Брошь Медеи - третья часть "Диалог"-а.

Уже целая неделя прошла с момента отбора чемпионов. Студенты обеих гостящих школ изредка появлялись в Большом зале замка Хогвартс и садились за столы Рейвенкло и Слизерина лишь во время приёма пищи. Все остальное время они пребывали в своих средствах передвижения – Дурмстранг на своем корабле, Шармбатон – в своей огромной карете. С хозяевами они не общались, сколько не пробовали эти самые хозяева завести разговор с гостями. В Хогвартсе занятия шли своим чередом, Трансфигурация чередовалась дуэлями, Зелья – танцами, ЗОТИ – этикетом и поведением за столом и т.д.. После изменения программы обучения и ввода новых (бывших старых) предметов, свободного времени, чтобы заниматься чепухой у студентов Хогвартса оставалось мало. За те три года, после рокового события девяносто первого, уровень занятий отметил резкий подъём. Новые (старые по возрасту) профессора леность и халатность решительно не поощряли и безжалостно искореняли. Попытки близнецов и дальше шутить, пакостить и создавать приколы для малышни закончились уныло для них двоих. Профессор Лонгботтом, после самой первой попытки продать Невиллу рвотную конфетку для прогула занятий по Зелеварению, разнесла в щепки кабинет деканши Гриффиндора, оглушила ее своими криками, угрозами и обвинениями в халатности и под прицелом палочки привела ее в гостиную ее же факультета, чтобы она воочию порадоваться беспорядку, устроенному в ней близнецами. Такой студенты красно-золотого факультета свою деканшу никогда раньше не видели и понадеялись, что никогда больше такой ее не увидят и не приснится она им ночью. Обе дамы устроили сперва обыск в спальнях мальчиков, где, в сундуках Фреда и Джорджа нашли много всего и украденного среди остального. Затем собрали всех студентов факультета, храбрых и ответственных и втолковали им в пустые башки новые правила игры. После погрома в гостиной, восстанавливать который они заставили всё тех же пострадавших, не снижая в себе градус гнева и готовности к самосуду, обе посетили того из своих коллег, – самого дражайшего, который жил, преподавал и властвовал в Хогвартских Подземельях. Профессор Северус Снейп долгое время, после их посещения, заикался, пугался тени и пил Успокоительное, но оно особо ему не помогало в прекращении тех ужасных и порочащих его приступов жуткого мороза в желудке каждый раз, когда образ взбесившейся леди Лонгботтом всплывал в его голове. На факультете Годрика настала тяжелая для некоторых студентов пора. Утром, в семь часов, назначенный деканшей для этого домовик, играл утреннюю: - Тру-ту-ту-ту, тру-ту-ту-ту, тру-ту-туууу! – звенела медная труба и заспанные гриффиндорцы, кучками, бегали вниз по лестницах так, как были в пижамах и строились в пустой гостиной делать утреннюю гимнастику. Потом, под присмотром старших учеников, ходили в ванную, одевались и строем, по курсам, отправлялись в Большой зал завтракать. Лень мальчиков Уизли улетучилась за месяц при таком жестком режиме. Но правила поведения за столом Рону дались не так просто. Он проходил материал снова и снова три года подряд, пока в башке не впечаталось наконец, что он человек, а не боров и принимать пищу надо соответствующим образом. Выбор Рона в чемпионы упал посередине Гриффиндорского стола и взорвался, как бомба. Для своих он внезапно превратился в опасную белую страшилку, чуть ли не в скользкого слизеринского змея, замаскированного под образом благородного гриффиндорского льва. Его стали сторониться его же друзья и как ни оправдывался он, ему не верили ни черта. Радость успеха, упавший неожиданно парню на голову, так же неожиданно превратилась в тихий ужас и боязнь одиночества. Рону стали слышаться шорохи, шепоты и потрескивания в темноте, он стал бояться подвоха со стороны каждого, даже со стороны братьев и сестры. В особенности от братьев-близнецов. Они ему ни слова не