Истинный где-то рядом - 3. Ник

— Все! На хрен! Никаких истинных и прочих сволочей-омег! Чтоб им всем… Ник остервенело влил в горло очередную порцию огненной воды и уронил голову, уткнувшись лицом в ладони. Количество выпитых рюмок уже никто не считал. Да какие там рюмки! Никто не считал и бутылки! Парни примчались сюда, в ночной клуб, бросив все дела, сразу после звонка Ника, потому что никогда в жизни не слышали у своего могучего и добродушного друга такого потерянного, убитого и упитого голоса. И теперь сидели за столиком, не обращая внимания на грохот дискотеки и ошалело мечущиеся в полумраке круглые пятна цветомузыки. Сидели и мрачно смотрели на Никиту. А тому было хреново. Очень. И не от выпитого, а от такой душевной муки, что и Пашке-Кэпу, и Санчо, и Арти одновременно захотелось немедленно найти того гада, что смог так ранить Ника, и порешить его к чертям собачим. Метод успокоения типа «забей на все» не прокатил, а более эффективный «давай лучше выпьем» активно применялся, но все равно почему-то не действовал. Арти и Санчо стоически пили сок, каждый по своей причине. У Артура на утро была назначена очень ответственная встреча, а Санчо уже в который раз перед течкой надеялся, что у них с Пашкой наметится пополнение семейства. Зато Кэп сидел, обнимая Ника за плечи, и полностью разделял с ним и горе, и бухло. А поскольку на его физиономии прочно укрепилось выражение вселенского понимающего сочувствия, было очевидно, что набрался Пашка уже по самые помидоры. — Тварь, тварь какая! Все омеги твари! — снова пожаловался Ник. — Не обобщай! — вскинулся Кэп и нахмурил брови. — Мой Санечка — просто золото… — Санчо не в счет! Он и омегой-то стал, считай, пару месяцев назад. А я про тех омег, которые от рождения бляди! То есть… от рождения омеги… — Ник горестно посмотрел на друзей. — Ведь я же пылинки с него сдувал, а он… Сволочь, он просто поспорил на меня, понимаете? Что буду за ним как собачка бегать, если он афродизиаками обольется! Уебок! А мне говорил, что мы истинные! И меня так от этого запаха вело… А сегодня утром он просто взял и сказал, что выиграл бутылку французского коньяка и теперь уходит к какому-то Васе, у которого красный Порше и папаня с собственным вертолетом! Желание придушить неизвестного омегу стало еще сильнее. — Всех омег нужно извести! Точнее нет: посадить на цепь, заткнуть рот и трахать по талонам, как в древности! — Что-о? — утробно прорычал Кэп, медленно поднимаясь на ноги. — Моего Санечку на цепь и по талонам?! Ах ты… — Блядь! — Арти и Санчо, побив все рекорды в синхронных прыжках, одновременно повисли на плечах у друзей. — Брейк, парни! — скомандовал Артур, удерживая нетвердо державшегося на ногах Ника. Могучий альфа не сильно сопротивлялся. Да и возмущенный Кэп после того, как Санчо накрыл поцелуем его губы, тут же обмяк, заулыбался и напрочь забыл, по какому поводу вообще вставал со стула. Арти только хмыкнул, наблюдая, как, оказывается, легко теперь усмирить пробудившегося в Пашке зверя. — Давай, Санчо, хватай своего благоверного, и шуруйте отсюда. Иначе месячного содержания, что отстегивают мне родители, не хватит на ремонт разгромленного бара. Санчо махнул рукой, одновременно пытаясь подтолкнуть увлекшегося поцелуем Кэпа к выходу. Тем временем Ник небрежно стряхнул с плеч Артура, тяжело вздохнул и, вдруг поведя носом, обиженно заявил: — Хочу булочек с корицей! — Ты еще манной каши в этом заведении попроси, — добродушно хмыкнул Арти. — Хочешь булочек, Никуся? — Кэп оторвался от мужа, выплывая из нирваны, и на его физиономию снова вернулось выражение пьяной жалости к другу. — Санечка тебе завтра испечет. — Нет, хочу сейчас! Свежих! — Ник развернулся, едва не опрокинув столик, и, изображая ледокол во время шторма, тараном двинулся сквозь толпу народа к барной стойке. — Не думаешь, что он опять разбуянится, когда бармен просто пошлет нашего друга с его идеей о свежей выпечке куда подальше? — озабоченно поинтересовался Санчо. — Не-е-ет, — засмеялся Арти, провожая довольным взглядом шкафообразную фигуру Ника. — Я думаю, что бармен, увидев нашего Кинг-Конга в гневе, скорее всего, действительно побежит искать булочки! Первый бармен и впрямь стремительно ретировался, услышав от внушительного по размерам клиента более чем странный заказ. За подмогой, наверное. И точно: вскоре к Нику вышел другой, видимо, более отважный мастер бокалов и шейкеров. Но к тому времени, когда это произошло, альфа уже почти позабыл, что именно хотел получить. Он снова угрюмо смотрел перед собой, активно возрождая уже изрядно подтопленную алкоголем ненависть к омегам. Слева кто-то жалобно канючил: — Олежка, ну пошли отсюда, а? Ну сколько можно бухать-то? Вот ей-богу, найдешь на свою жопу приключений! Тут же альф полно, а мы одни! — Моя жопа уже нашла все, что хотела! — злобно ответил неизвестный Олежка. — А альфы — так они везде тебя достанут и испортят жизнь. Хоть в кабаке, хоть на улице! Это просто натура у них, у альф, такая — дерьмовая! Где-то в глубинах мозга Ника возникла мысль, что стоит повернуться и посмотреть, кто это рискнул сказать на нас «тю-тю», но его отвлек бармен: — Что будем пить? — Виски! — рявкнул Ник… и с удивлением услышал слева не менее решительное: — Вискарь! Бармен резво щелкнул двумя стаканами по стойке и, плеснув янтарной жидкости, бодро поинтересовался: — По какому поводу банкет? Ник самодовольно ухмыльнулся — вот! Вот, прекрасная возможность поставить на место зарвавшегося тупаря с дурацким именем Олежка! — Все омеги… — начал он. — Все альфы… — подхватили слева. — …шлюхи! — завершил Ник. — …мрази! — прилетело в обратку. — Чего-о? — Ник чуть дар речи не потерял от такой наглости. Жару добавило и то, что такое же возмущенное «чего-о?» синхронно прозвучало и с левого конца барной стойки. Да он что, издевается, этот мудак? Никита начал медленно оборачиваться к обнаглевшему в корень омеге. — Достойный повод! — попытался перетянуть на себя внимание бармен, но его успешно проигнорировали. Ник возмущенно рассматривал объект своего праведного гнева — светловолосого вихрастого омегу с забавно вздернутым носом. И хотя макушка этого задиры, даже с учетом того, что сидел он на высоком барном стуле, едва доставала до Никова плеча, смотрел он на альфу уверенно и с вызовом. Поблескивая голубыми глазищами, нахмурив бровки и даже сердито надув губы, он всем своим видом напоминал курчавого боевого хомячка в режиме активации. Увидев, что клиенты продолжают насупленно изучать друг друга, опытный бармен мгновенно вкурил, что эта зрительная дуэль очень даже может перерасти в дуэль настоящую — с мордобоем… ну, или мордоцарапаньем со стороны омеги так точно, и нервно застучал стаканами по столешнице. — Аллё, уважаемые! За счет заведения! Фраза оказалась магической, потому что парни тут же обернулись к стойке и хряпнули, практически не поморщившись. Ник оценил крепость омежьей глотки, но уступать лидерство и не подумал, а потому, переведя дух, решил взять реванш и презрительно рыкнул: — Все омеги… — Все альфы… Да что ж такое, блядь, опять слева! — …сволочи! — разом завершили оба и замерли, уставившись друг на друга и прихерев от эффекта. — О! — живо вздернул бровь бармен. — По-моему, у вас намечается взаимопонимание! — Все вы, омеги, давалки паршивые! Раздвигаете ноги на раз, чтобы своего добиться, а самим только деньги и нужны! На все пойдете лишь бы выгодно выскочить замуж! — не обращая внимания на парня за стойкой, обличительно заявил Ник. — Ага, было бы за кого выскакивать! — парировала эта омежья задира. — У мужа хоть какое-то соображение быть должно. А вы, альфы, только членом думать и способны… — А чего с вами думать, если вы на спор, ради бутылки французского коньяка, готовы подставить зад кому угодно! — Да вам, альфам, хоть что подставь, однохуйственно трахать будете, лишь бы оно шевелилось… — Я вижу, вы хорошо ладите, — опять попытался встрять в разговор бармен, все еще героически пытавшийся погасить конфликт. Ну, или хотя бы вывести его за пределы клуба. — Может, вы продолжите свою беседу где-нибудь в другом месте? — Отвали! — в один голос рявкнули Ник и омега. Парень за стойкой мгновенно исчез — как сквозь землю провалился, а Ник тяжело вздохнул. Вот же ж гребаный бармен! Весь настрой сбил! А ведь так хорошо все шло, даже отпустило немного… Продолжить, что ли? Ведь в беседе явно присутствует недоговоренность! Как в прерванной музыкальной фразе — не доиграл какой-то козел две последние ноты, а ты мучайся потом, пока эти самые ноты по клавишам не достучишь или не допоешь. И Ник, видимо, из врожденного чувства гармонии, так сказать, допевая песню, с вызовом буркнул: — Шлюхи! — Мрази! — тут же отозвалось эхом. Неугомонный! Как говорят на юге: «А наше сверху!» Такие Нику, надо признать, нравились. Да и беседу прерывать не хотелось — как-то нормально было собачиться с этим типом. Наверно, потому, что они оба на своей шкуре испытали: каково это — возненавидеть всей душой, вызвериться до кишечных колик. Кажется, это называется