…
Кёя просыпается в странной комнате. Первое что видит — белый потолок. Снова больница? Она медленно садится на кровать. Большая и мягкая. В больнице таких не бывает. А ещё больничные палаты не такие… тёплые? Одеяло не белое, не прожжённое, не покрыто желтизной. Оно шоколадное, прочное и новое. А стены своим цветом напоминают пенку капучино. Как же давно она его не пила… Кёя опускает ступни и чувствует приятную щекотку. На полу большой и мягкий ковёр. Он как снег, только тёплый. Когда её забирали из дома, на улице тоже лежал снег. Кёя осматривается и идёт осторожно. Она дёргает шкафчики туалетного столика, в одном из них лежит расчёска. Обычная массажная расчёска, убить ею будет сложно, но может помочь защититься. Кёя берёт её и поднимает голову, встречаясь взглядом с такими же серыми глазами. Это она? Чёрные волосы, еле достают до ключиц. Раньше они были до поясницы. Бледная кожа, без признаков румянца. Слегка впавшие щёки. Почти бескровные, искусанные губы. И глаза. Кёя усмехается. Это точно она. Её ртутные глаза не изменились. Её не сломали. Кёя смотрит на своё отражение и усмехается. Её осанка по прежнему идеальна, её тело ещё может сражаться, её глаза так же смотрят на всех сверху-вниз. Кёя хищница, и никто не сможет этого изменить. — Как ты… — вошедший мужчина успевает блокировать удар. — Я так понимаю, что ты уже в порядке, Кёя. — он улыбается. — Кто ты? — его лицо кажется знакомым, но из-за всех тех лекарств, которыми её пичкали… На свою ей память лучше не полагаться. — Меня зовут Савада Тсунаёши. — его глаза… Кёя помнит их. — Ты купил меня? — у неё скрипучий голос. — Да. — у него плавный и успокаивающий. — Зачем я тебе? И хватить улыбаться! Ты меня бесишь, травоядное! — она не сдерживается и заносит руку, но не успевает даже задеть Тсунаёши. — Кёя… — он дышит ей в шею и сжимает тонкие запястья одной рукой. — Ты не меняешься. — Что тебе от меня нужно? — ей противно, она пытается вырваться, но лишь царапает чужую ладонь. — Ты. — Кёя вздрагивает, когда её неожиданно целуют в шею. Долго и так нежно. — Я скучал по тебе. — Лоб Тсуны упирается в её затылок, и шёлковые пряди щекочут лицо. Его руки обнимают талию Кёи, он прижимает её ближе к себе. — Я искал тебя… — Кто ты?.. — Кёя не может сопротивляться, не может мыслить. Её тело, её сознание… Они хотят прикосновений этого травоядного. — Я твой слуга, моя Королева. Кёя молчит. Она слышит, как кровь стучит в висках. Тук-тук. Так спокойно. Её тело и правда не против того, что это травоядное находится слишком близко. Кёя никому не позволяла дотрагиваться до себя. Врачам приходилось скручивать её, сковывать цепями и усыплять, чтобы сделать инъекцию какой-нибудь дряни. А Савада… Кёя не хочет убить его. Почему? Она прислушивается к своим ощущениям. Его пальцы аккуратно поглаживают её талию, скрытую тонкой тканью фиолетовой ночнушки. Его дыхание щекочет шею. Кёя знает, что Тсуна улыбается. Откуда она это знает? Кёя мало что помнит из своего прошлого. Она помнит, что много сражалась. Кажется, это было её работой, и это ей нравилось. Помнит, что жила в частном доме. Большом и очень тёплом. Кёя помнит, что в одном из кухонных шкафчиков всегда была баночка с зелёным чаем, а в спальне висели фиолетовые шторы. Еще она помнит, что пила этот чай с каким-то человеком. Он его не любил, но всегда составлял ей компанию. Этот человек… С ним всегда было тепло и спокойно. Кёя помнит, что он всегда был рядом. Кроме одного дня. Была зима. Кёя бежала домой, сжимая что-то в руках и прижимая это к груди. Это было что-то ценное. Вот она видит родные ворота, сталось пара шагов, но… Сознание поглощено тьмой, разбавленной кровью и белым снегом. Её держали в лаборатории. Кёю постоянно пытали и что-то кололи. Эти травоядные пытались что-то узнать у неё, но она не говорила. Кёя не могла ничего сказать, ведь это принесло бы вред Ему. Сколько месяцев она провела в маленькой комнате-клетке, сколько месяцев её организм и разум разрушали? Она забыла кто Он, но всё равно не говорила… Чувства невозможно забыть. Кёя хотела