Empire State of Mind (окончание)

Глава 31 Йен поднял глаза на стук в дверь. Он знал, что комната Рузвельта не лучшее место для убежища - в конце концов, она вся состояла из окон – но в течение многих лет он сидел и делал домашнюю работу в углу, пока здесь проходили встречи. Чувство защищенности. Агенты не заходили внутрь, но они могли видеть его, и в редких случаях, когда тут было пусто, это было то самое настоящее одиночество, что он знал. Фиона вошла и произнесла: - Хэй. Безумный День Благодарения. Йен фыркнул и вытер дорожки от слез. – Я уверен, что у тебя бывало и хуже. - Ну однажды мы пожарили белоголового орлана. – Она опустилась на пол рядом с ним. – Но я не думаю, что какой-нибудь из бойфрендов оказался бы из Личной охраны президента. Богатый, да. И автомобильный вор. Но не из спецслужбы. - Что хуже? Часть с автомобильным вором или часть с богатеем? Фиона молчала, пока обдумывала это. – Худшей частью стало то, что он соврал о своем имени. - О, боже, - сказал Йен. – Думаешь, его хотя бы зовут Микки? Фиона засмеялась. – Я уверена в этом. – Она поглаживала его спину. – Я слышала немного о том, что тут произошло. Ты не собираешься возвращаться в школу? Йен пожал плечами. – В первую очередь, я никогда не хотел поступать. - Я бы убила, чтобы поступить в колледж. - Тогда иди. А я буду сидеть на папином столе. – Йен прижался затылком к стене позади него. – Я так устал от доводов, что раз колледж привилегированный, то я обязан воспользоваться этой привилегией. Я был бы более счастлив в армии, чем в колледже. Лучшей частью колледжа был Микки. Они позволили молчанию встать между ними. Йен закрыл глаза и прислушался к перемещению людей в коридорах. Белый Дом никогда не спал, несмотря ни на что, a в такие ночи, как сегодня, когда Президент увольнял людей и царил скандал, не было сомнений в том, что все улягутся спать поздно ночью, не смотря на праздник. Йен почти желал наступления следующего дня просто так, чтобы персонал мог вернуться домой к семьям. - Знаешь, - медленно проговорила Фиона, - кажется, он любит тебя очень сильно. И если ты чувствуешь то же самое, то я не думаю, что это типа та вещь, которой ты можешь позволить уйти. Йен повернул голову в ее сторону и открыл один глаз. – Какая вещь? Ты имеешь в виду что-то типа того, что он лгал мне все время, которое я его знал? Ага, небольшое такое дело. - Ну, я простила Джимми. И может быть, в конечном счете, это было ошибкой,но мы любили друг друга. И тебе так просто не отбросить такую связь. - Я окружен лжецами, Фи. С тех самых пор, как отец получил свою первую должность в правительстве. Все было неспроста и я подумал… когда я, наконец, влюблюсь, это будет иначе. Будет кто-то, кто не захочет чего-то еще от меня. - Все, чего хочет Микки, это защитить тебя. Йен пожал плечами. – Я догадываюсь. Фиона обхватила его рукой и крепко сжала в объятиях. – Ты, правда, не хочешь возвращаться в школу? Тогда я скажу Липу, что ты будешь помогать ему с детьми, так он сможет больше зарабатывать на учебу. И тогда ты сможешь жить ближе к своим предпочтениям, а пресса может использовать любой день по своему усмотрению с выяснением причин почему. Я буду агитировать за то, чтобы они раскрутили это как благотворительность. Йен засмеялся. – Что-то о семейной любви? - Нестабильная часть с Моникой и все такое, - ответила Фиона. Она сверкнула улыбкой и добавила, - Не сдавайся в отношении Микки, хорошо? Он не кажется тем типом, что просто бросит тебя. - А если да? - Тогда ты узнаешь достаточно быстро, не так ли? Йен кивнул и склонился к ее плечу. Несмотря на взросление с Люси, Фиона была всегда самой близкой к тому, что можно назвать словом "мама". И он был рад, что она поправляла его тогда, когда он не имел понятия, что, блядь, ему делать. Глава 32 Микки упаковывал свои вещи так медленно, насколько это было возможно, хотя он знал, что Йен не вернется. Команда сотрудников Белого дома приходила ранее, чтобы захватить вещи Йена, но Микки все еще не терял надежды, что тот может вернуться чтобы бросить прощальный взгляд или даже просто сказать до свидания. Микки звонил Мэнди и она сказала, что подготовила ему комнату. И работу тоже, если ему нужно. Он постарался не обижаться на предложенное. Он был агентом спецслужбы Белого дома, но не мог отрицать, что довольно скоро будут нужны деньги и ,в конечном счете, какая-нибудь версия истории увольнения. Его выгнали из команды охраны сына Президента; это было достаточно для скандала в любом таблоиде. Он закончил сбор вещей через три часа после персонала Белого дома и два часа после Гретхен. Она ушла без него и он не мог оценить, зла она на него или нет. Он закинул сумку на плечо и