Львиный принц

Джо проснулась с ужасной головной болью. Открывать глаза очень не хотелось. Девушка помнила только половину того, что было вчера, и то за достоверность некоторых фрагментов она не ручалась. Вероятно, сейчас она в спальне девочек, и наверняка Гермиона уже проснулась и готова отчитать Джо за вчерашнее… Так, стоп! В их спальне одеяла, а не пледы. А сомнений быть не могло – ткань, под которой сейчас она спала, была мягким пледом. Поттер сжала в ладонях кусок полотна, чтобы убедиться, что собственный мозг не разыгрывает её. И вдруг Джо вспомнила, чем закончился вчерашний вечер. Теперь ей захотелось провалиться от стыда сквозь кровать, куда-нибудь глубоко под землю. Но это, к сожалению, было невозможно. «Нужно что-то предпринять!» – пронеслась в голове паническая мысль. Девушка приоткрыла глаза. Она действительно лежала на кровати, укрытая темно-зеленым пледом. На ней все ещё было вечернее платье, обувь её стояла неподалеку. Поттер была благодарна богу за то, что Принц оказался порядочным. Она осторожно осмотрелась. Комната, несомненно, принадлежала Принцу. Помещение было небольшим, без окон, но со множеством светильников и канделябров. Имелся один шкаф, но книжный он или платяной было сложно угадать, так как створки его были плотно закрыты. Кровать, на которой спала Джо, стояла в самом дальнем от двери углу. Еще в комнате было кресло. В нем как раз сейчас спал Гарри, укрывшись, кажется, отцовской мантией. Джо почувствовала невероятно болезненный укол вины. Безусловно, это был самый дурацкий поступок за всю её жизнь. Письменный стол Принца был завален бумагами, колдографиями и учебниками. Судя по всему, когда Джо ввалилась в лабораторию, Принц разбирал фотокарточки. Пергаментных листов на столе было настолько много, что некоторые из них не выдерживали и скатывались на пол. Один из них валялся аж около кровати. Джо увидела, что это письмо. Она совершила титанические усилия над собой и не стала читать. Лишь краем глаза взглянула на фотографию. Там на фоне довольно мрачного и с виду холодного замка стояли трое юношей. Они смеялись и размахивали руками, точно хотели, чтобы человек по другую сторону объектива непременно увидел их. В юноше, который стоял слева, Джо узнала Гарри. У того были еще достаточно короткие волосы. По краю колдографии вилась надпись: «Окончание четвертого учебного года. Свобода!». Несколько фотографий висели над столом, но их Джо не стала рассматривать. Помимо колдографий, там висели явно детские рисунки. На некоторых был изображен сам Гарри, на некоторых какие-то немыслимые животные, на некоторых даже можно было узнать профессора Снейпа. Был один лист, где не было ничего нарисовано, а большими разноцветными буквами было написано: "Я тебя люблю, балбес!". Чьи это рисунки, Джо не могла и предположить, хоть было и ужасно интересно. Быть может, Принц коллекционирует собственные детские рисунки? Забавно. Внезапно Гарри заворочался в кресле, но вроде бы не проснулся. Джо даже перестала дышать на несколько секунд, чтобы ненароком не разбудить его. Все-таки у всех сегодня выходной, всем надо поспать. От подобных мыслей Джо даже стало смешно, хоть и ненадолго. Хлопнула наружная дверь. Девушка вздрогнула. Сердце участило ритм. Тем временем уставший голос негромко спросил: – Гарри, ты здесь? Юноша подскочил, как ужаленный, едва не перевернув кресло. Джо притворилась спящей, но подозревала, что лучше сразу притвориться мертвой. Гарри сфокусировал взгляд на кровати, потом на столе, потом, видимо, вспомнил вчерашний вечер и, тихо выругавшись, ответил: – Да, пап, сейчас я выйду. Он спешно