Двое. Сны.

Яков Уже две недели он сидел в этой дыре в Москве и ждал известий из Петербурга. Ждал, что сможет, хотя бы без риска быть арестованным, выйти из этого чертового подполья. Каждое утро смотрел в зеркало на свое заросшее бородой лицо и практически мечтал побриться и надеть нормальную одежду. Но известий пока не было… Когда ему удалось сбежать из под ареста, Яков сразу понял, что из города нужно исчезать. Он задержался из-за Анны и ловушка почти захлопнулась, ускользнуть удалось в последний момент. До Москвы он добирался почти неделю, т.к. не рискнул ехать поездом. Старую столицу в качестве временного убежища он выбрал сразу: во-первых он был уверен, что не найдя его в Затонске, Уваков будет искать именно в Петербурге; во-вторых сам он Москву знал довольно неплохо, а вот его здесь мало кто знал, и затеряться здесь было, пожалуй, легче, чем в Петербурге. По приезде он отправил телеграмму, оговоренного содержания Варфоломееву, а еще связался с Игнатовым. Надо сказать, купец ему сильно помог – по старым связям он узнал, что официальные обвинения со Штольмана до сих пор не сняты, а в интересующих его инстанциях Петербурга пока царит тишина: громких арестов и отставок за прошедшую неделю не последовало. И сейчас Игнатов периодически также снабжал его информацией, но ее было катастрофически мало. Казалось Петербург спал… Из комнат Штольман выходил всего пару раз в день: поесть и на почту, узнать, нет ли письма или телеграммы. Все остальное время приходилось сидеть в комнате. Ожидание и неопределенность убивали… А еще мучили постоянные мысли об Анне: как она, не угрожает ли ей опасность, что с ней… Каждый раз, бывая на почте, он порывался дать весточку о себе, и каждый раз останавливался, справедливо полагая, что уж за Анной точно следят. А ставить под удар ее и раскрываться самому, он не имел права. Он скучал, тосковал, боялся, но вынужден был молчать… Якову оставались только сны… Он стал видеть много снов. И в практически каждом была Анна. Некоторые сны были столь реальны, что казалось, руку протяни и он сможет дотронуться до любимой. Он не очень любил эти реалистичные сны – в них Анна была грустной и потерянной, часто он видел слезы в ее глазах. В такие минуты он готов был бросить все и бежать к ней. Чтобы утешить, успокоить, стереть слезинки с лица, обнять, защитить… поцеловать. Он просыпался в холодном поту и долго старался успокоить болящее сердце. Но сегодня сон был другой. Он тоже казался реальностью, будто Яков находился в одной комнате с Анной, все было четким и цветным. Ему снилось, что Анна сидит за столом в своей комнате. Перед ней лежит спиритическая доска, а она прикрыв глаза вызывает духа. Потом, уронив голову на руки, начинает горько плакать. Что-то хватает и со злостью швыряет в стену. Бросается в слезах на кровать… И горько-горько плачет… Эти слезы рвут ему сердце. Так хочется ее утешить… Во сне он протягивает руку, гладит девушку по голове и говорит: «Не плачь, родная. Потерпи еще. Я обязательно вернусь к тебе. Я обещаю». Анна внезапно поднимает голову, на ее лице надежда и недоумение. Потом она задумавшись, одетая ложиться на кровать и засыпает. А Яков просыпается… Вскакивает с кровати, залпом выпивает стакан воды и со злостью бьет кулаком по столу. Сколько же может продолжаться это ожидание? Хватит! Нужно что-то придумать! И он обязательно это сделает! Он подходит к окну и смотрит на яркий щербатый диск луны. Долго и напряженно смотрит… И вдруг ему чудится легкое прикосновение к плечу и любимый голос говорит: «Ты жив… Я буду ждать. Возвращайся. Я не могу без тебя». Он резко обернулся, но сзади никого не было… Анна Три недели, прошедшие с момента исчезновения Штольмана, казались бесконечными. И она понимала, что впереди у нее еще много таких же долгих дней, недель, а может и месяцев ожидания. Она готова была ждать. Но ждать уверенно. Если бы точно знать, что он жив, что он обязательно вернется, она могла бы ждать, наверное, всю жизнь. Но неизвестность, неопределенность опустошали… Часто Анна просто сидела у окна и ничего не делала. Она находилась в каком-то странном состоянии, даже не апатии, а какого-то эмоционального анабиоза. Казалось все ее эмоции резко заснули и никак не хотят себя проявлять. Она просто существовала. Как живая кукла. Так было до появления князя. Ужас, пережитый тогда, всколыхнул в душе бурю. После той шутки князя в ней как будто что-то сломалось и остаток ночи, она проревела в подушку. Зато утром встала с надеждой. Духи возвращаются… Значит она сможет хоть что-нибудь узнать о своем Штольмане. Она снова стала практиковать, старалась вызвать хоть кого, лишь бы получить такую жизненно важную информацию. Но духи перестали ее слушать… Они приходили редко, чаще сами, чем по ее вызову. И всегда молчали… Как Анна ни билась, узнать ей ничего не удавалось. Даже сны ей теперь снились редко. И все что-то не то… О вещих снах она и не вспоминала уже. Последние дни Анна все больше впадала в какое-то злое отчаяние, все больше появлялось чувство, что она бьется о стену и никак не может пробиться. Чего-то ее усилиям не хватает, а чего она никак не может понять. Вот и сегодня она в очередной раз полночи пыталась вызвать хоть кого-нибудь, кто мог бы ей помочь. Из всех вызываемых пришел только дух инженера, который лишь усмехнулся ей, манерно поклонился и исчез. Это стало последней каплей и Анна горько разрыдалась. Отчаяние и злость захватили ее. Она схватила ползунок от спиритической доски и со всей силы швырнула им в стену. А сама бросилась на кровать. И тут вдруг ее как будто кто-то легонько погладил по голове, успокаивая, и родной голос произнес: «Не плачь, родная. Потерпи еще. Я обязательно вернусь к тебе. Я обещаю». Анна подняла голову, но в комнате, конечно же, никого больше не было. Что это? Но это точно был его голос! И ощущение прикосновения никуда не исчезло… Она задумалась и незаметно для себя заснула. И сегодня ей приснился он… Яков стоял у стола в какой-то комнате. Он сильно похудел и осунулся. Лицо заросло бородой. Только глаза горели… Внезапно он со злостью стукнул кулаком по столу, а потом отошел к окну. Ей не видно было, что за окном – только луна и ночь. Он стоял у окна, задумавшись. Такой живой… Такой любимый… Лицо его было жестким и напряженным. Он сам был как натянутая струна, еще чуть и сорвется. Ей так захотелось его успокоить… Во сне она подошла к нему, став за спиной, и легонько погладила по плечу… «Ты жив… Я буду ждать. Возвращайся. Я не могу без тебя» - сказала она ему. Она еще увидела как Яков резко обернулся, на лице выражение удивления и радости. А потом сон закончился…