спустился вниз к ожидавшему его такси, и вытащил свой телефон, как только сел. Его пальцы трепетали над словами для текстового сообщения, что он не будет отправлять. Он хотел бы сказать Йену все от начала и до конца – как ему было страшно, насколько он хотел его, как тяжело все было для него – но история просто не шла так как он хотел. Не таким образом, будто оправдывался. Он солгал. Просто и ясно. Он закончил писать Прости и отправил его. Микки наблюдал, как колледж скрылся позади. Дорога в аэропорт и полет до Чикаго не слишком вдохновляли. Мэнди забрала его из аэропорта, поддерживала постоянное течение разговора всю дорогу до отеля, и удалось не упомянуть имя Йена ни разу. Микки хотел бы, чтобы она упомянула. Он хотел бы найти повод поговорить о нем. Но если ей хотелось молчать об этом, ему тем более. История выплыла две недели спустя, но касалась ухода Йена из школы. Его сердце заболело при виде изображения лица Йена на обложке журнала, при виде новых агентов, сопровождающих его. Он почти хотел быть названным бойфрендом Йена, чтобы все вышло наружу, но знал, что все стало бы только хуже. В один из дней, Мэнди стояла на кухне и наблюдала за тем, как он моет посуду. Через пару минут она произнесла: - Ты в порядке? - Как я выгляжу? – Микки не поднимал взгляда от тарелки в руках. - Отлично. - Тогда предположим, что отлично. Мэнди вздохнула. Она шагнула ближе и прислонилась к стойке, выключая воду. Глядя ему в глаза, она сказала: - Я ждала, когда же ты расскажешь мне о том, что произошло и… ничего. Ты действительно в порядке? Или надо сесть и поговорить об этом? - Я не знаю, смогу ли, - сказал Микки. Он cтряхнул мыльной водой в ее сторону и умудрился слегка улыбнуться. – Это не… Он хотел, чтобы этого не было на самом деле. Может быть, лучше будет притвориться, что этого не было. - Лучше для кого? Прямо сейчас тебе самому больно, и наверняка больно ему. Ни один не извлек выгоды из притворства, будто все в порядке. – Мэнди развязала узел на фартуке Микки и сняла его через голову того. – Иди. Сейчас. - Куда? - Я не знаю. В Белый дом? Где он сейчас? - Я не могу просто прийти в чертов Белый дом. - У тебя там есть друзья. Ты можешь сделать что-нибудь. – Потом Мэнди стояла там и смотрела на него, пока он не отошел от раковины. Она изобразила рукой стреляющее движение, а он вышел из кухни, и вообще отеля. У Микки не было понятия, что, блять, он делает. Все, что он знал, это то, что секунду назад он стоял на кухне, а сейчас он по дороге в аэропорт. Он приземлился в округе Колумбия намного позже полудня и без плана в голове. Он подошел к воротам и признал дежурного охранника. Он широко улыбнулся, подошел и сказал: - Хэй, Дженкинс. Впустишь меня? - Впустить тебя? Ты был уволен. - Ага, но у меня ничего нет, можешь проверить. Не имею даже доллара после последней поездки на такси. – Микки поджал губы и шагнул ближе. – Давай, пожалуйста, это крайне необходимо. Дженкинс поднял густые брови. – Крайняя необходимость касательно национальной безопасности? - Э… крайняя необходимость типа щенячьей любви. Дженкинс засмеялся. – Я не знал, что у тебя был парень внутри, Милкович. Хорошо тебе. – Он бросил взгляд на камеры безопасности. – Но ты можешь подождать, пока он сменится. У тебя нет полномочий на что-то большее. - Я не могу ждать. - Почему нет? Микки поискал оправдание, которое могло бы сработать на такой крутой заднице, как Дженкинс. Когда нашел одно, он вытер рукой рот, словно он нервничал, и заговорщицки склонился. - Я делаю предложение, - сказал Микки. – А он всегда хотел, чтобы это произошло в Белом Доме. Это не было проблемой месяц назад, но теперь да. И мне нужна небольшая помощь. - Ты не подумал об этом раньше? - Вот прям припекло. Просто… Желание сделать это возникло сейчас. - Пожелаешь снова через пару месяцев, когда вернешь полномочия,- сказал Дженкинс. – Мне жаль, мужик, но я ничего не могу сделать. - Просто пропусти меня. Пожалуйста. - Не могу. Его радио издало звук, и он быстро в него проговорил. Микки поймал немногое из разговора, лишь кодовое имя Йена: Феникс. Микки посмотрел на фронтальные ворота и увидел автомобиль, двигавшийся к выходу. Не говоря ни слова Дженкинсу, он рванул назад, пока тот стоял на правой стороне автомобильной дороги. - Хэй, - крикнул Дженкинс. Он вышел из сторожевой будки. – Что ты думаешь сделать? - Остановлю машину. - Остановить машину, - произнес Дженкинс по радио. Он схватил Микки за полу и захватом уложил того на дорогу. - Что ты надумал… - Йен! Йен! – крикнул Микки. Он отстранился от Дженкинса и ударился об машину, пока отходил, зарабатывая себе подножку сзади. Дженкинс сковал его на полпути, вдавливая щекой в гравий, в то