свернул отцовскую мантию, выудил из-под стола и надел свою и вышел из комнаты. Джо стала напряженно вслушиваться в разговор и молиться, чтобы Гарри не выдал её. – Ты спал? – удивился Снейп. – Нет, собирался вставать уже, – легкомысленно откликнулся Гарри. Послышались звуки передвигаемых предметов. Наверное, это были стулья. По стаканам разлили какой-то напиток. – Это хорошо, – по голосу было слышно, что Снейп ухмыляется. – Нас вызывают в больничное крыло, половина гриффиндора отравлена. Гарри, который, похоже, пил в этот момент воду, поперхнулся. Джо замерла, точно парализованная. – Чем же они отравились? – хрипло спросил Гарри, немного откашлявшись. – Алкоголем, – спокойно ответил Снейп. Его интонация словно указывала Гарри на какой-то его проступок. – Да не может быть, откуда у них алкоголь в школе? – искренне удивился Принц, явно не придавая интонации отца особого значения. Повисло напряженное молчание. Вероятно, Снейп послал сыну крайне красноречивый взгляд. – Через полчаса мы обязаны быть там, безо всяких разговоров. Иди переоденься, а я пока подготовлю зелья. – Джо в очередной раз вздрогнула, вспоминая, что вчера произошло в лаборатории. Гарри вошел в комнату устало посмотрел на Джо и приложил руку ко лбу. – Я знаю, что ты не спишь, – тихо сказал он. – Оставайся здесь, я приду примерно через два часа. Если попытаешься выйти отсюда сама, могут сработать защитные чары, а это, поверь, ни к чему хорошему не приведет. Он переоделся в школьную форму и наскоро завязал хвостик. Потом начал сгребать улетевшие письма обратно на стол. – Гарри! – вновь раздался голос снаружи, но уже раздраженный. Юноша вновь вздохнул, закусил губу, но все же вышел. – Куда делась половина ингредиентов из лаборатории? – Я… эм… Вчера в окно влетела сова, – неуверенно начал Гарри, – Она опрокинула один шкаф, а тот шкаф задел другой шкаф, и вот… – А почему окно было открыто? – Это… я его забыл закрыть… – еще тише ответил Гарри. – Ладно, потом поговорим. – По интонации Снейпа, Джо поняла, что этот «разговор» ничем хорошим для Гарри не кончится. – Пока возьми основы для зелий, там доделаем. – Девушка сильнее вжалась в кровать, все еще опасаясь, что профессор решить что-нибудь проверить у сына в комнате. Но, к счастью, этого не произошло. Они зашуршали мантиями, и уже через секунду хлопнула дверь, оповещая о том, что опасность миновала. И жить ей осталось при худшем раскладе около двух часов.

***

– Что с моим сыном?! – Сириус Блэк ворвался в больничное крыло, едва не сбив мадам Помфри с ног. – Напился и валяется с отравлением, – ледяным тоном ответил Снейп. Они с Гарри вошли следом. Блэк-старший, сделал вид, что не услышал профессора. Он поспешил к койке, где лежал Мирзам. Снейп и его (на данный момент) ученик расположились с разнообразными склянками и пузырьками на специальном столике. – Доделай укрепляющее и выводящее, посмотри, что там с противоядием. Там даже варить ничего не надо, так что работы минут на десять. Я пока узнаю, чем именно они отравились, – распорядился Снейп. – Да, сэр, – ответил Гарри, оставаясь наедине с разнообразными скляночками. Мирзам сразу заметил, что Принц был не выспавшимся и то и дело подавлял зевоту. Блэк перевел взгляд на отца, тот внимательно рассматривал Принца. Потом Блэк-старший повернулся к сыну. – Ну, как ты? – Ничего, живой, – слабо улыбнулся Мирзам, хотя его все еще мутило. Да, сегодняшнее утро он, безусловно, не мог назвать добрым. – Ты побил мои собственные рекорды, – негромко хохотнул Сириус. – Да я почти не пил, – Мирзам провел рукой по волосам. Он ведь действительно не знал, что может