Попасть под колеса фортуны

Том выработал несколько лайфхаков по выживанию на улице, которые потом обязательно впишет на главную страничку своего блога. В далеком будущем ему будет претить слепое обожание людей, которые думают, что могут подняться, как и он, из грязи в князи. Вот только в настоящей грязи большинство из этих детишек никогда не были. Том же знал о ней все. Грязи внешней и грязи душевной. Правило №1: Гигиена — твой пропуск обратно в общество Мойте ноги в раковинах, ежедневно меняйте носки, хотя бы раз в месяц обязательно принимайте полноценный душ. Для этого сгодится общественный бассейн, если живете на побережье — пляжные душевые. Не стоит поддерживать вековые стереотипы о грязных и вонючих бездомных. Однако пока таковые бытуют в обществе все, что вам нужно чтобы выдать себя за очень бедного и очень усталого студента — выглядеть относительно чистым и выбритым. Правило №2: Сон — лучший побег от действительности Пока спишь можно забыть о том, что ты оказался на улице, а делать этого, конечно же, нельзя. Но и спать переставать дурная-дурная идея, поверьте моему опыту. Если вы исправно следуете правилу номер один и выглядите как уставший студент, можно бесконечно долго спать за столом в публичных библиотеках. Для буржуев есть вариант купить палатку и спать в ней, но есть опасность нападения диких зверей, которые могут быть представителями как одного, так и отличного от вас вида. Крохоборы, отбитые подростки и другие бездомные не упустят шанса обокрасть вас, если вы прилегли на улице. Поэтому спите начеку, если на то пошло. Но иногда устаешь так, что ноги не держат и уже никакие вшитые карманы не спасут драгоценные денежки. Отсюда следует простая истина «Можно жить на улице, но никогда нельзя спать на улице». Вокзалам, аэропортам, метро и прочим общественным местам можете сразу сказать нет, или за вас это сделает полиция. Правило №3: Скажите алкоголю нет, а с наркотиками вообще не разговаривайте Спиртное может помочь согреться, а доза — забыться, но лучше уж остаться один на один со своими демонами, чем навсегда закрыть себе путь обратно в полноценные ячейки общества. Правило звучит просто, но на практике применимо куда сложнее. Просто сделайте это. Правило №4: Голодный человек — отчаянный человек Благотворительные столовые и церкви — ваши новые рестораны. Там можно перехватить относительно неплохой еды. В мусорках шариться в поисках пропитания не советую, смотри правило номер один. Однако еда — первое, что вы должны начать покупать себе сами, когда начнете вставать на ноги. Начинайте с малого. Правило №5: Никогда не ругайтесь с легавыми! Коп всегда прав, а если он не прав, то после пары дней в обезьяннике он точно будет прав. Так что лучше извиниться и тихо слиться чем отстаивать свою позицию. Правило №6: Лучше ругаться с легавыми, чем разговаривать с другими бездомными Важнейшее правило из всех приведенных выше, с которым многие не согласятся. Очень просто оправдать самого себя, если окружаешь себя общиной неплохих людей, которым жестко не фартануло. Это нормализирует нынешний образ жизни и тогда ты думаешь «Хэй, мы же адекватные элементы общества». Нет, неадекватные. Твоя главная задача — перестать бомжевать, об этом нельзя забывать ни в коем случае. А если тусуешься один, напоминать себе об этом намного легче. Также упрощается процесс соблюдения правила номер три. Вот видите, одни только плюсы повсеместно! Да, конечно, ты якобы можешь получить бесценный опыт общаясь с другими бродяжками. Во-первых, от них можно подхватить не только опыт и вши будут самыми безобидными из этого длинного списка, во-вторых, каждый на улице не отказался бы тебя обмануть и обокрасть, а в-третьих, окружая себя низкосортными людьми (да, я сказал это, идите на хуй) вы роняете