быть на одной волне? Ну ладно, тогда держи доску, серфингист. Ник протянул руку: — Никита. — Олег, — кивнул омега, отвечая на рукопожатие. Ник помолчал и добавил: — Можно просто Ник. — Можно просто Олег. Никита глубоко вздохнул и вдруг, вспомнив о важном, недоуменно проревел: — Так, я не понял, а где мои свежие булочки с корицей? За барной стойкой что-то с грохотом упало. — Твой заказ уже принесли нам на столик, — спасая барменов от нервного срыва, а клуб от жертв и разрушений, сказал подошедший Артур и хлопнул Ника по плечу. — Так что пойдем, сядешь тихонечко в уголочке и не будешь устрашать персонал и посетителей своим ревом. Заставив стул жалобно скрипнуть от облегчения, Ник послушно встал и уже даже сделал шаг в нужную сторону, но тут его мутный взор уперся в трущиеся на танцполе пары. На лице альфы проявилась гримаса искреннего отвращения. Привлекая внимание Олега, он подтолкнул его локтем, едва не скинув изящного омегу на пол, и широким жестом указал на танцующих: — Посмотри на этот театр лицемерия! — трагическим тоном изрек он. — Как эти омеги вертят задом, как лыбятся и опускают глазки! Словно все целки невъебенные! А присмотрись к каждому поближе — так ведь пробы негде ставить на любом! И у всех одна мысль: подцепить папика побогаче, навесить ему лапши на уши про вечную любовь и вцепиться в него зубами, чтоб с крючка не сорвался! — Ага, — Олег тоже соскользнул со стула, покачнулся и, пытаясь удержать вертикальное положение, ухватился за руку Ника. — А ты на альф глянь, какие артисты! И от холодного ветерка прикрывают, и ручки тебе целуют, и взгляда своего кобелиного не сводят! Ни дать ни взять — все сплошь благородные рыцари на белом коне! И глаза, блин, такие честные-честные, словно всю жизнь искали тебя, своего единственного, и вот наконец нашли! — парень судорожно вздохнул и добавил надтреснутым голосом: — Весь мир к твоим ногам бросить готовы… лишь бы им зад подставили! Любимый… А потом выясняется, что эта его «вечная любовь» — на одну ночь! Оттрахать тебя в свое удовольствие, а потом быстренько свалить в рассвет, еще и постебавшись, что в их херню про истинность поверили. Ник нахмурился, намереваясь возразить горькой тираде Олега. Но потом, рассудив, что, видать, парня нагрели приблизительно так же, как и его самого, решил не спорить с товарищем по несчастью и только изрек глубокомысленно и мрачно: — Все врут! — сказал и вот ни разу не удивился, услышав, что фраза снова прозвучала на два голоса — его и Олега. — Пойдем за наш столик? — Ник по-братски опустил огромную ладонь на изящное плечико омеги, заставив того пошатнуться. — Я тебе расскажу, как падлы-омеги используют афродизиаки, чтоб выиграть спор. Олег с полминуты непонимающе смотрел на огромного альфу, вникая в смысл сказанного, а затем по-деловому кивнул: — Пойдем, — он нахмурился еще больше. — Но тогда и я тебе расскажу, как тварь альфа сделал то же самое, чтобы просто затащить меня в постель. Безо всякого спора. Они двинулись вперед, расталкивая зазевавшихся посетителей и не обращая никакого внимания на слабый писк товарища Олега: — Олежка! Доиграешься ведь! — Не беспокойтесь, молодой человек, — Артур галантно предложил руку перепуганному омежке. — Наш Никита, конечно, создает впечатление оголодавшего гризли, но на самом деле добрейший человек и вашего друга в жизни не обидит. — Добрейший? — неуверенно переспросил омега, кокетливо взмахнув ресничками, и Артур с трудом сдержал смех: парень, хоть и выглядел перепуганным, но строить глазки не забывал. — Конечно, — елейно мурлыкнул Артур. — Ник у нас просто ангел небесный. — Что за хуйня! Где мои булочки? — от мощного рыка «небесного ангела» народ с соседних столиков разом шуганулся в стороны, тем более что этот «ангел» стал еще и грозно оглядываться по сторонам, явно собираясь не просто поорать, но и поразмахивать крыльями. Артур мгновенно оказался рядом с Никитой и положил руки ему на плечи, глядя на друга с потрясающе сыгранной невинностью: — Прости, дружище, но я их съел. Ник удивленно уставился на Арти, а потом как-то разом обмяк, подобрел, неожиданно превращаясь из рассвирепевшего медведя в огромного плюшевого мишку, и беззлобно буркнул: — Ну, если съел ты, тогда ладно, — он потянул носом и вздохнул печально. — Булки-то хоть вкусные были? — Так себе, — неопределенно поморщился Артур. Ник вздохнул, сел за столик, предварительно аккуратно втянув за него Олега, плеснул по стаканам выпивку и с чувством поинтересовался: — Так ты говоришь, твой мудак тоже использовал афродизиаки? — Ну вот! Видите, — Арти обернулся и одарил Олегова приятеля обворожительной улыбкой, — наш Никуся действительно настоящий ангел во плоти!

***

Проснулся Ник на удивление без головной боли, но по-прежнему в мерзейшем настроении. Ночная пьянка с душевной болью не справилась. На сердце было тяжело и пусто. Ну вот и стоило вчера так бухать, портить печень?! Никакого ж эффекта! Вообще-то Никита в хлам напивался крайне редко. Его могучий организм без последствий для здоровья легко сопротивлялся алкоголю. Вырубился по пьяни он всего-то один раз в жизни — когда коварный Санчо, скрывая свою омежью сущность, споил их с Кэпом и Арти особым атомным коктейлем. Так что сегодня Ник маяться от похмелья не собирался. Но и принимать вертикальное положение сразу не хотел. Поэтому он, пользуясь отсутствием дома родни (родители с двумя младшими братьями на лето перебрались на дачу), решил просто понежиться в постели, пострадать от тоски, сформировать обновленный список доказательств сволочизма омег, а уже потом встать и заняться делами. В первую очередь покормить трехмесячного котенка, которого аккурат перед отъездом притащили в дом мелкие братцы-спиногрызы. Котенок был махонького роста, но большого ума, потому как не рисковал орать по утрам, требуя жрачки, а просто укладывался на подушку у шеи Ника и мирно ждал, пока его могучий хозяин поднимется с кровати. Размышления о коварстве слабой половины человечества совершенно неожиданно навели Никиту на воспоминания о полуночном хмельном разговоре с новым знакомым — Олегом. Следовало признать, что воспоминания эти с трудом воспринимались обиженным сознанием Ника. Потому что омега по умолчанию не мог быть «хорошим», но думать об Олеге, как о шлюхе, как-то не получалось. Впрочем, вчера они явно воспринимали друг друга не альфой и омегой, а каким-то особым, третьим полом, наблюдающим весь мир со стороны, можно даже сказать, свысока. Трепались они с Олегом довольно долго, до тех пор, пока их пьяный диалог не осточертел Арти, терпение которого и так можно было назвать просто стоическим. Друг чуть ли не силком вытащил их обоих из кабака (хлипкий приятель Олега не выдержал и смотался раньше), утрамбовал в свою машину и развез обиженных на весь свет парней по домам. Зашторенные окна создавали в спальне мягкий расслабляющий полумрак, котенок уютно мурчал в ухо, и Ником стала снова овладевать дремотная лень. Он сладко потянулся, и в этот момент откуда-то с пола раздалось пение мобильника. Дернувшись от неожиданности и насмерть перепугав тем самым котенка, который прямо с позиции лежа сиганул прочь через полкомнаты, Ник и сам в ужасе подскочил над диваном. И не потому, что входящий вызов был внезапным и относительно ранним. Его поразила в самое сердце несущаяся из телефона мелодия. Что за хрень? Неужели он все-таки вчера нажрался до полного выпадения из реала? Потому что установить для входящего вызова такое «ми-ми-ми, хрю-хрю-хрю» на хоть как-то соображающую голову Ник определенно не мог. Или это кто-то из пацанов прикололся, поднимая ему настроение? С них станется. Телефон продолжал трезвонить сопливую омежью бурду, и Никита быстро потянулся к валяющимся рядом с диваном джинсам, желая не столько ответить на звонок, сколько побыстрее заткнуть телефону глотку. Но, нащупав в кармане вибрирующую и орущую мобилу, Ник чуть не свалился на пол — вместо его седьмого яблочка у него в руках обнаружился старый зачуханый Сименс с кнопочками! Выматерившись, Ник как ошпаренный сорвался с места, лихорадочно шаря по карманам, и к вящей радости в третьем по счету обнаружил свой айфон целым и невредимым. Теперь можно было разобраться и с оказавшимся у него на руках раритетом, тем более что тот продолжал буравить мозг пронзительным «мой самый любимый, единственный мой…» Методом несложных логических заключений Ник пришел к выводу, что телефон, по всей видимости, Олега, а звонит ему, скорее всего, тот самый «любимый-единственный», который и развел парня на постель. Телефон не унимался, и Ник, немного подумав, решил принять вызов. — Ты какого хера на звонок не отвечаешь, чмо? — зло заорал кто-то с той стороны. — Думаешь, если я тебя поимел, и ты весь из себя такой обиженный, то можешь меня игнорить, сука? Сам во всем виноват — дорос до восемнадцати лет, а все еще в сказки про истинных и любовь веришь. Чего молчишь? Оглох? Слышь, ты, только попробуй не явиться сегодня на работу — тогда про зарплату за прошедшие два месяца можешь