Идущая по грани или Сказки Зелёного Леса

      День проходил за днём, а отряд всё не возвращался.       Хвала Эру, дел было невпроворот: повседневные хлопоты занимали почти всё время Трандуила, отвлекая от точивших изнутри переживаний. Будь то война, большая или малая, или мир, а подготовки к предстоящей зиме никто не отменял. Осень в этом году ранняя, а с первыми морозами в цитадель потянутся эльфы из летних селений. Запасы продовольствия, договора с Приозёрным Королевством, ремонт дворца — до всего ему было дело. Во всё он вникал со свойственной ему скрупулёзностью и тщательностью. Какие бы передряги не происходили за пределами Леса, дворец тысячелетия существовал и действовал как чётко отлаженный механизм, что не в последнюю очередь обеспечивало выживание лесных эльфов в суровые годы. Каждый чётко знал и выполнял свою работу. И как хороший хозяин и правитель, Трандуил был в курсе всех дел и появлялся там, где было нужнее всего. Его постоянное присутствие то тут, то там, как бы само собой пресекало неугодные толки. Эльфы видели прежнего, не дававшего никому спуску, сурового, мудрого и справедливого государя. Каждый, кто нуждался в совете или помощи, обращался и получал её, и никто не смел ослушаться любого приказания правителя. Он отдавал всего себя заботам о королевстве и на благо его был требователен к другим. Этим были наполнены дни, а порой и ночи.       Да, ночи. А ночами его одолевали думы.       Как-то вечером король призвал Гелиона и Халлорна. Советники вошли в кабинет и увидели разложенный на столе план дворца.       Трандуил жестом пригласил их сесть. Каждого одарил внимательным взглядом.       — Вы — мои самые доверенные лица и первые помощники, — начал король, — и с вами хочу держать совет.       Предчувствуя нечто необычное, эльфы переглянулись между собой.       — Располагай нами, государь, — отозвался Гелион.       — Речь пойдёт о перестройке вот этой части, — он обозначил на плане место, затрагивающее помещения рядом с его личными покоями, и часть примыкающего коридора.       Гелион с удивлением посмотрел на короля, однако не в его правилах было обсуждать, пусть даже и кажущиеся на первый взгляд причудой, затеи Владыки. Король Лесных эльфов никогда и ничего не делает просто так! Халлорн же прищурился, похоже, он уже догадался, ради чего всё затевалось.       — Если я правильно понял, речь идёт о расширении и строительстве дополнительных жилых комнат? — спросил домоуправитель. Король только-только переехал из апартаментов, располагавшихся в глубине дворца в нынешние, и вот, видимо, решил довести их до ума.       — Точнее, новых покоев, соединённых с моими, Гелион. — Советник выглядел несколько растерянным, а Трандуил продолжал: — Вы поможете мне разработать и составить план работ.       Они просидели почти до зари.       — Потребуется несколько месяцев, мой король, — сказал Гелион, устало откидываясь и оттянув воротник, проводя ладонью по шее.       — Я не особо тороплю, — ответил Трандуил. — Работы должны быть закончены к весне. Обязательно наличие окон. Отберите лучших мастеров, если надо, свяжемся с Эребором или Серыми Горами.       — Хм, гномы… — с сомнением и некоторым недовольством протянул Гелион. — Попробуем справиться своими силами… Хорошо. Если это всё, Владыка, позволь мне удалиться.       — Конечно, мой друг. Благодарю.       Забрав нужные бумаги, Гелион покинул кабинет.       Как только за ним закрылась дверь, Халлорн непринуждённо устроился в кресле, закинул ногу на ногу и, переплетя между собой пальцы, уставился на короля.       — Что?       — Ничего. Ты уже получил её согласие?       Трандуил нахмурился, ноздри его слегка расширились. Подошёл к камину, опёрся о полку, глядя в пламя.       — Нет.       — Значит, ты в нём уверен, — не унимался лорд. Король молчал. Халлорн качнул головой, поднялся. Прошёлся туда-сюда. — Отряд ещё не вернулся. Согласия у тебя её нет. Однако, ты собираешься строить супружеские покои! Хм… Зная характер и непредсказуемость Лаихенэлен, на что ты рассчитываешь, Трандуил? Где гарантия, что она что-нибудь не раскопает на этом барлоговом пепелище и не рванёт по зову своего Долга? Думаешь, ты её остановишь?       