свои стандарты. А это, возможно, единственное что у вас осталось от прошлой жизни и посему за них держаться стоит с удвоенной силой. Однажды в будущем он опубликует этот пост, а потом пожарит себе яйца с беконом на антипригарной сковородке. Но сегодня Том был всего лишь еще одним молодым человеком, скитающимся по улицам Лондона. Обычный бездомный: бритая голова, старая мятая одежда с чужого плеча, большой рюкзак со всем необходимым и разные ботинки, которые, стоит заметить, выглядели будто были одного цвета оттого, что пара обуви прошла одинаковые оттенки грязи и теперь имела похожий охрово-зеленый тон. Под лохмотьями скрывалось сильное тело с множеством шрамов от ножевых ранений и одного пулевого в правое плечо. Том, однако, предпочел бы обменять все свои навыки рукопашного боя и тренированный организм на нормальную работу. Он закурил у Вестхема. Когда-то, на этой самой лестнице, глядя на восход солнца над озером Саутмир, в котором плавало больше трупов чем лодок, он сделал свою первую тату. Дженна тогда купила новую переносную машинку и они с корешами на следующее же утро опробовали ее, а потом завалились в школу с окровавленными костяшками пальцев, предплечьями и шеями. Теперь на этом месте был общественный центр, озеро почистили, на берегу поставили жизнерадостные скамеечки и столики для пикника, унылые трубы заводов выкрасили в красный и старое столичное гетто внезапно стало привлекать бегунов, молодых парочек и мамаш с колясками. Криминал перемещался все глубже под землю и Том не знал как на это реагировать. С одной стороны весь его мир лет, эдак, с двенадцати, вертелся вокруг андера и ему было грустно его отпускать, но, допустим, разве этой жизни он хотел бы для своих детей? Может и хорошо, что политиканы реабилитируют социально опасные районы. Теперь в Англии геям можно было усыновлять детишек. Не то чтобы он не мог отстоять свои права до этого билля — отстаивание своих прав составляло его бытие с самого рождения — захотел бы ребенка, нашел бы способ завести его. Тем не менее, было иррационально приятно понимать, что в гипотетическом будущем он сможет усыновить милую азиатскую девочку с каким-нибудь добрым парнем и отправиться с ними на прогулку по этим местам, полным тяжелых воспоминаний. Так он смог бы заменить их на что-то радостное и больше Вэстехэм не отдавал бы душком тоскливого одиночества. Том затушил сигарету и огляделся. На часах было четверть шестого. Мечтать об идеальном будущем, когда настоящее разваливается на куски, вот она, человеческая натура. -Ты опоздал, — прохрипел Том, разглядывая обычного щуплого парнишку в красной толстовке, когда тот неуверенно выглянул из-за моста. -Проспал. Зачем вообще было встречаться в такую рань? -Хотел убедиться, что твоя способность не фуфло. Том, — он протянул руку. -Марко. -Двинули, поболтаем. У нас запись к ломбардщику на девять, — Люсайтор потянул мальчишку к мосту. Позади он заметил женщину. Ее волосы мокрыми сосульками спадали вниз по плечам, когда-то бежевое пальто было подернуто тиной, а лицо зеленело мертвечиной. Она, опираясь на проржавевший зонт, оскалила черные гнилые зубы. Том показал ей средний палец. Утопленники — самые заебывающие трупаки. -Ну так, что ты можешь? — Марко безразлично топал подле Тома, глядя в пол. -Так значит не все равно на какую способность меняться? -Все равно, просто любопытно. -Я могу говорить с мертвыми, — мальчишка удивленно вскинул голову, — Неплохая способность, на самом деле. Можно много полезного узнать. От информации для шантажа до исторических справок. На самом деле Тому, конечно, лучше бы никаких покойников не видеть вообще, срать он хотел на информацию. Но как-то приукрасить свой дар все-таки нужно было, а то вдруг пацан даст заднюю. Мальчишка только хмыкнул в