сказали о том, что это они бросили имя Рональда в Кубок. Выбор Кубка их сначала досадил, потом озадачил, в конце – развеселил и они стали ждать развязку. *** Директор Хогвартса, Альбус Дамблдор, уже целую неделю ждал появление Гарольда Блэка в Большом зале, но напрасно. Парень, как будто, испарился. А с ним надо было поговорить, чтобы разъяснить его роковую роль в сохранении Волшебного мира Британии. И провести над ним кое-какие исследования и внушения, если удасться затащить его в директорский кабинет. Но парень, как в воду, окружающую корабль Дурмстранга, канул. Не появлялись и его дружки, Драко с невестой. Даже та девушка, Дагворт-Стоун, которую, судя по увиденному в Косом переулке, экстренно помолвили на маленьком лорде Блэка, здесь тоже не появлялась. Что ему делать, профессор Дамблдор не знал. А и Молли с возрастом старого колдуна не считалась и настаивала свести ее Джинни с отпрыском Малфоев. Как их свести-то, если Люциус такой кульбит с помолвкой отпрыска сделал, что мама не горюй. Убьет, если что, воскресит и снова убьёт. Некроманты хреновы, аристократишки чертовы, все дороги отрежут, чтобы ни-ни не пикнешь! Вот, Каркаров, например, кто его от Азкабана спас тогда, кто? Дамблдор. Но что делает треклятый пожиратель в благодарность? А что, молчит и секретничает, не то, что возьми и поделись составом своей делегации, нееет. - Что хочешь, Альбус, мою голову? Да родители моих учеников десять раз ее мне с плеч оторвут, если скажу тебе хоть словечко об их детях. Ты на что надеялся, что всюду тебе как в Британии? Нет уж! Люди над своими наследниками бдят, как орлица. Даже в школу каждый раз, когда им покажется, что с ними не все в порядке, могут нагрянуть. Расстояние для болгаров нипочем, Альбус. Почуят, налетят, как стервятники, растерзают тебя в клочья и косточки не найдут от тебя. Ничего тебе не скажу. Имеется чемпион с нашей стороны – имеется, это раз. Знаешь, как его зовут – знаешь, это два. Большего и не ожидай. Делай после такого добро, чтобы тебя с землей сравняли, черти! Объявить Рождественский бал, что ли? *** Накрытый мантией-невидимкой, Гарри шел по направлению к восьмому этажу, где, по словам Гермионы, должна была находиться Выручай-комната. Девушка строго ему запретила там ходить одному, но он хотел, как можно скорей закончить свои дела в Хогвартсе и отбыть, как можно дальше от туманного Альбиона. Он столько раз слушал рассказы о сокровищах, сохраняющихся на складе забытых вещей, но настоящее положение с первого взгляда его ошеломило. Тут было пещера Али-Бабы. Полки до потолка, набитые всякой всячиной. На первый взгляд, пыльные кучи были похожи на мусор, но это было не обычная, а магическая школа. Тут бесполезные, никчемные вещи не могли бы быть сохранены. Глаза Гарри разбежались, ища полку, на которой стояла покрытая, когда-то белой, тряпкой голова неизвестного волшебника. Гермиона говорила, что надо искать на первом ряду, но парень ее не нашел и слегка запаниковал. Он думал, что дело будет на раз – пришел, два – нашел и взял, три – отбыл. Шаг внутрь и он стал разглядывать второй ряд полок. На прочие забытые на стеллажах вещи, он даже не посмотрел. Но большой стеклянный шар для гадания, весь в пыли, сразу приковал к себе его внимания и Гарри приблизился к нему, чтобы получше его разглядеть. Пыльный покров мешал, но даааа, внутри ползли темные тени, которые сразу по приближении парня стали сгущаться и собрались в чей-то образ. Гарри никогда раньше не видел такую жуткую морду и отпрянул назад от испуга, потому что ему показалось, что безгубый рот на безносом лице открывается и закрывается, вроде кричит что-то. Но самое отталкивающее в этом лице теней были его глаза – красные, но не как у альбиноса, а как у вампира. И зрачки, зрачки были вертикальные. Что это было? Неудачная попытка волшебника принять свою анимагическую форму змеи, что ли? Чья попытка, к