Король обернулся так резко, что лорд отшатнулся:       — На что я рассчитываю? — глаза его блеснули холодным пламенем — На любовь, Халлорн. Понятно? На нашу любовь! И не смей мне говорить об опасности их похода! Они вернутся, и, рано или поздно, Лаихенэлен станет моей женой!       Владыка вышел, хлопнув дверью. В кабинет заглянул растерянный Нариндол. Халлорн, коротко посмотрев на него, и, зная, что король всецело доверяет своему секретарю, указал на разложенные на столе свитки:       — Прибери здесь.       И отправился следом за Владыкой.       Занятый делами, Халлорн не видел короля целый день и переживал. Пожалуй, он перегнул палку: вместо поддержки, надавил на самое чувствительное место Трандуила, и, понятно, что тот не хотел его видеть. Но с другой стороны, кто же, как не он, скажет ему правду. Ночь и утро прошли в метаниях.       А ближе к обеду пол и стены вдруг слабо содрогнулись. Источник этого, благо находился рядом, советник уловил сразу. Едва он повернул к лесенке, ведущей в покои аварэ, как наткнулся на испуганную леди Морвен.       — О, лорд Халлорн, как хорошо, что ты здесь! Скорее!       Трандуил сидел в кабинете, стиснув голову руками. Призраки тоски и одиночества вновь нависли над ним, холодя душу. Без двух самых дорогих для него существ даже собственный дворец стал казаться неуютным, унылым, то пустынным, то давящим, почти тюрьмой. Похожие чувства он испытал, когда Леголас отбыл в Имладрис на Совет, чтобы впоследствии оказаться в числе Хранителей, и не знал, увидит ли сына вновь. Хвала Эру, Леголас вернулся, вернулась в его жизнь и любовь. Долгожданное, выстраданное счастье! И как страшно было бы теперь потерять это. Мысли кружились, лишая покоя. Да ещё Халлорн подлил масла в огонь. Он не ожидал от себя, что размолвка с давним другом так заденет его, и был зол на лорда.       Вдруг, лёгкий толчок и слабая, едва ощутимая вибрация волной разошлась по дворцу и стихла.       Король вышел в приёмную:       — Что это было, Нариндол?        — Не знаю, Владыка, — растерянно пробормотал секретарь.       — Зато я, кажется, знаю. Это в покоях Леди. Идём.       В коридорах он столкнулся с донельзя взволнованной управительницей и взъерошенным Халлорном, спешивших, видимо, к нему на доклад. Король посмотрел на эллет, перевёл взгляд на советника.       — Что случилось?       В покоях Леди царил полный хаос. Повсюду валялись перевёрнутая мебель и разбросанные вещи. Большое зеркало на стене покрылось паутиной трещин. Обводя взглядом беспорядок, король медленно наполнялся гневом, от чего воздух вдруг сделался тяжёлым. Повернулся к застывшим в напряжении Морвен и лорду. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.       — Кто посмел?       — Мы нашли её, лежащей без сознания на полу, — немного погодя пытался давать объяснения Халлорн, шедшему по коридору широким шагом королю.       — Будьте с ней помягче, она очень напугана, — попросила синдэ, отворяя перед королём дверь.       Он остановился возле кровати, на которой, насупившись и отвернув золотоволосую голову к стене, лежала юная эллет. Её пальцы нервно комкали покрывало.       — Джвилвилет, — тихо и требовательно обратился к ней Владыка.       Дева, чувствуя, как он навис над ней, вздрогнула. Трандуил, ощущавший её испуг перед его гневом и в то же время упорное упрямство, нахмурился. Леди Морвен легонько коснулась его, и он смирил себя.       — Рассказывай.       — Что ты хочешь услышать, Владыка? — раздался слегка дрожащий голос существа, только что пережившего сильный страх, и теперь незаслуженно обижаемого допросом.       Король, испытывая раздражение, приподнял бровь, а Морвен бросила на него виноватый взгляд — девчонка славилась своенравностью и дерзостью.       — Я хочу знать, как ты оказалась в покоях Леди, и что произошло.       Эллет замялась. Казалось, она боролась с собой:       — Я… я не помню что случилось…       Халлорн, стоявший за спиной короля, покачал головой:       — Она на грани срыва. Может, следует ей дать сначала отдохнуть?       