ответ и вдруг резко остановился. Он наклонился и поднял красную пятидесятифунтовую банкноту. -Пиздец, ты что реально фартовый что ли? -Я же говорил, — Марко протянул ему купюру и пошел дальше. Том быстро спрятал ее во внутренний карман. Деньги никогда не бывают лишними. -Слов твоих недостаточно, — Марко, который ушел чуть вперед, резко повернулся. -Я не умею это контролировать. Думаю дело в том, что я могу управлять объективными возможностями и вызывать маловероятные исходы, принося себе удачу, — мальчик пожал плечами. -То есть если я кину в тебя что-нибудь, то никогда не попаду? Нда, лучше бы в лотереи выигрывал, если честно. Или там всегда выбрасывал красное в казино. -Я же говорю, я не могу это контролировать. Однако уверен, что если постараться, это будет возможно. -А ты что, недостаточно старался? -Пока мне везет либо случайно, либо в кризисных ситуациях, — Марко потупил в пол и сильнее закутался в свою гигантскую толстовку. -Кризисные ситуации, Марко? — мальчик поднял взгляд, — Типа таких? Том одним привычным движением вытащил нож из скрытого кармана рюкзака и метнул его вперед. Ничего, конечно, не случилось бы. Он умел обращаться с ножами и если бы Марко не увернулся, то его просто ударила бы рукоятка. Мальчик защитился руками, но это ему было совершенно не нужно. Низколетящая чайка на полном ходу сбила нож и с криком упала куда-то в кусты. Сталь со звоном ударилась об асфальт. -Окей, повелитель чаек, это действительно выглядело маловероятно, — Том присвистнул. -Как всегда, — Марко вздохнул и снова сунул руки в карманы, — Так мы идем, или ты в меня еще что-то кинешь? -Этот ломбард, знаешь то место? — Люсайтор нахмурился, глядя на карту в телефоне. -Ни малейшего понятия, — пробубнил мальчик когда они поравнялись, — Слушай у тебя есть выпить? -Решил набраться храбрости? — Том усмехнулся, — Давай сюда, поедем на автобусе. Он плюхнулся на скамеечку автобусной остановки. Много лет назад на этом месте был только изгаженный граффити знак, а теперь вот тебе и козырек от дождя, и лавочка. Мальчишка посмотрел на него исподлобья, достал телефон и, понажимав на экран, спросил: -Поедем на двадцатом, да? Он будет только через тринадцать минут. Подожди тут, окей? Он развернулся и, не дожидаясь ответа, кинул рюкзак на лавку с металлическим лязгом. Не нужно было ни сидеть в тюрьме шесть лет, ни рождаться в гетто, ни даже быть экспертом по ношению огнестрельного оружия на панк-рок фестивали, чтобы определить природу этого почти родного лязга металла о металл. Люсайтор слегка напрягся: если мальчишка решил грохнуть его сразу после обмена, чтобы не платить, то явно выбрал не того. Мужчина расстегнул рюкзак и без удивления обнаружил там заряженный глок, вместе с пачкой ментоловых сигарет и книжкой Макса Фрая. Том проверил магазин — полный — и в одно движение большого пальца стряхнул один патрон на ладонь. Потом он зарядил этим патроном пушку, вставил магазин и на пробу вдавил спусковой крючок. На всякий случай. Как и ожидалось, он услышал только единичный щелк: магазин пытался зарядить уже полный пистолет и никакого выстрела, пока обойму не сменишь, не выйдет. Том забросил пистолет обратно в рюкзак и закурил. С другой стороны это могла быть и мера предосторожности. В конце концов ломбардщик, к которому они направлялись, вряд ли просто способности людям менял. То был опасный тип, судя по району, в котором находилась его плешивая конторка и благоразумная предусмотрительность была очень кстати. Том решил, что в случае реальной опасности вытащит не только свою задницу, но и мальчишку, раз уж он обезвредил его единственный способ уровнять шансы с ребятами со стволами. От размышлений его отвлекли. -Кем вы работаете, молодой человек? — спросила очаровательная старушка с пустой капельницей, тенью