***
Над городом неподвижно стояли серые тучи; на грязную землю лениво падал мелкий дождь, окутывая улицы тусклой, дрожащей тканью… Окружённая плотной цепью полицейских, по мокрому тротуару, прижимаясь к сырым стенам огромного здания, именуемое тюрьмой, медленно шла густая толпа мужчин и женщин, а над нею колебался глухой, неясный шум. Серые, сумрачные лица, крепко сжатые челюсти, угрюмо опущенные глаза. Кое-кто растерянно улыбается и развязно шутит, стараясь скрыть обидное, тяжёлое сознание бессилия. Порою раздаётся сдавленный крик возмущения, но он звучит тускло и неуверенно, как будто человек ещё не решил: пора возмущаться или уже — поздно? Усталые лица полицейских озабочены, озлоблены. Капли дождя тускло блестят на их одежде. И на людей, — побеждённых без боя, — вместе с дождём опускается угрюмая печаль. — Загоняй по камерам! — крикнул кто-то осипшим голосом. Началась давка, люди, как овцы, тесно прижимаясь друг к другу, тёмным потоком вливались во двор. Их негодующие крики зазвучали громче, нервнее, послышались резкие возгласы озлобления, высокие голоса женщин зазвенели слезами… Это были заключенные, посаженные за самые разные преступления: за убийство, грабеж, изнасилование... Все, за что можно было посадить за решетку. Кого-то ждало несколько лет заключения; кого-то смертная казнь на завтрашний день; кого-то еще толком не осудили, а держат здесь, чтобы потом привезти в зал суда; а кто-то здесь остался на всю оставшуюся жизнь. Синон, несмотря на такую давку и насилие со стороны людей закона, шла уверенно и спокойно, будто не ей суждено находится среди убийц и насильников, что особенно не понравилось надзирателям. Один из них решил нагнать страху на только пришедших сюда людей, чтобы не чувствовали себя столь твердо, уверенно и даже дерзко. Так сказать, он решил припадать отменный урок девушке, не зная, за что такую красивую особу посадили за решетку. Юноша был еще молодым и не знал, что нужно сразу же выяснять, кто действительно опасен. Старшие лишь хмыкнули, смотря на удаляющуюся фигуру парня, но не стали останавливать. Пусть сам получит ценный урок. — Эй, ты! Девушка не обращала внимания на надзирателя, пока остальные с испугом отходили от нее, лишь бы не попасться под горячую руку. Юноша грубо схватил ее за руку и развернул к себе лицом. Сино отчетливо видела злость, презрение и желание самому свершить казнь над всеми преступниками, потому просто нагло усмехнулась. Но эта усмешка продержалась от сил секунд три и сразу же померкла. Ее голубые глаза выглядели словно самый настоящий, опасный лед, отчего парень невольно задумался над своими действиями. Он опомнился, что ему, как человеку, исполняющему волю закона, нужно самому показать этой девке, что в тюрьме шутки плохи. Поэтому он сжал запястье Асады и буквально прошипел в лицо: — Такие мрази, как ты, только и заслуживают смерти! — Оу, решил показать нам всем, кто здесь главный? — насмешливо произнесла Синон, приближая свое лицо к его. — Ты жалок, раз за все годы службы не уяснил одну вещь: самые опасные преступники чаще всего скрываются под невинной личиной. — Твоя личина ни чуть не невинна, тварь! — не растерялся он, чем еще больше раззадорил девушку. — Ты жалок, — повторила она, а потом взглянула на него со взглядом отвращения. — Единственное существо в мире, которое не достойно жалости, — это ты. Он не выдержал и врезал кулаком по ее лицу. Все затихли, дожидаясь дальнейшего развития ситуации. Юный надсмотрщик разбил ей губу, кровь с которой она облизала. Синон безразлично посмотрела на него, не желая хоть как-нибудь ему отвечать. И, кажется, что все, хватит с нее, но ему понравилось, и он вошел во вкус. Девушка лежала на холодной асфальте, содрогаясь каждый раз, когда ее избивали ногами. Но ни один писк, стон не вырвались из уст Сино, та лишь постоянно бросала полностью пустые взгляды на парня, который не мог не прекратить эти бессмысленные избиения. Другим