Не спрашивай, не говори

— Итак? — Стар экспрессивно взмахнула руками. — Что ты хочешь, чтоб я тебе сказал, — Том оправил рукава косухи. — Что ты думаешь о Марко, я же тебе только что сказала! — Если так нервничаешь, можешь вообще со мной не разговаривать, — Люсайтор скрестил руки на груди как делал всегда, когда был недоволен. — Том, просто ответь на вопрос, можно же хоть иногда побыть нормальным? — Да я даже не знаю, кто это! — Ну Марко, такой невысокий, темнокожий, чудаковатый. Его родители еще живут в каком-то мексиканском иглу, помнишь? — парень напротив задумался. — Это который просил Джеки скинуть ему фотки ее ступней? — Эм… Я почти уверена, что нет. — Тогда это тот, который отсидел в тюрьме два года за распространение, а потом через три дня сел опять? — С Марко бы такое никогда не случилось! — Я знаю! Это тот, который смотрит на собак в бинокль и записывает все в свой стремный дневник, да? — Ты издеваешься? Кто вообще эти люди? — Он вообще с нашей школы? — Стой, ты что просто перечислял всех мексиканцев в нашей школе? — парень пожал плечами, — Том! — Ну что, ты очень плохо описываешь. К тому же я почти уверен, что хотя бы одного из них звали Маркус. — Марко! — Стар, чего ты хочешь от меня, — Том устало вздохнул. — Чтобы ты сказал, что ты думаешь про Марко! -Стар, правило расставаний номер уно: «Не разговаривай со своим бывшим о своих нынешних». Тем более, зачем тебе нужно мое одобрение? — Марко не мой парень! — Да хоть бы так, я не знаю кто он, и знать не желаю, иди позависай со своими подружками или типа того, — с этим Том запрыгнул в суперкрутую тачку своего друга и вместе они покинули территорию школы, хотя время ланча уже подходило к концу. Как же он бесил своими опозданиями везде и всегда, прямо как Марко. Стар со вздохом двинулась обратно в школу: ей нужно найти Диаза. — Ты сделала что?! — Ну, не то чтобы я прям спросила-спросила, скорее просто… прощупала почву. — Стар, — Диаз понизил голос, — Зачем ты спросила, нравлюсь я Тому или нет? — Но тебя разве не интересует ответ? — Нет! — Марко со злостью откусил яблоко, — Он ведь даже не знает о моем существовании! — Может ты и не так далек от правды. — Я хочу, чтоб так оно и оставалось, — Диаз драматично поднялся и затерялся в толпе. Стар, смотря ему вслед, задумчиво грызла ложку от шоколадного пудинга, как когда-то в детстве погремушки. Он был странный в последнее время — легко раздражался по поводу и без. Что-то было не так: может, он все еще переживает из-за Джеки? В таком случае он не стал бы исписывать свой смешной карате-дневник различными вариациями фразы «Нравлюсь ли я Тому?», заставляя Стар заговорить с противным бывшим, чтобы помочь другу избавиться от душевных терзаний. И вообще, Том же не очень, почему Марко выбрал именно его, чтобы влюбиться? — Хэй, Стар! — парень, проходивший мимо, слегка задел ее ободок грифом гитары. — Привет, Оскар… — он взглянул на нее своими глазами-бриллиантам, и девушка пропала, а вместе с ней и мысли из ее головы.