следовавшей за своей мертвой хозяйкой. Ее седые волосы были собраны в низкий пучок, в ушах сверкали черные жемчужины и даже белая больничная роба сидела на ней ладно. А может дело в том, что старушка была преисполнена какой-то королевской стати. -Занимаюсь спортом, — старушку было жалко. -Каким же именно? -Боями без правил, — Том затянулся. -Это тут, в старой подземке, да? Я видела там клетку, когда гуляла по этому району, — пояснила она, слегка улыбаясь. Ее глаза подернула дымка. -А вы не могли бы не умирать здесь? Мой друг скоро вернется. -Конечно-конечно, простите, прошу, но мы не можем это контролировать, — она начала тяжело дышать, — Поверьте мне, я бы никогда не позволила себе такую пошлость как умереть при знакомстве с мужчиной по собственной воле, — она прокашлялась, — А друг у вас очень симпатичный, — ее горло полоснула длинная рана, будто оставленная невидимым скальпелем. Кровь брызнула фонтаном, пачкая куртку Тома и больничную робу. Она попыталась вдохнуть, только усилив поток крови. Старушка еще позадыхалась немного и тихо склонила голову набок, будто бы уснула. -Да, симпатичный, — мерзкий фантомный писк кардиографа оповестил Тома о том, что старушка померла. Будто без этого было непонятно. Липкая кровь стекала вниз по тротуару. Он потряс головой и видение исчезло. Вот и заводи теперь детей, перережут тебе горло и загребут наследство как миленькие. Он вытащил еще одну сигарету. Пацан выхлебал три четверти бутылки виски еще по дороге к остановке. Марко тяжело плюхнулся на место, где старушка только что в очередной раз захлебнулась своей кровью. Том забрал бутылку и допил сам. Мало того, что мальчишка еле стоял на ногах, так еще и предположительно пытался его грохнуть. Хватит с него. В автобусе они уселись на заднее сиденье и Марко положил голову на томово плечо. Так прошло несколько минут, но ехать было еще долго, а мальчишка был пьян вусмерть и его тянуло на разговор. -Так почему видеть мертвых — такой отстой, что ты решил отозваться на объявление в интернете, — пацан взял его под руку и начал рисовать пальцем другой руки цветочки на спинке впередистоящего сиденья, — Вдруг я оказался бы маньяком-насильником? -Ты меня видел, малыш? Это я из нас двоих маньяк-насильник, если уж на то пошло, — хмыкнул Том. Какая-то отстраненная мысль о том, что симпатичный и пьяный мальчик, который явно его хочет, мог бы не отказаться прошвырнуться по барам после обмена промелькнула в его голове. -Так почему? Скажи, ты же меня больше никогда не увидишь, это как с барменом секретом поделиться. К тому же я пьян и мало соображаю. -Вообще я убил человека и теперь она от меня не отвяжется никак, — неужели Тома и самого развезло, раз пошли такие откровения. -Она? — Марко, казалось, было абсолютно наплевать на то, что облокачивается он сейчас на убийцу. Его намного больше интересовали его невидимые рисунки и от этой небрежности Тому становилось легче. Это располагало. -Мне было двенадцать. Я тогда только начал толкать дурь и она меня застукала за распространением. Эта дура начала орать и я… ну, скажем так, я ее заткнул. -И часто она за тобой ходит? -Да прямо перед нами сидит, — и вправду, на сиденье с невидимыми цветочками Марко сидела длинноволосая блондинка и яростно сверлила Тома взглядом. Она никогда ничего не говорила и смотрела всегда исключительно ему в глаза. Девчонка всегда была неподалеку и поначалу жутко пугала, но Том научился ее игнорировать. Только время от времени он слышал девчачий крик и свой выстрел, который уже мог разбирать на тональности и писать симфонию. -И что говорит? -Молчит. -И просто смотрит? — Том одобрительно хмыкнул. Тогда Марко совершенно безошибочно поднял взгляд на девушку и добавил, — Ты капец жуткая. Кто так к мужикам катит? Том