///
— Поверить не могу, что Грета и её шайка засунули тебя в мусорный бак в первый же день, — высокая девушка с рыжеватым отливом волос рыщет в своём увесистом рюкзаке в поисках влажных салфеток и неодобрительно качает головой, цокая чуть ли не каждые тридцать секунд. Бонни ошарашенно хлопает глазами, эта девочка буквально согнала тех остервенелых, слетевших с катушек сучек, которые старательно поливали Хэнском грязью ещё несколько минут назад, а сейчас заботится о ней так, как и мама никогда не заботилась. — Извини, можно ещё раз узнать, как тебя зовут, я не расслышала? — Бонни не может прийти в себя, пытаясь собрать контрастность местных обитателей в общую картинку, мутнеющую на заднем фоне из-за неясности происходящего. — О, ничего страшного, — она тепло-тепло улыбается и протягивает Хэнском салфетки, одобрительно качая головой, — Уиллоу Денбро, можешь называть меня просто Билли, тут все меня так называют, — её паузы между словами кажутся Бонни немного затянутыми, выбеленными на фоне произношения, отчего создаётся впечатление, будто у Уиллоу подавленный речевой дефект. Но Хэнском так не хочется показаться глупой или невежливой, что она просто тихо вытирается от остатков вчерашнего горохового супа из местной столовой. — А ты новенькая, Бонни, так? Хэнском тяжело вздыхает, в очередной раз прокручивая в голове мысль о том, что это неизбежно, тут каждый знает о ней хотя бы минимальный набор информации — от имени до булимии — в принципе, о Бонни Хэнском больше сказать и нечего. Она утвердительно качает головой, морщась от запаха, но рвотный рефлекс срабатывает вхолостую, потому что весь её плотный завтрак уже давно покоится где-то на задворках местной канализации. — Какого чёрта у вас тут произошло? — за спиной Уиллоу раздаётся уже знакомый для Бонни голос, и через несколько секунд она видит тех же двух девушек, которых встретила с утра в школьном автобусе. — Грета и ко засунули новенькую в мусорный бак, — Билли сводит брови к переносице, в мгновение ока становясь мрачнее тучи, — это омерзительно. — Запах или обстоятельства? — Рита! — тут же вскидывается та девочка, которая с утра была именно с этой самой Ритой, на ней розовые колготки в мелкую блестку, которые совершенно не сочетаются с её пастельно-голубой кофтой. Наверное, именно в этот момент к Бонни приходит осознание того, что с этими девочками судьба её столкнула не просто так.///
— Билли, ну когда ты уже скажешь Бевису «да» и сходишь с ним на свидание, он ведь такой красавчик, — Эдит мечтательно вздыхает и подпирает подбородок ладошкой, всматриваясь в сторону столика команды по лакроссу. Рита озадаченно смотрит на Каспбрак, а после лукаво усмехается, отворачиваясь к Бонни: — Банни, ну поешь! Тозиер старательно перекладывает салат с тунцом со своего подноса в тарелку к Хэнском, но пользы от этого мало, у Бонни началось обострение и она почти ничего не ест. Стелла отводит глаза, буквально одержимая желанием расплакаться, потому что, наверное, только она в полной мере понимает Бонни; булимия в первую очередь психическое расстройство, так же как и её ОКР. — Не думаю, что это возможно, — пожимает плечами Билли, прослеживая взгляд Эдит и всё-таки застревая на заднице Бевиса, который в своих узких джинсах протиснулся среди товарищей по команде поближе к столу. — Мне нравится кое-кто другой. — Да кому вообще может не нравиться Бевис? — озадаченно выдаёт Каспбрак. — Мне! — одновременно чуть ли не выкрикивают Рита со Стеллой, привлекая к себе излишнее внимание. — Да и тебе тоже нравится кое-кто другой, — Тозиер понижает голос, чересчур наигранно пододвигаясь ближе к Эдит, за что получает лакированной туфелькой на небольшой каблучке прямо в медиальную лодыжку. — А мне он нравится, — Бонни в первый раз за весь обед вступает в общую беседу, голос у неё удрученный и немного слабый, она без особого интереса смотрит в сторону команды по лакроссу и усмехается сама себе. — Только ему такая, как я, никогда не понравится.///
Бонни мажет растекшуюся тушь по своим впалым бледным щекам, сглатывая недавние рыдания из-за того, что она набрала пару вымышленных килограммов. Телефон вибрирует на тумбочке, извиваясь змейкой со старой Нокиа, сенсор мигает незнакомыми цифрами и бликующим снизу сообщением: «Я надеюсь, это Бонни. Я бы хотел пригласить тебя в кино или в кафе, или туда, куда ты сама захочешь. Это Бевис. Я заеду за тобой в семь». Хэнском растерянно смотрит на экран, готовая разреветься снова из-за чей-то глупой, злобной шутки, и как они только узнали её номер, но тут в их общий с девочками чат приходит сообщение от Билли: «Только что при мне Бевис позвал Бонни на свидание смской, придурок».///