надзирателям это надоело, и они оттащили от девушки юношу, заодно смачно ему врезав, чтобы тот больше не переходил крайности. Синон же, игнорируя руки помощи, сама поднялась и, чуть согнувшись, выплюнула кровь, потом произнесла: — Как я уже говорила, ты жалок. А дальше ее увели к врачу, чтобы тот ее рассмотрел и в случае чего оказал ей медицинскую помощь. Юноша стоял под холодными каплями дождя, неотрывно смотря на удаляющуюся фигуру девушки. Он не понимал, почему известная убийца «Геката» не дала ему отпор. Почему просто позволила ему себя избивать? Он никак не мог найти ответа. В голове отчетливо крутились ее слова «Ты жалок», что тоже ему не было понятно. Надзиратель встряхнул головой, как бы отгоняя наваждение, а потом отправился по своим делам.***
После медицинского осмотра Синон посадили в камеру. Интерьер ничем не отличался, да и не до него было снайперу. Ее больше волновала ее соседка, которая, опасно оскалившись, что было отчетливо видно в темноте, вышла на свет. Это была хрупкая на вид девушка с длинными светлыми волосами, немного высунувшим наивно-детским личиком и большими светло-карими глазами. Тамура Ая — известная убийца по прозвищу «Мясник», убила и расчленяла своих жертв небольшим стальным ножиком. Поймана два года назад. Должна была умереть, но кто-то очень влиятельный и богатый заступился за нее, сказав, что у Ая просто проблемы с психикой, и ее посадили под камеру. — Я-то думала, когда же увижу знаменитых «Гекату» и «Молнию» за решеткой, — сладким голосом произнесла заключенная, медленно подходя к новой соседке. — Жаль, что Мисуки здесь нет, а то я бы точно устроила отличный прием, ха-ха-хах! — Ая, ты все такая же стерва, — скрестив руки, ни чуть не изменившись в лице заключила Синон и прошла мимо нее. — Скольких соседок ты убила? — Ну... — задумчиво приложила кулак к подбородку Тамура, — я бы не сказала, что убила. За меня это делали другие, да и было полно несчастных случаев, где я вовсе не причастна! — Невинный ангел, — буркнула Асада и улеглась на свободной кровати. Ее соседка притихла, занимаясь своими делами. Девушка же ушла далеко в свои мысли. Она не признавала, но и опровергала свою причастность в смерти Грега, из-за чего ее все равно отправили под стражу, чтобы не сбежала. Для них это было полным счастьем — посадить, а потом казнить, если суд ее приговорит к этому, убийцу-подростка, которую завербовало правительство. Но даже они не спешили ей помогать. «Миса, должно быть, всех на уши подняла, лишь бы меня вызволить. Она никогда не отступит от своего, что может принести проблемы прежде всего ей. Хм... интересно, что теперь думает обо мне Карма? Может, он понял, что с убийцей лучше не иметь дело и вздохнул с облегчением?», — размышляла Синон, перевернувшись на бок и взглянув на Тамуру. — Надеюсь, вскоре к нам присоединиться Мисуки... — вдруг произнесла Ая с совершенно безумными глазами. — И мы, как в старые добрые времена, вновь будем вместе. — Не думаю, — хмыкнула Асада. — Она обрела свою любовь, да и я ей не позволю оказаться здесь. — А ты тоже? — «Мясник» с долей ненависти посмотрела на снайпера, сжимая свои руки в кулаки. — Да... Карма. Одно имя вызывает в ней целую бурю эмоций, которые раньше ей были не знакомы. Как же ей сейчас не хватает его фирменной ухмылки, всяких подколов, садистский действий, теплых объятий, поцелуев, от которых в животе все переворачивается. Синон бы хотелось вновь ощутить его губы, почувствовать его любовь и просто побыть с ним рядом. Но она тут же отдергивала себя. Рано или поздно что-то подобное бы случилось, поэтому лучше парню сейчас отказаться от нее, чтобы не иметь с ней больше ничего общего. Так будет намного лучше. — Дин-дон, я пришла, скорее двери открывай, — вдруг начала петь Ая своим довольно приятным голосом. — Оставь надежду на спасенье... — Дин-дон, я пришла, скорее двери открывай, — подхватила Синон, закрыв от нахлынувших воспоминаний глаза. — Нет