*~*

Том шел домой пешком, в первый раз в этом году, как какой-то пятиклассник. А все потому, что байк нужно было отдать в ремонт. Именно в этот день все деньги остались на карте, а одалживать или тем более просить кого-то подвезти, было ниже его достоинства. День вообще не задался: сначала на завтрак был глупый салат, потому что мама уехала в командировку, а отец был совершенно непригоден в домашних делах; потом сломался левый наушник; затем вместо того, чтобы пообедать с друзьями, ему пришлось выслушивать Стар, которая оповестила о том, что у нее кто-то есть. Из-за одного этого настроение упало ниже некуда, так он еще и опоздал на химию и получил наказание. А теперь приходилось идти домой пешком. И хотя Том уже давно знал, что Стар не его соулмейт, примерно с тех пор как он подрался с придурками йохансонами с Ист Хай и она ничего не узнала. Ничего не почувствовала. Ему было все равно, он собирался писать свою судьбу сам, без всяких там знамений о его великой любви. Он ее уже практически разлюбил, но могла она быть хоть немного повежливее? Отвратный день. Тем временем день Марко, который прятался в кустах, тоже проходил хуже некуда. Он опять не спал всю ночь, тупо глядя в потолок; родители с утра были совершенно и абсолютно счастливы, что только заставляло чувствовать себя хуже; он с трудом сдал тест по алгебре и потом весь этот фарс со Стар. Откуда она вообще узнала, что ему нравится Том? То есть ему было абсолютно комфортно от формата их отношений на данный конкретный момент: Том понятия не имел, кто он такой, пока Марко… Ну, знал о нем немного больше. Как например его расписание. Диаз частенько опаздывал на уроки, чтобы пройти мимо Тома в людном коридоре, что конечно же ничего не значило. Его личная информация практически вся была в открытом доступе в социальных сетях, так что это едва ли считалось сталкерством. Ну и что, что Марко поднял его аккаунты с младшей школы, где Том постил фотки кроликов и солиста Лав Сентенс. Еще он возможно подружился с Фергюсоном из-за того, что тот жил напротив Тома. И он возможно приходил играть с ним в настольные игры, чтобы посмотреть, как Том и его родители смотрят телевизор в гостиной каждый вечер субботы. И возможно он иногда засматривался на растрепанную макушку, едва выглядывающую из-за спинки кресла. По крайней мере от дружбы с Фергюсоном его социальный статус не мог пробить новое дно, да и это не было настолько важно, пока Том не знал о его существовании. До этого дня. Единственное что делало этот день слегка лучше — Том сегодня шел домой пешком, и Марко мог проводить его. Конечно же на безопасном расстоянии в двадцать метров. Люсайтор вышел из магазина с пачкой попкорна — наверное для киноночи с родителями — и у Марко потеплело на душе. А еще он наконец смог размять ноги и вылезти из кустов, чтобы последовать за Томом, предварительно выждав ровно три минуты — счастливое число. Однако поднявшись, он никого перед собой не обнаружил, что не имело абсолютно никакого смысла, ведь дом Тома находился прямо по улице. Их странный почтовый ящик с горгульей, словно забытая декорация с Хэллоуина, даже слегка выглядывал из-за пихты на соседнем участке. И Том уж точно не смог бы преодолеть это расстояние так быстро. Марко решил пройти слегка вперед, конечно же только для того, чтобы убедиться, что Том не бьется в эпилептическом припадке где-то по пути. Как вдруг чья-то крепкая хватка резко затягивает его в небольшую улочку между минимаркетом и небольшим антикварным магазином. — Ты преследуешь меня с самой школы, чего тебе от меня надо? — вблизи Том выглядел устрашающе. Брови гневно сошлись на переносице, а в оскале опасно сверкали острые зубы, — А ну отвечай, мамкин сталкер, — он сильнее надавил Марко на адамово яблоко. — Я просто иду к другу домой, — дрожащим голосом промямлил Марко. Он надеялся, что Том не почувствует запаха чипсов, которые он съел на ланч. — Иди другой дорогой, придурок, — он отпустил его и широкими шагами скрылся за углом. Марко осел на землю. Ну теперь Том точно знает о его существовании. Глаза защипало. Мало ли что там Стар наговорила своему бывшему. И хотя рациональная часть его прекрасно понимала, что девушка — будучи его лучшим другом — никогда бы так не поступила, иррациональная часть мозга уже рисовала худшее. Тому, должно быть, так неприятно было стать любовным интересом какого-то непопулярного странного мальчишки из бедной семьи сегрегированных иммигрантов. Возможно Том даже узнал о небольшой исследовательской работе Марко касательно его личной жизни. Возможно он даже испугался. Марко бы точно испугался, если бы узнал, что его преследует кто-то… вроде него. Он решил поддаться иррациональной части и потянулся к вшитому карману рюкзака.

*~*

Дом встретил Люсайтора успокаивающей тишиной. Было нечто особенное в этих стенах, что наполняло его силой и успокаивало резкий темперамент. Ему даже почти стало стыдно за то, как он сорвался на мальчишке, который всего лишь шел за ним. Сколько ему было, пятнадцать? Черт. Вдруг Том прислонился к стене, прижимая ладонь к правому запястью. Его лицо исказилось от боли, на глазах прыснули слезы, кончики пальцев занемели. Еще минутка и все пройдет… Ему казалось, что его запястье рассекли столовым ножом, сквозь хрящи и мышцы, до самой кости. Второй надрез был намного глубже и на этот раз вдоль. Том застонал от боли и завалился на колени. Руки похолодели, на висках выступил холодный пот. Он практически задыхался, чувствуя фантомную вязкую кровь, стекающую вниз по руке. Ну же, быстрее. Третий порез пришел как всегда скорее для количества, чем для боли, и Том наконец смог облегченно выдохнуть, прислонив голову к стене и все еще лелея больную руку как дитя. — С хера ты такая суицидальная, бля? — Том ударился затылком о стену только бы почувствовать свою собственную боль, вместо фантомной, от какой-то сумасшедшей девчонки, которая так и не вышла из эмо-фазы, — Или суицидальный… Он направился в ванную к аптечке. Обычно, стоило ему перевязать руки, боль стихала.