а я не переживу

— Дань, может хватит врать Лере? — спросила Лиза, отпив пива из банки. Буквально пять минут назад Кашин закончил разговор со своей девушкой Лерой, которой сказал, что на студии, и будет через час-два. На самом деле, вот уже месяц, Данила в тайне от неё, встречается с Лизой, очень близкой подругой. Лиззка очень боялась говорить Кашину о своих чувствах, тем более, у него есть вторая половина, но парень сам признался подруге. И вот, в свободное время эти двое сбегают от всех и то нежатся в кровати, то смотрят фильмы, то просто беседуют на различные темы. Приходится сидеть дома, ведь они медийные личности и их могут увидеть вместе. Конечно, при всех они держат дистанцию, но вдвоём тоже хочется побыть. Было очень выгодно то, что Мидлер уезжала из Питера на выходные, ведь у неё болела мать, и нужно ей помогать. В субботу, с утра, Лиза приходила к Кашину, и тогда то весь дом был в их распоряжении. Но не всегда везло — на выходных Данила частенько тусил с друзьями. Лизу это злило, но что поделаешь? За этот месяц, Лиза узнала Данила с другой стороны. Всегда такой грубый, весёлый придурок оказался таким милым и нежным. Неред забавляло то, каким хотел казаться Кашин, и каким был на самом деле. — Лизочка, а что мне делать-то, блять? — Кашин поднял глаза на девушку и вопросительно выгнул бровь. — Мне надоело! Расскажи ей о нас! — потребовала Лиза. — Ты понимаешь, что если я это сделаю, мне пизда? — Данила не отводил взгляд от уже красного Лизиного лица. — Знаешь что? Меня это заебало! Если ты меня по-настоящему любишь, то бросишь её! Или бросил бы вчера, или же неделю назад! Уходи, — Неред указала на дверь, — уходи! — уже громче сказала Лиза. Даня встал с дивана, ударил кулаком в стену и побежал к двери. Завязав шнурки на вансах, Кашин громко хлопнул дверью. Лиза молча смотрела на дверь и обдумывала всё недавно произошедшее. Правильно ли она всё сказала, или нет? Сильно ли обиделся Даня? Придет ли он теперь? Что будет дальше? После таких раздумий захотелось напиться, как и всегда, в общем-то. Позвонив Свете (и забыв, что та близко общается с Лерой, да ещё и Лиза, когда пьяна, всё рассказывает), Лиза предложила ей выпить. Та конечно же согласилась. Приехав в 1703,Неред взглядом нашла Дейдример. Они обнялись, и принялись распивать спиртное. Начав с пива, и выпив последнюю бутылку коньяка, начались разговоры по душам, но зря, очень зря… — Сука, Свет, вот почему ты дружишь с Мидлер? — напрямую спросила уже в хлам бухая Неред. — Ну, она мне нравится, как человек… А что? Ты кстати никогда с ней не дружила, почему? — Из-за Дани… Ик… Это было лишним, — Лиза уже заикалась. — Что? А причём тут Кашин? — Мы же встречаемся! Я так ненавижу Леру из-за того, что она нам мешает! К утру, девушки разошлись. Лиза конечно же не помнит того, что вчера наговорила. Света же, сразу всё рассказала Мидлер, и Даня уже успел получить. — Лиза блять! Открывай! — орал Кашин, попутно стуча в дверь. — А… что? — в непонимании произнесла сонная Елизавета, открыв дверь. Даня вошёл в квартиру, и с силой хлопнул дверью. — Ты зачем всё Лере рассказала? Она меня выгнала блять, из-за тебя, пиздец, пиздец… — Я ничего… Стоп. Вчера же… Дань, прости, — Лиза лишь всплеснула руками, — я была пьяна… — Ты хоть понимаешь, что ты сделала? — Я помогла нашим отношениям! Дань, успокойся, пойдём, я тебе чай налью. Рыжий прошёл вслед за девушкой, и сел на диван. Немного поразмыслив, он встал. — Слушай ты, — Данила неожиданно прижал к стене Неред, — что мне теперь делать? — Поцелуй меня, — Лиза начала тянуться к парню, как вдруг раздался звонок в дверь. Лиза оторвала Кашина от себя, показала жестом, мол, спрячься и открыла дверь. На пороге стояла Лера. Её милое лицо было заплаканным, тушь потекла, да и в целом выглядела она не очень. — Ты… ты мразь, — Лера дала смачную пощечину Лизе и побежала вниз по лестнице. — Дань, почему ты не заступился? — Отстань! — крикнул Данила и побежал вниз по лестнице, за Лерой. Лиза поняла, что этот месяц был лишним. Лучше бы она никогда и не знакомилась с Даней, который любил Леру, и только её, а Лиза была игрушкой. Посмотрев в окно, Лиза увидела счастливую Леру, и стоящего на одном колене Кашина. «Пусть у них всё будет хорошо. А я не переживу.»