выхода из этой клетки. — Глянул ты в окошко, наши взгляды встретились, и страх сковал движения. — Дай-ка мне взглянуть поближе. — Дин-дон, я уже внутри, нет смысла убегать. — Давай-ка в салки поиграем. — Дин-дон, я уже внутри, нет смысла убегать. — Давай-ка в прятки поиграем. — Стук шагов по полу громким эхом раздается. — Частое дыханье очень сложно не услышать. — Раз, два, три, четыре, пять, прячься лучше. — Раз, два, три, четыре, пять, прячься лучше. — Раз, два, три, четыре, пять, прячься лучше. — Раз, два, я иду искать. — Тук-тук, я стою у двери в комнату твою, прости, войду без разрешения. — Тук-тук, вот я и вошла, где спрятался, дружок? — Игра не может длиться вечно. — Я уже смотрела под кроватью и за дверью, но тебя нигде нет. — Ну тогда в чулане гляну... — Дин-дон, ты попался. — Дин-дон, ты совсем один. — Ты водишь! — Дин-дон, я тебя нашла. — Ты водишь! — Дин-дон, выиграла я. — Ты водишь! — Дин-дон, выполняй приказ. — Дин-дон, кончилась игра, живых нет. — Дин-дон, всем кошмарных снов!****
Синон, Мисуки и Ая — были самыми лучшими наемными убийцами, работающих на правительство. Именно их трио очень пугало местных преступников, особенно тех, по чью душу пришли эти дамы. Асада, благодаря своему интеллекту, всегда занималась разработкой плана, в бою занимала место снайпера, чтобы атаковать с дальних дистанций. Ямадзаки приходилось работать под прикрытием, а, когда требовалось разобраться с целой радой войск, она вооружалась своей катаной и всего за несколько минут могла вырезать всех солдат. Тамура тоже постоянно выходила на контакт с «жертвой», чтобы сбить с толку. Но в самом процессе почти не участвовала, только если ситуация того требовала. До сегодняшнего дня эта троица, возможно, занималась бы убийством Коро-сенсея, если бы только не один случай... У Ая была младшая сестра, в которой она души не чаяла. Из-за постоянного внимания старшей сестры Ами стала избалованной и довольно жестокой, но эту черту Ая отчаянно старалась не замечать. Пока однажды Ами не попыталась убить свою сестру, приговаривая, что именно из-за нее ее жизнь столь ужасна и ее все ненавидят. Неизвестно, что толком случилось, но, когда Сино и Миса пришли домой к семье Тамура, они увидели полностью расчлененное тело младшей сестры, над которым возвышалась фигура Аи с окровавленным ножом в руке. Она горько плакала, умоляла Ами очнуться. В итоге психика Аи сильно пошатнулась. Она покинула правительство и стала расчленять всех неугодных ей людей, из-за чего ее и прозвали «Мясником». Тогда Асаде и Мисуки поручили покончить навсегда с серийным убийцей. Но из-за старой дружбы девушки не могли наносить Аи серьезные ранения, что тут говорить про убийство. Благо, на выручку к ним вышел отряд спец.назначения, которые и схватили «Мясника». Ей приговорили смертный приговор, но, как уже упоминалось, она его избежала, благодаря неизвестному человеку. Честно, Синон была рада встретить вновь свою старую подругу, хоть этого и не показывала. Пусть хоть здесь проживет свою жизнь.***
— Вы издеваетесь?! — возвела очки к потолку Синон, когда увидела свою подругу и переодетого в человека Коро-сенсея. Ямадзаки решила сначала поговорить обо всем с Асадой, чтобы точно знать, с чего нужно начать. Ей, конечно, не приходило в голову, что Сино не требуется чья-либо помощь и что не нужно лезть в это дело. Осьминог же, заявив, что должен защищать и помогать своим ученикам, переоделся в человека и представился адвокатом девушки. Саму заключенную этот факт ни сколько не обрадовал, а наоборот вызвал бурю возмущения. Снайпер уже всерьез начала думать, кому она успела настолько насолить, чтобы постоянно видеть рядом с собой учителя Коро. — Нам выделили очень мало времени, поэтому приступим, — стукнув стопкой бумаги по столу, будто поправляя, произнес Коро-сенсей. — Синон, ты не убивала его, так почему же ты не пытаешься это доказать? — А кто сказал, что я его не убивала? — с усмешкой