отравиться от одной бутылки сливочного пива. Раньше и не такое было и ничего, все обходилось. А в этот раз… – Да ладно, я же не сержусь, – успокоил его отец, – с кем не бывает. Шумиху, правда, подняли, но это пустяки. Считай, легко отделался. Мужчина тепло улыбнулся, а после вновь перевел взгляд на Принца. Тот спокойно что-то разливал по пузырькам, иногда встряхивая головой, силясь отогнать сон. – Эй, пс, парень, – шепнул наконец Сириус. Мирзам почувствовал себя напряженно. – Ты ученик Снейпа что ли? – Да, – коротко отозвался Гарри, не отрываясь от своего занятия. Мирзам впился взглядом в Принца, пытаясь предугадать, что последует за этой фразой. – Сам решил, или кто надоумил? – продолжал Сириус. Но он скорее просто пытался «беззаботно» пообщаться с Гарри, чтобы тишина, которая сейчас стояла в больничном крыле не казалась такой гнетущей. – Сам решил, – ровный тон Принца не предполагал дальнейшего развития разговора. Сириус немного помолчал, явно не зная, как продолжить разговор. Он заметил гриффиндорские нашивки на форме ученика и кивнул – нужна смелость, чтобы добровольно в ученики Снейпа податься. Мирзам решил, что отец будет не очень рад узнать, с кем он сейчас пытается заговорить, но влезать как-то не очень хотелось. – И как работается? – возобновил свои попытки Сириус. – Не жалуюсь, – не меняя интонации сообщил Гарри. – Я попросил закончить зелья, а не болтать! – раздался строгий голос Снейпа из другого конца палаты. От неожиданности Мирзам и Сириус вздрогнули. – Зелья готовы? – Да, сэр. – Ну так, перед тобой семеро больных. Дерзай! – Снейп кинул взгляд в сторону ученика и вышел из больничного крыла. – Ну он и фурия! – хохотнул Блэк, провожая профессора взглядом. Мирзам неопределенно пожал плечами. Он считал, что сейчас не лучшее время, чтобы обсуждать это. – Слышал, он со всеми учениками… строг. – Как сказать, – подавляя неуверенность в голосе, сказал Мирзам. – Небось, баллы с Гриффиндора летят, как дождь? – продолжал Сириус. – Ну, ты не переживай, такой уж он человек… Мирзам и не переживал особо. Сейчас его больше любых несправедливо снятых баллов волновал Принц, стоящий опасно близко. Младший Блэк не хотел его оскорблять, учитывая то, что именно Гарри будет их всех сейчас лечить. Да, вместо того, чтобы выспаться, вместо того, чтобы пойти на завтрак, вместо того, чтобы заняться своими делами, он будет лечить семерых оболтусов, которые его задирали около месяца, и которые пострадали от собственной глупости. Нет, определенно, сейчас не время говорить о Снейпе. – Может, где-то и несправедливый, но… – Разговор Сириуса прервал звук разбившегося стекла. Блэки обернулись. Одна из склянок разорвалась прямо в руке у Принца. Тот вздохнул и вытащил палочку. – Помочь тебе? – участливо спросил старший Блэк. – Нет, – все тем же отстраненным тоном сказал Принц. Он несколько раз взмахнул палочкой, что-то бормоча себе под нос. Осколки переместились в мусорное ведро, а разлитое зелье словно растворилось в воздухе. – Ладно, приятель, – сказал Сириус Мирзаму, потрепав сына по голове, – я к тебе еще после обеда загляну. И Сириус тоже удалился из больничного крыла. Принц в это время стал раздавать зелья «однокашникам». Все принимали снадобья смиренно, надеясь, что уже в скором времени им станет лучше. Никто из них ни слова не сказал Принцу. Вскоре очередь дошла и до Мирзама. – На, эти примешь прямо сейчас при мне, а это после обеда, – сказал Принц, расставляя пузырьки на прикроватной тумбочке. Мирзам недоверчиво принюхался к одному из пузырьков. Как бы разговор с отцом не стал причиной его преждевременной смерти. – Пей