забыть! Не приедешь, я тебя на запчасти разберу и продам на органы, нищеброд! Ник прихерел. Нет, омеги, конечно, по определению бляди. Но чтоб звонить парню вот так, без «здрасте», с самого утра, да еще после того, как по-скотски им попользовался?! Это уже был беспредел. Вдохнув побольше воздуха, Никуся расправил плечи: — А ты, как я посмотрю, себя бессмертным считаешь? Голос у Ника и так был не тенор, а тут еще хрипотца спросонья, сдобренная настолько неласковыми нотками, что сидящий перед альфой котенок поджал ушки и сделал лужу прямо на ковре. Судя по воцарившейся в трубке тишине, абонент на том конце связи тоже. — Оглох? — процитировал собеседника Ник. — Э… простите… — интонация неизвестного альфы стремительно теряла признаки уверенности. — Я, похоже, не туда попал… — Да нет, парень, ты определенно попал. И именно туда, куда напрашивался, — внушительно пророкотал Ник. — Еще раз услышу, что ты разговариваешь с Олегом в таком тоне — я тебя в асфальт закатаю! Короткие гудки в трубе возвестили, что абонент оказался вне любой зоны или вообще отключился, так же как и связь. Можно было на том и забить на историю с обиженным омегой. Но в Нике уже проснулся дух справедливости. Таких гондонов, которые порочат гордое имя альфы, нужно мочить в сортире. Так что душа Никиты требовала поставить на место «любимого-единственного» так же, как пива с похмелья. К тому же слово «нищеброд», случайно брошенное неизвестным гадом, наводило на мысль, что Олег не очень-то и обеспечен. Возможно, для него потеря этого допотопного мобильника — финансовая катастрофа вселенского масштаба! Поэтому Ник решил сочетать полезное с очень полезным. Выяснив у Арти, куда тот вчера доставил Олега, Никита, немного подумав, как следует подготовился к «акции возмездия»: натянул драные джинсы и черную обтягивающую майку с озверевшими монстрами из «Раммштайн» на груди, презентованную ему когда-то стеба ради Кэпом. Довершила образ пиратская черная бандана от карнавального костюма. Заценив свою видуху в зеркале, довольный Ник изобразил звериный оскал и щелкнул себя на камеру телефона. Получилось круто. Можно будет потом при случае пугать младших братьев, когда те слишком расшалятся. Хохотнув, он отправил фотку Кэпу, Санчо и Арти с подписью: «А не нужно меня расстраивать!» и двинул вершить правосудие. Сперва до места он хотел добраться на маршрутке. Но, вовремя сообразив, что если в таком виде будет торчать на остановке, то газельки, скорее всего, вообще не остановятся, Ник совершил изрядный крюк, заскочил в дядькин гараж, оседлал его Харлей и рванул по указанному адресу. Жил Олег, как оказалось, в общаге какого-то училища. После того как насмерть перепуганный старенький дежурный в общежитии понял, что ввалившийся в двери шкафообразный неформал не собирается брать в заложники ни его, ни студентов, он с радостью сообщил, что ввиду летних каникул в потрепанном пятиэтажном здании из постояльцев осталось всего-то с десяток человек и Олег среди них только один. Пока дежурный рылся в списках студентов в поисках номера комнаты, раздались шаги, и на лестнице появился тот самый омега, ради которого Ник, собственно, и приперся. Увидев более чем колоритную фигуру Никиты, Олег сперва испуганно замер, но тотчас взял себя в руки. Воинственно насупившись, он уверенно подошел к дежурному и, положив ладошку тому на плечо, угрожающе поинтересовался: — Какие-то проблемы, дядя Вася? Смотрел он на Ника снизу вверх, худенький, тонкий, но с такой отчаянной готовностью защищать старичка-дежурного, что Ник едва не заурчал от умиления — ну точно же, боевой хомячок перед атакой! А еще от «хомячка» приятно пахло корицей. Точнее булочками с корицей. Вкусно так пахло. Губы альфы сами собой растянулись в широкую улыбку. — Не узнал? Пару секунд Олег недоуменно всматривался в новоявленного терминатора, а затем, моргнув, вдруг просиял удивленно и радостно, признавая вчерашнего ночного знакомого — словно солнышко из-за тучки выглянуло! — Никита! — Я тебе мобилу привез, — добродушно рыкнул Ник и протянул черненький сотик, улыбаясь еще шире и наверняка еще дебильнее. — Правда? — Олег шагнул навстречу и благодарно пожал руку альфе. — Спасибо! Я-то думал, что потерял его! — А еще звонил этот твой, о котором ты вчера мне говорил, — веселое лицо омеги посерьезнело, будто туча набежала на солнышко, и Нику страстно захотелось незамедлительно урыть «любимого-единственного», чтобы тот больше не портил атмосферу планеты своими выхлопными газами. — Я с ним поговорил немного. Объяснил, что он был неправ, и, по-моему, парень это понял. Но, если честно, хотелось бы встретиться с ним лично. Чтобы, так сказать, закрепить рефлексы. Глазищи омеги снова весело заблестели, и Ник довольно прищурился — так-то лучше! — Пойдем, подвезу! — широким жестом пригласил Ник. Однако, шагнув было следом, Олег остановился. — А с чего это ты меня подвозить будешь? — настороженно поинтересовался он. — Учти, я вас, альф, теперь на дух переносить не могу, а потому клинья подбивать ко мне не рекомендую! — Очень надо! — совершенно искренне возмутился Ник. — Забыл, что меня от вас, омег, воротит, как от вареного лука? Просто хочу мозги вправить твоему работодателю. Олег снова разулыбался: — Вот это правильно! — Никаких романов! — И, блин, снова в один голос! Здорово-то как, а?! «Любимый-единственный» оказался тем еще ссыклом. Когда Ник вошел в маленькую забегаловку, где Олег работал посудомойщиком, и своей «изящной фигуркой» перекрыл половину интерьера, патлатого альфу словно инсульт хватил. В ответ на вежливую просьбу отныне не дышать в сторону Олега, иначе аппарат искусственного дыхания потребуется самому «любимому-единственному», тот только затряс головой, так и не выдавив ни слова. Так что вполне довольный произведенным эффектом Ник в завершение разговора осторожно раздавил своей левой ручкой запечатанную банку пива, к восторгу Олега и омег официантов создав маленький пенный фейерверк и облив при этом «любимого-единственного» с головы до ног, а потом пообещал приехать за «зайкой Олеженькой» после работы. Что он, собственно говоря, с удовольствием и сделал. Остаток вечера Ник с Олегом провели на скамейке в парке, поедая мороженое разных сортов и дискутируя на тему вредности любовных интрижек и вообще лживости самого понятия истинности и доверия противоположному полу. Прекрасно, когда есть человек, который тебя понимает! И пахнет булками с корицей! Наверняка исключительно от хорошего настроения Никита очень удачно пострелял в тире и выиграл маленького плюшевого зайчика, которого тут же за ненадобностью всучил Олегу. Ну не ехать же ему, здоровенному альфе, с мохнатой игрушкой по городу домой! На следующий день Ник снова приехал за Олегом — естественно, только проконтролировать понятливость «любимого-единственного». А еще через день снова. И еще через день. Оказалось, что общаться с омегой, не претендуя на его зад и даже не пытаясь охмурить, очень даже классно. А поскольку омега тоже не смотрел на Ника, как на потенциального мужа, целая глыба проблем отвалилась сама собой. Не нужно изображать из себя крутого мачо, а можно быть самим собой, со всеми недостатками и придурью. Не нужно париться, какие цветы подарить при встрече и что за ебучий сюрпризик приготовить, дабы показать свое охуительно трепетное отношение. Не приходилось переживать, что забыл позвонить сразу как вернулся с тренировки и находить этому сопливые оправдания. Можно было просто сказать: «Прости, бро, замотался!» И Олег без истерик все понимал: «Да, не парься, Никит, все норм!» Никита видел, что Олегу тоже нравились подобные отношения, и поэтому на пятый день совершенно откровенно ему признался: — Знаешь, Олежка, я так рад, что мы с тобой просто друзья. Вот согласись, заговорил бы из нас кто-нибудь про эту дебильную любовь — и разбежались бы на хрен в тот же день! Я так уж точно свалил бы! В ответ сияющий Олег с воодушевлением хлопнул его по плечу: — Прямо с языка снял, Ник! Это просто супер, что мы с тобой не встречаемся! Если бы ты хоть раз только понес ахинею насчет истинности или еще какой подобной шняги, я бы тебя послал куда подальше! И такое единодушие взглядов наполняло сердце какой-то просто нереальной радостью. Поэтому Ник совершенно спокойно признался, что Харлей совсем не его, а дядькин (чего он, желая покрасоваться, в жизни не сделал бы с любым другим омегой). Рассказал, что у него есть младшие братья-близнецы, с которыми он обожает возиться. А еще поведал, что у него есть три лучших друга, один из которых — омега. Рассказал, совершенно не опасаясь, что кое-кто начнет ревновать или недовольно дуть губы. Короче, через неделю Ник серьезно объяснял котенку, мирно спящему у него на ладони, что Олег, пожалуй, лучший представитель худшей половины человечества и именно поэтому его стоит познакомить с Кэпом, Санчо и Арти, потому как Олежка — совершенно нормальный мужик, без каких бы то ни было блядских омежьих штучек. Предложение о совместной вечеринке было встречено друзьями