поинтересовалась Асада, откинувшись на спинку стула. — Я этого не говорила. — Но и не опровергала, — напомнила Мисуки, не отводя взгляда от подруги. — Синон, мы очень переживаем за тебя, даже правительство не может тебе помочь, поэтому вся надежда... — На вас? — вскинув бровь, перебила ее девушка. — Не стоит забывать, что у вас нет нужных улик, чтобы вытащить меня отсюда. — Но мы можем найти. — Как? Мисуки замолчала, отводя взгляд. Лучше всего, конечно, осмотреть само место преступления, но полицейские оцепили территорию и ни кого туда не пускают. Даже если говорить, что ты от правительства, они не тебе не поверят, а наоборот засмеют. Но у фиолетоволосой был план, по которому она сможет добыть нужные улики и не привлекать нахлебников, как Миса сама их называла, из правительства. Правда выходит, что это будет вовсе не законный способ. — Даже не думай, — процедила сквозь зубы Синон, будто догадавшись, о чем ее подруга сейчас думала. — Я не хочу, чтобы из-за меня ты тоже села за решетку. — Но... — Никаких «но»! — грубо отрезала Асада, а потом потупила взгляд. — Тебя, скорее всего, определят в эту тюрьму, а здесь... здесь Ая... Девушка во все глаза уставилась на снайпера, не в силах что-либо сказать. Весь ее мир будто перевернулся, когда услышала одно имя. Старые воспоминания обрушились словно снег на голову, и Миса поддалась им, будто попав в некий транс. Коро-сенсей недоуменно смотрел то на отрешенную Мисуки, то на грустную Синон. Он не знал, кто такая Ая и почему девушки так на нее реагируют, но не стал спрашивать об этом. Учитель Коро понимал, что у каждого есть прошлое, которое очень часто не хочется вспоминать, что тут говорить про то, чтобы рассказать кому-нибудь. Он сам чувствовал тоже самое. — Поэтому, Миса, не вмешивайся, чтобы не сделать только еще хуже...***
Девушка шла в сопровождение того самого надзирателя, что ее избил. Его зовут Исибаси Кио, на этой службе он всего лишь один год, поэтому толком не набрался опыта. Но более старшие по званию решили его сразу же научить всему, раз определили его к этой особе, за которую Кио головой отвечает. Поэтому он присутствовал за дверью, когда ее вызвал адвокат. Честно, парень очень удивился, увидев ее адвоката, тот больше был похож на мутировавшегося Чиполлино, чем на человека. — И... много ты убила человек?.. — неожиданно для самого себя задал вопрос Исибаси. Снайпер остановилась и через плечо взглянула на надзирателя, но тому определенно хватило ее взгляд, который в открытую надсмехался над молодым человеком. Кио уже тысячу раз пожалел, что задал подобный вопрос. — А что, хочешь оказаться в их числе? — хмыкнула девушка и продолжила идти. Кио, раздраженно вздохнув, поправил на себе одежду и поспешил к заключенной. Когда он сопроводил ее в камеру, парень направился в столовую, чтобы перекусить. Но ни один кусок в горло не лез. В голове все сплывал разговор между девушкой, адвокатом и еще одной особы. Нет, он не подслушивал, у него просто не было выбора, ибо их беседа была отчетлива слышна. — Неужели... она не убивала того человека?..***
— Но ведь это не законно... — Цыц, Нагиса! Все операцию сорвешь! — Но ведь здесь нет никого, поэтому можно говорить погромче. — Если мы ни на кого не наткнулись, это не значит, что тут никого нет, Фува! — Вы продолжайте так кричать, может быть, нас еще не все услышали. — Карма, стой! Но красноволосый ее не услышал или сделал вид, что не услышал. Он крадучись подошел к задней стороне дома и жестом подозвал остальных. Мисуки фыркнула, но вместе с остальными подошла к дому, прислушиваясь к каждому шороху. Эта небольшая компания из Мисуки, Нагисы, Кармы и Фувы решила доказать невиновность их подруги, даже не побоялись нарушения закона. Они пришли к месту преступления, стараясь вести себя как можно незаметнее, чтобы не попасться какого-нибудь человека закона. — Ух, я возбуждена до предела! — шепотом вскрикнула Фува. — Никогда бы не