРИГОРИЙ - Обожаю. ЗОСИМА - Ну вот! Мы тут тоже шутим всё!.. А шо бы нам, добрым солдатам, и не хохмить? Чай, живём-то... на краю. Сегодня - бой, завтра - пьянка, сегодня - бой, завтра - костёр поминальный... О как! Вот мы с Димитрием, думаем, шо уж лучше так жизнь вести, чем, как стервятники, по округе отходы собирать... Ладный, ладный ты нам кинжальчик-то продал, хороший! Хотелось бы ещё посмотреть, сколько добра в твоих сумках... ГРИГОРИЙ (Смеётся) - Так погляди!.. Кто ж тебе мешает? ЗОСИМА - Шо ты завёлся-то так? Не вишь, мужики выпить просто хотят?.. Шо играешь-то всё, чай не шаманы мы!.. Всё понимаем! Да я такой же, как ты! ГРИГОРИЙ - Такой же как я, да мозгов в половину меньше... Не хочешь игр - говорю прямо, пока говорю! Не боись, Николаш, не помру! Ты, браток, поди-ка отсюда прочь с дружком своим, пока ещё ходить можешь. ЗОСИМА (Улыбается) - Герой. Герой!.. Ушёл бы, да... не моху! Задание! Провианту добыть, для армии, для храбрецов, для героев! М?.. Жалобы есть, стервятник? Прошу направить их хосподину сержанту, чай недалече он от нас... браток! (ГРИГОРИЙ смотрит на НИКОЛАЯ.) НИКОЛАЙ - Дядя... Всё правильно!... Пора достать клинки, дядя! Я не оставлю женщину в беде! Довольно мне дрожать, как последнему трусу, когда головорез хочет умертвить беззащитного! ЗОСИМА (помедлив) - Шальная юность... Горячность молодых!.. Чуток пораньше бы... НИКОЛАЙ - Страшусь тебя я умертвить! А не своей кончины. Готов... готов... я готов вонзить лезвие в твоё брюхо! Чего... вылупился? Сейчас я... перережу тебе горло! ЗОСИМА (смеётся) - Хлупость, Димитрий, часто считают храбростью... Тебе в чувственные жонглёры дорожка пряма, юнец. НИКОЛАЙ - Достань свой меч, а не болтай! Пойдём, я тебя... прикончу... как собаку! Под забором! Прикончу! ГРИГОРИЙ - Довольно!.. племянник. Замолчи! НИКОЛАЙ - Но... дядя! ГРИГОРИЙ - Я сказал - хватит. Ты не понимаешь, что говоришь! ЗОСИМА - Во! Умные люди всехда меж собой ладу найдут... К чему зря кровь лить? М? Вот и я думаю, шо ни к чему! Знаешь, юнец, шо Димитрий такой молчаливый?.. Да походи ты, не бузи! Мириться буду!.. А он с тех пор ни слова ни ху-ху, когда всю его семью у него на хлазах прирезали... Мать на пороге дома зарубили... Батю к забору хвоздями приковали. Детей, двух мальчиков и одну девчонку, в реке утопили... как котят. Жену оилагский командир к себе взял в шатёр, а через день выкинул загон голодных свиней... Чего побледнел-то? Вот цена твоей храбрости... И на тех ль ты свой праведный хнев льёшь? Подумай-ка. У нас свой долг... Мы его и выполняем! Не мы тут неходяи, а те, хто войну эту оттяхивает, всё себе захребая... Ну, будет с вас! Прощаемся друзьями! ГРИГОРИЙ - Идём, Николай... НИКОЛАЙ - Дядя... ГРИГОРИЙ - Не желаю ничего слышать! (ГРИГОРИЙ и НИКОЛАЙ уходят назад. ГРИГОРИЙ вдруг останавливается и кладёт ладонь на навершие.) НИКОЛАЙ - Идём же! ГРИГОРИЙ - Погоди! (Из дома выходит ИОАХИМ.) ИОАХИМ - Зосима! ЗОСИМА - Уже закончили, господин сержант? Ох... как же вы рано, но!.. Это даже к лучшему! Шо ж вы так себя не жалеете, господин сержант? Отдохнули б чутка... повеселились, я тут с Димитрием об одном местечке кумекал... ИОАХИМ - Молчи! Ты зубы мне не заговаривай... солдат. ЗОСИМА - А коли их не заховаривать, они и заболеть могут! ИОАХИМ - Тащи сани! Димитрий! Коня мне! (ЗОСИМА с ДИМИТРИЕМ уходят.) НИКОЛАЙ - Всё, дядь... Эти гады ушли: приплёлся их главарь... Всё обошлось, как ты и хотел! ГРИГОРИЙ - Что ты так завёлся? Иди в корчму. Я тут пока... погуляю. ЕКАТЕРИНА - Господин сержант... дозвольте уж несчастной женщине вам... вопрос задать. А... а... сколько взяли-то? ИОАХИМ - Нельзя. ЕКАТЕРИНА - Почему? Ведь... это ж! ИОАХИМ - Что толку невежественной бабе из глухомани тонкости расчёта разъяснять? Молчи, дура. Наслушался я ваших... жалостливых просьб. У горла моего сидите! Пока войска редеют, я с вами вожусь! ЕКАТЕРИНА - Вы поймите, господин сержант... Зима ж на улице! У меня ни гроша за душой, лапти все испорчены, в округе каждый день метели беснуются... Мне ж до города не дойти... Ничего у вас не прошу, только оставьте еды... хотя бы до первых весенних дней. У меня ж семью кормить надо!.. Я и сама давно ничего не едала... НИКОЛАЙ - Дядя, позволь с тобой буду! Я знаю, что вы задумали. ГРИГОРИЙ - Вы? Перед тёщей выкать будешь!.. Сказал "иди", значит - иди! Прочь, Николаш... Уйди от греха подальше... (Появляется ЗОСИМА с санями.) ЗОСИМА - Грузить? ИОАХИМ - Приказа ждёшь? Отрадно... Грузи! По кой же чёрт мне ещё пьяница сдался?.. ЗОСИМА - Сколько, господин сержант? ИОАХИМ - Дёрнул тебя нечистый за язык! Всё. ЕКАТЕРИНА - Всё?(падает на снег) Плохо мне... ИОАХИМ - Воды! ЕКАТЕРИНА - Нет уж...