спасти Его. — Кёя… — Тсунаёши тихо зовёт её, и она наконец поворачивается к нему лицом, покрытым слезами. Тсуна улыбается и нежно гладит по щеке. Его милая и воинственная Кёя. Она снова рядом с ним. Тсунаёши вытирает её слёзы и сдерживает свои. Сколько он искал её? Сколько ночей не спал? Скольких убил? Сколько… Он уже и не помнит. Сбился со счета. Все эти полгода он может описать тремя словами: тьма, кровь и пламя. Тсуна ничего не видел, ничего не чувствовал, кроме ненависти, боли и пустоты. Ему раскрошили грудину, выломали рёбра и, порезав лёгкие, вырвали сердце. Жил на автомате и с установкой — найти Кёю. Его Правая рука, его Хранители, его друзья пытались что-то сказать ему, помочь, но наталкивались на безжизненные карие глаза. Тсуну не могли спасти слова. У его спасения серебренные глаза, чёрные шёлковые волосы и милая улыбка. Ради этой улыбки он заживо сжёг семью, которая её похитила, и ту, что пыталась её продать. Теперь Тсунаёши и Кёя снова вместе. — Тсуна… Я не помню тебя… — в уголках её глаз собирается влага. — Я знаю… Его губы накрывают её, и она… отвечает. Кёя ничего не помнит, ничего не знает. Её память как чистый лист бумаги. У неё ничего нет — ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, но… Кёя смотрит в эти карие глаза с оранжевыми искрами и кое-что осознаёт… Да, она не помнит как жила раньше, не понимает что творится сейчас, какое будет будущее. Кёя не знает абсолютно ничего, кроме одного — чувства нельзя уничтожить. Она ничего не помнит о Саваде Тсунаёши, о их совместной жизни, но Кёя прижимается теснее и улыбается уголками губ. Они справятся, найдут выход. Они любят друг друга.Память и Чувства
28 июля 2018 г. в 14:10
Тсунаёши смотрит на окружающих людей сквозь стекло бокала с вином. Что он тут забыл? Мужчины в чёрных фраках, девушки в разноцветных платьях. Бал в честь рождения сына главы одной из семей, входящих в Альянс. Богато украшенный зал, живая музыка, стол с разнообразными блюдами, и один из самых ужасных сортов вина.
Тсуна подзывает к себе официанта и отдаёт ему бокал с нетронутым содержимым. Ему хочется уйти, сбежать из этого места, но он терпит. Терпит завистливые взгляды. В свои 27 лет он является главой Альянса и держит в узде Донов всех здесь собравшихся семей. Терпит восхищённые и хищные взгляды женщин. Савада дежурно улыбается и никак не реагирует на протянутую ладонь. Его не интересуют пустые куклы, накаченные силиконом и излишним самомнением. Тсуна терпит это всё ради одного…
— Первый лот — Рокудо Мукуро.
Работорговля. Эта семейка живёт только за её счёт. Самые изысканные, необычные и просто прекрасные экземпляры. То, что есть у них, больше нигде не найти. Разумеется, всё здесь происходящее — нелегально, и всех этих рабов удерживают силой, но кого это волнует? Всем плевать. Единственное, что интересно — игрушки. Рабы — не люди, это игрушки их хозяев.
Тсунаёши никогда не хотел иметь раба или рабыню. Никогда не знаешь, чего ждать от сломленного разума. Так почему он в логове семьи, которая торгует людьми? Тсуна мог спокойно отправить письмо с поздравлением или какого-нибудь подчинённого. Но он здесь. Зачем он терпит всю эту фальшь вокруг? Почему он подыгрывает этой плохой игре в человеколюбие. С какой целью? На сцену выводят девушку. На её ногах кандалы, руки скованы наручниками, на шее ошейник, но она смотрит на всех с высока и ухмыляется своими бледно-розовыми губами. Она.
— Хибари Кёя. Перво… — ведущий замирает, когда видит Кто подходит к сцене. Он молча передаёт чек, а в глазах пылает оранжевое пламя. — Продано за…
Тсуна приподнимает её подбородок. Удавка на шее исчезает. Тсуна дотрагивается до её запястья. Щелчок, и наручники падают на пол. Кёя смотрит на этого безумца. Она ничего не понимает. Босс Вонголы опускается перед ней на одно колено. Чужие пальцы скользят по её голеням, касаются щиколоток. В абсолютной тишине раздаётся звон металла. Кёя смотрит на Саваду Тсунаёши. Он поднимается, протягивает руку, в его глазах горит огонь. Кёя берёт его ладонь в свою. Больше она ничего не помнит.