Соперница

      Юки оглядывает яркий зал, пестрящий маркими золотавыми цветами. Знакомые лица людей, окружающих её, поглощённых танцами и весельем, смеющихся со всего на свете. Вместе. Юки смотрит на израненные пальцы, где из-за царапин маникюр, который она делала так нечасто, выглядит совсем не элегантно. На ней платье персикового цвета, смявшееся от того, что она весь вечер сидит на этом стуле. Ведь на танец её никто не пригласил.       Все счастливы. Курэха и Минато поглощены страстным танцем, Такая нашёл себе пару на этот вечер без особого труда, Аки наконец-то улыбается. Но они так далеко и не видят Юки. Не видят, что она — нет. Она не может радоваться после того, что с ними случилось. Не может простить себя за то, что подвергла их опасности. Это её сломало.       Юки сжимает подол платья и, утирая выступившие слёзы, через силу улыбается. Потому что она должна хотя бы притвориться ради них, что с ней всё хорошо. Даже если из всех она одна осталась за бортом. Она одна осталась, хотя сначала и казалось, что такого быть просто не может. Как оказалось, может.       Она любила Такаю, но не нравилась ему такой, какая она есть. Он любил либо её иную, либо вовсе не её. А Юки не смогла полностью отказаться от себя ради него, хотя и была на это готова. Но нет — пришлось отказаться уже от Такаи. Юки надеялась: если не она, так пусть кто-то другой будет счастлив. Теперь она и этому не рада. — Ты спасла всех, но кто спасёт тебя?       Юки поднимает взгляд и видит над собой Харуку с прищуренными глазами и усмешкой. Ту самую Харуку, которую всю жизнь считала подругой и любила, как сестру. Которой дарила свою улыбку. Которую любил Такая. И Харука почти забрала его себе, но почему-то остановилась у самой цели. Харука была соперницей, а Юки этого даже не понимала сначала. А когда дошло, было уж поздновато. Она ведь красивая. Харука гораздо симпатичнее: ровные чёрные волосы, всегда аккуратная во всём, на лице вовек спокойствие, а в теле грация. А Юки другая… — Никто, — отвечает она.       Харука смотрит сверху вниз, но без снисхождения или жалости. Она смотрит так, будто она победила во всём, но противника не принизила. Но Юки от этого почему-то чувствует себя ещё хуже, потому что Харука ведёт себя достойно, а она — нет. Потому что Юки хочет сбежать, спрятать глаза, исчезнуть. Потому что она чувствует себя виноватой даже из-за того, что не счастлива, будто она должна быть счастливой ради кого-то, а не ради самой себя. Действительно, по такому принципу она и жила всегда. — Хочешь, я спасу тебя?       Музыка в зале останавливается, пары медленно разбредаются по уголкам и с замиранием ожидают следующей мелодии. Харука присаживается на корточки напротив стула Юки, и теперь уже взгляд, направленный снизу вверх, не так давит, кажется нежным и успокаивающим. Харука берёт руку Юки и легонько прикасается к ней губами. — На следующий танец я возьму эту руку и поведу тебя за собой, слышишь? Поэтому готовься и жди меня, — улыбается Харука широко.       Юки смотрит удивлённо и непонимающе. Харука в какой-то мере горда собой, ведь смогла её поразить. Зал затихает, а потом взрывается громкой музыкой. Харука буквально сдёргивает Юки со стула и зажимает её ладони руками. Харука мгновенно в танце уносит Юки прямо на середину зала, откуда их видит каждая душа в этом помещении.       Все смотрят. Смотрят, открывая рты, с удивлением на этих девушек, закруженных в страстном танце. Этих, которые недавно чуть не подрались за парня. И парень этот, Такая, тоже смотрит, и дар речи ускользает от него, когда он понимает, как они прекрасны вместе, как они дополняют друг друга и что им здесь, в этом зале, не нужен абсолютно никто.       Харука улыбается, будто всегда мечтала вытворить нечто подобное, нечто эпатажное и скандальное. Юки пытается шагать в ногу, не отставая от неё и не позорясь. Сначала это похоже на игру и выглядит так, будто они изматывают друг друга, выжимают до последнего пота, до кровинки, демонстрируя друг другу, кто лучший. Невольные зрители так и думают. Но они все неправы и понимают это лишь тогда, когда звонкий смех Юки эхом разносится по залу, заглушая на долю секунды даже музыку. Они веселятся, словно подруги, они кружатся, бесятся, смеются — они радуются жизни. И плевать на тех, кто смотрит, кто судит, кто не может поверить.       Потому что Юки достойна этого. Она сделала счастливыми своих друзей. А её осчастливить не сможет никто, кроме её соперницы. Кроме её подруги. Кроме её… Харуки. Её Харуки.