черту? Волдеморта! Да, наконец Гарри вспомнил, как его Хэтти описывала Волдеморта. Вот такой вот красивейшей мордашкой, хехе ... Но почему в гадальном шаре она вдруг появилась? Она, вроде, должна спать в Диадеме Ровены. Почему шар выбрал показать эту морду именно ему, Гарри? Шар был прелюбопытнейший и парень решил забрать его с собой, на всякий случай. Хэтти предупреждала, что в реальности могли бы проявляться отличия от того, что она вспоминала и им рассказывала. Подумав немножко, парень вытащил из кармана мантии заколдованный мешок из драконьей кожи, который не позволит никаким волшебным эманациям выйти наружу, и защита Хогвартса не ощутила бы появление странного артефакта в коридорах замка. Перчатки из того же материала были спрятаны внутри мешочка и Гарри быстро их надел. Внимательными движениями он накрыл шар мешком и затянул завязки, чтобы беспроблемно и безопасно поднять его с полки и взять с собой. За шаром что-то, ранее не видимое, блеснуло и привлекло взгляд парня. Он не стал бы терять время рассматривать пустышки, поэтому, почувствовав тягу к блестяшке, доверился своему чутью и не пожалел. Протянув руку и забрав с полки вещицу, он посмотрел на нее и ахнул. Это была Диадема Ровены! Боже! Какое везение! Но везение Гарри на том и закончилось, потому что, уже схватившись за ручку двери, чтобы выйти из Выручай-комнаты, он услышал голоса снаружи и остановился. Кто-то пытался войти, но не мог, и это его злило. Разговаривали не меньше двух человек. *** - Драко, где Гарри? - Взбудораженной Гермионы стоило опасаться. Но просто взбудораженной, ворвавшуюся в комнату младшего Малфоя кузину, назвать не мог, потому что она изображала бешенного гиппогриффа. Гиппогриффихи. Она пылала гневом, испугом и угрозой одновременно и Драко захотелось быть далеко отсюда, в замке Дурмстранга, чтобы не отвечать на вопросы девушки. - А что, разве он не в вашей каюте? – Драко тянул время, чтобы разобраться в причине такого поведения Гермионы. - Драко, я тебя не раз предупреждала, не сводить с него глаз. Мы на территории врага, среди чудовищ, а ты мои приказы не выполняешь. Гарри дали новое имя, но ни имя, ни воспитание характера не меняет. Я уверена, он куда-то пошел геройствовать, по-старому не уведомив никого. Зная его повадки, он может быть повсюду, вплоть до заграждений драконов, вплоть до Тайной комнате знакомиться с василиском или убивать акромантулов ... - Акромантулов уничтожили два года назад, - вметнул Драко, но его не услышали. - Давай идти его искать! Стально-серые глаза парня впились в шагающей из угла в угол девушку и ставили ей диагноз. Что ни говори, как не работай над поведением этих, гриффиндоркой была, гриффиндоркой и останется. - Сядь, - рявкнул он и Гермиона машинально плюхнулась на койку Астории. – Мы на нелегальном положении, помнишь? Нас никто не должен видеть ... - Мантия, нам надо накрыться мантией ... – начала было девушка, но ее прервали. - Думаешь, Гарри совсем олух? Если он поперся геройствовать, мозгов у него хватит, чтобы самому ею накрыться. Гермиона уронила голову на руки и стала трястись, бормоча только: - Что делать, что делать? - Ждать. Ждать хоть до ночи, - отрезал ее попытки возражать Драко и оба уставились в открываюшиеся двери. Тоненькая невеста кузена Драко, Астория, сразу почуяла неладное, так как ее самые близкие люди были встревожены не на шутку. Она быстро уселась рядом с парнем и, взяв его руку, спросила его: - Что случилось? - Гарри куда-то ушел, ты не знаешь куда он отправился? – шепотом спросил он. Они имели привычку уведомлять друг друга о своих передвижениях, особо здесь, на территории Хогвартса. Они, иногда, появлялись в гостиной Слизерина, чтобы Астория могла пообщаться со своей старшей сестрой, Дафной, или посплетничать с девочками. Драко и Гарри нравилось разговаривать с Грегори Гойлом и с Винсентом Крэбом, которые забавно