Ника на ура. Артур тут же обозначил местом проведения мероприятия свою дачу, благо его родители снова укатили за границу. Санчо вознамерился испечь обещанные булки с корицей. А Кэп ринулся затариваться мясом на шашлыки и напитками. Олег, правда, непонятно почему засмущался, сказал, что ему неловко ехать в незнакомое место, где будет сразу трое посторонних альф. Но Никита тут же предложил ему захватить с собой пару друзей, так сказать, как группу поддержки, и омега сразу радостно засветился и тоже начал готовиться к тусовке. На дачу к Арти Олег притащил с собой четырех товарищей: двух омег (одного из которых Арти уже видел в клубе) и двух альф, которые в итоге оказались очень даже компанейскими ребятами. Вначале все они почему-то Никиту очень напрягали. Однако, омеги на любовь Ника не претендовали, поэтому он на них и не рычал. А вот на альф как раз рычать почему-то хотелось постоянно. Но поскольку лапы к Олегу они не тянули, Ник их великодушно терпел. А когда выяснилось, что все товарищи Олежки — устоявшиеся пары и готовятся к свадьбам, так и вовсе расслабился. Выходные прошли блестяще. К собравшейся компании вскоре присоединился сосед, отмечавший днюху, и толпа его друзей. И тогда веселье разгулялось с истинно вселенским масштабом. Дым стоял коромыслом. Выпивка лилась рекой, шашлыки жрались тушами, овощи затачивались грядками. Бесились все как обалдевшие, дружно и весело. Как ненормальные играли в до идиотизма детские игры типа пряток и догонялок. Причем Ник, удирая от Кэпа, пару раз чуть не грохнулся на деревянной лестнице со второго этажа. А когда под вечер Санчо — единственный трезвый человек в этом дурдоме — с хохотом сообщил, что уже пару раз намешал компании свой фирменный коктейль Молотова*, друзья окончательно поняли, что вечер удался. Как заснули, никто не помнил. Улеглись кто где, вповалку. Утром Ник обнаружил себя на первом этаже — спящим на матрасе у камина и почему-то голым. Жарко, что ли, так было? Смущаясь, он закутался в покрывало и пошел искать свои портки, которые нашлись на втором этаже. Стыдно-то ка-а-а-ак! Спина саднила нещадно, и Никуся понял, что вчера все-таки изрядно проехался по деревянным ступенькам. На просьбу посмотреть, сильно ли он расцарапал себе спину, выползший из ниоткуда сонный Арти только хмыкнул и посоветовал побыстрее надеть футболку, чтобы не пугать присутствующих своими наскальными росписями. Разъезжались все довольные и счастливые. Доставив Олега к нему в общагу, друзья отправились в гости к молодой чете Гридневых — есть булочки с корицей, которые Санчо испек, но благополучно забыл захватить на дачу. После вчерашнего бедлама сидеть в мирной семейной обстановке и тихонько жевать домашнюю выпечку было хорошо и уютно. Но Ник чувствовал, что ему чего-то не хватает. Или в булочках что-то не так? Пока друзья лениво переговаривались под чаек, Никита сидел насупившись, задумчиво пережевывая сдобную снедь. — Ты чего завис, Ник? — наконец обратил внимание на нехарактерное поведение друга Санчо. — Стряпня моя не нравится?  — Нет, что ты! — словно очнулся ото сна альфа и, вздохнув, рассеянно откусил одним разом полплюшки. — Булки у тебя вкусные, даже очень. Вот только… Удовлетворения нет. Кэп с Санчо непонимающе вскинули брови, а невозмутимый Артур, скосив глаза на Никиту, ехидно поинтересовался: — Какого удовлетворения? Сексуального? Ник возмущенно вскинулся, собираясь было опровергнуть бредовые предположения, да так и застыл с открытым ртом. Блядь! А ведь точно же! Запах булочек с корицей прекрасен, но только в сочетании с Олегом! Ну не дурак ли! Ведь, доказывая себе, что всего лишь дружит с Олежкой и ничего больше, он каждый раз просто плыл от его запаха! Мчался на встречи, как оглашенный, потому что рядом с ним чувствовал непередаваемое, не испытанное никогда ранее спокойствие и мир в душе. Тащился от простых разговоров с этим омегой, как от наркоты. А когда Олежка смеялся, то так хотелось сграбастать его в охапку и спрятать от лихих глаз. Защитить ото всех, чтобы ни одна сука ему плохого не сделала! И все это он, образец деградации ума, называл товарищескими отношениями? Ебануться можно, какой же он тупарь! — Я же думал, что мы с ним просто друзья! — ахнул прозревший Ник и стукнулся башкой о стену, боком к которой так удачно сидел. — Ну, со своим истинным можно быть и друзьями тоже, — улыбнулся Кэп, подтягивая любимого Санчо поближе. — Угу, — изрек Арти, окидывая нечитаемым взором трех друзей. — Это у нас в компании инфекция такая ходит — быть дебилами в любовных вопросах. — Но как же я теперь с ним общаться-то буду? — потерянно захлопал глазами шкафообразный воздыхатель. — Он ведь ни слова о любви не потерпит! — Не бери в голову, Ник! — фыркнул Артур. — Опыт показал, что трахаться можно и без объяснений в любви. Никита угрожающе свел брови, но Санчо отважно вклинился в разговор: — Послушай, я тебе как омега скажу… — С каких это пор ты начал давать советы как омега? — снисходительно усмехнулся Ник. — Тебя же до сих пор все на улице альфой зовут! Ты уж лучше как альфа советы давай. Это у тебя лучше получится. — Могу и как альфа, — не обиделся Санчо. — Не торопи события. Пусть все идет как идет. Рано или поздно Олег сам все поймет. Поверь, если бы ты был ему неприятен, он бы с тобой не общался. И Ник внял совету друга. Правда, продолжать вести себя с Олежкой как и раньше — чисто по-дружески — теперь было крайне сложно. Но Ник умудрился выработать мудрую тактику, и даже нейтрализатор запаха выпросил у Санчо, чтобы не напугать Олега вдруг взыгравшими гормонами. А проблему с торчащим членом можно было и в душе порешать. Короче, Ник, как и прежде, «дружил» с Олегом. Балдел от его запаха, но при этом прятал чувства за бесшабашным весельем и чересчур серьезными разговорами. Пару раз он порывался признаться омеге в своих чувствах, но именно в этот момент Олег умудрялся решительно заявить, как кайфует без романтических свиданок и что от слова любовь его тошнит. И Ник снова умолкал, яростно поддерживая любимого в том, что он-де тоже презирает всю эту «аморе-лав». И ждал следующего удобного раза. А Олег опять… Словом, не сходился итерационный цикл, блин, ни в какую. Сколько это могло бы продолжаться, никто не знал, но Никита терпел, скрепя сердце и надеясь на лучшее. А что делать? Вон, Кэп с Санчо таким образом полжизни друг другу мозги трахали — и ничего, живут же теперь вместе и счастливы. Система дала критический сбой, когда у Олега закрыли общагу на ремонт. Почему парень не уехал к родителям, Никита не спрашивал, но был уверен, что на то есть веские причины. А позволить своему омеге жить на съемной квартире, где могли оказаться хищники-альфы или шлюхи-омеги Никита точно не мог. И у него как-то само выскочило из глотки: — Так живи у меня, в чем заколупа? Сказал и замер, ожидая, что альфоненавистник сейчас заебашит в него чем-то тяжелым. Но нет! Олег, как всегда бойкий и решительный, подумал (три секунды, не больше!) и решительно заявил, что это суперклассная идея, и теперь они устроят настоящий оазис разума под названием «Нет истинной хрени!». Несчастному Нику осталось только бодро поддержать своего омегу, и они стали жить под одной крышей. Бля-я-я-я… Это была не жизнь, а локальный пиздец в отдельно взятой квартире. Никита предусмотрительно запасся фильтрами в нос, чтобы не чуять блаженного аромата булочек с корицей и внезапно не слететь с катушек. Но тронуться можно было и без запаха. Все, что делал этот шустрый омега, вызывало у Никуси нездоровую реакцию. Олег обалденно готовил, умудрялся мухой прибираться в квартире, а потом еще и садился готовиться к поступлению в универ. В свободное время он налаживал контакты с котенком: ублажал животинку вкусняшками, мотался с ним по комнатам с бумажным бантиком на веревочке, но отчитал менторским тоном, когда тот обгадил кроссовки хозяина. А еще Олег с удовольствием трепался с Никитой на любые темы — от технических до музыкальных. Но при этом видел в альфе исключительно братана! А Ник… А что Ник? Ник мылся в душе по десять раз на дню. — Какой ты чистоплотный! — выдал однажды Олег, глядя на хозяина дома честными, невозможно голубыми глазищами из-под белесых ресниц, когда альфа в очередной раз вырулил из ванной комнаты с подуставшей правой рукой. — И фигура у тебя ничего, спортивная, — добавила вконец оборзевшая мелочь, отважно похлопав ладошкой по кубикам брюшного пресса. После чертов омега, как ни в чем не бывало, продолжил резать салат, а обладатель кубиков, блин, снова пошел в душ! Олежка явно не думал ни о чем пошлом и, конечно же, не понимал, насколько жестока его наивность. И все же Ник ни за что на свете не променял бы эти домашние, болезненно-счастливые дни, проведенные вместе, на мучительную жизнь вдали от любимого. Шкафообразный страдалец играл свою роль доброго товарища идеально, а Олег продолжал считать его другом и корефаном. И только! В тот день Олег с утра был каким-то озабоченным, и Ник грешным делом даже подумал, уж не приболел ли его бойкий