быстрее, – поторопил его Принц. – Не бойся, это просто укрепляющее. – М, а то я уж подумал, что ты хочешь меня отравить, – попытался слабо отшутиться Мирзам. – Если бы я хотел тебя отравить, я бы сделал это другим зельем, которое без остатка в организме растворяется, – без задней мысли сообщил все еще сонный Принц. Мирзам замер с пузырьком в руке. – Да успокойся, я пошутил, – засмеялся Гарри. Мирзам одним глотком осушил первый пузырек. Зелье в нем оказалось горьким, и к тому же оно неприятно жгло язык. Второе зелье оказалось менее противным. Оно было тягучим и немного кисловатым. Третье зелье осталось стоять на тумбочке. Пузырек весело блестел на солнце. Принц велел принять третье зелье после обеда. – Слушай, я тут хотел с тобой кое о чем поговорить, – сказал наконец Мирзам. – Для этого вовсе не обязательно было попадать в больничное крыло с отравлением, – сказал Гарри, неспешно собирая оставшиеся склянки. – Очень смешно. Я про матч… – А, можешь ничего не говорить, я все равно не видел, как вы продули Пуффендую, поэтому подробности обсудить, увы, не смогу. – Черт, я хотел предложить тебе вернуться в команду, – немного раздраженно сказал Блэк. – Ты был лучшим загонщиком. – Я польщен, но, ты же знаешь, что отец отправит меня в обратно в Дурмстранг, даже если я просто пройдусь рядом с квиддичным полем. – Неужели ты не можешь уговорить профессора? – выпалил Мирзам. Принц удивленно посмотрел на него. – Уговорить? Снейпа? – наконец спросил Принц. – Да, согласен, звучит глупо, но все же… Принц уже закончил с зельями и собрался уходить. – Если ты уговоришь профессора Снейпа, тебе вручат медаль за храбрость, – сказал он напоследок. – Скорее всего посмертную.

***

Когда Гарри вошел к себе в комнату, Джо разумеется, уже не спала, но и не слезала с кровати. Она выглядела ничуть не лучше Гарри, даже наоборот. Ко всем чувствам, что испытывал Гарри, у Джо еще примешался сильный испуг. – Не бойся, – сказал, словно прочитав ее мысли, юноша, – я не сдам тебя ему. Джо сразу же поняла, кого он имеет в виду. Также девушка заметила, что Принц пришел не с пустыми руками. В одной его руке была тарелка с фруктами и булочками, а во второй какой-то сверток. – На завтрак мы с тобой не успели, обед еще не скоро, поэтому предлагаю перекусить. – Юноша подвинул кресло и поставил на тумбочку тарелку с едой, а сверток кинул на кровать. – Кстати, это твое. Гермиона передала. Еще она просила сказать тебе, что ты свинья. Джо посмотрела прямо в глаза Принцу, чтобы убедиться, что он не шутит. Тот улыбнулся. Девушка быстро развернула сверток, это оказалась мантия-невидимка. Но от Гермионы, конечно, достанется. – Она знает, где я? – спросила Джо. – Нет, – ответил Гарри, – но она знает, что я знаю, где ты. Поттер облегченно вздохнула. На некоторое время повисло молчание. Принц неспешно взял булочку из тарелки. Джо несмело взяла яблоко. «Мне нужно с ним поговорить, мне необходимо с ним поговорить!» – повторяла про себя девушка. – А вот, – она действительно не знала, как начать разговор, – вот это правда, что половина Гриффиндора отравилось? – К сожалению, да, – сказал Принц. – Правда, не половина, а семь человек. Отравились, кстати, алкоголем. Некачественный попался. Ты как себя чувствуешь? В последнем вопросе Джо не услышала злорадства, создавалось ощущение, что Принц действительно заботится о ней. – Вроде бы нормально. – Джо почувствовала, как у неё пылают щеки. – Кстати, как б… бал? Ты ведь хотел пригласить Норрэл? – Я и пригласил, – слабо улыбнулся Гарри, вертя в руках яблоко. – Но она влепила мне пощечину и сказала, что мы с отцом