подумала, что смогу попасть на настоящее место преступления! — Мы не на курорт пришли, — прошипела Ямадзаки, взломав замок с помощью старой доброй отмычки. Ребята зашли вовнутрь довольно богатого особняка, принадлежащее Грегу. Внутри все было обустроено богато и со вкусом, наверняка ни один дизайнер занимался интерьером. Ученики решили разделиться: Карма и Фува обследуют первый этаж и в случаи приезда копов быстро об этом сообщат, а Нагиса и Мисуки пойдут на второй. Для начала парочка направилась в спальню, но ничего не нашли, если, конечно, не считать большую каплю крови на кровати. Как установили криминалисты, Грег умер от одного выстрела в грудь. Гильзу нашли, а найти потом пистолет не составило труда. В итоге они установили, что раз Синон и принадлежит пистолет, то она и причастна к убийству человека. — Даже не удосужились найти другие улики... — раздраженно пробурчала фиолетоволосая и поспешила в кабинет ее бывшего начальника. Она никогда не бывала дома у Грега, да и толком его не знала, поэтому определенно не ожидала увидеть подобное. Нагиса показал ей фотографию в красивой рамке, на которой была девушка. У нее были длинные, пышные светлые волосы, лишь одна прядь была покрашена в черный цвет. Лицо круглое, есть едва заметные веснушки на остром носу, глаза темно-карие. Миса взяла в руки фотографию и неотрывно вглядывалась в лицо девушки. А когда она поняла, кто это, ужаснулась и чуть не выронила рамку из рук. Быстро поставив фотографию на место, она продолжила изучать кабинет. Пока Нагиса включал компьютер, Мисуки просматривала книжные полочки, отмечая, что Грег в последнее время увлекся зарубежной литературой. Рядом с книжками стояли еще различные фигурки, одну из которых она взяла в руки. Это был белый фарфоровый слоник, ни чем не примечательный. Пожимая плечами, девушка хотела было положить слоника обратно, но он соскользнул из рук и, ударившись о пол, разбился вдребезги. Ямадзаки переглянулась с парнем и извиняюще улыбнулась, но взгляд Нагисы был прикован к осколкам. — Миса, смотри! Приглядевшись, Мисуки увидела маленькую флешку, которую тут же она подняла. Раз Грег тщательно спрятал ее, то это значит, что там есть что-то очень важное. Возможно, это даже поможет Синон избежать наказания. Протянув Шиото флешку, девушка пристроилась вместе с ним, неотрывно смотря на экран компьютера. Нагиса открыл флешку, и парочка увидела многочисленные документы, а также один видеофайл. Они решили начать с содержимых документов. В них говорилось про расследование жестокого убийства девушки, которая и была на фотографии. Сглотнув, Мисуки продолжила вчитываться в строчки. На некоторых были заключения судмедэкспертов, которые подробно и научным языком описали само убийство. Последний документ заключал в себя решение суда, где приговаривалась к смертной казни старшая сестра девушки. Ямадзаки заметно начало трясти, а на глазах стали выступать слезы. Шиото поддерживающе приобнял ее и включил видео. На экране появилась та самая девушка, которая, лучезарно улыбнувшись, села возле сакуры. Потом она показала Грега, и вскоре они в обнимку сидели и... целовались... Семнадцатилетняя девушка и двадцати семилетний мужик. Попахивает статьей. Досмотреть парочке так и не удалось, да и им особо-то этого не хотелось, так как влетевший в кабинет Карма сообщил, что вокруг особняка собралась толпа полицейских. Хлопнув себя по лбу, что попалась на такую примитивную ловушку, Мисуки схватила парней за руки и спустилась вниз, где их уже ждала обеспокоенная Фува. Настала другая часть плана, которая почему-то опаздывает. Но, к их счастью, Коро-сенсей появился и помог ребятам незаметно проскользнуть мимо копов. Когда опасность быть пойманными миновала, Миса схватила осьминога за щупальцу. — Я знаю, кто убил Грега, но, если мы не поспешим, Синон убьют!***