(падает в ноги перед ИОАХИМОМ) Господин, богатырь славный! Не губите! Не губите. Не губите... Голодной смертью, как псы придорожные погибнем! Мне уж самой прямая дорога на костёр поминальный, долго не прожить! Деток моих пожалейте! Без отца они! Ушёл в солдаты! Без матери останутся!.. Голодные сироты! Не станет их!.. Плохо мне. Умираю... (ДИМИТРИЙ подводит коня. ИОАХИМ вскакивает на него.) ИОАХИМ - В снег её лицом брось Димитрий. Пуская протрезвеет. (ДИМИТРИЙ хватает ЕКАТЕРИНУ.) ГРИГОРИЙ - Чёрти что творится! Николаш! Ты ещё здесь? Уйди уже!.. Эти твари злее волчьей стаи! (ГРИГОРИЙ хватается за рукоять клинка и подбегает к калитке. Появляется ЯКОВ.) ЯКОВ - Григорэй! ГРИГОРИЙ - Чёрт. Чёрт! Проклятье! ЯКОВ - Там тебя хозяин зовёт! Что-то про оплату твоей шлюхи!.. Что здесь творится? Солдаты? Слава духам! Святые люди! ЕКАТЕРИНА - Умираю... ИОАХИМ - Довольно!.. У меня есть приказ, и я его обязан исполнить, не смотря ни на что. Я вас не грабил, я вас жалел, пока другие не разводили церемоний, я!.. Я не добирал того, что нужно... ЯКОВ - Григорэй! Почему твоя рука у ножен? Не смей говорить, что ты желаешь обострить клинок! ЕКАТЕРИНА - Я благодарна!.. Благодарна вам. Прошу... Прошу... ГРИГОРИЙ - Судорога схватила. Почудилось, что меч пропал. ЯКОВ - Чего стоите тогда? Духи лжи не переносят, Григорэй. НИКОЛАЙ - Грабят женщину, ты не видишь? ЯКОВ - Нэколай! Я думал, что ты разумней! Кого здесь грабят? Слышишь? Для нужд войска собирают, для зашиты от сволочи оилагской! ГРИГОРИЙ - Не суетись, Яшка. Он ляпнул, не подумав, такое с ним бывает. ЕКАТЕРИНА - Я постоянно чувствую голод, сержант. У меня так сильно болит и дрожит тело... Не хочу, чтобы мальчики мои такое же переносили. Мы и так в тоске погребальной живём теперь, без мужа, без отца... ИОАХИМ - Да? Да! Довольно! А солдаты, которые сотнями также голодают?! Которые не могут в своих дрожащих руках даже оружие держать?! У скольких из них до черноты обморожены загнившие ноги и руки?! У скольких из них отрублены пальцы, кисти, вытекли глаза?! И их, голодных, издыхающих, гонят вперёд на сытых оилагцев? Они не сидят по домам, не греются! Думаешь, они не хотят тепла, не хотят пожрать, не хотят... домой?.. ГРИГОРИЙ - Стою здесь, Яшка, объясняю Николашу, что он... не прав. А юнец всё о своём! Ты б ему... общение с духами организовал, хоть прям сейчас. ЗОСИМА - Вот сержант дал!.. Видите, дорохая? Как мы страдаем... ГРИГОРИЙ - Заткнись!.. ИОАХИМ - Ладно... Ладно. Оставь ей, Зосима пол погреба!.. Где сейчас твои дети? ЕКАТЕРИНА - У порогов реки: рыбу ловят. Они попросили подальше пройти, до сарая старого дядьки Михаила, и я... разрешила им там заночевать. Сказали, что рыба там лучше идёт... Ведь всей деревне поесть хочеться... ИОАХИМ - Лжешь! Отвечай честно! Где мальчишки? ЕКАТЕРИНА - У порогов... Рыбу ловят... ИОАХИМ - Обыскать весь дом! ЗОСИМА(усмехаясь) - Хотела поесть?.. Вот теперь и наешься!.. ЕКАТЕРИНА - Зачем они вам? Старшему и двенадцати ещё нет!.. ЯКОВ - Солдаты, храбрецы всегда нужны! ГРИГОРИЙ - Я окружён зверьём! Нету здесь людей! (Из соседних домов, на улице появляются деревенские жители в изодранных одеждах, полуголые, кашляющие.) КУЗЬМА - Опять пришёл расправу творить... СЕМЁНОВНА - Привычно, дед, привычно... Ой, как молодицу жалко! Смотри как убивается! В ноги, под коня бросилась! Несчастная! КУЗЬМА - Вымираем, бабка, вымираем. Пойдём в избу, где снег лежит, издохнем вместе... ЯКОВ - Григорэй! ИОАХИМ - Димитрий! Вперёд! Ты расторопней! Переверни эту убогую хату! Разрушь её на корню, но найди мне юнцов. ЕКАТЕРИНА - Зачем? Зачем?! ЖЕНЩИНА 1 - Даже староста бессилен... (кашляет) Ну, пусть. ЖЕНЩИНА 2 - Недавно солдата сбежавшего видела. Про мужа спрашивала... Умер он. КУЗЬМА - Привычно... ИОАХИМ - Будут оружие подавать! Будут охотиться! Воевать будут! ЕКАТЕРИНА - Младенцы ещё! Погибнут! НИКОЛАЙ - Нет! Нет! Нет! ЗОСИМА - Молчи, сосун!.. Шо кричать? Оставь это бабкам! Шо преувеличивать?.. Димитрий, сходи в избу хлянь! Поди на чердаке! (ГРИГОРИЙ хватается за рукоять, до хруста сухожилий держится за неё.) КУЗЬМА - Несчастная... Несчастная... Кто бы волка укротил, если пастух и есть хищник! СЕМЁНОВНА - Привычно. Привычно. ЯКОВ - Молчите, глупцы! Духи предков всё слышат! Стыдятся недостойных детей! (хватает НИКОЛАЯ за шею) Глуп ты ещё! Юнец! (ГРИГОРИЙ поворачивается и идёт к НИКОЛАЮ, будто хочет уйти. Берёт того за рукав.) ГРИГОРИЙ(шёпотом) - Держи Яшку. Держи как можешь! ИОАХИМ - Да отвали ты! Думаешь, моя мать хотела отдавать единственного сына на войну?! Думаешь, моя любовь хотела, чтобы её избранника из-под венца забрали воевать?! Думаешь, я воевать хотел?! Хотел кровь чужую лить?! Эти твари вырезали всю мою семью, мою мать, трёх сестёр, сожгли ту, которую я любил!.. Дай мне уже закончить эту проклятую... Каждый человек приближает конец войны. Всё! ЖЕНЩИНА 1 - Оставьте вы женщину, прошу вас! ЖЕНЩИНА 2 - Как бы на нас не ополчились! ЗОСИМА - А вы, бабьё, помалкивайте! Вас не тронули - и ладно!.. (ЕКАТЕРИНА в безумии падает на снег, ГРИГОРИЙ входит в калитку, вынимает клинок из ножен.) ЖЕНЩИНА 1 - Что же ты зверствуешь, как собака бездомная? Ай-яй-яй! ЖЕНЩИНА 2 - Тише ты! Тише! ЗОСИМА - Зверствую? А ты, дорохая, не забываешься? Вишь, сержант ховорит, что таков приказ... а вот приказа ослушиваться нельзя, на войне ж!