проморгался. Девчонка исчезла. Он даже осмотрелся, но ни на улице, ни в автобусе, ни где-то рядом вообще ее не было. Чудеса да и только с этим удачливым парнем. Тому бы не помешало немного его удачи. -Исчезла, — удивленно констатировал он. -Наверное пошла искать руководство по флирту или типа того. Надо было сказать ей, чтобы посмотрела «Труп Невесты», знала бы чего ожидать от своей обсессии. -Но там же живая девка получает парня. -Именно, — Марко покивал, соглашаясь с самим собой, — Так что, ты за это сидел? -По бумажкам по статье Ограбление с Холодным Оружием, а на деле за то, что кинул одного обидчивого мужика, — Люсайтор усмехнулся, вспоминая придурка Тоффи. -Как кинул? -С прогиба. А должен был сам лечь, — Том вдруг опомнился, — Ты как вообще узнал, что я сидел? -У тебя татухи на костяшках. Так только зэки делают, — пробубнил пацан и уснул. Блондинка больше не появлялась. Остаток пути он разглядывал перевернутую татуировку на пальцах, по буквам разбитую на каждой фаланге. Ошибки молодости, а воспоминания приятные. Один из самых криминальных дистриктов Лондона встретил их обшарпанным знаком «Добро пожаловать в Вестминстер». На первый взгляд это городское пространство бюджетно цвело и пахло: невысокие двухэтажные здания с булочными и бутиками на первом этаже — крошечные старинные квартирки над ними выглядели как с картинки старой Европы; люди в пальто и шляпах мерно расшагивали по тротуарам, галантно пропуская машины на пешеходных переходах; зонтики кофеен еще были опущены и разномастными шляпками грибов на тонких металлических ножках выглядывали из земли; голуби стайками сидели на телефонных проводах и поглядывали вниз с легким презрением; облака расступились и наступило утро. Но Том, конечно, был стреляный воробей и прекрасно видел сквозь фасад очередного района, павшего под билль об устройстве малообеспеченных слоев населения. Он видел и стены, измазанные в блевотине и крови, и убогих подростков, заснувших в кустах зеленой парковой ограды с акустической гитарой вместо изголовья кровати, и собак, рычащих на людей с красноватой пеной у рта, и даже таких же бездомных как и он сам, которые не следуют правилам выживания на улице. Как, например, вон та парочка в подворотне напротив: грязная бродяжка усердно вылизывала член высокого черного парня в красной бейсболке. Мальчишку пришлось растолкать и, поддерживая его за плечи, Том, сверяясь с картой, привел их к трехэтажному зданию, расположенном на углу буквой «Г». Первый этаж был жизнерадостно окрашен в белый, а другие два остались желтеть старым кирпичом. Перед зданием даже был кованый заборчик и два тонких деревца. Очаровательно, если не считать музыки, которая басами ударяла по перепонкам еще на подходе к дому, шприцов в клумбе, которая таким образом напоминала ежа и удушливого запаха перегара, моментально впитывающегося в ткань одежды. До девяти оставалось еще полчаса. Том усадил Марко на бордюр прямо перед домом, в котором их ждал ломбардщик. -Так почему ты решил избавиться от своей вероятностной магической хуеты? -Она мне мешает закончить одно дело, — Марко растянулся на земле, уложив голову Тому на колени, — Наверное подсознательно я не хочу его заканчивать, поэтому гроза одарила меня таким вот стоп-краном. -Что за дело? — Том перебирал каштановые кудри, пока мальчик к нему ластился. -Я хочу убить человека. Каково это, умирать? — солнце отражалось в глазах Марко и они будто сияли янтарным пламенем. Том потряс головой. -Не знаю, я пока не умирал. Хэй, подруга, каково это? — Том перевел насмешливый взгляд на девушку по правую руку от него. Она поправила свое светло-зеленое платье и неожиданно ответила: -Это страшно, — взгляд ее пронзительных голубых глаз внезапно перестал источать ярость и смягчился. -Она тут? Что