Love is a Cruel One

      До считавшейся до недавнего времени заброшенной базы в Канаде оставалось совсем недалеко, когда Логан, утратив терпение, отстегнул ремни безопасности и подошёл к креслу пилота, в котором сидела Джин. Он никогда не скрывал, что ненавидел полёты, и этот раз ничем не отличался от других. Даже когда за штурвалом была Грей.       Всматриваясь вдаль, он опёрся локтём о кресло Джин и нервно поинтересовался:       — Далеко ещё?       — Мы почти прибыли на место, — собрано ответила Грей, чувствуя волнение зверя внутри Логана.       Сверившись с приборами, она подняла взгляд на него и замерла, глядя в тёплые карие глаза. Стоило потянуться к нему, как она получила бы желанный поцелуй, от одной мысли о котором по телу разливалось тепло. Какая-то часть её отчаянно этого желала, но Джин резко обрывала себя. Она итак слишком многое позволила той другой, перехватившей несколько раз контроль над телом.       Эта борьба отнимала слишком много сил, она выматывала её. Но Грей не могла позволить себе сдаться, не могла допустить, чтобы вся её выстроенная из осколков жизнь превратилась в хаос. Она должна была держать себя в руках, поэтому, отвела взгляд первой.       А через пару мгновений неловкую тишину нарушила Шторм:       — Я засекла два сигнала, — задумчиво отметила она, указывая на радар. — Они приближаются.       Вскоре после того, как она произнесла это, два военных истребителя поравнялись в небе с Тёмной Птицей. А ещё через мгновение по кабине и отсеку прокатилось ультимативное требование:       — Неопознанный борт, снижайтесь до высоты семь тысяч метров. Следуйте под нашим конвоем на базу. Даю вам десять секунд.       Вновь переглянувшись с Логаном, Джин запаниковала. Рассеянно взглянув сначала на один истребитель, а потом на второй, она прокляла свою беспечность. Им с Ороро стоило позаботиться о прикрытии. Но нет, вместо этого, летя на выручку профессору, они вели себя, как первогодки, не думая о том, что их смогут засечь.       — Похоже, кто-то рассердился, — неумело пошутила Шторм.       На что в Джин поднялась волна раздражения. А тут ещё некстати команда повторилась:       — Следуйте под нашим конвоем на базу. Снижайте высоту, — в отчеканивающем каждое слово голосе слышалось недовольство. — Повторяю. Снижайте высоту. Это последнее предупреждение.       Логан нервничал. Глядя на Джин и Шторм, он надеялся, что они что-нибудь придумают. Но Ороро растерялась. А Грей была слишком занята тихим голосом, который нашёптывал изнутри:       — Дай мне разобраться с ними. Я знаю, что нужно делать, — искушал он. — Твоим близким грозит опасность, — не то шипением, не то рычанием вырывалась чужая тревога и, сливаясь с её собственной, усиливалась в десятки раз. — Позволь помочь.       Как бы ни было соблазнительно предложение о помощи, Джин собиралась справиться своими силами. Сильнее вцепляясь в штурвал тонкими пальцами, она готова была к попытке оторваться. Как вдруг приборы запищали, уведомляя об опасности.       — Они целятся в нас, — вторила им испуганная Шторм, в неверии глядя на радар.       — Что? — нахмурившись, недоумённо переспросил Логан.       — Они будут стрелять, держитесь! — вскрикнула Ороро, запоздало вспомнив о своих силах, с помощью которых призвала десятки смерчей, создавших смертельную полосу препятствий в небе.       Они могли бы поиграть с истребителями в догонялки. Могли бы попытаться нейтрализовать их с помощью непогоды, но стоило военным выпустить самонаводящуюся ракету, как шансы на спасение упадут до минимума. Размышляя над этим, Джин нервно постукивала пальцами по подлокотнику и пыталась найти выход, которого не было. Последним, что она уловила, был всплеск ярости, после которого она вдруг перестала контролировать себя. Кто-то другой древний и почти всесильный занял её место, вытеснил её на задворки. Кто-то тёмный и жестокий спокойно сделал вдох и столкнул в небе два истребителя, будто те были игрушками в чьи-то детских руках.       