Кому: Зои От кого: Ромео Прочитать, когда поедешь в реабилитационный центр. В поезде, во время волнения перед неизвестностью. Можешь показать Эрику.
— Вскрыть сейчас? — ослепительно улыбнулся Эрик. — Тут же написано, что в поезде, — цокнула я, — Ты че такой непорядочный? — А я тебя с самого начала предупреждал, что я на голову больной, — подмигнул он мне. — Как и все мы тут, — вздохнула я. Следом за Ромео выписали Саймона. Прощание с ним не было таким грустным. С ним вообще невозможно было грустить. Он ушел один, без родственников и друзей. Такой маленький и гордый среди талого снега. На календаре было первое марта. На крыше как раз уже разминали глотки кошки. После прощания с Саймоном мы с Эриком, чтобы не думать о грустном, принялись спорить о том, в какой пансион мы поедем. Я хотела в горы, Эрик их терпеть не мог. А я терпеть не могла деревню и не переносила холода. Спорили долго, горячо и страшно занудно, пока нас не помирила мисс Алингтон, которая принесла нам четвёртый буклет. «Зелёная поляна», трогательный домик, располагающийся в долине, впереди высились горы, которые отражались в речке. У пансиона был свой бассейн, ресторан, стадион, библиотека, ферма и ботанический сад. Возможность заниматься творчеством, читать научную и художественную литературу, приветливый и доброжелательный коллектив, в котором каждый может самовыражаться, не натыкаясь на осуждение. Радио, телевидение, интернет и газеты отброшены за ненадобностью. — Ну, обоих устраивает? — приподняла брови мисс Алингтон. — Не в горах, и на том спасибо, — кивнул Эрик. — Мороза и деревни нет, а значит, претензий тоже нет, — пожала плечами я. — Вот и отлично — устало вздохнула мисс Алингтон, — Осталось только с родителями этот вопрос обсудить. Мои родители были согласны. Цена их полностью устраивала, и они были рады, что я пройду курс реабилитации в таком чудесном месте и вообще иду на поправку. Хорошие они, мои родители. К Эрику приехал отец, парню пришлось долго его уговаривать. В итоге он согласился, но видно было, что с большой неохотой. Потом последовали конечные терапии, обследования, опросы. Меня возили в больницу, чтобы обследовать там голову. Сказали, что я иду на поправку, но до конца всё равно не восстановлюсь. Я пожала плечами: об этом я знала уже давно. Больницы, лекарства и даже операция не дали мне ничего. Я думала, что свалилась с крыши заброшенного здания, и теперь, зная, по чьей вине это случилось, я не держу на Клариссу зла. Но подругами мы больше никогда не станем. Тот случай всё решил. У нас разные цели, разные пути, в нашей жизни нет места друг для друга. Эрика выписали раньше меня. Он слезно обещал меня дождаться, как Пенелопа ждала своего Одиссея, а я только закатывала глаза. Да, в этом весь Эрик. Сумасшедший и необыкновенный. А всё началось с разговора в туалете. С одежды, насквозь пропитанной колой, и протянутой руки придурочного старшеклассника. Потом ко мне ещё раз приходил Дилан. Принёс мне мягкую игрушку в виде чайки, а я чуть не расцеловала его от умиления. — Ты долго здесь торчать планируешь, или нет? — сварливо спросил он. — Нет, наверное, где-то через неделю меня выпишут, — весело сказала я, — Мы с другом поедем в реабилитационный центр. — О, здорово, — откликнулся Дилан, — В «Океанское побережье», что ли? — Нет, в «Зелёную поляну». — Не знаю, где это, но, судя по названию, ужасно тоскливое место, — невозмутиво усмехнулся Дилан. — Не будь занудой, — фыркнула я, — Лучше сразу признайся: «я страшно тебе завидую, потому что ты поедешь в такой крутой реабилитационный центр, будешь плескаться в бассейне и кушать лобстеров, а я буду в машины шланги втыкать». — Ага, и всяких странных дамочек подвозить, — задумчиво пробормотал Дилан, — Нет, это действительно здорово. Просто я противный брюзжащий интроверт, который в двадцать лет ничего не добился, кроме