Однако Трандуил словно проигнорировал его слова, внимательно наблюдая за девой, он произнёс:       — Лучше бы тебе вспомнить. — Его спокойный, размеренный тон, пугавший подданных больше чем любой крик, заставил Морвен поднять глаза. — Я слушаю, — за внешней мягкостью скрывалась сталь.       Джвилвилет, прекрасно уловившая это, сжалась:       — Леди Морвен приказала мне убрать комнаты госпожи…       — Да, я велела. И предупредила насчёт вещей Леди, — голос Морвен обрёл былую твёрдость.       — Я и не трогала…       — Говори правду! — Всё также тихо, и при этом уже с неприкрытой угрозой прозвучал голос Владыки.       Джвилвилет несмело посмотрела на управительницу, потом на короля, в его ледяной пламень очей и… судорожно всхлипнула.       — Я не хотела… — начала, запинаясь, она. — Я перестилала постель, когда мой взгляд упал на… ту шкатулку… Это было какое-то сумасшедшее притяжение! Меня непреодолимо влекло к ней, и я уже не могла с собой ничего поделать…       — Дальше.       — Я… только протянула руку… была боль, и меня просто отшвырнуло прочь. Больше ничего не помню. Очнулась уже здесь, на кровати, — девушка зарыдала какими-то злыми слезами, в которых неуловимо проскальзывала досада чего-то неудавшегося.       — Владыка! — окликнул короля Халлорн, явно переживавший за состояние молодой эльфийки. Потом тише добавил. — Она всего лишь испуганная девчонка, и стоит придержать свой гнев.       Джвилвилет разом затихла, а Морвен, больше с удивлением, чем испуганно воззрилась на лорда: кто посмеет возражать королю, когда тот не просто рассержен, а вне себя от ярости! И она уже не раз отмечала подобное со стороны Халлорна! То он тише воды и ниже травы, то проявляет себя в такие моменты, в которые обитатели дворца предпочли за лучшее не то что молчать, а быть как можно дальше.       Трандуил внимательно посмотрел на советника:       — Ты так считаешь? — Халлорн опустил глаза. — Ну что ж… Отдыхай, Джвилвилет.       — Леди Морвен? — Потребовал объяснений король, когда все трое покинули комнату служанки.       — Владыка… Я подумала, что отряд скоро вернётся, и действительно велела прибрать в покоях госпожи… Вы полагаете, девчонка лжёт? — перебила она сама себя. — Ею двигало не простое любопытство?       Трандуил какое-то время изучал пространство перед собой.       — Не знаю, — наконец отозвался он. — Отношение к Леди во дворце неоднозначное. В Джвилвилет я уловил даже ненависть. К тому же, она упорно закрывается. Это настораживает.       — Ненависть? — позволила себе усомниться благородная синдэ. — Скорее всего зависть.       — Зависть?       — Да. По моим наблюдениям, Джвилвилет всегда тянуло к тому, что ей не доступно или что выше её. Для простой служанки она слишком амбициозна и честолюбива. А Леди Лаихенэлен не просто красивее, она обладает силой! И, да простит меня Владыка, завладела твоим сердцем. — Король про себя усмехнулся: леди намекала на влюблённость некоторых барышней в него. По его мнению, всё это были просто глупости. — Согласитесь, весомый повод для такой девушки… Одно твоё слово, и я её удалю.       — Хм, куда, интересно? Не за горами зима. Она ведь сирота?       — Да. Как и многих, её взяли во дворец после гибели обоих родителей в битве за Эребор. Мать Джвилвитет была в обозе помощи, доставленном в Дейл.       — Печально… Однако постарайтесь, чтобы её не было в моём окружении, принца или Леди, и не спускайте с неё глаз. Тебя это тоже касается, Халлорн. Проследите, чтобы никто не смел приближаться к покоям Леди Лаихенэлен. Кто знает, чего ещё можно ожидать от магических артефактов. Я не желаю, чтобы мой дворец взлетел на воздух из-за неуёмного любопытства или чего-то ещё! Поставьте стражу. За нарушение приказа виновный понесёт наказание.       Халлорн и Морвен склонились в коротком поклоне.       — Он буквально одержим ею, — сказала синдэ, глядя вслед удаляющемуся королю.       — Даже не представляешь насколько! — отозвался советник. Морвен только головой покачала. — В отношении неё эльфы теперь боятся слово лишнее сказать или сделать что-то не так.       — Скорее бы они вернулись! — вздохнула леди.