говорит? — пробубнил мальчик, удобнее устраиваясь у Тома на коленях. -Говорит, что это страшно, — но Марко, казалось, уже не слышал его. Он снова заснул, согретый первыми утренними лучами и теплыми пальцами в своих волосах, — Тебя как звать? — спросил Том, разглядывая девушку перед ним. Странно, он запомнил ее намного старше, а приглядевшись вдруг осознал, что она была совсем еще девочка. -Если ты избавишься от способности видеть меня, я все равно всегда буду с тобой, отставая на шаг, — вместо ответа пропела она мелодичным голосом. Может была певицей раньше? -Срать я хотел на это. -Я знаю тебя с тех пор, как тебе было двенадцать. Не лги мне. -Иди на хуй, — Том чуть сильнее дернул прядки и Марко на его коленях заворочался. -Мне жаль, что ты не можешь драться в своей варварской клетке из-за меня, — Том нахмурился. Было что-то неправильное в светской беседе с девочкой, которую он застрелил. -Не могу выбивать дерьмо из людей, когда ты маячишь неподалеку. Но кроме как пиздиться я ничего не умею. Мне тоже жаль, что после обмена тебе не удасться меня пугать исподтишка и давить на совесть, которую я продал за жвачку в детском саду, — музыка все также басила на весь квартал, девять часов неукоснительно приближались, но Тому казалось будто мир застыл. Настолько сюрреалистичным ему виделся разговор со своей жертвой. Он не жалел ее и никогда не интересовался тем, кто она. Он сделал то, что было нужно, и забыл об этом. А теперь прошлое наступает ему на пятки, словно он недостаточно настрадался в этой жизни. Ебаная гроза, — Ну и каково это ежедневно в девять тридцать три вечера получать пулю в лоб? -Не привирай, ты выстрелил мне в живот. -Тебе виднее, — Том пожал плечами. -Это больно, — они встретились глазами, — А особенно больно каждый раз думать о том, что я оставила. Мои родители отправили меня в Англию на самолете, а получили обратно в труповозке. А может и не получили, не знаю, — она вздохнула, — Я поссорилась с мамой в тот день. Так никогда и не извинилась. Я хотела поступать на международные отношения, хотела выйти замуж, хотела написать книгу, хотела подоить корову, хотела сказать маме какая я дура… — девушка несмело улыбнулась. -И что, эта боль стоит того, чтобы доставать меня полжизни? -Не знаю. Я так злилась на тебя. А потом успокоилась. А потом ты стал меня видеть и я снова разозлилась, еще сильнее, — девушка грустно уставилась на свои розовые туфли. -Эй, как тебя зовут? — Том положил ей руку на плечо, заставляя пересечься с ним взглядами. -Стар Баттерфлай. -Так вот слушай, Стар Баттерфлай. Мне жаль, что я выстрелил тогда. Я полжизни потратил, на то, чтобы простить себя. Даже в тюрьму сел, чтобы почувствовать искупление. Прости и ты меня, а я съезжу к твоим родителям, ладно? Скажу твоей маме, что ты — дура, — он улыбнулся. -Я давно тебя простила, Том, — ее усталая улыбка сверкала ярче солнца. -Тогда почему продолжила меня преследовать? — девушка поежилась. -Не знаю. Мне страшно уходить на ту сторону, знаешь. Про это рассказывают жуткие вещи. -Умереть не страшно, страшно умирать. -Тебе легко говорить! — она все еще улыбалась и была такой чертовски красивой в этот момент. Том подумал, что они могли бы даже встречаться в какой-то другой жизни, в какое-то другое время. В другой вселенной, в которой он не гей. Он притянул к себе Стар и она крепко сжала его плечи. В какой-то момент руки Том перестал ощущать тепло ее тела. Когда он открыл глаза, Стар уже не было. Ровно в девять часов два высоких парня распахнули железную дверь и вопросительно глянули на Тома со спящим Марко на коленях. Люсайтор замешкался на секунду. Если Стар действительно оставила его, то смысла меняться способностями уже не было. Все, чего ему хотелось, это снова драться, чтобы получать деньги. Ему оставалось