же время в автомобиле открылась задняя дверь. – Йен, - произнес Микки, задыхаясь. Кожаные туфли появились в поле его зрения и Йен произнес: - Отпусти его. Дженкинс поднял Микки на ноги и отпустил его по кивку Йена. - Какого черта ты здесь делаешь? – спросил Йен. Микки потребовалась секунда, чтобы оглядеть его. Он был разодет в пух и прах: черный смокинг с аккуратным галстуком-бабочкой. Волосы были зачесаны гелем назад, а ботинки выглядели так, словно стоили больше чем его обучение в колледже. - Куда-то едешь? – проговорил Микки. - Благотворительная акция, - сказал Йен. Он неосознанно провел рукой по волосам, поморщившись, когда под рукой захрустело. – Отец думает, что это хорошо для моего имиджа. Микки кивнул. Ему было трудно сосредоточиться на словах, когда Йен так классно выглядел. – Получил мою смс? - Угу. - Я не знаю, зачем я тут, - произнес Микки. – Моя сестра сказала… - Микки окинул взглядом энное количество людей, слушающих их. Было, по крайней мере, семь агентов с наушниками, плюс еще, скорее всего, трое в машине. – Мы можем поговорить где-нибудь наедине? Йен посмотрел на него, затем кивнул. Он приказал снять наручники, отвергнув протесты, что Микки опасен, и подошел к заднему сидению машины. Он попросил водителя оставить их на минуту, и Микки закрыл дверь, скользнув внутрь за ним. - У тебя есть, что сказать? – произнес Йен. Микки вздохнул, но было трудно подобрать слова, снова столкнувшись взглядом с этими сине-зелеными глазами. – Прости меня, - сказал он, - за все. Я никогда не лгал тебе и не должен был связываться с тобой, и я не должен был позволять этому заходить так далеко. Я должен был додуматься. Но что-то в тебе… просто заставило меня забыть обо всем, что я учил об охране. - И что? Ты рисковал моей жизнью ради чего? - Я рисковал всем для тебя, - ответил Микки. – И я не могу… Не могу просто позволить этому уйти. Я знаю, ты хотел, чтобы все это было ненастоящим, но я не могу делать вид, что этого не было на самом деле. Я любил тебя. Я люблю тебя. - Мик… - Пожалуйста. Если ты хоть немного заботишься обо мне, если даже заботишься просто как о друге, тогда… Йен заткнул его поцелуем. Их губы медленно двигались вместе, и когда Йен, наконец, оторвался от него, он сказал: - Тогда что? - Выслушай меня, - прошептал Микки. - Мм, - Йен снова поцеловал его, легонько чмокнув три раза, а затем отстранился от него. – Я думаю, что могу послушать тебя. Эпилог Йен наблюдал, как его отец был приведен к присяге в качестве президента во второй раз. Он пил пиво из бутылки и, покрутив ее, запустил солнечный зайчик на экран телевизора. На самом деле, его не интересовала процедура, но как только это завершится, он сможет перестать волноваться. Его ориентация больше не будет секретом. Через четыре года его отец останется без работы. И он сможет выдержать четыре года низких рейтингов, если это означало, что Йен, в конце концов, обретет свободу. Микки плюхнулся рядом с ним и выхватил пиво из рук. Эти двое жили вместе почти два года, были помолвлены, и предвосхищали появление прессы на их лужайке сразу, как только Йен расскажет. Микки работал охранником в небольшой фирме, а Йен взял на себя большую роль в местной благотворительности. У него были планы присоединиться к военным, как только отец покинет офис, но на данный момент был доволен проводить дни в приюте для животных. - Вот и все, - произнес Микки, как только церемония закончилась. – Ты свободен. - Определенно свободен, - сказал Йен. Он взглянул на своего парня и улыбнулся. – Я все еще собираюсь обезопасить свою задницу, несмотря ни на что. Микки ухватил его за шею сзади и притянул его в грубом поцелуе. Когда их языки соприкоснулись, он отодвинулся, прошептав: - Ты никогда этого не отпустишь, не так ли? Йен покачал головой. – Никогда. Микки вздохнул в следующем поцелуе, а потом отстранился. – По крайней мере, мое обучение пригодится, когда папарацци начнут задаваться вопросами. Я смогу выбить дерьмо из одного из них и сделать заявление. - Будет лучше, если ты не получишь обвинение в нападении, - произнес Йен. – Ты больше не под защитой Белого дома. - И чья это вина? - Твоя. – Йен улыбнулся и снова жестко поцеловал бойфренда. Он перетащил Микки на себя, поморщившись, когда услышал, как упала пивная бутылка. Если останется пятно, домовладелец надерет ему зад, не важно, президентский он сын или нет. Тем не менее, он едва мог заморачиваться, пока руки Микки следовали вниз по его туловищу, а губы обжигали кожу шеи. Йен рассеянно проговорил: - Нужно будет отредактировать сообщение… - Позже, – произнес Микки. – Просто насладись короткими мгновениями покоя. Йен рассмеялся бы, но губы Микки снова заткнули его.