***

      А тем временем, у себя в комнате Джвилвилет перестала вздрагивать от рыданий. Снедавшие её злость и досада были все же меньше страха перед королём, и, когда она осталась одна, навалились с новой силой.       Девушка яростно отшвырнула от себя покрывало и закусила губу. И, хотя и вправду была ещё слаба от пережитого ужаса, злость от неудачи перевешивала. Какой уж тут сон!       Да, это было непростое любопытство! Любопытство, которое Он так умело подогревал в ней во время их встреч после приезда лориенцев, особенно в последнюю.       — Она чужая, — говорил Он. — Ты же чувствуешь? И не просто чужая, она — враг! И твоя ненависть вполне оправдана.       — Ненависть — недостойное чувство для эльфа!        Джвилвилет ещё робко пыталась что-то противопоставить Его безжалостным словам, но они так согласно звучали с её внутренним настроем, с тем, что она испытывала! Он словно видел её насквозь. Знал, чего она желает на самом деле.       — Разве? Все мы создания Эру, и приходим в этот мир одним и тем же способом, с одними и теми же чувствами. Разница лишь в том, праведны ли они в той или иной ситуации. Разве ты не ощущаешь идущую от неё Тьму? А её деяния и сила?! Заклинания, что использовала она, разве это не есть доказательства?       — Она спасла жизнь нашим сородичам.       — Спасла жизни? Не есть ли всё произошедшее — сотворённое ею же самой, обман, чтобы ввести в заблуждение лесной народ? Она уже одурманила и околдовала короля!       — Она очень красива! — заметил ли Он огонёк в её глазах? Наверное, да.       — Слишком красивая! Красота её тяжела. Это маскировка, что скрывает холодную безжалостную душу. Я не верю ей! Посмотри, не только мы с тобой так думаем… Её надо вывести на чистую воду! По мне, так ты нисколько не хуже.        И Он поцеловал её! Никто и никогда ещё не целовал Джвилвилет. Неожиданный чувственный поцелуй вскружил голову и заставил ощутить некую слабость в коленях. Это ни шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала от взглядов молодых эльфов, порой с восхищением смотревших на неё, а она отвечала надменной гордостью или делала вид, что не замечает их.       Его слова занозой засели в памяти, всё больше переплетаясь с тем, что не давало покоя самой Джвилвилет. Да, эта эльфийка была красивее её, и обладала могуществом, о котором она, Джвилвилет, мечтала с детства и которым никогда не будет обладать!       Его ли речи или её собственные чувства взяли верх над страхом:       «Ты сможешь, сделай это для меня», — словно кто-то сладко нашептывал ей в уши. И она сделала! Перевернула всё верх дном и… нашла. С какой жадностью, забыв обо всём, потянулась она к шкатулке!.. А потом был удар и дикая боль. Волна прошла по комнатам, переворачивая, сметая всё на своём пути. Её отшвырнуло словно щепку, а после поглотило беспамятство. Пришла в себя она уже тут, на своей кровати. Судя по всему, нашли её очень быстро.       Накажут ли её теперь? Джвилвилет вдруг стало страшно. По-настоящему страшно! Но, на этот раз не наказания испугалась она, а самой себя, осознания того, что двигало ею!       Дрожащей от непонятной злобы, ярости и страха, у неё появилось дикое желание что-нибудь разбить. Взгляд упал на зеркало, висевшее напротив.       — Я не такая, — прошептала она. Серебристая идеально гладкая поверхность отразила бледную растрёпанную девушку с перекошенным лицом. — Не такая! — уже крикнула Джвилвилет своему отражению, и, запустив в зеркало попавшейся под руку маленькой вазочкой, вновь с рыданиями повалилась на кровать.       — Что с тобой, Джвилвилет? — Вошедший в комнату с целебным отваром Форлас, испуганно бросился к ней.       А она безудержно выплакивала всё, что разрывало её изнутри. Лекарь успокаивал, поглаживал по спине и волосам.       — Джвилвилет, пожалуйста, выпей. Тебе станет легче, — уговаривал он. Машинально, всхлипывая между глотками, она выполнила его просьбу. — Вот так-то лучше.       Какое-то время эллет сидела, бездумно гладя перед собой. А потом вдруг осознала, кто находится рядом. Она медленно подняла глаза и уставилась на него.       — Ты, — её голос прозвучал сдавленно и хрипло, — ты… с НЕЙ заодно! Убирайся, — процедила сквозь зубы. Её опять начало трясти.       — Джвилвилет, — растерянно воззвал к ней Форлас.       — Во-он!!! — сорвалась она на визг.       Целитель решил, что лучше будет уйти.       Джвилвилет швырнула чашку в закрывшуюся за ним дверь и ничком рухнула на постель.       Форлас на минуту задержался, слегка приоткрыл дверь и, убедившись, что отвар подействовал, закрыл на ключ. Так велела леди Морвен. А сам отправился к Линдиру.       