Джин не видела, как в её глазах полыхнуло пламя, и как яркий золотой свет озарил кабину пилотов и весь пассажирский отсек, когда позади них прогремел взрыв от столкновения чужих самолётов. Не слышала, как Логан с тревогой позвал её по имени. Сжавшаяся от ужаса где-то в глубине самой себя, она оказалась раздавлена чувством вины за чужую смерть. А та другая, что управляла её телом, продолжала гореть изнутри, излучая сияние, до тех пор, пока Росомаха не отстегнул ремни и не оказался рядом. Ведь именно в тот момент, Грей потеряла сознание от перенапряжения.       Как только это случилось, Логан тут же проверил её пульс и скомандовал:       — Сажай эту чёртову колымагу.       — Нам осталось всего ничего, — вяло возразила Ороро.       — Сажай, — с нажимом повторил он, отстёгивая Джин. — Нам предстоит столкновение со Страйкером. Без неё шансов будет ещё меньше.       Легко, будто пушинку, он поднял любимую на руки и перенёс в другой отсек, где уложил на свою куртку и попытался привести в чувство. Но она ни на что не реагировала, будто бы отгородившись беспамятством от случившегося. В итоге сбитый с толку и подавленный, он сидел с ней до самого вечера, не реагируя на обещания Шторм позаботиться о подруге и упрашивания Роуг спуститься вниз и немного отдохнуть. Он был твёрдо намерен оставаться с ней до тех пор, пока она не откроет глаза. Но время шло, а этого не случалось. Зверь внутри него сходил с ума от тревоги и рвался наружу. Чтобы хоть как-то сдержать его, Логан попросил Ороро посидеть с Грей, а сам спустился вниз размять ноги и покурить.       Не находя себе места, он обошёл своеобразный лагерь несколько раз, а потом начал расхаживать туда и обратно вдоль борта Тёмной Птицы. Когда он в очередной раз оказался возле спущенного трапа, до чуткого нюха донесся до боли знакомый аромат, а мгновением позже слух уловил звук шагов.       Выпуская дым после глубокой затяжки, он повернулся к спускающейся по ступенькам Джин и, смерив её взглядом, отвернулся обратно и тяжело вздохнул. Похоже, всё в этом дряном мире было против него, если он полдня сидел рядом с ней, а пришла она в сознание именно в тот момент, когда он отлучился.       Грей же было не до его терзаний. Поникшая, она корила себя за убийство двух невинных пилотов и за то, что дарила Логану обманчивую надежду в моменты, когда другая её часть вырывалась из-под контроля. Сейчас, вновь став собой, она хотела раз и навсегда провести между ними линию. Она собиралась оттолкнуть его, но при этом не хотела причинять боль, надеясь, что он поймёт.       — Привет, — мягко произнесла она, останавливаясь рядом с ним, но так и не ступив на землю.       — Привет, — бросил он через плечо, всё ещё не отойдя от стресса, связанного с тем, что с ней происходило в небе.       Ни он, ни кто другой из команды не понимали, что произошло с Джин, когда её будто бы охватило пламя. Да и она сама не могла дать объяснений, растерянно глядя вокруг себя. Всё казалось ненастоящим, будто бы она спала и никак не могла очнуться. Даже всегда уверенный в себе Логан, выглядел другим. Взволнованный, он хмуро курил сигару и не торопился поворачиваться к ней. А она, будучи самой собой, не желала лезть ему в голову. Не после того, что устроила. Боялась ли она увидеть себя монстром в его глазах? Возможно. Ведь если Логан, который и сам не был святым, счёл бы её таковой, то кем она стала бы для остальных?       — Всё хорошо? — участливо спросила она.       Отчасти потому что ей необходимо было услышать его немного грубый утвердительный ответ, увидеть во взгляде уверенность и позволить себе расслабиться. Но Логан паршиво лгал.       Вновь выпустив сигарный дым, он глубоко вдохнул, едва тот рассеялся, и нехотя ответил:       — Да.       — Уверен? — ни на каплю не поверив ему, переспросила Джин, но оказалась тут же перебита.       — Как ты? — перевёл он стрелки, наконец-то, оборачиваясь к ней.       — Не очень, — помедлив пару секунд, призналась она. Но не в том, что на самом деле тревожило, а в сущей ерунде: — самолёт повредился от взрыва, прогремевшего слишком близко. Нужно его чинить, а у меня нет инструментов и необходимых запчастей.       — Я не об этом, — подойдя к ней вплотную и взглянув в зелёные глаза снизу вверх, тихо заметил Логан.       — Волнуюсь, за профессора и Скотта, — теперь уже она солгала, сходя с последней ступени трапа и оказываясь чуть дальше от него. — Страйкер – сумасшедший фанатик. Можно только догадываться о том, зачем он украл профессора и…       — Я о тебе, — не выдержав, уточнил Росомаха, вновь приблизившись к ней вплотную. — После такого испытания…       — Ничего, — как можно беспечнее отмахнулась она, опасаясь поднимать эту тему, — всё уже позади.       — Ну, перестань, — не выдержав её притворства и своих волнений, сорвался Логан. Опустив руку на её хрупкое плечо, он чуть сжал его, а после и вовсе коснулся ею щеки, чуть погладил большим пальцем бархатистую кожу и мягко выдохнул: — так как, а?       — Я не могу быть с тобой, — на одном дыхании выпалила она, после чего боязливо отвела взгляд, отчаянно не желая увидеть боль в его глазах.       Логан же стоял перед ней, словно громом поражённый, и пытался переварить услышанное. Он не понимал, как можно было набрасываться на него с поцелуями при встрече, а после отталкивать. Как можно было дарить обещание лукавыми взглядами, а после делать вид, что между ними ничего не может быть? Это было совершенно не похоже на Грей, которую он встретил несколько месяцев назад. И, тем не менее, это была она.       — Ты его любишь? — неверяще переспросил он, своим же вопросом заколачивая гвозди в свой гроб.       Неосознанно водя подушечкой большого пальца по её шее, он начинал жалеть, что в небе взорвался не их самолёт. Ведь случись это с ними, ему не пришлось бы стоять и выслушивать отказ от той, что была дороже всех на свете.       А Джин стыдилась себе признаться, что приятнее этих лёгких прикосновений, от которых по позвоночнику расплывалось тепло, ничего не знала. Чуть прижавшись щекой к его руке, покоящейся на её надплечье, она ослабила контроль, позволяя той другой бросить на Логана пронзительный взгляд из-под ресниц, и признала:       — Девушки любят отчаянных парней. — А потом с горькой усмешкой добавила: — но замуж выходят за надёжных.       — А разве я не надёжный? — вскинул брови он, припоминая все те случаи, когда готов был рвать врагов на куски ради тех, кто был ему дорог. За последние месяцы таких накопилось не мало.       Но и на это ей нашлось что возразить:       — Надёжные всегда рядом.       Несправедливый укор в её словах подействовал на него как пощёчина, но вместо того, чтобы отшатнуться, он резко подался вперёд и, притянув Джин к себе за затылок, решительно накрыл её губы поцелуем. Не давая отшатнуться, одной рукой он удерживал её за шею, тогда как второй крепко обнял за талию. Он чувствовал, попытку Грей отстраниться, но если бы она действительно хотела его оттолкнуть, то не открывала бы губ навстречу его поцелуям, не зарывалась бы тонкими пальцами в жёсткие волосы и не закрывала бы глаз, судорожно вдыхая свежий ночной воздух.       И всё же она отшатнулась первой. Долго не открывая глаза, ждала, когда эйфория её тёмной половины схлынет. Но когда распахнула ресницы, Логан увидел в её глазах золотые искры, переливающиеся и мерцающие сотнями оттенков.       — Джин, — тихий хриплый шёпот царапал нервы, возбуждая и маня.       Одним этим словом он просил не отталкивать его, дать хотя бы один шанс. Всего один, за который он схватился бы обеими руками.       — Остановись, прошу тебя, — сбивчиво зашептала она в его губы, и получила в ответ тихое глухое рычание, а потом взглядом указала на наблюдающих за ними учеников. — Не здесь, — отрицательно качнув головой, она потянулась к его уху и пообещала: — я приду к тебе чуть позже.       Её слова ещё какое-то время набатом стучали в голове Логана. Но когда он забрался в палатку и устроился на ночлег, в неё закрались другие, совсем невесёлые мысли. Сняв с шеи жетон, он безотрывно смотрел на него и пытался вспомнить, как его получил. Кто был тем, кто приказал выгравировать на железе цифры и прозвище, почти заменившее имя? Страйкер, которого называли чокнутым фанатиком? Или кто-то похуже него?       Тихие шаги за палаткой, заставили его отбросить дурные мысли, а когда с внешней стороны кто-то потянул за молнию, открывая вход, он готов был выпустить когти. Но в следующий миг изумлённо замер, глядя на Грей, в глазах которой полыхало пламя. А она невозмутимо вошла внутрь и закрыла вход, после чего повернулась к нему с загадочной улыбкой на губах.       Стоило ей опуститься коленями о спальник Логана, как он резко сел и шёпотом выдохнул:       — Джин, если ты…       — Нет, — приложив пальцы в его губам, она не позволяла сомнениям стать между ними, — оставь.       Та другая, была умнее. Она понимала, что Росомаха не будет пользоваться случаем, если поймёт, что Джин сама не своя. Поэтому вместо того, чтобы развернуть огненные крылья, вынуждена была использовать мягкость Грей, сдерживая дикое желание обладать целиком и полностью сильным мутантом, который готов был умереть за неё. Было ли это любовью? Способна ли она была её испытывать? Феникс не знала. Но если бы случилось так, что Росомахе угрожал бы кто-то, она бы целый мир уничтожила, лишь бы он был в безопасности.       Озарённая этим пониманием, она склонилась над ним, коснулась ладонью щеки, погладила пальцами волосы за ухом и неторопливо коснулась губ мягким поцелуем. Ни за что и никогда она не причинила бы ему вреда. Она чувствовала это каждой клеточкой своего тела, когда взяла его лицо в ладони и скользнула языком меж приоткрытых губ, углубляя поцелуй. Зарываясь пальцами в его волосы, увлекаемая сильными руками, обвившими талию, она легла на него сверху и на миг задержала дыхание, не позволяя пламени вырваться из-под контроля.       Столько времени она сдерживала себя, отказывая в малейших удовольствиях, что сейчас подрагивала от удовольствия, когда руки Логана проникли под майку и, лаская кожу, двинулись по телу вверх, ненавязчиво стаскивая одежду. На миг оторвавшись от его губ, чтобы позволить отбросить майку, она тут же спешно стянула с него куртку и футболку, а потом потянулась к ремню, глядя в глаза и упиваясь его полусознательным взглядом.       — Джин…, — позвал он её, опуская ладони на ягодицы и вжимая в себя.       — Ммм? — прикусив нижнюю губу, она соблазнительно потёрлась о него. — Не бойся, я никуда не сбегу, — расстегнув молнию на джинсах, она скользнула под них рукой и, обхватив возбуждённую плоть, с нажимом провела по всей длине.       Судорожный вздох, сорвавшийся с его губ, только подстегнул её. Все невыносимо однообразные, скучные ночи со Скоттом превращались в ничто, когда Джин замирала от стыда и смущения там, глубоко внутри себя, в то время как Феникс позволяла им обеим то, о чём после можно будет вспоминать с мечтательной улыбкой на губах и шальным взглядом. Откровенные ласки и жгучая страсть – она утонула в них, позабыв о том, что в соседних палатках есть те, кто может их услышать. Пусть слышат. Плевать на них. На весь мир плевать, лишь бы снова чувствовать каждое жёсткое движение внутри себя, лишь бы иметь возможность жадно исследовать желанное тело руками и губами, чувствуя, как по нему проходит дрожь, и лишь бы видеть его выразительные глаза, в которых переплетались нежность и страсть.