(Смеётся) ЖЕНЩИНА 2 - Гляди! У него нож в руках! ЗОСИМА - Зверствую? Ха! Ещё с детства, дорохая! Пока мой батя пьянствовал, я, вишь, воровал! ИОАХИМ - Сброд! Димитрий! Запри в сарае эту полоумную! ЕКАТЕРИНА - Умираю!.. Сыновья!.. ЗОСИМА - С малолетства ещё "Кощунником" зовут, дорохая! Потому ни-че-го святого... не имею! (ГРИГОРИЙ навершием бьёт ЗОСИМУ по лбу так, что он падает.) ИОАХИМ - Что это значит?.. ЯКОВ - Григорэй! Что ты творишь? Убери меч! ГРИГОРИЙ - Николаш! Держи! (НИКОЛАЙ хватает ЯКОВА. ГРИГОРИЙ идёт вперёд.) ЯКОВ - Зло творишь, Григорэй! Неправедно! Да пусти ты, мелочь! Воротись! Клинок в ножны! СЕМЁНОВНА - Что твориться?! Что твориться?! ЖЕНЩИНА 2 - Ай, что будет! Что будет! ЯКОВ - На своих нападаешь! На свой народ!.. Пусти, щенок!.. Кровь братскую пролить хочешь! ИОАХИМ - Димитрий!.. Убей мародёра! ЯКОВ - Нет тебе чести! Нету у тебя достоинства человеческого!.. На своих! На своих! На людей! ГРИГОРИЙ - Где люди?! Ни одного не вижу! КУЗЬМА - Кровь будет, бабка! Кровь! ЖЕНЩИНА 1 - Резаться будут! ЯКОВ - Не простят!.. Не простят тебе этого!.. На наших руку поднял! Предатель! Предков забыл! Жертвы забыл! Они ради тебя умирали! Изменник!.. Свой народ продал!.. Брось тесак! Брось! СЕМЁНОВНА - Чёрное дело! Чёрное! (ГРИГОРИЙ сражается с ДИМИТРИЕМ.) ЯКОВ - Пусти!.. Все вокруг предатели!.. Отдали родину! СЕМЁНОВНА - Как волки дерутся!.. Как твари последние друг друга не жалеют! ЖЕНЩИНА 2 - Зверство! Кровь! КУЗЬМА - Привычно... ИОАХИМ - Димитрий!.. Зосима! Вставай, упырь! Помогай! ЗОСИМА - Сволочь! (ЗОСИМА бьёт ГРИГОРИЯ из-за спины. ИОАХИМ спрыгивает с коня, вынимает саблю. ЕКАТЕРИНА хватается за его ногу.) ЕКАТЕРИНА - Ну губите! Не губите мою семью! ИОАХИМ - Да отвяжись! (Начинают выть волки.) НИКОЛАЙ - Дядя! Дядя!.. Он справа! Давай!.. Не могу больше держать! ЖЕНЩИНА 1 - Нет сил видеть! (ДИМИТРИЙ падает на снег.) ЯКОВ - Убийца! Убийца! Убийца! ИОАХИМ - Дерись!.. Сдохни, преступник! ЗОСИМА - Умри, тварь! И не таких резал! СЕМЁНОВНА - Ах! (ЗОСИМА падает замертво.) ЖЕНЩИНА 2 - Ой, страшно! НИКОЛАЙ - Дядя! Быстрее! ИОАХИМ - Солдат прикончил! Урод!.. Я тобой собак накормлю! ЯКОВ - Изменники! Предатели! ИОАХИМ - Давай! Давай!.. Чёрт! (ИОАХИМ падает с тяжёлой раной) ИОАХИМ - Нет чести!.. Я не сдохну здесь! Как сын своей родины! Сражаться до смерти буду! (ГРИГОРИЙ бьётся с ИОАХИМОМ. ИОАХИМ умирает. ЯКОВ вырывается. Все затихают. ГРИГОРИЙ смотрит на свои окровавленные руки. Немая сцена. Слышатся крики: "Не убивай!", "Пощади!", "Большего у меня нету!", "Забирай! Забирай все деньги!", "Маша! Беги! Беги!". Со временем всё это переходит в безумную какофонию визгов, выкриков, предсмертных хрипов. Крики резко обрываются.) ГРИГОРИЙ - Кровь... Позволь мне забыть... Забыть... Ну что... товарищи? (ЯКОВА рвёт.) ЯКОВ - Пёс лесной тебе товарищ! (Убегает) НИКОЛАЙ - Дядя... С тобой всё в порядке? ГРИГОРИЙ - Нет, Николаш. Чёрт... Чёрт! КУЗЬМА - Наконец-то избавились от проклятых грабителей... Ну, и пёс с ними! Вы, господа, тоже надолго у нас не задерживайтесь. Если еды солдатня не получит, то уж точно к нам вновь нагрянет. Хорошо, что не сразу... Быть может, забудут, но... надолго лучше не оставайтесь. ГРИГОРИЙ - Да... Да... НИКОЛАЙ - Что-то голова заболела... ЖЕНЩИНА 1 - Пойдём ко мне в дом... Он большой, а нас там немного... ГРИГОРИЙ (опускает руки в чистый снег) - Иди... Иди...(уходит в сторону корчмы) ЖЕНЩИНА 1 - И вы ко мне приходите! Я вас всех накормлю, обогрею! СЕМЁНОВНА(подходит к ЕКАТЕРИНЕ) - Вставай, Екатерина, вставай... Вот и хорошо... Пошли в дом... Скоро вернуться твои сыновья, со свежей рыбкой... ЖЕНЩИНА 2 - Пойдём-пойдём! Обогреем тебя! ГРИГОРИЙ - Холод. Снег. Трупы. Всё... Всё... Холодно... А кафтан меня не греет. Чужд он мне теперь... (доходит до таверны) Сбежать... Где конь? Я его тут оставлял. Нет коня... Зачем? Зачем я здесь? Что я хочу?... Тоскливо... (Начинает дуть сильный ветер. В пурге три фигуры движутся по пути в лес.) Плохо мне... Пойду к Николаю. Пойду... Погуляю в буран. (Снег скрывает всё.)