рассказывали и интерпретировали события прошлых лет в Хогвартсе. Вместе смеялись и шутили над потугами профессора Дамблдора сохранить старые порядки в замке, даже после изменения, внесенные новыми профессорами и новой программой обучения. Астория не поняла, они оба что, не знали о намерении Гарри, пока Гермиона отбыла от корабля Дурмстранга на свои занятия в Университете, достать сегодня утром из Выручай-комнаты хоркрукс Темного лорда, Диадему Ровены? - Знаю, он мне, уходя, сказал. - Почему не мне? – воскликнул ее жених. - Драко, ты был на занятия с профессором Поляковым, а у нас с Гарри было окно. Мы учимся с тобой на разных направлениях магии, у нас разные занятия. Так, что Гарри сказал, что раз у нас перерыв на час, он сходит в замок, чтобы достать из Выручай комнаты ту диадему. Драко бросил на пол подушку и смачно выматерился. Астория подняла подушку и ею же шмякнула его по голове. Гермиона тихо заплакала. *** - Не сходить ли нам к профессору Дамблдору, Дред? – прозвучал снаружи юношеский голос. – Надо уведомить его, что показала Карта, что в Выручай комнате находится Гарри Поттер. Услышав это, сердце у Гарри ушло в пятки, и он весь покрылся холодной испариной. Что будет? - Не будь дураком, Фордж, уведомишь директора и придется с Картой расстаться. Иди, докажи потом, что мы Карту сделали! Нет! Лучше помолчать, а еще лучше – написать ему анонимную записку. - Ты иди и напиши, а я здесь подожду. И принеси мне что-нибудь, я проголодался и хочу жрать. - А на занятия ходить не будем? Маккошка нас размажет по стенкам... - Не знаю, Дред, меня любопытство раздирает... - Раздирает его, а раздрай, который устроит мама тебе ни к чему? Смотри, точка с названием „Гарри Поттер” ни на шаг не продвинулся – может, его оглушили или ... - Или он без сознании находится ... Разделиться с тобой, что ли? Фред, ты иди и напиши записку профессору Дамблдору, а я мигом приведу мадам Помфри. - Ладно, но, Фордж, не говори, что о Гарри Поттере идет речь, она тебе не поверит. Скажи, что нашел на восьмом этаже оглушенного первокурсника из наших. Снаружи установилась тишина, но означает ли это, что эти Дред и Фордж, кто бы они не были, ушли? Минуту спустя Гарри услышал удаляющиеся шаги и чуть-чуть открыл дверь комнаты и заглянул в коридор. Увидев рыжие волосы и одинаковые фигуры удаляющихся парней, Гарри сообразил, что это никто другой, а те близнецы Уизли, о которых его предупреждала Хэтти. Вздохнув от облегчения, он обвился полами мантии-невидимки, быстро вышел из Выручай-комнате и закрывая за собой дверь, сделал несколько широких шагов в обратном, от уходящих гриффиндорцев направлении. Те что-то почуяли, потому что одинаковыми, но противоположными полуоборотами, повернулись к невидимому Гарри, и их глаза лихорадочно заметались, ища причину тревоги. Никого не увидев, они, так же синхронно, повернулись вперед и продолжили свой путь. Опасаясь засады, Гарри наложил на себя несколько заклинаний сокрытия, и быстро исчез с этажа, а спустя некоторое время, из замка. Появившийся незадолго до этого директор Дамблдор целый час рыскал по коридору, развевая белой бородой и пробовал неоднократно достучаться до портрета Варнавы Вздрюченного, чтобы тот рассказал ему, кто здесь приходил, но портрет упрямился и, кроме имен близнецов, никого больше не выдавал. Троллихи продолжали подпрыгивать на холсте в своих розовых пачках и не думали замечать попытки Дамблдора пообщаться с ними. *** - Гарри, я тебя сейчас убью! – кричала Гермиона и трясла его за плечи. – Нет, нет! Я тебя разорву в клочья и съем живьём. Как тебе не стыдно, ты хочешь, чтобы я умерла? Посмеиваясь над вспышками кровожадности своей Хэтти, парень достал мешок из драконьей кожи и плюхнул его на ее койку. Проследив полет вздутого мешка, а затем, посмотрев в глаза Гарри, она успела выдавить: - Нашел? - О, Хэтти, ты не представляешь, что там было!