Российское танководство. Школа "Тайга"

      К сожалению, если ты освобожден от уроков – это еще не значит, что тебе не придется вставать рано утром. Вот и Николаю сегодня как обычно пришлось встать ни свет, ни заря, что было практически невыполнимой задачей. Вырядившись в свой костюм фаната, он, шатаясь, поплелся к школьному зданию «Оарай». Он не помнил, в который раз он уже проклинал командира с замом и эту тупую миссию.       Безумно хотелось спать. Сквозь почти что сомкнутые глаза он заметил фонарный столб, и в голове у него родилась довольно безумная мысль – с размаху долбануться об него головой и закончить все эти страдания. Но вряд ли бы это окончилось бы успехом. Во-первых, силы удара не хватит. А во-вторых, еще и козырек кепки мешать будет. Короче, бессмысленная затея.       Но даже он выглядел полным сил, бодрости и напичканным галлонами энергетиков по сравнению с той, которая только что свалилась в десяти метрах впереди него. Само собой, не заинтересовать Николая эта особа никак не могла. Обойдя ее спереди, он взглянул на нее. Ее длинные иссиня черные волосы еще сильнее осветляли ее и так бледное, (простите) как у трупа, лицо. Само оно тоже не подавало признаков жизни, даже глаза были практически закрыты. Николай узнал ее – Мако Рейдзей, водитель Pz. IV. И, на сколько он помнил, у нее малокровие. Да уж, не позавидуешь такому.       - Эй, - позвал он. – Все хорошо?       Прошло несколько секунд, прежде чем та ответила:       - Нет, - он услышал сильно сдавленный и измученный голос. – Все плохо. Каждый день встаешь в такую рань и идешь в школу, чтобы получить какой-то поток информации, из которого в жизни тебе пригодится максимум пятнадцать процентов.       Мако предприняла попытку встать.       - Но ты идешь… Каждый день, - стонала она. – Потому… потому что так надо… Идешь, чтобы… Чтобы учиться, потому что все этого требуют. И ты страдаешь день изо дня… День изо дня…       Мако пошатнулась и упала бы снова, если бы Николай, кое-как преодолев страх физических контактов, подхватил ее левое плечо.       - Поверь, не одну тебя посещают такие мысли, - проговорил он.       Ведь это были совершенно рациональные мысли, которые относятся и к учебе, и к этому заданию, и ко многому остальному. Ты просто делаешь все против своей воли, но почему-то пытаешься делать это хорошо. Возможно, потому что в глубине души ты понимаешь, что эта «бессмыслица» действительно важна для тебя.       - Но если сейчас ты не соберешься, то опоздаешь в школу, - упрямо заявил ей Николай. – И все твои старания пойдут насмарку.       - Тем, кто занимается танководством, разрешают двести раз опоздать, - парировала его Мако.       Первое, что захотелось Николаю – это крикнуть:       «Эй! Я тоже так хочу! И спать весь день!»       Но он все-таки удержался и изложил другую свою мысль, более уместную:       - И если ты будешь этим злоупотреблять, то у тебя ничего не останется! Так что вперед!       - Тоже верно, - неохотно согласилась Мако и начала слабо передвигать ногами.       И так шаг за шагом, она, поддерживаемая Николаем, поплелась к воротам школы.       - Давай, - подбадривал ее (и себя заодно) он. – На уроках зато отоспишься, - (а это уже только к ней относилось, Николай такой «роскошной возможности» не имел).       Мако еле заметно улыбнулась.       Идти было нелегко. Во-первых, хотелось спать. Во-вторых, Мако, хоть и не такая тяжелая, но приличной физической силой Николай не обладал. А в-третьих, еще психологическое давление от физического контакта давало о себе знать. Николай зевнул. Мако следом.       - Не спать! – перепугавшись, что они сейчас оба отключатся, скомандовал Николай.       Еще чуть-чуть, и дело сделано. Вот перед ними ворота, а за ними их уже поджидают три хмурые девицы (хотя до троицы «Тайги» Анна-Кристина-Софья им было еще далеко). Ошибка. Нет, хмурой была всего одна, видимо, самая главная.       Дисциплинарный комитет, он же экипаж «Гуся». Вот оправдание всех его страданий. Ему так и не удалось вчера встретиться с ними – не успел, к тому же у них не бывает свободного времени – они постоянно ходят тут и там со всякого рода проверками. Единственный шанс подловить их – прийти рано утром, когда они стоят прямо здесь и ловят опоздавших. И Мако тоже очень кстати подвернулась, хоть какая-то возможность для завязки разговора.       - Спасибо, - чуть слышно пробормотала Мако.       - Что? – слегка оторопел Николай.       - Спасибо, что помог. Буду должна.       Ага, будет должна. Он к ним как резидент явился, а она еще и должна останется? Да даже если это и так, он ведь планировал, что сегодняшний день будет последним. Осталось только с «Гусем» и Михо Нисидзуми поболтать, и все.       - Давай живее, Мако, - подогнала ее одна из девушек, видимо, самая главная, Мидорико Соно, как только эта шатающаяся парочка приблизилась. – Сегодня тебе повезло. Еще чуть-чуть и ты бы опоздала.       