Сцена 3

(Тёмный вечер. Угол кривой избёнки. За стеной свистит ветер, и громко воет пёс. Полутьма, освещение создают лишь небольшие свечи. На лавочке, под грязным одеялом и кафтаном, лежит НИКОЛАЙ. Рядом с ним - стол, на котором стоят настойки. У стола ходит ЖЕНЩИНА 1. Хмурый ГРИГОРИЙ стоит, прислонившись к стене. У другого угла - кровать, на которой валяется куча ободранных тряпок.) ГРИГОРИЙ – Что с ним? ЖЕНЩИНА 1 – Сильный жар, весь дрожит, хрипит... Я уже дала ему ромашкового настоя, растёрла жиром, но... пока ничего не помогает... ГРИГОРИЙ – Вино ему лучше любого лекаря. Мигом на ноги вскочит. В хате есть чеснок? ЖЕНЩИНА 1 – Был… Теперь нету. Ни чеснока, ни мёда. Только тряпьё и осталось. Последние настойки в погребе нашла, на промороженной земле валялись… Растереть бы их до теплоты, да я сама не могу: ладони больные. ГРИГОРИЙ – Не банщик я: в делах лечебных не силён. Скажите что сделать – сделаю. (ГРИГОРИЙ подходит к столу, садится на лавочку, подле НИКОЛАЯ, берёт в руки пузырёк, начинает дышать на него и разогревать.) ЖЕНЩИНА 1 – Я сбегаю на улицу. Посмотрю в сарае: может, что и осталось. Часто покойная мать прятала там что-нибудь от солдат. (Уходит) ГРИГОРИЙ – Ну что, Николаш? Здоровьем ослабел?.. Всё из-за девчонки своей. Знаю, из-за неё и сердце болит, и башка стонет. Угораздило ж тебя, а!.. Ну, спи – отдыхай, воротишься к ней скоро, найдём её, найдём… НИКОЛАЙ(кашляет) – Дядя. А, дядь… Кажется, с мамкой скоро увижусь… Хорошо… ГРИГОРИЙ – Куда вперёд дядьки лезешь? А, Николаш? Уважь старика, пропусти вперёд. Потом вернусь, тебе всё расскажу. НИКОЛАЙ(кашляет) – А какого это там? После смерти… (кашляет) ГРИГОРИЙ – Людно, наверное. Стариков много, пьяниц, нищих… Не по тебе место, в общем. НИКОЛАЙ(прокашлявшись) - Знаешь, дядь... Мне так сладко всё вспоминать... Как жил... Как...(кашляет) Хочется вновь оказаться в тех местах, в которых… Там так… Хорошая штука – память. Зря ты её ругаешь.(кашляет) А знаешь, дядя? А ну всё к чёрту! К чёрту, правда! Вот кончится война, сразу поеду в город!..(кашляет) Куплю себе лавочку и стану пекарем... Да! Буду печь хлеб. Выделывать такие острые кончики у кренделей, а потом сплетать их, как на гобеленах. И будут они такими... И будет такой запах! М!..(кашляет)А вокруг будут мои пацаны с кадками муки бегать!.. А у очага сидит она!.. (привстаёт, протягивает руку, будто хочет дотронуться до чего-то) (Раскрывается дверь, входит ЖЕНЩИНА 1.) ЖЕНЩИНА 1 – Ой! Он бредит! ГРИГОРИЙ – Тише, хозяйка! Не бред то: сердце его слов просит. НИКОЛАЙ - И я буду... Нет. И мы будем. Все мы! Слушать как хрустит хлеб! Как поднимается, наливается в печи тесто. Видеть как приходят печальные люди, а уходят просиявшие! Да!..(кашляет) Да! Голодать не будут! Всем хорошо будет...Эх! Хороша будет жизнь. Можно будет и о желудке не заботиться. О других, о вечных вещах думать. Эх! Хорошо... (С кровати падает пара тряпок. Оттуда показывается улыбающийся ГОРГОНИЙ.) ГОРГОНИЙ – Мелко думаешь, парень! ГРИГОРИЙ – Что это за чертовщина? ГОРГОНИЙ - Ай! Не обижай меня, мил человек! Меня всякий норовит обругать, да не всякий слово доброе молвит! ЖЕНЩИНА 1 – Брат мой это. Горгонием звать… ГОРГОНИЙ – Что означает: « совершенство, идеал» ! ГРИГОРИЙ – Ага, чёрт возьми! К нам из-под тряпок вылез венец, перл творения, предел мечтаний и верх совершенства в одном лице! (смеётся) И таких видели! Повеселил, повеселил. ЖЕНЩИНА 1 – Зря вы так. Он у нас знаменит умом своим, милосердием, сердечностью своей. Гордилась вся семья! ГОРГОНИЙ – Не кори меня за правду, мил человек. Истина не в словах, а в непостижимом… ГРИГОРИЙ – Если б имя за человека жило… ГОРГОНИЙ – Не нам, людям, с самою судьбою спорить! ГРИГОРИЙ – И судьбу можно заставить маршировать… (коситься на дверь) НИКОЛАЙ(кашляет) – Дядя, не ругайся… Уступи… Дай договорить человеку. (кашляет) ГОРГОНИЙ – Сестра! Помоги мне встать!.. Любезна будь, пожалуйста, не в службу, как говорится, а в дружбу. Сестра! (ЖЕНЩИНА 1 помогает вылезти ГОРГОНИЮ из-под тряпок.) ГОРГОНИЙ - Вот! К чему нам, мил человек, в