Синон разбудил среди ночи какой-то старый надзиратель и, пригрозив оружием, приказал ей идти за ним. Проклиная все на свете, что не смогла даже тут хоть немного поспать, девушка, сонно зевая, поплелась за стариком, который постоянно поворачивался, будто удостоверяясь, что за ним она идет. Они зашли в какое-то просторное помещение, где был всего лишь один шкаф. Когда дверь плотно закрылась, Асада увидела, что в темном углу кто-то зашевелился. — Ая, я знаю, что это ты, — закатив глаза, устало проговорила Сино, всем видом показывая, что ей этот спектакль давно надоел. — Что и следовало ожидать от тебя, Синон, — на свет вышла хрупкая фигура Тамуры. — Прости, что сразу тебе обо всем не рассказала... — Я знаю, что это ты меня подставила, — уверенно произнесла снайпер, сверкнув в темноте своими голубыми глазами. — И даже знаю, почему. — В отличии от Мисуки, — начала Ая говорить, похаживая взад-вперед, — ты всегда могла сопоставить все, что угодно, даже если это имеет определенный возраст. Поэтому ты не стала опровергать свою причастность в убийстве того человека, чтобы только встретиться со мной и, должно быть, поговорить. — Нет, я здесь, чтобы тебя убить, — отрезала Синон, отчего старый надсмотрщик зашевелился за ее спиной и вскоре представил к голове девушки дуло пистолета. — Кто еще кого убьет, — хмыкнула Тамура и показала свой фирменный нож, которым расчленяла множество людей. — Что, даже не спросишь, почему я убила того человека... как его там? Ах, да! Грега... — Догадываюсь, что дело в твоей сестре. — Верно! — радостно пискнула Ая, а потом резко преобразилась в лице. — Эта тварь совратила мою маленькую Ами и превратила ее в жестокого человека, — она засмеялась, крутя в руке нож. — Он ей постоянно твердил, что я только порчу ее жизнь, что от меня следует избавиться. Грег был нашим начальником, и он прекрасно знал все наши слабости, — по щеке скатилась кристально-чистая слезинка. — Он вынудил меня убить ее. Он виноват, что она умерла! — Он просто любил ее... — начала Синон, как ее горло грубо и сильно сжали. — Нет, он не любил ее! — прошипела девушка, сильнее сдавливая горло бывшей подруги, отчего та прохрипела. — Если бы любил, то не стал бы наговаривать на меня. Он. Ее. Не. Любил! Кислорода катастрофически стало не хватать, но Асада ничего не делала, чтобы хоть как-то прекратить это. Лицо Аи смягчилось, и она ослабила хватку, но не убрала с ее горла руки. Она медленно стала подносить к лицу снайпера свой нож, с неким безумством взглядываясь в него. А потом провела острием по щеке Синон, но та даже не дернулась. За полоской стала течь струйка крови, и Тамура засмеялась. — Я ее убила, чтобы она всегда была со мной, — наклонившись к уху Сино, прошептала Ая. — Ты тоже будешь всегда со мной, моя дорогая подруга... Неожиданно из шкафа выскочила мужская фигура и, сверкнув пистолетом, выстрелил в надсмотрщика. У того не было ни единого шанса, он упал намертво на пол. Ая замешкалась, чем и воспользовался неизвестный, выстрелив в ее сторону, но та ловка смогла отскочить в сторону, грубо толкнув в сторону Асаду. Обладательница бледно-голубых волос, жадно глотая воздух, смотрела на то, как Ая пытается зарезать какого-то парня, который в свою очередь очень умело оборонялся. Приглядевшись, Синон удивилась, узнав в незнакомце того самого надсмотрщика, что ее еще днем избил, а потом стал задавать довольно глупые вопросы. Кио сосредоточенно блокировал все атаки Тамуры, что девушку порядком начало это злить. И, воспользовавшись секундной разминкой, полоснула парня по грудной клетке. — Черт! — руганулся Исибаси, держась за грудь и отходя назад. — Какой молодой, — ласково протянула Ая, — очень даже жаль, что ты умрешь! Выстрел. В миг помещение погрузилось в тишину. Кио во все глаза уставился на Синон, которая без тени жалости во взгляде выстрелила в Аю. Сама Тамура, пошатнувшись, упала на пол и, кашлянув кровью, тихо засмеялась. Асада отбросила в сторону пистолет и подскочила к умирающей девушке. Нагнувшись, она ласково провела ладонью по красивому