как работать на автозаправке. — Ну, для этого тоже мозги нужны, — начала было я, но быстро осеклась под его выразительным взглядом, — Что, вообще никаких перспектив нет? — Нет, — пожал плечами Дилан, — Денег нет. Из-за бедности семьи я пошел работать сразу после школы к дяде, чтобы хоть как-то прокормить семью. Прошло два года, денег так и не прибавилось. Ладно, чего я тут ною? Тебе это наверняка неинтересно. — Я не спросила бы, если бы не было интересно. Я знаю, что ты чувствуешь. Я инвалид, из-за травмы головы не могу нормально писать и считать, проблемы с памятью и усвоением информации. У меня эпилепсия и проблемы с психикой. У моих родителей достаточно денег, но они не вернут утраченное здоровье. — Да уж, по сравнению с твоими проблемами мои просто смешны. — Проблемы не могут быть «смешными» или несерьёзными. Если что-то тебя расстраивает, нет ничего стыдного в желании поделиться этим. И я уверена, что когда-нибудь ты сможешь поступить. Откладывай деньги на колледж, читай учебники, ходи на дни открытых дверей. Я уверена, у тебя всё получится. — Думаешь, я не откладывал? — фыркнул Дилан, — Всё, что ты перечислила, я делал, и если бы это хоть что-то дало, то я бы сейчас не распинался перед тобой. Спасибо за совет, но я уже распрощался с мечтой об учебе. Работать на автозаправке не так уж и плохо, если честно. Платят нормально, дядя меня любит, коллеги уважают. Даже клиентов можно терпеть. А вот у тебя действительно всё запущенно, и я не знаю, как ты будешь выкручиваться. Но если что — наша автозаправка к твоим услугам. — Ну спасибо, я подумаю над этим заманчивым предложением, — рассмеялась я, — Классный ты парень, Дилан. Что бы ты не думал, я уверена, что у тебя всё получится. Мы тепло попрощались и разошлись. Оба с улыбками на лице. А потом меня выписали. Это произошло раньше ориентировочного срока. — Лети, пташка, к своему другу, — усмехнулась мисс Алингтон. И я выпорхнула. Навстречу теплому солнцу, набухающим почкам и раскидистым лужам. Шлепала ногами прямо по облачному небу. Бежала по солнечному городу с прилавками, сувенирами, гирляндами и манекенами. Мимо кафе с поставленными на улице столиками, мимо китайского ресторанчика, мимо ряда аккуратных домов, мимо заброшенного дома с пустырём. Остановилась у проселочной дороге, поймала машину, попросила подбросить меня до фермы. У руля была молодая семейная пара, я заняла место рядом с карапузом. Тот был кудрявый, смуглый, черноглазый и с маленьким аккуратным ротиком с трогательной родинкой сбоку. Он был смирный, а родители буйными. Я бросилась навстречу родителям и бабушке, которые меня радостно обняли. А потом мы заполняли анкету, сдавали анализы, обсуждали финансовые вопросы. И в конце концов отправились на вокзал. Отец вез мои вещи в двух чемоданах на колёсиках, мать давала мне последние наставления, бабушка просто просила меня побольше есть, пить и спать. На перроне нас уже ждал Эрик со своими родителями. Доминик я узнала сразу, казалось, она не особо изменилась. А вот Оливер выглядел очень постаревшим. — Ну что, крошка? — подмигнул мне Эрик, — Отправляемся навстречу неизвестности? Конвертик я захватил. — Его должна была я взять, — буркнула я, — Он мой, вообще-то. Что ты на себя нахлобучил, позволь поинтересоваться? На его джинсовом жилете было множество значков и нашивок, на его голове красовалось широкое сомбреро, а шнурки и носки были разного цвета. У него было три громадных чемодана, которые несли его отец и мать. А сам Эрик тащил клетчатую сумочку с изображением фей. — А что? — удивился Эрик, — По-моему, я просто отлично выгляжу. Ты просто завидуешь мне. В это время прибыл поезд. Мы поспешили в купе. Родители с нами посидели, и когда объявили, что поезд скоро отбывает и сопровождающие должны покинуть вагоны, то ушли. Кроме нас, в купе никого не было. — Чур, моя койка нижняя, — объявил Эрик. — У нас четыре койки, — устало сказала я, — Зачем спорить? — Ну, это я так, на всякий случай, — пожал плечами Эрик, — Письмо-то будешь читать? Он протянул конверт. Мы сели поближе друг к другу и вскрыли его.