постоялец? Потом омега свинтил в магазин, а после возвращения долго с чем-то возился, сердито сопя и отмахиваясь от помощи Ника. Затем послал альфу смотреть телик, а сам скакал между кухней и санузлом, сосредоточенно занимаясь своими делами. Ник уже действительно собрался убить время за просмотром спортивного канала, как вдруг из санузла донесся сперва какой-то невнятный возглас, а затем растерянный мат Олега. По мнению Никиты столь эмоционально в сортире можно было реагировать только на прорыв канализации, и он, вскочив на ноги, как ошпаренный, бросился к месту катастрофы. Однако никаких следов вселенского потопа в туалете не обнаружилось, и Никита непонимающе поинтересовался у застывшего рядом с толчком Олега: — Ты чего шумишь? Услышав вопрос альфы, омега буквально подпрыгнул на месте и, испуганно обернувшись на голос, посмотрел на него совершенно офонаревшими глазами: — Я… я… Что за хрень! Вид у Олега был такой взъерошенный, что Ник всерьез забеспокоился: — Олежка, ты в порядке? — Я-то в порядке! А вот эта… вот эта… — Олег почти в истерике затряс руками, судорожно сжимающими какие-то бумажки. — Ники, что это за хрень? Это как? Это как? Отпихнув Никиту в сторону, Олег бросился в комнату и стал бегать из угла в угол, как полоумный бормоча себе под нос что-то нечленораздельное, матерясь и размахивая руками. Вероятно, он бы намотал таким образом не один километр, но альфа поймал его за руки и остановил этот зигзагообразный спринт. — Что стряслось? — гаркнул Ник, и его почти львиный рев вернул наконец омеге способность соображать. Посмотрев на Никиту так, словно увидел его сегодня первый раз, Олег в отчаянии возопил: — Ник! Как это понимать? Я не знаю! — и он решительно сунул альфе в нос какую-то тест-полоску и бумажку, в которой нетрудно было опознать инструкцию. — Тебе перевести с английского, что ли? — не понял Ник. — Как мне трактовать результат! Я ничего не понимаю! — начав раздражаться неизвестно на кого, ответил омега. У Ника как гора с плеч свалилась — всего-то? Слава яйцам, значит, ничего серьезного не произошло. — И стоило из-за этого поднимать такой кипиш? — снисходительно улыбнувшись, он взял из рук Олега инструкцию и сел на диван. — Та-ак, что тут у нас… Две полоски? Прекрасно. Читаем. «Положительный результат. Если появились две полоски — и в контрольной зоне и в зоне тестирования — вы беременны» Ну? И что тебе здесь не… Он поперхнулся на полуслове, словно его кувалдой огрели по башке. — …понятно, — уже чужим голосом то ли закончил реплику, то ли констатировал факт Никита. — И этот тест… чей? — Да в том-то и дело, что мой! — возмущенно закричал Олег. Альфа дернул головой, чуть не свалившись при этом с дивана. Что за нах?! Беременный?! Если бы Нику сообщили, что беременный он сам, то, вероятно, и тогда эффект от новости был бы гораздо меньше. Очень захотелось срочно кого-нибудь убить или, по крайней мере, свалить окончательно Пизанскую башню. Чтобы эта гадина не мозолила глаза своей кривизной! Но пугать любимого омегу, тем более беременного, Никуся позволить себе не мог. Потому, зажав эмоции в кулак, попытался найти более-менее цензурные слова, чтобы как-то продолжить разговор. Увы, никаких определений, кроме матерных, на ум не приходило. «Блядь! Блядь! Блядь! Чтоб той твари, которая…» Продышавшись, Ник с весьма правдоподобной невозмутимостью передал тест Олегу и как можно небрежней произнес: — Если это твое, значит, ты ждешь ребенка. Поздравляю! — Что ты вообще городишь?! — глаза Олега в негодовании вылезли из орбит. — С какого хуя мне быть беременным? — Ну, я думаю, с какого-то вполне конкретного хуя… — Остришь? — зло поинтересовался Олег. — Пытаюсь разрядить обстановку, — пожал плечами Никуся и тут же задал не менее тупой, чем его визави, вопрос: — А почему тебя это удивляет? — А почему бы мне не удивиться, если я ни с кем не спал? — заорал Олег. Прихеревший Ник какое-то время собирался с мыслями, растерянно наблюдая за мечущимся из угла в угол омегой. — А с тем «любимым-единственным»?.. — осторожно предположил альфа. — У этого козла не может быть детей. Он бесплоден, потому и гуляет без опаски, — рявкнул Олег и застыл, схватившись за голову. — Как такое может быть? Может, я партеногенезом размножаюсь? — Олежек, не неси чушь! — пробасил Никита. — Если уж ты считаешь, что забеременеть тебе было не от кого, то, скорее всего, это просто бракованный тест. Олег мгновенно остановился, словно в игре «замри». А потом яростно затряс головой: — Точно! Конечно бракованный! И мы это докажем! — он воодушевленно ткнул пальцем в воздух и, схватив какой-то пакетик, сунул его в руки Ники. — Вот! — Что это? — не понял Ник. — Еще один тест на беременность. — И что мне с ним делать? — прифигел альфа. — Иди в сортир и опусти его в мочу! Ник пожал плечами и безропотно повиновался: зашел в туалет, где обнаружил рядом с унитазом банку с мочой Олега, сунул туда полоску, подождал положенное время и вернулся обратно в комнату. На тесте, как и в предыдущий раз, вполне конкретно высветилось две роковые полосы. Собственно, а что могло измениться? За десять минут беременность, если она на самом деле приключилась с омегой, точно не могла никуда рассосаться. — Ага! Я же говорил! — почему-то торжествующе заорал Олег и, схватив Ника за руку, потянул следом за собой к входной двери. — Пойдем, Никусь, сейчас мы от них камня на камне не оставим. Ник не очень понимал, кого придется крушить, но если это так нужно Олежке — то нет базара, покрошим. Тем более настроение располагало. Олег притащил его в аптеку. Игнорируя очередь из пяти человек, он прямым ходом направился к окошку кассы и хлопнул на стойку деньги. Что-то в его виде было такое, что заставило народ тихо проглотить наглость омеги и молча наблюдать за происходящим. — Нам два теста на беременность. Фармацевт за стойкой, омега средних лет, окинул удивленным взором пышущего гневом Олега и мягко улыбнулся. — Не стоит тратиться на два теста, молодой человек. У нас очень качественная продукция. Фирма «Омегаверс-диагностикс» — весьма уважаемая компания. Вам вполне хватит и одного. — Второй не для меня! — воинственно заявил Олежка и ткнул пальцем в Ника. — А для него! Брови фармацевта съехали куда-то на затылок. В очереди кто-то нервно хихикнул, но Олег так зыркнул на зрителей, что все махом заткнулись. Фармацевт слегка нахмурился и перевел взгляд на Ника. Тот лишь непонимающе пожал плечами и беспомощно развел ручищи — дескать, что поделаешь, мне, так мне. Только вот нахрена ему тест на беременность Ник в упор не понимал. Омега за кассой с укором покачал головой и строго произнес, обращаясь к Никите: — Нельзя, молодой человек, потакать любой блажи своего беременного омеги, иначе эти девять месяцев покажутся вам сущим адом. — Это не блажь! — взвился Олег, выхватывая из кармана захваченные из дома полоски и негодующе размахивая ими в воздухе. — Ваши тесты бракованные! Они абсолютно всем показывают беременность! — Какая чушь! — возмутился аптекарь, теряя терпение. — Вот! — Олег победно потряс тестами над головой. — Это — моя, а это его! И оба положительные! — Оба-на! — весело хохотнул стоящий в очереди студент-альфа. — А на вид такой брута-альный! Ник непонимающе захлопал глазами, растерянно глядя то на Олега, то на фармацевта, то на весело оживившуюся очередь. — Этого не может быть! — взвыл аптекарь. — А вот мы сейчас проведем эксперимент, — не унимался Олег. — Я куплю пачку тестов и раздам присутствующим! Увидите, у всех будет одинаково положительный результат! — Реально?! Клево! — восхитился все тот же студент. — А можно мне упаковочку? Я над пацанами в группе приколюсь? — И мне один, — прошамкал старенький омега в конце очереди. — Вам-то зачем, дедуля? — рассмеялся кто-то. — Старика своего порадую. А то он у меня совсем духом упал. — Так, милый, а ты свои тесты, случайно не в этой аптеке брал? — с непонятной угрозой спросил у ярко накрашенного парнишки-омеги красивый холеный альфа лет сорока. — Котик! — испуганно ахнул парнишка и вдруг, топнув ножкой, решительно тряхнул головой. — Ну да, не беременный я, не беременный! И что теперь? Разводиться побежишь? Надо было резинку надевать вовремя! И вообще, слышал, тесты бракованные! В очереди кто-то присвистнул, и народ стал открыто ржать. — Как внезапно раскрываются семейные тайны! — студента-альфу начало трясти от смеха, и он, всхлипывая, обернулся к Олегу. — Видишь, братан, что наделало твое желание найти правду. Для общества было бы безопасней, если бы ты напИсал на тест, а потом насрал на результат! — Прекратите балаган! — заорал фармацевт, перекрывая своим воплем общий гвалт. — Я сам докажу вам, что у нас товар надежный! Я пятнадцать лет безрезультатно лечусь от бесплодия, и сейчас вы увидите, что отрицательный тест вполне возможен. Аптекарь схватил новый пакетик и ринулся в подсобные помещения. Очередь, которая, по идее, должна была возмутиться тому, что продавец покинул пост, напротив, с интересом примолкла и уставилась в ожидании на двери, за