лицу Аи и позволила себе заплакать. — Я... р-рада... ч-что-о... и-име-енно-о... ты-ы... уб-била-а... м-еня-я... — ели проговорила Ая, начиная плакать. — С-спаси-ибо-о... Произнеся последнее слово, грудная клетка Аи перестала вздыматься. Умерла. Сино, мельком взглянув на Кио, который оказался в бронежилете, и убедившись, что с ним все в порядке, дрожащими руками приподняла тело Тамуры и прижала к себе. Тихие всхлипы нарушали возникшую тишину. Несмотря на то, какой стала ее подруга, ей было тяжело прощаться с ней. Лучше бы Ая не решила отомстить Грегу. И тогда, возможно, Синон не пришлось бы убивать свою бывшую напарницу...***
Девушка с бледно-голубыми волосами сидела на зеленом овраге и пустыми глазами смотрела далеко в даль. Прошел всего день после убийства Аи. Мисуки, услышав подобную новость, тяжело ее восприняла, проплакав всю ночь. Правительство попросило прощение у Тадаоми за то, что не предупредили его. Они решили воспользоваться смертью Грега, чтобы покончить с «Мясником». Карасума-сенсей долгое время скрывал от них сам ход убийства Коро-сенсея, чтобы дважды подумали, прежде чем отправлять на такую опасную миссию его учеников, даже если они являются профессиональными убийцами. Кио после всей этой заварушки попросил прощения у Сино и сказал, что оставить эту работу. Для него это тоже было слишком большим стрессом, с которым он никогда не сталкивался. — Я так и знала, что найду тебя здесь. Асада, повернув голову, увидела перед собой Мисуки, которая с темными кругами под глазами села рядом с ней. Она молча прислонила голову к плечу снайпера и также стала смотреть вперед. Когда-то давно на этом самом месте любили они собираться втроем. Наверное, девушки в последний раз пришли сюда, чтобы отдать дань уважения и памяти их прекрасным денькам.— Друг мой милый, друг мой нежный Я пришел к тебе, чтоб Посмотреть, как ты страдаешь О всякой ерунде, — начала петь Асада, вспомнив, как они часто это делали вместе с Аей. — Друг мой милый, — подхватила Мисуки, прикрыв глаза от новых воспоминаний, — друг мой странный — Где же ты была? Тебя Найти мне было трудно, Но вывел след пурпурный Души открыты раны, они кровоточат.
Переглянувшись, девушки друг другу горько улыбнулись и вместе запели припев:— Сколько можно терпеть? Смотри, как прекрасна в ночи Земля Вот-вот на нее упадет метеор — Так к чему же здесь жалость? Сколько можно ждать, Когда запоют, наконец, цветы? Когда же откроется это сердце? Ведь время летит вперед Время летит в ничто.
Ветер поднялся над холмом и стал разносить пение девушек, наполненное множеством смешанных чувств. Собравшись с новыми силами, Ямадзаки начала петь:— Друг мой милый, друг мой светлый — Трудно птицей быть, ведь Крылья сотканы из стекол, А их разбить несложно. — Друг мой милый, — продолжила Синон, — друг прелестный — Как же в небе плыть, когда Огнем пылают звезды? Сегодня не вернется Вся сущность — на осколки: Попробуй их собрать. — Сколько можно терпеть? Смотри, как прекрасна Земля во тьме Смотри, как подходит тебе и мне Жить без противоречий Сколько можно мечтать? Мечта — это что-то вроде чумы Любовь — это нечто вроде тюрьмы Неужели не лучше нам остановиться?
Мисуки поднялась с земли и взглядом попросила сделать тоже самое подруги. Сино безоговорочно повторила действия фиолетоволосой, и они, держась за руки, стали петь в один голос:— Не смотри с таким укором — В наш великий век такие Игры не в новинку. Вся жизнь — сплошная пьеса. Извини, забыл назваться: Черный Человек. Я из Краев, где солнце стерли Давай с тобой сыграем, И проигравший пусть с рассветом уйдет. Сколько можно терпеть И ждать, когда встретишь его глаза? Надеяться, что увидишь ты в них Свет новых созвездий? Сколько можно любить? Не лучше ли все отпустить на дно? Для этой души все предрешено, Так возьми мою руку и встреть неизбежность. Друг мой милый, друг мой нежный, Друг мой милый, друг мой странный, Друг мой милый…**
— Прощай, Ая...