сгорим в аду. – Оу, мне жаль, – сказала Джо, чувствуя себя бесконечно виноватой во всех неудачах Принца. – Ничего, – успокаивающе произнес Гарри. – Я… я так и не извинилась тогда на балу, – сказала Джо. Она чувствовала себя просто отвратительно, но нужно было перешагнуть через себя. – И сейчас… – Девушка почувствовала, что к горлу подкатил ком. – Я хочу сказать, что я самый ужасный человек во всем мире, я… я не знаю, как так получается, почему… Просто… Я приношу тебе одни неприятности… – Девушка и не заметила, как по её щекам полились слезы. – Я не хотела, правда не хотела. Ты самый добрый, самый смелый парень, которого я когда-либо знала, и мне жаль, что я встретилась на твоем пути… Знаю, очень сложно простить меня, ведь… ведь я уже не однократно портила тебе жизнь, но я прошу… Прошу попытаться… Внезапно девушка поняла, что Гарри обнял ее. Его рубашка пахла лавандой и мятой. Поттер замерла, не веря, что это прямо сейчас происходит с ней. – Я уже простил, – сказал он. – Просто попытайся быть чуть осторожнее. Все бы все равно узнали о моем родстве со Снейпом, а остальное ерунда. Нужно уметь прощать. Джо нехотя отстранилась. Ей так не хотелось никуда идти, но её могли хватиться. – Твой отец может заявиться в любую минуту, я не хочу, чтобы тебе влетело еще больше… – сказала она, отводя взгляд. – Он на педсовете, – отмахнулся Гарри. – Но если тебе нужно идти… Гриффиндорка лишь вздохнула.

***

– Я сказал нет, – тихо, но твердо проговорил Снейп. – Но Северус, – вкрадчиво начал Дамблдор – Другого выхода я не вижу. Ты не можешь – ты преподаешь, а все остальные, кого мы рассматривали на эту должность, отказались. Все, кроме… – Довольно! – Снейп хлопнул ладонью по столу, и все, кто сидел рядом, вздрогнули. – Зачем мы тогда вызвали аж троих авроров? Они не могут справиться со своей прямой обязанностью? – Северус, не нужно нагнетать обстановку… – попыталась вклиниться МакГонагалл. – В школе семеро отравленных. Се-ме-ро, – не унимался Снейп. – Мы можем всем продолжить врать про то, что они отравились алкоголем, но себе же не соврешь. Их отравили, может быть, хотели убить. Покушение на семерых подростков под носом у авроров. Замечательно! – Снейп!.. – не выдержал Сириус. – Северус, успокойся. Она ответила на мое письмо. Ответила положительно, – сказал Дамблдор. – А меня вы не хотели спросить? – сквозь зубы процедил Снегг. – У неё есть… причина, чтобы отказаться. – Пусть возьмет эту «причину» с собой, – ухмыльнулась МакГонагалл. – Уверена, они с Пенни подружатся. – Вы не знаете, Минерва, – тихо сказал Снегг, но тут же поспешил перевести тему. – В такое опасное время, я не согласен, чтобы она приезжала. И при первой возможности я и сына отправлю обратно. – Просто так лишишь его всего, к чему он сам пришел? – спросил Альбус. В это время Сириус удивленно уставился на директора. Блэк вообще мало понимал, о ком они говорят, но теперь еще и выясняется, что в Хогвартсе учится сын Снейпа. – И всех своих учеников я бы тоже отправил по домам, – продолжал Снейп. – Ради их же безопасности. Сириус не понимал, говорит ли он о всех учениках или только о «личных», но был удивлен его позицией. Он воспринимал Снейпа как злостного тирана и никогда не думал, что мнение о нем может если не измениться кардинально, то хотя бы просто принять другие очертания. – Северус, все уже решено, – продолжал Дамблдор. – Она приедет на днях. Договор подписан. Снейп на секунду закрыл лицо руками и вздохнул. – Тогда я предлагаю другой расклад, – сказал он наконец. – Она будет преподавать зельеварение, а я буду… – Идет, – перебив Снейпа, сказал Дамблдор.