совсем немного и он мог бы наконец отдать долги и зажить нормальной жизнью. И немного удачи в этом деле ему бы не помешало. -Мы к ломбардщику, — бросил Люсайтор на входе и их повели сквозь узкий темный коридор в комнату, что напоминала подсобное помещние. Стол, кресло, два стула перед ним и зашторенное окно, которое позволяло разглядеть только малую часть неосвещенной комнаты. -Все здесь, — Марко, все еще сонно потирая глаза, достал конверт из среднего кармана толстовки, когда Том усадил его на стул. Ломбардщик подсчитал деньги и, наконец, подал голос. Это был моложавый блондин с тяжелым взглядом бывалого обманщика. -Можете звать меня Густав. -Почему здесь пахнет тефтелями? Можно мне тефтелю? — Марко завертел головой, принюхиваясь. -Под чем он? — спросил Густав, вытаскивая катышки из своего хипстерского свитера. -Выпил для храбрости, — Люсайтор пожал плечами. -Дружище, я не собираюсь насильственно осуществлять обмен, это попахивает чем-то незаконным. -Это запах тефтелей! — встрял Марко. Поболтал, поспал, а теперь можно и побуянить. -Тебе ли не похуй, — Том начинал раздражаться. -Хэй, пацан, — ломбардщик повернулся к Марко, — Если я сейчас вас обменяю, то не смогу вернуть все обратно, если вас обоих здесь не будет, окей? Так что если тебя принуждают или типа того, лучше скажи сразу. -Я решил так, как решил, — недовольно выплюнул мальчик. -Не плачься потом. Итак, мы договорились? — Густав протянул им руки. Том замешкался на пару мгновений. Возможно Марко еще пожалеет об этой сделке, но разве это должно его волновать? В конце концов пацан хотел кого-то грохнуть. Он еще не знал насколько это хуевое чувство — отнимать жизни. Они схватили ладошки ломбардщика. И это ощущалось как обычное рукопожатие. -Все? — спросил Том. Марко неверяще разглядывал свои ладони. -Проваливай и мальчишку своего забери, пока он не заблевал мне все тут. Том показал ему средний палец и вывел Марко на улицу. От яркого света ему стало плохо и Люсайтор усадил его на скамейку. -Спасибо, — Марко вытащил еще один конверт из среднего кармана и протянул его. Том поймал его взгляд и медленно оттолкнул его руку. -Не стоит. Если я и дальше буду находить по полсотни фунтов на улице, то быстро разбогатею и твои копейки мне не впрок, — они обменялись улыбками. -И все же. Мне они больше не нужны. -Я не возьму с тебя денег, но, может, прошвырнемся по барам на следующей неделе? Научу тебя пить и забивать хер на трупаков, — Марко удивленно посмотрел на него. -На следующей неделе… Я не смогу, прости. Не то чтобы ты мне не нравился, просто у меня большие планы, помнишь? — мальчик прижал рюкзак поближе к себе. -А, да, убийство. Ну ладно, бывай, — давно его так не динамили. Том встал и двинулся вниз по улице, закуривая по дороге. Его чутье на пиздец сигналило не поворачиваться к пацану спиной. Том не видел смысла стрелять в него после их сердобольных разговорчиков, обмена и, конечно же, после того, как Том отказался от бабок. Он решил, что будет преследовать Марко всю жизнь, если тот его грохнет и похуй, на то, что пулю ловить придется каждый день до конца веков. И словно сквозь сон Том услышал тихий щелчок спускового крючка. Он обернулся, чтобы увидеть как Марко, все еще сидя на той же самой лавке, недоуменно вытаскивает ствол изо рта. -Ты, блять, что творишь? — Люсайтор в секунду оказался рядом и выбил глок у него из рук. Марко не слышал его криков и не почувствовал пощечину. Его сердце глухо стучало в ушах отбойным молотком. -Пойдем выпьем. Больше такой хуйней не страдай, — наконец взял себя в руки Том, — Запомни, теперь я — повелитель чаек и могу натравить на тебя хоть всех чаек мира, если будешь тупить. И все-таки тебе чертовски повезло, что у меня уже ебучая паранойя от затяжного бомжевания. Повезло. Повезло?