одном городке ютиться, ежели во всём мире беда, нищета и голод? Страшна нынче жизнь! А помогать одним, пока все остальные страдают - кощунство, надругательство и глумление над добрыми намерениями! Несправедливость рождаем своими руками! По всему Ниссу горести и бедствия без времени, а не в одном городишке, стало быть, каждому человеку помогать надо! НИКОЛАЙ – А как всем помочь? (кашляет) ГОРГОНИЙ - Не знаю. А, никак! Так что и пытаться не стоит... А вообще, люди нынче злые, всё о себе, да о себе! Одному ничего не получится! Вот... Брагу мне! ЖЕНЩИНА 1 – Братец, так ведь… Последний мёд забрали, ты ж тогда… ГОРГОНИЙ – Несчастная судьба, несчастная судьба! ГРИГОРИЙ – Ага, судьба! Духи помешали встать с кровати и дверь в избу закрыть? (ЖЕНЩИНА 1 поит НИКОЛАЯ разогретой настойкой.) ГОРГОНИЙ – Эх, злой ты человек! Любишь зло причинять, мил друг! ГРИГОРИЙ – Хата-то у вас… Покривилась вся. Ты б поднялся, нежнейший перл, да починил её. ГОРГОНИЙ – Только хуже сделаю. Изуродую работу людскую, страдать только все будут. Я, добрые люди, того не желаю, мира желаю, благодати желаю, а этого – нет. ГРИГОРИЙ – Эх! Знал бы ты радость от труда! Когда своими руками, чёрт возьми, творишь что-то! И голова от чепухи всякой очищается! Да, Николаш? НИКОЛАЙ – Да, дядя…(кашляет) Завтра уже лучше будет, думаю… ГРИГОРИЙ – Вот и хорошо!.. А ты, бегемот, на улице-то бываешь? Там такая красота!.. Темнота бархатная. Морозец. Тишина. И душе-то легче! ГОРГОНИЙ(смеётся) – А моей душе всегда легко, добрый человек, оттого, что зла никому не делаю. ГРИГОРИЙ – Лежишь ты – не живёшь! А вокруг такая река несётся! С порогами, с разливами, с течением!.. Что же ты делаешь?! ГОРГОНИЙ(медленно) – Зла точно не делаю. Потому и совесть чиста. Потому и жизнь, мил человек, хороша. Оттого, что совесть не мучает. Несчастий не причинял никогда, зла не творил, никого не лишал, яды не сыпал, помогал всем тем, что не мешал. Зло-то, оно везде подстерегает! Одна ошибка – и ты нелюдь, пропащий человек. В чём же ты меня упрекаешь, мил друг? Совесть моя чиста, душа непогрешима. Всех люблю, всех, всех прощаю! Судьёй себя не мню, не убиваю никого, как тварь последняя! (Все звуки стихают, тишина) И не убивал никогда! ГРИГОРИЙ(словно в забытьи) – Да… Да… Пожалуй… Так… ГОРГОНИЙ – Не за что мне каяться! Нету у меня ошибок! Чист я! ГРИГОРИЙ – Да… Прав… Прав ты… ГОРГОНИЙ – А я прощаю! Всех прощаю! И тебя прощаю, мил человек! Зла ни на кого не держу, и сам не вершу! (ГРИГОРИЙ хочет уйти, но встречается взглядом с ЖЕНЩИНОЙ 1 И НИКОЛАЕМ. Они смотрят друг на друга. Опять начинает свистеть ветер и выть пёс.) ГРИГОРИЙ – Нет… Нет! Неправильно это. (НИКОЛАЙ качает головой.) ЖЕНЩИНА 1 - Возьмите вам, в благодарность, кусочек мяса, вяленого. Для возвращения отца хранила. Держите! ГРИГОРИЙ - Мне?.. Нет. Нет! НИКОЛАЙ(кашляет) - Дядя, это подарок спасителю. ГРИГОРИЙ - Не пацан я, не хочу выделываться здесь, вилять хвостом. Не приму мяса, даже не смейте просить. А если отдадите, то пса воющего накормлю - ему нужнее. ЖЕНЩИНА 1 – Прошу. Он всё равно не примет: убежит. ГОРГОНИЙ – Хозяин его был – злой человек. Бил того постоянно, пинал, хлестал. На войну ушёл и оставил пса на привязи, а в доме ни крошки не было. Чем теперь тот питается, одним духам известно, но к людям не подходит, нет. Ни к хорошим, ни к плохим. Только звери так цепляются за прошлое, только звери! (Пёс последний раз воет и затихает.) Холодно! Спать уже пора… Сестра! Кровать!.. Будь добра, не откажи уж просьбе моей. И, прошу тебя, лечи, лечи ты этого юношу! ЖЕНЩИНА 1 – И вы ложитесь. А я вам постелю! И даже не спорьте! Всяко лучше, чем в сарае или на улице. Тряпки вам постелю. ГРИГОРИЙ – Мне бы… На свежий воздух лучше. Плохо мне. ЖЕНЩИНА 1 – Всё уже готово. Вам всем просто нужно немного тепла… НИКОЛАЙ(сдерживая кашель) – А вы? ЖЕНЩИНА 1 – А я не могу так рано заснуть. Всё кажется, будто в тьме отец появиться. Надо будет встретить, накормить, ведь, напоить. (Дверь открывается от ужасного ветра. В избу влетает снег. Входит белая фигура и садится у окна.)