Шагая коридорами, целитель размышлял обо всём, что произошло за этот сумасшедший месяц. Как всё неуловимо изменилось вокруг! На всём и на всех последние события оставили свой отпечаток. В том числе и на нём. А после проведенного Леди Лаихенэлен ритуала он вообще был сам не свой. И дело даже не столько в пресловутой Тени, лесным эльфам не привыкать отражать нападки Врага или его приспешников. Что-то новое, или давно забытое, необычное, волнующее и тревожное принесла с собой Леди! Может всё и утрясётся, но Лес и лесной народ, только-только начавший оправляться от Войны, прежними уже не будут никогда!       Буквально вчера он отпустил из лазарета пострадавших на озере. Теперь его заботам достались молодая служанка и менестрель. Главного певца Леса до сих пор держали взаперти по особому приказу.       Ключ легко повернулся в замочной скважине.       — Здравствуй, Линдир. Как ты себя чувствуешь?       Менестрель, лежащий на постели, поднял на него больные, пустые глаза. О, Эру! Форлас ещё никогда ни одного эльфа не видел в таком состоянии! И каждый раз, приходя сюда, у него сжималось от жалости сердце — этот исхудавший, измождённый, словно сжигавший себя изнутри эльф и есть всеобщий любимец, романтичный весельчак, Золотой Голос Леса?!       — Ты опять не прикоснулся к еде! — расстроено произнёс целитель, глядя на нетронутые тарелки.       — Я не голоден, — равнодушно отозвался Линдир.       — Ты должен есть, нужно восстанавливать силы, — Форлас старался, чтобы его голос звучал мягко и убедительно.       Ответом ему было молчание.       Целитель вздохнул:       — Выпей хотя бы настой.       Всё так же равнодушно менестрель принял из его рук чашу и, опорожнив, вернул назад. Безразлично перенёс очередной осмотр.       — Собирайся, прогуляемся, — велел Форлас, закончив с процедурами.       Они брели вдоль берега Лесной, и целитель ещё пытался разговорить его, но ощущал лишь одно сильное желание менестреля: остаться в одиночестве. Он немного поотстал и пошёл позади, не в силах облегчить неведомые страдания духа Линдира. Стража держалась ещё дальше, даже не показываясь на глаза. Но, похоже, певцу, погружённому глубоко в себя, было наплевать и на слежку, и на присутствие Форласа. Он шагал, опустив голову и бездумно глядя перед собой. Ни погожий денёк, ни веяние свежего ветерка, ни шорох листьев над головой не радовали его.       Только один раз в нём проявились эмоции. Менестрель вдруг замер на месте, напряжённо всматриваясь куда-то в сторону, а потом лицо его исказилось, и в глазах мелькнула мука. Форлас проследил направление его взгляда. Скрываясь в тени деревьев, прижав руку к груди, стояла дева. Слёзы блестели в ясных глазах, робкой надеждой и отчаянным ожиданием веяло от неё. Дева качнулась вперёд, сделала всего лишь шаг… Линдир буквально шарахнулся и в панике повернулся к целителю:       — Веди меня обратно! — И не дожидаясь ответа, чуть ли не бегом устремился назад к дворцу. Эллет, увидев реакцию Линдира на неё, закрыла лицо руками, хрупкие плечи затряслись от тихих рыданий. Форлас бросил короткий, полный сочувствия взгляд в сторону девы и поспешил следом за менестрелем.       А немного погодя, когда он возвращался к себе, его остановил король:       — Как Линдир?       — Что сказать, Владыка… Всё также. Безучастен ко всему. Упорно закрывается. Почти не ест. Олвен опять приходила. А он даже слышать о жене не хочет… не то что видеть.       — Бедняжка! Попрошу леди Морвен позаботиться о ней.       — Государь, — целитель замялся. — Ещё одно…       — Что такое? Говори, не бойся.       Форлас собрался с духом:       — Я заметил: Линдир странно реагирует, стоит упомянуть имя принца. Вздрагивает и сжимается весь, а в глазах чуть ли не ужас появляется.       Король помолчал, задумавшись. Потом спросил:       — Что это, по-твоему, значит?       — Не знаю…       — Ладно. Ты можешь ещё что-то сделать для него?       Форлас покачал головой:       — Сверх того, что уже сделал, нет. Я не в силах ему помочь, государь. Будем надеяться на скорое возвращение Леди.       Трандуил кивнул.       — Будем… Наблюдение и охрану не снимать! Благодарю, Форлас.       Целитель поклонился. Владыка ушёл.       Форлас смотрел на удаляющуюся высокую статную фигуру короля. Вспомнил его голос, в котором звучала безмерная усталость, и ему стало не по себе от осознания того, какое бремя, уже не одно тысячелетие нёс на себе этот могучий эльф! Сколько перенёс. «И ему ещё предстоит принимать неимоверно сложные и безжалостные, прежде всего по отношению к себе, решения» — подумал он.