— Билли, зачем ты вообще сказала ему про то, что он мне нравится, это так стрёмно! — Бонни судорожно подбирает наряд на внеплановое свидание, стараясь игнорировать шквал голосов на заднем фоне в Скайп. — Лучше бы ты ныла всю жизнь, что ему не нужна такая, как ты, да? — Рита, что-то явно жевавшая, вступается за Денбро тут же, даже не задумываясь, наверняка, они провернули это вместе: Тозиер придумала, а Уиллоу осуществила. Время неумолимо несётся вперёд, у Бонни даже руки трясутся, потому что она, совершенно точно, не успевает накраситься, Бевис приходит раньше на пятнадцать минут; хорошие мальчики никогда не заставляют себя ждать. Хэнском с облегчением выдыхает, что родителей нет дома, и не будет никаких неловких знакомств, захлопывает свой старенький нетбук, наспех прощаясь с девочками, и, накидывая джинсовку из выбеленного чёрного денима, выбегает на улицу, тут же врезаясь в грудь Марша, который выше неё на полторы головы. Бевис оказывается ещё лучше, чем она представляла, не только внешне, но и внутренне прекрасный мальчик. От таких, как он, обычно не ожидаешь многого, влюбляясь, как и все другие дурочки, в оболочку. — Ты чего-нибудь хочешь? — он ведёт себя так, будто бы идея пригласить её на свидание была его, и будто бы у них всё может получиться. Прямо перед фильмом, морально застревая между узких проходов кресел и истоптанного красного ковролина, Бонни теряется в мыслях о том, какая же она глупая, раз смогла во всё это поверить. Слёзы снова подступают душащей удавкой, заставляя напрягаться до выступающих свинцовыми болтами позвонков на спине. Бевису ведь она не нравится, если было бы иначе, то он бы звал на свидания её, а не Билли. То, что вертелось в голове уже целую вечность, наконец-то, начинает приобретать хоть какие-то очертания, чётко вырисовывая силуэт той самой блюющей в туалете девочки, чьи руки заходятся мелкой дрожью и кровавыми пузырями от недостатка витаминов. Она сама себя в это превратила, как бы не хотелось обвинять безразличных родителей или извечно издевающихся над ней одноклассниц, но время самообмана прошло. Экран начинает слепить разноцветным калейдоскопом размытых из-за выступивших слёз бликов, и Бонни срывается с места, даже не удосужившись объясниться. Ветер на улице бьёт отрезвляющими пощечинами, и Бонни совсем не хочется, чтобы Марш, как в дешёвых романтических комедиях догонял её, да и зачем ему это нужно.///
— Ты блин серьёзно от него сбежала? — усмехается Рита, поправляя свои солнцезащитные очки и свешиваясь своей тощей правой ногой с лавочки, чтобы быть поближе к разминающейся на земле Хэнском. — Надеюсь, в выпускном альбоме будет категория «провал года», — отзывается Эдит, которая развалилась на искусственном зелёном газоне, раскинувшись звездой, потому что только что пробежала отработку в четыре круга. — Эдди, Рита слишком сильно на тебя влияет, задумайся, — Стелла встряхивает кудрями, выбрасывая редкую саркастичную улыбочку, и направляется в сторону дорожек. — Да вы бы его видели, — немного обиженно, в первую очередь на саму себя, начинает Бонни свою защитную речь, — ему же было абсолютно не интересно. Как ему вообще может быть интересно с такой, — Хэнском облокачивается на газон, не выходя из положения растяжки, и опускает на ладони голову. — С какой такой? — Рита не выдерживает, потому что она, похоже, больше всех привязалась к Банни, что для других даже немного странно. — Да все видели это ужасное видео и все знают, какая я отвратительная, — Хэнском растягивается до упора и убирает руки, буквально падая лицом о землю. — Ты нормальная, — парирует Рита на повешенных тонах. — Да, я тоже так считаю, ты замечательная, — Эдит пододвигается к ней ближе и гладит своей маленькой ручкой по спине, пытаясь успокоить. — А если честно, ты видела его маму? Она, словно, так и осталась в семидесятых, его вряд ли интересуют ролики на Ютуб. Скорее всего, они выращивают цветы в своём проплесневелом гараже и вяжут каждую субботу под Американского Идола на пару. — Ставлю на это пять баксов! — заливается Рита.///
И как ни странно, всё это оказывается правдой, Бевис — мальчик цветок, которых в современном мире сейчас просто не найти. Вы только посмотрите на него, у него ведь действительно старый кнопочный телефон без цифры девять, умение вышивать крестиком, и расклеенный в цветастые наклейки скейт; романтизм так и витает в воздухе. И, может быть, именно по той причине, что они оба родились не в той эпохе, судьба сводит их, буквально сталкивает лбами раз за разом, не оставляя шансов. — Надеюсь, ты выпила таблетки, — Бевис по-хозяйски входит в её комнату, когда она делает генеральную уборку в шкафу, даже спрашивать не нужно, «меня впустила твоя мама» — она просто обожает Марша, Марша обожают всё. Он наклоняется к Бонни, которая сидит на коленях перед горой старой, большой ей одежды, и целует в первый выступающий позвонок, разнося мурашки от макушки до дрожащих кончиков пальцев. Хэнском утыкается носом в пропахшую сыростью кофту, пытаясь спрятать чересчур радостную улыбку, и хохочет, словно маленькая девочка; ей не нужны прессованные в прозрачные капсулы антидепрессанты, когда есть Бевис Марш.///
Софиты мерцают, ударяясь о грубо сточенные грани блестящих страз, украшающих корону королевы выпускного бала, и Бонни в первый раз за восемнадцать лет улыбается искренней, чистой улыбкой. Рядом крутится взволнованная Эдит, чьи тощие коленки обтянуты серебрящимся капроном в редкую пластиковую звёздочку, она ищет Риту, которая уже минут как десять вышла покурить на школьный стадион, чтобы сообщить ей радостную новость. Стелла с Микаеллой наливают на всех пунш, пророча сегодня ночью безумный отрыв — они больше не маленькие дети, — а Бевис принимает поздравления от товарищей по команде. Хэнском смотрит в его сторону, на секунду задерживая взгляд на искусственной короне, и тянется к руке, чтобы ущипнуть себя, пробудиться от этого чудесного дурманящего сна, но не успевает, ей на шею буквально вешается Билли, от которой пахнет мятными леденцами и ромашковым чаем.