Сцена 4

(Утро. Солнце невысоко поднялось над горизонтом. Тихая деревенская улочка. Безоблачное небо. Появляется КАПИТАН на коне с солдатами.) КАПИТАН – Староста! Староста! Быстрее, старик! Не заставляй меня ждать! СОЛДАТ 1 – Эх, отдохнуть бы… СОЛДАТ 2 – Уныло!.. Ух! Как взвыть охота мне!.. СОЛДАТ 3 – А ветер-то, ветер! Как будто и нет, а он всё ноет и ноет… КАПИТАН – Староста! Ты оглох что ли? Я не терплю промедления!.. Эй, вы двое! Наведайтесь в ту хату! (Из убогой избы с обвалившимся потолком выходит КУЗЬМА.) КУЗЬМА – Ну, тише вы, тише! Здесь я, нечего в мой дом ломиться. Кто просит? Как вас сегодня величать? КАПИТАН – Победителем величай, старик! Отбросили отряды оилагской гадины! КУЗЬМА – Радостно, радостно… А сюда зачем пришли? Ваши солдаты уже бывали здесь. КАПИТАН – Ловко, старик, ловко. (фальшиво смеётся) Можешь меня судьёю величать! Дозволяю. КУЗЬМА – Стало быть… КАПИТАН – Тише! Стало быть, пришёл правосудие творить! СОЛДАТ 1 – Пожрать бы… КУЗЬМА – Коли гости пришли, нехорошо им отказывать. КАПИТАН – Где? КУЗЬМА – Идите прямо по дороге, до кривой избы без забора. Там они, там. КАПИТАН – Вы двое! Пшли! Да порасторопнее! Не хватало ещё их по округе догонять! (Двое солдат уходят. Остальные остаются.) КУЗЬМА – Господин капитан, чего нам на морозе стоять? Пройдёмте в избу… Моя старуха попотчует вас, достойными кушаньями. И молодчиков своих прихватите. В честь победы! КАПИТАН – Ха! Наконец-то поняли! Пойдём!.. Нет! Стоять! Ты что удумал, старый плут? Меня провести? Меня! КУЗЬМА – Просто завтраку предложил героям, благодарность свою. Не более! Дружбу с вами вести хотел, но коль отказываете… КАПИТАН – Без дружбы моей обойдёшься! Ещё и жратва лишняя, гляжу, есть? Эй, ты! Обыщи его лачугу! (Один солдат уходит в дом старосты.) КУЗЬМА – Как бы ваш солдатик не съел то, что должен принести… Еды-то у нас мало, на один зуб. КАПИТАН – Мои солдаты – мои подчинённые! Тебя они не касаются, старик! Я правлю ими, как своим конем! КУЗЬМА – И не мудрено, что стали победы одерживать! КАПИТАН – Хоть какие-то мысли в твоей башке ещё витают. (Из избы выбегает СЕМЁНОВНА.) СЕМЁНОВНА – Ой! Что творится! Пришли! КУЗЬМА – Тише, дура! Не видишь, господин капитан про сражение победное рассказывает! Помолчи! СОЛДАТ 4 – А чего рассказывать? Нашли их лагерь, напали ночью… КАПИТАН – Умолкни! В глазах у тебя ночь, потому что палицей ударили! Ворвался я во вражеский стан, да на коне своём! Рубил без продыху! Одному лицо проткнул, другому вонзил копьё в плечо, да так, что оно с другой стороны вышло! Скакал весь в крови по мёрзлому болоту! Вот так славу, честь, почёт зарабатывать надо! Вот так из вахлака человеком становишься! Уяснили? КУЗЬМА – Храбро, храбро! СОЛДАТ 4 – Поспать бы… Отдохнуть… чуток… (Солдаты из дальней избы приводят вырывающегося НИКОЛАЯ.) СОЛДАТ 2 - Больно!.. У! Упырь мелкий! Меня в загнившую рану ударил! СОЛДАТ 1 - Капитан, он только один в избе был! Всё перерыли! СОЛДАТ 2 - Словно режет!.. Сдохну сейчас! НИКОЛАЙ - Честолюбивые воины моей родной страны... Меня, как крысы, во сне захватили! Пустите быстро, во имя закона! КАПИТАН - Я здесь закон, щенок! Уяснил? (спрыгивает с коня) Скрутите его! Сильнее! А ну! Чтоб на колени упал, к земле! Что старик, в избе они, говоришь? КУЗЬМА - Не их тюремщик, не достоин таковой чести, не слежу за разбойниками. (НИКОЛАЙ борется с солдатами) НИКОЛАЙ - Вот оно... благородство! Вот она... честь! Пустите, мерзавцы! Лучше сдохну! (СЕМЁНОВНА подаётся вперёд, хочет что-то сказать, но останавливается.) КАПИТАН - Куда пошла, бабка?.. Где второй разбойник, староста? Отвечай немедля! А то как бы одному тебе век свой коротать не пришлось. КУЗЬМА - Тише, капитан, тише... Метель ночью была, не мог он далеко убежать. (громко) Ой, не мог! НИКОЛАЙ - Меч... Меч мне дайте!.. Гады! Не сломите!.. Клинок мне! Тогда и поглядим, что духи думают про такие законы! На поединок тебя вызываю! КУЗЬМА - Ой, дурак! КАПИТАН (фальшиво смеётся) - Мои уши меня не подводят? Ты хочешь вызвать на поединок меня? Ты, недоносок, меня - героя войны, закалённого в боях мужчину, чей рукой убиты не менее пяти десятков оилагских сволочей? Ты, трусливый мародёр, меня - искусного мечника и палача заносчивых глупцов? Окстись, щен! Молись, чтоб я это воспринял как шутку! НИКОЛАЙ - Дай мне клинок!.. Тогда и будешь болтать, сколько хочешь. КАПИТАН - Что ты несёшь?.. Думай! Сдохнуть хочешь? Я ведь тебя убью, даже не заметив... Как таракана прихлопну... НИКОЛАЙ - Принимай вызов! Или отказывайся от поединка! КАПИТАН - Олух!.. Не стану я, глава гордого клана, порочить себя поединком с безродным псом! Понял?.. Кто здесь думает , что я трус? А?.. Не стану твоей поганой кровью свой стяг лишать с трудом добытой чести! (Из избы прибегает ЖЕНЩИНА 1.) ЖЕНЩИНА 1 - Прошу... Прошу! Оставьте его в покое! Не губите мальчика! КУЗЬМА - Благородный капитан и не думал прикасаться к нему! (Из старой, казалось, нежилой избы выходит скрючившийся, опирающийся на палку СТАРИК.) СТАРИК - Вчера орут! Сегодня визжат! Да когда ж вы все передохните?! Сколько времени война идёт, а эти уродцы всё ещё живы! О, духи! Как вы все меня бесите! ЖЕНЩИНА 1 - Пожалуйста, не надо юношу губить... Он только начал выздоравливать... СЕМЁНОВНА - А ты чего, старик, всем смерти желаешь? Негодно это! СТАРИК - Не указывай мне, дура!... И муженька своего, крысу продажную, уйми!.. Дайте сироте услышать слова призраков! Не ваша семья вся в битвах передохла, уроды!.. Вас, сволочей, духи обделили детьми, и поделом! А у меня все сыновья и внуки в битвах за Нисс погибли! Все дочери и внучки с ними! КАПИТАН - Вот кто достойное потомство воспитал! (Выбегает ЖЕНЩИНА 2) ЖЕНЩИНА 1 - Отпустите, юн...