которыми скрылся омега. И когда оттуда раздался истошный радостный вопль фармацевта, народ просто возликовал. — Блядь! — студент, сотрясаясь от хохота, сложился пополам и уже буквально рыдал. — Нужно было поспорить на деньги! — Я же говорил! — торжествовал Олег. Ник, наблюдающий за всем этим абсурдом, наконец сообразил, что к чему и, не выдержав, потянул друга за локоть. — Олежка, слушай, ты все не так понял… Но договорить не успел, потому что в зал выскочил невысокий альфа с бейджем директора аптеки. Оглядев бьющуюся в истерике клиентуру, он выцепил взглядом Олега и, быстро подойдя к нему, сунул в руки непочатую упаковку тестов. — Вот, это лично вам подарок от нашей организации! — прошипел он, глядя уничтожающим взглядом на Олежку. — Можете проводить эксперименты со всеми родственниками и соседями по дому. А теперь я попрошу вас покинуть аптеку. В противном случае вам придется покупать еще и лангеты для сломанных конечностей, а они у нас очень, очень дорогие. Услышав слова директора, Ник сжал кулаки и шагнул вперед, нависая над вмиг затихшим мужичком, как скала над воробышком. Он не ослышался, это плюгавое нечто посмело угрожать Олегу? Его Олегу?! — А ВАШ размер лангет в наличии есть? — вкрадчиво поинтересовался Ник, вогнав директора аптеки практически в гипнотический транс. — Пойдем отсюда, Ники! Нам тут нечего делать! — взяв Никиту под руку, Олег гордо прошествовал на выход, прижимая к груди полученный трофей. Но дома боевой задор его как-то поугас: — А что, если они тоже бракованные? — Олежка, — пробасил Ник, виновато глядя на любимого. — Ты главное, не волнуйся. Но не было никакого брака. Я просто не понял тебя. Так что те тесты оба были твои. И ты действительно беременный. Но в этом же нет ничего плохого… — Как же так… — потерянно пробормотал Олег. — Но… Когда?.. На даче?.. Я ничего не помню… Омега пошатнулся и медленно опустился на диван. Лицо его побледнело, а голубые глаза просто остекленели от шока. Этого Ник выдержать не мог. Быстро подскочив к Олегу, Никита присел перед ним на корточки и схватил его за руки. Лихорадочно сжимая маленькие ладошки, что утонули в его ручищах, парень быстро заговорил: — Ты только не расстраивайся! Тебе нельзя расстраиваться теперь. Ну, подумаешь, беременность. С кем не бывает. Все хорошо. Просто замечательно! Дети — это чудесно! Я очень люблю детей! — А ты-то тут при чем? — бесцветно проговорил Олег, ставший мгновенно каким-то усталым и повзрослевшим. — А притом… Я давно хотел сказать тебе. Ты мне очень нравишься! Нет, не так. Я люблю тебя, Олежка! — Что ты несешь, Ники? — странно глядя на альфу, вымолвил Олег. — Я бы уже давно тебе признался. Но ты же сказал, что пошлешь меня, если я только заикнусь о чувствах! Я и боялся. А теперь не боюсь. Я только о тебе и думаю. Все эти дни. Вот, даже фильтры в нос засунул, чтобы не очуметь от твоего запаха. Только бесполезно все. Я тебя любого люблю. Даже без запаха! — Ники… — А что ребенок неизвестно чей… Так хуй с этим! Лишь бы вы оба здоровы были. Вырастим! Я работать пойду, специальность у меня престижная. Ты в универ поступишь. Мы с Кэпом, Арти и Санчо тебя натаскаем — будь здоров! А мои родители и братья с ребенком помогут! Они, знаешь, как обрадуются. Они у меня добрые. И твоих предков уговорим… — Ник вдруг замолчал и как-то по-детски моргнув, беспомощно спросил. — Ты же меня не прогонишь? Нет? — Ники… — снова прошептал Олег, и губы его задрожали, а глаза затопила непрошенная влага. Он высвободил руку и осторожно коснулся кончиками пальцев щеки Никиты. Тот замер, боясь дышать, а Олег нежно погладил его шершавую от щетины кожу, не замечая на своих щеках двух заблестевших дорожек от скатившихся слез. — Ники… Разве я могу тебя прогнать? Ник не был уверен, что правильно понял: неужели омега действительно принимает его любовь?! Но Олег подался вперед и вдруг невесомо поцеловал его в губы. Поцелуй был робким, неумелым, но это был самый потрясный поцелуй в жизни Ника! — Олежка! — захлебываясь восторгом и смеясь от переполняющих его чувств, радостно затараторил Никита, когда поцелуй прервался. — Ты не пожалеешь! Честно! Ты будешь самым любимым омегой на свете! Я для тебя все сделаю, что ни пожелаешь! Вот прямо сейчас ты что хочешь, скажи? Олег завороженно смотрел на Ника нечитаемым взглядом, медленно выпуская на губы печальную улыбку, неторопливо прикрыл глаза и даже заговорил почему-то медленно, едва слышно. — Я хочу… манго. Ты купишь мне манго? — Конечно, я мигом! Кивнув, Ник радостно вскочил на ноги, бросился к выходу. Тут же вернулся обратно, осторожно уложил Олега на диван, опять побежал в коридор, натянул кроссовки, снова вернулся в комнату, достал легкий плед и суетливо укрыл омегу: — Тебе теперь нужно больше отдыхать! И простужаться нельзя, — со счастливой растерянностью сообщил он. Пятясь задом и сияя, как начищенная монета, он, наконец, покинул комнату, выскочил из дома и пулей понесся в ближайший супермаркет! Только бы там были манго! А если не будет, он заставит продавцов это манго родить! Сердце стучало, заходясь от эйфории, а из сердца рвалось такое счастье, что казалось, взглядом освещать улицы можно. Искомый фрукт на прилавке был, и окрыленный Ник, хапанув сразу четыре штуки, не чуя под собой ног, помчался обратно, прижимая к груди пакет. Даже не заметил, как взлетел на шестой этаж, не дожидаясь лифта. — Олежка, я уже вернулся! — крикнул он с порога и вбежал в комнату. На диване Олега не было. — Олеж, ты где? — позвал Ник, вертя головой в поисках любимого, улыбаясь счастливо и все еще не пугаясь тишины в ответ. А потом вдруг увидел на столе ключи от квартиры и под ними исписанный лист бумаги. Руки разжались сами собой, выпуская пакет, и плоды раскатились по полу, покачивая толстыми хвостиками. Ник все понял. В душе словно кто-то открыл сток, вытягивая закрутившейся ледяной воронкой радостное возбуждение куда-то вниз, в черноту осознания произошедшего. На негнущихся ватных ногах Ник подошел к столу и взял письмо. Буквы сперва плясали перед глазами, но по мере чтения все выравнивалось — и строчки в записке, и мысли в голове. «Никита, любимый! Я уже давно понял, что мы с тобой истинные, но ты так ненавидел омег, а я не мог отказаться от возможности видеть тебя. Поэтому и молчал. Мы с тобой действительно очень похожи. Ты купил фильтры для носа, я сделал то же самое. И мы оба молчали о своих чувствах. Смешно, правда? Я был так счастлив, когда ты предложил пожить у тебя. Надеялся, что сумею доказать, что не все омеги — шлюхи, что я достоин твоей любви. Но… Ты оказался прав, любовь моя, я ничего не смог доказать. Потому что оказался такой же шлюхой, как и многие другие. Шалавой, даже не знающей, от кого забеременел. Ты очень добрый, самый прекрасный человек на свете, но я не достоин твоей любви, не достоин счастья быть с тобой. Не хочу пачкать твою чистую жизнь своим присутствием и чужим ребенком. Такому отбросу, как я, рядом с тобой не место. Если сможешь, прости. Не ищи меня. Я буду молиться, чтобы ты был счастлив». Никита расправил плечи и выдохнул с такой силой, что котенок, мирно спавший на диване, тревожно вскочил. Из всего трагического письма Ник вынес только две мысли. Первая — Олег его любит! По-настоящему! И вторая — его любимому сейчас очень плохо и его нужно спасать. Остальное не имело значения. Никита выбежал из дома. Нужно было немедленно найти своего истинного омегу и со всей нежностью и осторожностью вышибить из его дурной башки всю эту поебень, что тот себе понапридумал! Прямо на ходу он стал названивать Олегу, но номер предсказуемо был отключен. Недолго думая, Ник рванул в общагу к Олегу. А хорошо бы было подумать подольше, ибо тогда он бы сразу сообразил, что там в самом разгаре ремонт. А так Никита вспомнил об этом факте, только выпрыгивая из маршрутки перед окруженным лесами пятиэтажным зданием. Выругавшись не менее этажным матом по поводу собственного долбоебизма, Никита остановился, совершенно не зная, что же теперь делать. Телефон Олега так и не отвечал, но Ник, окрыленный сознанием того, что омега его тоже любит, быстро нашел способ решения сложных вопросов: Пашка! Уж он-то сложные вопросы всегда умел решать. Выяснив, что Кэп со своим мужем дома, Никита сообщил, что сейчас приедет с очень важным делом, и ринулся к друзьям. В их компании фраза «очень важное дело» означало: «Пацаны, я крупно влип, и мне нужна помощь». Поэтому ничего удивительного не было в том, что к приезду Ника на квартиру Кэпа и Санчо успел подтянуться еще и Артур. — Так! — во все горло взревел Никита, едва переступил порог. — У моего омеги будет ребенок! — Что ты орешь, как раненый бегемот! — поморщился Кэп. — Такое впечатление, что ты ребенка сам рожаешь. Странно, но казалось, что никто даже не удивился этому заявлению. — Поздравляем тебя, Ник, — тут же заулыбался Санчо и полез обниматься. — Но сначала я должен найти своего омегу, — остановил его Ник. В комнате зависла непонимающая пауза. — Прости, Никита, — Арти интеллигентно откашлялся, прежде