Часть 1
9 апреля 2018 г. в 00:05
Я помню многие моменты своей жизни. Какие-то запомнились сильно и надолго, а некоторые уже и вовсе забыты. Возможно, главным запомнившимся воспоминанием должно быть первое убийство. Оно есть среди этих картин моей жизни. Но не из-за того, что тогда я убил человека. Ты был рядом, а это всегда было главным. У меня почти нет воспоминаний без тебя, пусть и все они однотонные. Все серые, без проблесков света.
Я помню нашу первую встречу. Оба сироты, оба попали под крыло мафии. Увидев тебя, я сразу понял, что мы не поладим и нет смысла на что-то надеяться. Мы были противоположностями. Ты уже тогда был выше меня, глаза не светились светлом, как у любого ребёнка. Даже у меня оно ещё было, а ты был другим. От тебя веяло холодом, от которого хотелось укрыться. Но ты все равно засел в моем сердце и сознании. Зацепился за мои воспоминания и не хочешь уходить.
Даже если учесть, что наша первая встреча была ужасной. Невыносимым было все: начиная с интерьера тёмного зала, заканчивая твоей полной уверенности фразой «Какая же ты милая, дорогуша». Моей злости не было предела, и так хотелось влепить тебе кулаком в глаз, чтобы понял, кто тут девчонка. Во мне не было таких уж выраженных женских черт, всего-то длинные огненно-рыжие волосы, которые я до сих пор собираю в низкий слабый хвост.
Мой кулак, быстро приближающийся к твоему лицу, был остановлен наставницей. Эта женщина заботились обо мне, хоть и ограничивала. Мы с ней были похожи. Во время ссоры я рассматривал твои черты. Начинал тонуть в прекрасных глазах красно-коричневого цвета, отдающих то ли кровью, то ли горьким шоколадом. Красивые, чуть достающие до плеч волосы, которые хотелось пощупать и узнать насколько они мягкие. Но закончился день ссорой и нас поспешили увести.
Я и вправду помню первое убийство. Ведь мы убивали тогда вдвоём в первый раз. Нам дали двух связанных людей, а в руки всунули пистолеты. Оба понимали, к чему ведут старшие мафиози, и не спорили. Но по тебе не скажешь, что ты не убивал до этого. Ты действовал спокойно и не мешкая, будто это было обыденное для тебя дело. Для меня оно таким не было. Я боялся, первое время даже хотел сбежать из мафии, ведь убивать людей было страшно. Но я убил, а ты тогда ушёл со мной и издевался, что я тряпка, и чуть убил того человека.
— Крошке Чу-Чу было страшно, да? — дразнил ты меня, не думая о том, что можешь задеть. Хотя, наверное, ты даже хотел этого.
— Отстань, Дазай, — все, что мог выговорить я, перед тем как ускорить шаг.
Мне было обидно. Я помню всю эту обиду, вместо который хотел бы помнить поддержку. Уже тогда я был намертво привязан к тебе.
Я помню то, как все больше тонул в тебе. Это не проходило с возрастом. Только хуже и хуже. А тебе было наплевать, ты водил к себе в комнату девушек, не скрывая свои намерения. И все это отдавалось болью в моей душе. На которую тебе было все равно. Я был тряпкой, которая даже не могла убить человека, значит не был достоин тебя.
Я помню тот шок, когда ты сказал, что я нравлюсь тебе. Как я тогда был счастлив и готов утонуть в тебе до конца, лишь бы быть одним целым. Но тогда я был просто глуп. От счастья и эмоций я даже забыл, с кем имею дело. Ведь ты не умеешь любить, лишь используешь.
Я помню наш первый поцелуй. Ты был пьян, а я хотел быть опьяненным счастьем от этого, но нет. Я понимал, что он ничего не значит, ты так же ко мне относишься. Да, я ответил на близость, ведь она была желанной. Но в ней хотелось чувствовать нежность, а не горький вкус виски. Но про нежность, которую я ждал, не было и намека. Ты просто властно сминал мои губы, после чего изучал десны и зубы, сплетался в танец с моим языком, и даже в нетрезвом виде не давал взять верх. Хотелось нежности, но ее не было.
Я помню, как впервые при тебе использовал порчу. Тогда мы были вместе, и я по своей детской наивности был уверен, что ты поможешь. Но ты не помог. Лишь смотрел на то, как я уничтожаю все на своём пути. На то, какого зверя я храню внутри себя. И тебе было весело. Ведь не из тебя уходили все силы. Не ты убивал всех стоящих рядом. Изо рта уже шла кровь, моё тело сдавалось под напором порчи. Меня уже почти захватило безумие, но ты все же решил сжалиться. Тогда я ещё долго пробыл в лазарете. Упадок сил, внутренние повреждения. А ты даже не зашёл ко мне. Тебе было все равно, как и всегда. Но ведь ты был виноват. Тебя не мучает совесть?