(ЖЕНЩИНА 2 одёргивает её.) ЖЕНЩИНА 2 - Тише, прошу, тише! Не хочу, чтобы моя последняя подруга умерла. КАПИТАН - За тебя баба заступается? Ха!.. Так где твой дружок? Где этот разбойник? Где убийца? НИКОЛАЙ - Даже если б знал, не сказал бы! КАПИТАН (громко) - Не лги, щенок! (достаёт меч) Я долго разбираться не стану! И тебе голову отрублю за помощь убийце! Где он?! (Издалека выходит ГРИГОРИЙ в кафтане и движется по дороге. КАПИТАН убирает меч.) ГРИГОРИЙ - Ну, здесь я, здесь... Вышел прогуляться перед рассветом, а уж столько криков: убийца, разбойник... Чего надо? КАПИТАН - Я гляжу, ты либо слишком тупой, либо шибко умный! ГРИГОРИЙ (оглядывается) - Ты мальчика-то отпусти, солдат, тогда и разговор можно будет вести. КАПИТАН - А если нет. А? (смеётся) Что тогда? (ГРИГОРИЙ становится у одной из изб, все остальные - перед ним. ГРИГОРИЙ бросает клинок в снег) ГРИГОРИЙ - Доволен? НИКОЛАЙ - Дядя! Нет! КАПИТАН - Держите этого крепче!.. Не брыкайся, щенок! И рот ему заткните! (Из избы КУЗЬМЫ выходит солдат.) СОЛДАТ 3 - А еда-то подгнившая... КАПИТАН - Подбери фальшион, олух! СОЛДАТ 3 (подбирая клинок) - Подгнившая... (отходит назад) КАПИТАН - Такое чувство, будто я тебя уже где-то видел, мародёр... Неважно! (вскакивает на коня) Я мог бы просто приказать отрубить тебе голову... но я великодушен сегодня: своих не убиваю. Ты будешь разведчиком на территориях, захваченных оилагцами. Узнаешь что ценное - послужишь Ниссу, сдохнешь - не велика потеря. ГРИГОРИЙ - Ни вам, ни им я не собираюсь служить. Можешь простакам дурманить разум, мне - не получится. Можешь им говорить, что сражаешься ради защиты земель предков, хотя проливаешь кровь для её захвата, можешь их убеждать, что губишь чужих людей ради жизни своих, но кровь пьёшь и из тех и из этих... Давно война бы закончилась, если б вы, наделённые властью решать за других, судить единолично, захотели б того. Но нет! Давно уж кланы Нисса враждуют между собой, призывая оилагцев в свои войска. За земли, которые освободились после гибели бесстрашных глупцов, за оставшиеся богатства угаснувших родов! Вот она - война за Нисс, вот она - защита братьев по крови! СТАРИК - Что несёт этот предатель! Вырежьте язык из его пасти! ЖЕНЩИНА 2 - Он сумасшедший! В нём злой дух сидит! СЕМЁНОВНА - Милок, не ври. Это - злые слова, нельзя их говорить! КУЗЬМА - Да... Да! Он лжёт. Пытается спасти свою шкуру. Предатель. КАПИТАН - Ну что ж...(улыбается) Суд, так суд. По всем правилам!.. А мог бы просто повесить тебя, как убийцу, но (оглядывает своих солдат) даю тебе, милосердно, шанс искупления... ГРИГОРИЙ - Искупления не существует... СТАРИК - Не заслуживает эта собака ничего, кроме смерти! ЖЕНЩИНА 2 - Как бы нас, как солдат несчастных, не прирезал! КАПИТАН - И всё же, ты отказываешься. Зря, мародёр. Стал бы, наконец, человеком... Заработал бы славу, почёт, честь. Уважение. Богатство! ГРИГОРИЙ - Всякий того уважает, у кого кинжал на боку висит. Как у зверя клык - всегда остёр, кровав, и на виду. Только больного волка, слабого, лишившегося оружия, даже свои презирают. (смеётся) А на меня, как видишь, вся стая ополчилась, я безоружен, да никто и двинуться не смеет! КАПИТАН - Руки об тебя марать не охота!.. А кровь твою пущу!.. Нет! Повешу! На столбе! Прямо здесь! Чтоб все видели! (выхватывает меч) КУЗЬМА - Не серчайте, капитан, но у нас брёвен для виселицы нет... КАПИТАН - Заткнись!.. Из избы твоей сделаем!.. (оглядывается, все стоят) ЖЕНЩИНА 1 - А верёвки из нас же вить будете? СЕМЁНОВНА - Как бы не вышло беды! (КАПИТАН пытается что-то сказать, но не может.) ГРИГОРИЙ - Вот я! Я весь в ладонях ваших!.. Капитан, стало быть... М. Хорошо! Я гляжу: сытый, на лихом коне. Сдаётся мне, не тебе он раньше принадлежал... Вокруг кошмар, а ему и в радость! СТАРИК - Прибейте же камнем змею! ГРИГОРИЙ - Сколько награбил, разорил? Славный воин. Защитник нисского народа... Сколько же ты, сволочь, жизней оборвал? КАПИТАН (тихо, подъезжая ближе к ГРИГОРИЮ) - Расскажи мне о моих преступлениях, а я расскажу тебе о цене победы! Расскажи мне о своих, и я тебя повешу! СТАРИК - Чего столбами стоите, солдатня? Из-за таких, как вы, и мрём как мухи! СОЛДАТ 1 - Помолчи, дед... И так тошно... КУЗЬМА - Вот, бабка, и по наши головы пришла буря... ЖЕНЩИНА 2 - Что будет?! Где же ты, мой муж! Мой храбрый воин! ГРИГОРИЙ - Как звери вы, тонете в крови, топите других, даже не стараясь выплыть на берег...