чем заговорить. — Но ты не находишь, что в твоей логической цепочке немного хромает последовательность? Вообще-то, сперва находят омегу, а потом делают ему ребенка. — Это не мой ребенок, — нетерпеливо отмахнулся Ник. Парни переглянулись и их ошарашенные рожи приобрели мрачное выражение. — С этого момента поподробнее, — скомандовал Кэп. И Никита выложил друзьям всю историю с беременностью от начала до конца. В финале Ник передал им прощальную записку Олега и, пока они ее читали, угрожающе прорычал: — Если только найду этого баклана, который заделал ребенка Олежке у тебя на даче, убить, может, и не убью, но вот в сортир окуну — это точно! Знать бы только кто он! — А ты у спины своей не спрашивал? — с неожиданным сарказмом поинтересовался Арти. Физиономия Никиты вытянулась: — Это ты о чем? — О том, что ваши с Олегом стоны, которые неслись из спальни второго этажа моей дачи, не слышали только в драбадан упитые гости и Санчо с Кэпом, которые ночевали в дальнем флигеле. Нет, я, конечно, мог бы предположить, что вы с Олегом той ночью занимались особым видом ритмичных тибетских медитаций. Но твоя страстно исцарапанная ногтями спина заставила меня в этом усомниться. Охеревший Ник несколько минут молча открывал и закрывал рот, прежде чем смог наконец выдавить из себя хотя бы слово: — Так, что же, если Олег больше ни с кем не спал, выходит, этот ребенок мой? — взвыл Ник, едва ли не с кулаками кидаясь на друга. — Что же ты молчал, долбоеб?! Я тут, на хуй, чуть кони не двинул от переживаний! — Это я долбоеб?! — возмутился в ответ Арти. — Да мне даже в голову не могло прийти, что вы с Олегом не в курсе, что трахались всю ночь! — Разве можно было так нажраться, Никита? До животного состояния?! — вклинился в разборки Кэп. — Да ты сам-то лыка не вязал в тот вечер! Миролюбивый Санчо попытался было по-омежьи мягко остановить яростную перепалку, но парни разошлись не на шутку. Вероятно, альфы бушевали бы еще долго, если бы Санчо не откинул свой новый абрикосовый образ и не гаркнул отцовым командным голосом, разом перекрывая весь царивший бедлам: — А ну заткнулись, быстро! А после в образовавшейся тишине уже спокойно добавил: — Олега нужно срочно искать. Как бы он с собой чего не сделал. Парень, похоже, в шоке! Адреса родителей Олега никто из общих знакомых, как оказалось, не знал. В общаге, куда друзья примчались на двух машинах, не было никого, кроме строителей, которые, понятно, о прежних жильцах здания ничего не знали. Единственной реальной возможностью выяснить адрес родных омеги было училище. Но день клонился к вечеру, и друзьям пришлось вернуться домой. Оставлять Ника, у которого оптимизм стремительно падал ниже критического уровня, в одиночестве друзья не решились, поэтому все заночевали у него. Кэпу с Санчо была выделена комната родителей. Арти кемарил на диване рядом с Ником. А сам могучий хозяин квартиры всю ночь проворочался без сна, периодически набирая не отвечающий номер Олега и лишь под утро задремал, обнимая подушку своего омеги и вдыхая блаженный аромат булочек с корицей с добавлением еще чего-то нового, но очень приятного. Утро наши четыре мушкетера встретили у здания училища, где учился Олег. Увы, июльское учебное заведение напоминало орбитальную станцию «Салют» в период между экспедициями — то есть было пустынным, холодным и безлюдным, с единственно работающим автопилотом. В данном случае автопилотом оказался молоденький лаборант, несведущий абсолютно ни в каких вопросах, и пославший ребят в учебную часть, где, собственно, и хранились личные дела студентов. Но там деловой омега в очках давать адрес юного омежки четырем брутальным альфам (привычный к такому Санчо с данным ему определением даже и спорить не стал) наотрез отказался. Не положено, да и вообще — мало ли что! Взбудораженный Никита, походивший в состоянии растрепанных чувств на январского медведя-шатуна, взревел и попытался было изложить суть проблемы привычным для него матерным языком, но, к счастью, его вовремя заткнули, а после сработало очарование аристократичного Арти. Выставив всех за дверь, он через полчаса появился перед друзьями слегка взлохмаченный и злой как черт. Оказывается Олег забрал документы и срочно отчислился из училища. Но это было бы полбеды. Выяснилось, что нет у паренька никаких родителей! Воспитывался он в детдоме, и по окончании школы ему, как и положено по закону, выделили отдельную квартиру. Так вот, в личном деле был адрес только приюта, а нового места жительства — нет! На Ника было страшно смотреть. Он словно разом превратился в большого, очень несчастного и очень заторможенного зомби. Ничего не видя и не слыша, Ник стал снова тщетно названивать Олегу и бормотать что-то про несчастную судьбу, жестокость жизни и собственный дебилизм. Росший в большой дружной семье, Ник мог только догадываться, каково это быть совсем одному да еще оказаться в таком отчаянном положении, в каком оказался его истинный. Душа Никиты выла и корежилась от жалости и тоски. А вместе с ним выли и корежились души его верных друзей — снова видеть мучения добродушного Ника было невыносимо. Положение снова спас Арти. Он стал кому-то названивать, что-то записывать, по-приятельски напрягая своих и чужих знакомых. И еще через час вожделенный адрес был в руках друзей. Ник словно к жизни вернулся и едва не задушил в медвежьих объятиях гениального товарища. А вместе с Ником возродились к жизни и все остальные. Воодушевленные друзья были абсолютно уверены, что бедолага омега скрывается именно там, радостно внесли в навигатор координаты и замерли с открытыми ртами — даже после обновления поисковика на карте искомый адрес так и не появился! Точнее где-то на границе города улица Портняжная была, но нумерация ее домов заканчивалась на цифре двадцать два, а им нужен был тридцать четыре! Блин, создавалось впечатление, что Фортуна нарочно путает карты, лишь бы спрятать от Ника его истинного. Но только эта капризная богиня была одна, а у Никиты имелись три его лучших друга, и все вместе они срали с высокой горы на любое коварство. — Все мы найдем! — заверил Никиту Санчо, запихивая его в машину. — Даром, что ли, у меня отец разведчик?! Сориентируемся на местности, захватим языка и найдем твоего пацана! Прибыв на Портняжную-стрит, друзья провели разведку боем: а именно выловили пару подростков на велосипедах и поинтересовались, как найти дом номер тридцать четыре. — А, так это вам туда, за балку! — махнул рукой один из них. — Там, где Шанхайки. — Погодите, — ошарашенно оглядываясь вокруг, пробормотал Кэп, когда они добрались на место. — Их же, кажется, снесли давно. — Значит, мы в виртуальной реальности, — буркнул Арти, выбираясь из машины вместе с Никитой и мрачно озирая местность. Перед ними в три ряда стояли почерневшие от времени деревянные двухэтажные бараки с облупившейся грязно-голубой краской на обветшалых рамах. Пространство между грунтовыми дорожками заросло кустарниками и бурьяном, старые деревья кое-где лежали надломанными ветками на потрепанных крышах. Откуда-то совсем не виртуально несло запахом канализации. И при этом откуда-то слышался щебет играющих в песочнице детей, на натянутых веревках сушилось белье, а на лавочке у ближайшего подъезда сидел тихий старичок. — Хотите сказать, что мальчишке из детдома предоставили жилье в одном из этих… памятников деревянного зодчества? — угрюмо выдавил Санчо. Но рассуждать о сволочизме чиновников времени не было. Нужно было срочно найти Олега и поскорее увезти беременного омегу в нормальные условия. Номера на бараках были тоже столетней давности, но они все-таки были, и друзья практически сразу увидели необходимый им дом. Открыв скрипучую, убитую годами дверь в подъезд, парни озадаченно столпились перед лестницей. Несчастные древние ступеньки покосились, где-то просели, где-то наоборот топорщились, скалясь кривыми щелями и торчащими шляпками гвоздей. — Никит, — неуверенно протянул Артур. — Может быть, лучше мне одному подняться на второй этаж? Все-таки я легче всех вас буду. Но Ник грозно рыкнул и остановил Арти медвежьей лапищей. Он, конечно, был очень благодарен другу за все, что тот сделал, но пустить постороннего альфу к своему беззащитному омеге?! Доски обреченно заскрипели, фатально прогибаясь под весом двухметрового богатыря, и Санчо озабоченно покачал головой. — Пойдемте-ка на улицу, мальчики. Если эта халупа все-таки рухнет под весом Ника, мы должны быть в порядке, чтобы вытаскивать из-под завала жильцов. Не обращая внимания на опасно скрипящие ступени, Ник пошел на запах. От аромата булочек с корицей и еще чего-то нежного, до боли знакомого, просто дыхание перехватывало. Нужная дверь на втором этаже была не заперта, и Никита шагнул внутрь. В помещении было чистенько, но дряхлая квартира была разбитой, и спрятать этот факт было невозможно. Пройдя тесный пустой коридор, Ник заглянул в единственную комнатенку. Из мебели в ней стояла только новенькая табуретка, застеленная салфеткой, на которой притулился маленький заварной