Я помню нашу первую ночь. Полную похоти и желания удовлетворить себя. Ни страсти, ни любви. Тебе было все равно, хотел я этого или нет. Ты просто пришёл в мою комнату, ставя перед фактом. Сильно не церемонился, ведь тебе очень хотелось кого-нибудь отыметь, а я был неплохой кандидатурой. Я просил перестать, а ты даже не слушал. Растянул меня всего лишь двумя пальцами, больше для своего удобства, чем для уменьшения моей боли. Ты вошёл в меня наполовину одним рывком. Боль прошибла все тело, я извивался, просил перестать, но тебе было все равно. Радовало то, что ты всё же воспользовался смазкой, из-за чего боль была терпима.
Я помню, как ты оставлял меня как ненужную вещь после всех этих действий. Тебе не было интересно моё состояние. Главным было то, что ты себя удовлетворил, а как там я тебя не интересовало. Мне оставалось устало лежать на кровати, пытаясь отдышаться и дать мышцами отойти.
Я помню, как все болело после каждой ночи. Ты покрывал меня укусами, из-за чего тело горело ещё больше. Я хотел нежности, а получал лишь саднящие раны и синяки. Это приносило как и душевную, так и физическую боль.
А потом... А потом я помню, как ты ушёл от меня. Выбросил, как игрушку, ничего не сказав, будто мы были не близки. Хотя, может так считал только я. Я помню, сколько выпил тогда. Помню количество пролитых слез. А ради чего все это было? Ради человека, который меня использовал.
Я помню, как искал тебя, скучал и убивался. Хотел обнять, получить ту нежность, которую не суждено было познать.
Я помню, как мы встретились после разлуки. Ты даже не сказал мне ничего, словно не знал меня. Словно между нами не было близости. Да, конечно, она была наполнена твоей похотью, но была.
Да и вторая наша встреча не заставила ждать. Но тогда мы обратили друг на друга внимание. Ты посмотрел на меня своими красивыми глазами, а я начинал плавиться под ими.
— Давно не виделись, Чуя, — спокойно и совершенно не властно сказал ты. Мне было непонятно, врешь ты или искренен. Но я остался при мнении, что ты как был, так и остался лицемером.
— Я и сейчас не хочу тебя видеть, — незаинтересованно произнес я. А внутри все рвалось к тебе в объятия.
— Тогда я пойду, — с грустью отозвался ты и ушёл. И снова долгое время мы не виделись. Долгое время я вспоминал все эти моменты, и постепенно они перестали приносить боль. Было уже все равно. Я смирился с тем, что нам не по пути.
А теперь что? Теперь, спустя пять лет, ты стоишь тут и просишь прощения. Мне уже не нужно все то, что ты можешь попытаться мне дать. Я вижу, что ты другой, ты изменился. Я рад за тебя. Но больше не хочу любить и быть вместе.
Ты продолжаешь умолять и извиняться. Я давно простил, но душа, которая расцвела у тебя, завяла у меня. Твой прекрасный бутон раскрылся, а мой был поглощен тьмой.
Я уже давно не тот наивный ребёнок, который бросится к тебе в объятия. Моё сердце окаменело. И давно, его не вернёшь, так же, как и чувства к тебе.
Ты говоришь что-то про смерть? Ну да, как всегда. Но сейчас я понимаю, что ты умрёшь, и сразу прошу о разрешении посещать могилу. Ты хочешь надавить на жалость, но я научился у тебя плевать на это.
Я, развернувшись, ухожу прочь от тебя. От прошлого, наполненного тяжёлыми моментами. Я не хочу повторять это, прости. Не готов терпеть такое. Ты не способен любить, а я не способен забыть.
Я не удивлён звонку из морга на следующее утро. И все же умер. В такой красивой реке. Я не говорю, что теперь река испорчена, но я не люблю, когда тут валяется мусор.
На похоронах я вижу твоё умиротворенное лицо, на котором больше не появится ненавистная ухмылка. Больше не будет гореть в глазах похоть, которая так ранила меня. Мне жаль, что я так и не увидел нежности в них. Не смог вкусить любовь, исходящую из твоего взгляда.
Но я рад. Я рад, что последний твой взгляд был таким, каким я его не видел раньше. Он был соткан из раскаяния и сожаления, надежды, которая умирала с каждой секундой. Именно этот взгляд я сохраню в своем сознании надолго, чтобы потом вспомнить его. Ведь это было единственное искреннее чувство ко мне. Именно его я буду стараться не забыть и вспомнить на момент своей смерти.