(качает головой) О почёте, похвале, о золоте думаете, а сокровище нисской земли, оилагской, бросаете в костёр, как поленья... Как варвары, как чудовища. Нету людей! КАПИТАН - Я не позволю, чтобы мой сын, как ты, мародёр, скитался по свету в надежде на пиво, проклиная родителей! Я не позволю моим малышкам-дочерям, сгинуть в нищете и голоде! Не позволю! Слышишь? ГРИГОРИЙ - О них ли думаешь? О себе. КАПИТАН - Я выпотрошу тебя! ГРИГОРИЙ (громко) - А не на стороне ли оилгцев, так ненавидимых вокруг, ты воюешь? Не их ли рыцарям прислугою безмозглой работаешь? КАПИТАН - Да как ты смеешь?! Ты сдохнешь! Сдохнешь, я тебе это обещаю! ГРИГОРИЙ - Признайся, если правда. На войне все средства хороши, не так ли? СТАРИК - Убейте же лгуна! КУЗЬМА - Такого быть не может! Истинный ниссец никогда б!.. КАПИТАН (оглядывается) - Тварь! Я служу своему народу! И только ему! ЖЕНЩИНА 1 - Об этом нынче много говорят... ГРИГОРИЙ - Не ту войну ты выбрал, капитан... Боишься народа, народного гнева, возмездия, суда; меч поднять боишься? КАПИТАН (оглядываясь) - Я здесь судья! СОЛДАТ 3 - Почему тут все так орут? У меня башка разболелась... СОЛДАТ 4 - Не знаю... КАПИТАН (рычит) - Упырь! Ничтожество! ГРИГОРИЙ - Ошибаешься. Я - человек. КАПИТАН - Ага... Ага! Вспомнил! Я тебя вспомнил!.. Да! (смеётся) Эй! Люд деревенский! Судил я его, однажды, до войны! Судил тварь! (смеётся) Судил разбойника, судил убийцу! СЕМЁНОВНА - Ох! Он и вправду! НИКОЛАЙ (почти освободившись от схватки солдат) - Дядя! (солдаты вновь хватают его) ГРИГОРИЙ - Убивать - убивал, грабить - грабил. Гордится нечем, но правду... скрывать не стану. КАПИТАН - Слышали?! И это ваш герой! Душегуб! Злодей! СТАРИК - Я всем говорил, что этот гад - исчадие зла! Всем! ЖЕНЩИНА 2 - Не может быть! Бедные солдаты! Пали героями от рук разбойника! СТАРИК - Душегуба! Провалиться ему на этом месте! Пусть задохнётся ирод! СЕМЁНОВНА - И в правду мародёр? Ох! Несчастье! Не своровал ли он чего? ЖЕНЩИНА 1 - Что с вами? В моём доме... У меня дома... КУЗЬМА - Молчи! Змею... пригрели... на груди. Он осквернил нашу деревню, наших предков своим присутствием! СТАРИК - Осквернил! Из-за тебя все беды! Духи обозлились на нас! ЖЕНЩИНА 2 - Неспроста убиты несчастные ниссцы его чудовищными руками! Я видела! Он стоял и упивался их кровью! СЕМЁНОВНА - Подайтесь назад! Пусть разберутся с негодяем те, кто должен. ЖЕНЩИНА 1 - Я не верю! Вы бредите! КУЗЬМА - Молчи! (тихо) А то и тебя схватят, дура. КАПИТАН - И это ты смел так нагло лгать о доброте, кровопийца? Вот мера твоим словам! Он коварный лжец! Убогий трус! И мерзкий предатель своей родины! ГРИГОРИЙ - Я осознал всё то, что сделал в юности. Я привык убивать, я привык выживать, не задумываясь о своих деяниях... Я не выношу прежнего себя, и прошу вас, всех вас не следовать моему пути. НИКОЛАЙ (пытаясь вырваться) - Дядя!.. Не трать... слова!.. (солдаты пригибают его к земле) ГРИГОРИЙ - Я до сих пор слышу предсмертные крики тех, кого убил. Я вижу их... И потому ощущаю всё, что творит война. (смотрит каждому в глаза) Если близка моя смерть - не вершите моих ошибок. ЖЕНЩИНА 2 - Он видит призраков! Он сошёл с ума! Он всех нас прирежет! СТАРИК - В него вселилась нечистая! КАПИТАН (громко, смакуя каждое слово) - Приговор: смерть! Смерть! СТАРИК - Смерть! СЕМЁНОВНА - Ой, страх! КУЗЬМА - Отрубите разбойнику голову. КАПИТАН - Нет!.. (протяжно) Нет. Вытащите щенка! (наступает тишина, солдаты выводят НИКОЛАЯ перед ГРИГОРИЕМ, КАПИТАН спрыгивает с коня.) Затопчите его! СОЛДАТ 1 - Что? КАПИТАН (кричит) - Затопчите юнца! Убейте его! Раздавите как таракана! (Солдаты сваливают НИКОЛАЯ на землю и начинают бить его ногами. КАПИТАН встаёт перед ГРИГОРИЕМ, достаёт меч.) ГРИГОРИЙ (бросается вперёд) - Сволочи! Прочь! (КАПИТАН бьёт ГРИГОРИЯ рукоятью меча по голове.) НИКОЛАЙ (кричит и кашляет) - Не... возьмёте! ЖЕНЩИНА 1 - Что творится! К брату, быстрее! Он остановит их! (убегает в сторону своей хижины) КАПИТАН - Беги, тварь! (смеётся, бьёт ГРИГОРИЯ ногой по лицу, вскинув руки руки вверх, проходит мимо жителей) Вот ваш герой! (постоянно оглядывается и смотрит в глаза КУЗЬМЕ) Вот тот, кого вы защищали! Не себя ни спас, ни сосунка! Да! Я сильнее! НИКОЛАЙ (плюётся кровью) - Сейчас умру!.. Дядя! Дядя!.. Найди... Её! ГРИГОРИЙ (встаёт) - Твари! Николаш! Николаш! Я тут! (КАПИТАН рубит ГРИГОРИЯ мечом, тот падает.) НИКОЛАЙ - Дядя! Нет! Вставай! КАПИТАН (проходит мимо жителей) - Я победил! Победил!.. Поняли, гады! Я! Победил! (Из дальней избы выходит ЖЕНЩИНА 1 и ГОРГОНИЙ.) ЖЕНЩИНА 1 - Брат, они убьют его! ГОРГОНИЙ - Чудовища! Жестокие времена настали, жестокие! Нету нигде добра и справедливости! (уходит в хижину) ЖЕНЩИНА 1 - Брат! Стой! (убегает за ним) КАПИТАН (поднимает с земли остатки кафтана, рубит их на мелкие кусочки) - Ничего не останется! Ничего от него не останется! Поняли?! (подходит к ГРИГОРИЮ) Нет! Вставай! Рано ещё тебе подыхать, тварь! Вставай! (смеётся) НИКОЛАЙ - Дядя!.. ГРИГОРИЙ (пытаясь встать) - Племянник! Борись! КАПИТАН - Да! Да! Гляди, как твой племянник сдохнет! НИКОЛАЙ - Дядя!.. Я вижу!.. Мать!.. И тебе привет! (умирает) ГРИГОРИЙ - Николай! (бросается к телу НИКОЛАЯ, КАПИТАН втыкает меч в его живот.) (Свет затухает. Из полутьмы раздаётся голос.) КАПИТАН - Бросьте его тело на окраине леса! На съедение волкам!

Сцена 5

(Ночь. Беснуется вьюга. Глухой лес. На краю лежит окровавленный ГРИГОРИЙ. Луны не видно. Раздаётся рычание, повсюду сияют голодные глаза. ГРИГОРИЙ поднимается и оглядывается. Он, держась за живот, хромая, тяжело дыша, идёт через сугробы в чёрную глубь леса. Оскаливающиеся волки пробегают мимо него, обнюхивают, не трогают, словно своего. Медленно силуэт ГРИГОРИЯ исчезает в темноте и метели.)

Конец пьесы