Николай еще раз взглянул на них и мысленно фыркнул. Озабоченность дисциплиной довела их практически до полной потери индивидуальности. Попробуй еще отличить их друг от друга. Их форма была не то что одинаковой, она была абсолютно одинаковой! Одного стиля, одного размера, идеально выглаженной, а если у одной и находилась какая-то складка, то ее можно было обнаружить и на двух других. На левом плече – по отличительной повязке, тоже расположенные и повернутые абсолютно одинаково. Волосы также одного оттенка, но вроде бы лишь немного разной длины, плюс глаза разного цвета. Вот до чего доводит дисциплина – к созданию армии помешанных клонов. Три вещи в мире Николай ненавидит. Дисциплину… Танковый биатлон… И изюм… Ну правда? Зачем он существует?..       - Здорово, Содоко, - устало поздоровалась та.       - Может, хватит уже?       - Да не злись, Содоко.       - Я сказала «хватит»! – она посмотрела на Николая и его «наряд». – Ты тот фанат что ли?       Тот утвердительно кивнул и спросил:       - Содоко – это твое прозвище? А на чем оно основано?       Судя по всему, глава дисциплинарного комитета была готова взорваться.       - Я не…       - «Содоко», от первых и последних букв ее фамилии и имени – «Соно Мидорико», - тут же пояснила Мако, и ехидно добавила. – Это я ее так назвала.       - Все, иди уже! – не выдержала та и уткнулась в блокнот, бормоча. – Значит, Мако пришла вовремя… Вот только Акияма Юкари что-то запаздывает.       - Это странно? – тут же спросил Николай.       - Да не то что бы… - задумалась Содоко. – Но она всегда приходит вовремя. А если ее нет, то значит, что она либо заболела, либо…       Николай догадался о втором «либо» и это заставило его внезапно серьезно занервничать. Однако, решив не подавать виду, он тут же перешел к делу. Он попытался придать себе максимально бодрый вид, достал из рюкзака камеру и включил ее.       - Поприветствуйте блюстителей правопорядка школы «Оарай», они же экипаж «Гуся»! – объявил он. – Вы ответите на пару вопросов?       Содоко взволнованно огляделась.       - Вы тут справитесь без меня? – спросила она подруг.       - Угу, - кивнули те.       - Ладно, - она ненамного отошла повернулась к камере. – Только быстро.       - Так, - обрадовался Николай. – Вы командир «Гуся». Что, по-вашему, главное в танководстве?       - Дисциплина! – так резко ответила девушка, что тот вздрогнул. – Танководство хорошо тем, что учит дисциплине! К сожалению, в обычном мире никто не замечает последствий ее нарушений, поскольку, прежде чем они наступят, может пройти какое-то время. Но в танководстве все иначе! Оно хорошо тем, что последствия следуют практически сразу за нарушением! Ослушался командира, и РАЗ! – Николай снова вздрогнул. – И все! Ты сгорел и вся твоя команда тоже. Решил поступить по-своему, как РАЗ! – и еще раз. – И ты снова труп! Не внимательно слушал командование перед боем? Так ВСЕ! – и еще. – Поражение! И виноват в этом только ты!       - С-спасибо, - дрожащим голосом произнес Николай. – А скажите вот что. Ваш танк – знаменитый B1 bis, обладает чрезвычайно необычной конфигурацией и несет на себе сразу два орудия. Скажите, как вам, будучи втроем, удается справляться с этой машиной?       - Наш танк действительно необычный и управление им дело ответственное, - согласилась Содоко. – Но, благодаря все той же дисциплине, а еще и конструкторам, нам удается справляться с этой задачей! У нас все слажено, мы работаем как часы! Гомоё сочетает в себе роль механика-водителя и наводчика семидесяти пяти миллиметрового орудия одновременно, я прекрасно справляюсь с ролью командира и наводчика сорока семи миллиметрового, а Падзоми удается успешно все перезаряжать!       - Эээ… Можно спросить? Гомоё – это ведь Моёко Готоу, а Падзоми – Нодзоми Конпару?       Соно осеклась.       - Эм… да.       - Тогда почему, если вы не любите, когда вас зовут «Содоко», зовете их «Гомоё» и «Падзоми»?       - Это… это… - главу дисциплинарного комитета загнали в тупик. – Это не имеет значения!       - Ладно, ладно, - улыбнулся Николай. – Я все, спасибо.       Он выключил камеру и направился обратно к воротам. У выхода его приостановили остальные две девушки.       - Знаете, - прошептала та, у которой волосы были покороче, - здесь и в танке она совершенно разный человек.       - Серьезно? – заинтересовался Николай.       - Ага, - подтвердила та, у которой волосы были длинней. – В танке она сама не своя.       Николай поежился. У этих троих даже голоса были похожи.       - Во время матчей она становится такой рьяной и буйной, - продолжала последняя. – Она – воплощение всего безрассудства. Забывает о всякой дисциплине и просто теряет голову.       - Гомоё, Падзоми! – тут же окликнула их Содоко. – Вы чего там шепчетесь?       - Д-да ничего, - перепугалась та, наверное, Гомоё.       Николай еще раз их поблагодарил, после чего развернулся и пошел далее по своим делам, решив провести небольшую «прогулку». Ему все еще не давал покоя тот факт, что Акияма Юкари опаздывала. Выждав поблизости некоторое время, он понял, что на уроки та так и не явится. Он пару раз совершил небольшой обход школы по периметру, после чего отправился обратно в гостиницу.