чайничек с чашкой и пакет с половиной буханки хлеба. Рядом был расстелен матрас. На нем, свернувшись калачиком, спал Олег, прижимая к груди маленького плюшевого зайчика, подаренного ему Ником в самом начале их знакомства. От щемящей нежности на глаза навернулись слезы, и альфа осторожно присел рядом, не зная чего больше хочет — сразу взять на руки любимого мальчика и унести поскорее к себе или пока не будить. Олег во сне повел носом, учуяв запах, и открыл глаза. Улыбаясь, залюбовался альфой, а потом, проснувшись окончательно, вдруг вскрикнул и сел на матрасе, испуганно поджав под себя ноги. — Ники! Что ты тут делаешь? — Я пришел за тобой, — тая от теплой радости, шепнул Ник. — Я не позволю моему омеге и моему ребенку жить в таких условиях. — Это не твой ребенок, — отвернувшись, горестно вздохнул Олег. Ник наклонился к любимому омеге и ткнулся носом в тонкую изящную шею. — Мо-ой, — проурчал он, довольно улыбаясь и вдыхая самый прекрасный аромат на свете. — Конечно же мой! Сейчас, когда в носу нет фильтров, я это совершенно точно знаю. Он целовал, обнюхивал, мурлыкал огромным котом, попутно сбивчиво рассказывая, как Арти помог определиться, откуда взялась беременность у Олега. — Прости меня, любимый. Я видно, совсем с ума сошел в тот раз от твоего присутствия. Ведь никто мне не нужен был, только ты… Наверное, Олегу следовало сначала с альфой поговорить, высказать свое недоверие, попросить время на раздумье, а может, и просто гордо отвергнуть непутевого истинного. Но ничего из этого он не сделал, а вдруг вцепился в Никиту, прижался отчаянно и доверчиво, подставляясь под ласковые поцелуи, повторяя с каждым вздохом: — Ники! Мой Ники… Мысли альфы были чистыми, незамутненными пошлой похотью, но переполненными всепоглощающим желанием быть рядом, чувствовать омегу всего, выглаживать плечи, спину, бедра, стирая следы безысходности и отчаяния, даря тепло и уверенность. Руки одновременно у обоих потянулись снять мешающую одежду. — Хочу тебя! — конечно же, в один голос! А как же иначе! Внутри Олега уже трепетала зарожденная ими обоими жизнь, а они впервые видели тела друг друга. Это было волнующе и прекрасно. Омега стыдливо краснел, когда его взгляд спускался ниже живота альфы, но не отводил глаз и не прикрывался сам, когда тот тоже смотрел на него, зная, что они оба имеют теперь право видеть все это и даже касаться друг друга ТАМ. Остро, упоительно, невозможно распаляюще. Ник был крупным, но под его бархатистой гладкой кожей не было ни капли лишнего жира. Не гора мышц беспонтового качка, а гармоничное тело сильного тренированного альфы. От мысли, что это великолепие теперь его, личное, у Олега кружилась голова. А Никита выцеловывал его грудь, живот, ноги. Широко раздвигал ладонями стройные бедра омеги, оглаживая упругие ягодицы, осторожно подбираясь к самому сокровенному, не в силах остановиться, но боясь причинить вред неловким движением. Он ведь такой медведина! Но любящее существо не способно навредить. Ник растягивал омегу неторопливо, аккуратно, крепясь из последних сил, и терпение в итоге первым потерял Олег. Обхватил его ногами и дернул на себя, обнимая за плечи, целуя жадно и глубоко. — Не медли, Ник, иначе я сойду с ума! Эти слова сняли у Ника последний блок. Он вошел медленно, полностью и замер, давая привыкнуть к ощущениям, дрожа от нетерпения, невероятным усилием обуздывая собственное желание. — Ну что же ты, Ник! — простонал Олег в мучительной неге и сам двинулся навстречу альфе. Сдерживаться больше не было сил. Они слились в единое целое, учась чувствовать друг друга, познавая пути к наслаждению, рисуя руками и губами на коже трепетные руны вечной любви. Двигаясь в унисон, выбивая телами ритм не животной похоти, но истинной страсти. Ускоряясь, превращая нежные поцелуи в страстные укусы, ласковые касания в судорожную хватку, тихий шепот в хриплые стоны. Напряжение нарастало, вскипая, и наконец выплеснулось раскаленным экстазом, заставив любовников содрогнуться, закричать от эмоций, словно это излилась часть их души. Одновременно. Разве могло быть у них по-другому? Никита не позволил себе упасть на Олега, повис, тяжело дыша, опираясь на локти. Но омега сам притянул его ближе, позволяя укрыть себя могучим телом, как одеялом. — Не бойся, — шепнул он на ухо Нику, словно читая его мысли. — Мне не тяжело. Своя ноша не тянет! А после, даже не отдохнув как следует, они наскоро привели себя в порядок и, прихватив два чемодана, которые составляли весь нехитрый скарб Олега, покинули старую квартирку. На улице их почему-то ждал только Арти. Причем парень не кинулся с поздравлениями к воссоединенной паре, а стоял, прислонившись к капоту автомобиля, и курил. И вид у него был весьма недовольным, почти раздраженным. — А где Санчо и Кэп? — поинтересовался Ник, вертя головой. — Сбежали, — процедил Артур и нервно затянулся. — То есть, я хотел сказать поехали к тебе домой готовить семейное гнездышко к прилету голубков. — А чего это ты дымишь? — продолжал удивляться Никита странному поведению друга — Ты же вроде не куришь? — Курю, потому что не могу выпить, — огрызнулся друг. — Я за рулем. Должен же кто-то вас отвезти домой. Ник совсем потерял смысловую нить происходящего и в беспокойстве подошел к Артуру: — Не понимаю, с чего тебе пить? Что-то случилось? — Случилось, — прошипел сквозь зубы Арти, сверкая глазами и продолжая говорить так, чтобы их не мог услышать Олег. — Случилось то, что некоторым придуркам нужно окна закрывать, перед тем как заниматься неудержимым сексом с омегой! Тут сперва собралась целая толпа болельщиков, а когда вы дошли до… все разбежались. Видимо, повышать рождаемость в микрорайоне. Даже Кэп с Санчо слиняли! Один я тут остался, как кретин, внимать вашей бешеной концовке! Перепуганный Ник зажал другу рот. — Тише! Если Олег узнает… Что случится, если узнает Олег, Никита не договорил. Да это и не требовалось. Арти и сам заткнулся, понимая деликатность момента. Но когда он, загасив недокуренную сигарету, садился в машину, все же не выдержал и, окинув взглядом деревянный барак, ехидно подмигнул Никите: — А ничего так постройка, крепкая! Я-то думал, что вы ее развалите на хрен… Квартира Ника встретила счастливую пару и Артура розовыми воздушными шариками, праздничным тортом и шампанским на столе. Кэп и Санчо постарались для друга на славу. Засмущавшийся Олег быстро нырнул в ванную комнату, а Ник собрался было переодеться ради такого случая в соответствующий торжеству прикид, когда его неожиданно перехватил Пашка и очень серьезно заявил: — Я бы на твоем месте не торопился надевать приличные вещи. Никита непонимающе остановился. — Помнится, — не менее серьезно объяснил Арти, — кто-то собирался окунуть в сортир башкой того, кто заделал Олегу ребенка? Так вот, мы в ожидании шоу. — Альфа сказал — альфа сделал, — подлил масла в огонь невозмутимый Кэп. Ник неверяще посмотрел на друзей: — Вы что, мужики? Это же несерьезно. — Очень даже серьезно! — тоном прокурора продолжил Артур. — Для профилактики. Чтобы следующий раз член по пьянке не распускал. Хорошо, что все так счастливо закончилось. А если бы Олег руки на себя наложил? Зашуганный Ник совсем растерялся: — Вы ебанулись? Чтобы я… сам… в сортир!.. — Зачем сам? — показно удивился Пашка, явно едва удерживая смех. — Мы можем тебе помочь, чтобы, так сказать, сохранить твое самолюбие… В комнате появился Санчо, и Ник в надежде развернулся к нему: — Ну, хоть ты меня поддержишь, Санчо?! — Конечно! Уже поддержал! — радостно просиял муж Кэпа. — Я вычистил твой унитаз дезинфицирующим средством, так что он теперь стерилен, как новенький кювез** в родильном отделении. — Видишь, мы во всем тебе готовы помочь, — добил Пашка. — А чтобы ты ничего не перепутал, я распечатал подробную инструкцию что да как тебе делать и повесил ее над твоим унитазом! И именно в этот момент Ник услышал изумленный голос Олега, доносящийся из туалета: — Ники, это что? — Порешу всех, — прорычал озверевший Ник и ломанулся в сортир. Отпихнул опешившего Олега и затормозил, охерев сам. Из унитаза торчал шикарный букет цветов, а на бачке висела, приклеенная скотчем, «инструкция»: «Ник! Никогда не забывай дарить твоему Олегу цветы! Чем больше — тем лучше! Можно каждый день, чтобы они стояли у вас в доме везде — в вазах, чайниках, ваннах и даже унитазах!» — Прикольно как! — расцвел задорной улыбкой счастливый Олежка. Ник от души выругался, а три радостных гамадрила-затейника весело аплодировали и хохотали у него за спиной. — Ну, Никит! Ну, даешь! Как ты мог подумать о нас такую херню! Чтобы мы… да тебя… — Такой красивый букет! — сияющий Олег прильнул к могучему боку Ника и, задрав голову, посмотрел ему в глаза. — Они такие молодцы! — Это точно, — согласился Никита, ласково обхватил любимого Олежку богатырской рукой и, улыбнувшись во все тридцать два, с гордостью добавил: — У меня… — У тебя… — …обалденные друзья, — и вот ни разу не удивился, что окончание фразы прозвучало в два голоса. И разве могло у них с Олежкой быть иначе?!