Зои! Сейчас ты слышишь стук колёс и гудок поезда. Из окна открывается вид на перрону и махающих тебе рукой родителей. Тебе грустно их покидать и ты волнуешься, потому что не знаешь, что тебя ждёт. И я не знаю, что, но я уверен, что это будет что-то хорошее. Ты выбрала отличное место, я в этом твёрдо убежден. Ты всегда выбираешь только хорошее, в тебе есть неуловимое чувство прекрасного, раз ты смогла разглядеть талант во мне. И вот, что я тебе скажу: ты действительно вдохновляешь людей. Тот вечер, когда мы танцевали в закате под латиноамериканскую музыку, не являющуюся ча-ча-ча, всё изменил. Во мне проснулось забытое упоение и радость, восторг и ритм танца. Ча-ча-ча звучала в наших головах, я даже перестал спотыкаться и ошибаться. Как будто вновь вернулся на несколько лет назад. Не ты одна приложила к этому руку. Мне Клэр помогла. Ты уж поговори с ней, она замечательная девушка. Я знаю, ты не можешь найти своё место в мире. А зачем его искать? Ты Зои, милая и слегка сумасшедшая девушка, танцуешь под громко включенную музыку и ешь мороженное зимой, рисуешь на стенах и гуляешь холодной ночью в пижаме и тапочках. Разве этого не достаточно? Зачем покорять вершины, если есть не менее прекрасная равнина? Зачем переплывать океан, если можно пробежаться по берегу? Ты не шарик с гелием, чтобы бездумно лететь к звёздам, и не комета, чтобы падать, сгорая в атмосфере. Ты белокрылая чайка, Джонатан Ливингстон и просто та, которая видит сквозь время, легко проходит Инициацию и спасает заблудшую душу, обращая в снег город из костей. Эрик хороший парень. Не знаю, случайность ли ваша встреча или судьба. Не знаю также, влюбитесь ли вы друг в друга, останетесь добрыми друзьями или разойдётесь. Но такие, как он, не валяются на дороге. Чистое, бескорыстное и простое детское сердце, прячущееся за этим безумием. Не давай ему терять контроль. Эрик, не давай ей терять контроль. Я надеюсь, мы потом встретимся. Люди из больницы после выписки часто расстаются навсегда, но мы с тобой по-прежнему друзья, и я по-прежнему тебя ценю и восхищаюсь. Да, я знаю, когда-нибудь мы все встретимся. Так, как раньше, уже не будет, но и хуже тоже не будет. Мы очень сблизились за время пребывания в больнице, и такая связь не пропадёт. Уж я-то знаю, я ведь Знающий. От себя я напоследок пожелаю: не бойся быть собой, поезжай бесстрашно навстречу неизвестности и помни о своём преданном друге. Расправь свои крылья!
Ромео
Не кисни, подруга! Ты супер-клевая, детка! Мы любим тебя, рыженькая наша! Правда-правда!
Габриэль, которая больше не пристаёт к людям.
Если тебе станет грустно, то посмотри на небо в 5:30. И знай: я в это время тоже смотрю на него и думаю о тебе.
Кларисса
Надеюсь, оттуда ты приедешь загорелая, с выгоревшими волосами, множеством сувениров и отличным настроением. Эрик, смотри, не обижай её! И ты его не обижай!
Грег
Не бойся, там будет суперклёво! Я знаю чувака, который там лечился. Говорит, отличное место. Вот сегодня с ним об этом говорил. А ещё там есть лошади. Лошади!!! Обязательно с Эриком прокатитесь на них по долине. Это лучше любого моря!
Саймон
Хееееей, малышка, я надеюсь, ты ещё помнишь меня? Давай не кисни, а если кто обидит — скажи мне, я его перееду!
Сара
Будь собой, потому что ты супер! Ты круче яиц, поняла?!
Жюли
Не парься, всё самое страшное уже позади. Надеюсь, что рецидива не будет. Прости меня за всё, я в последнее время многое переосмыслила и очень жалею о том, как поступала по отношению к тебе. Извини, что пишу тебе об этом, а не говорю в лицо. Не бойся реабилитационного центра, персонал там приветливый и отзывы хорошие. Если будет нужна помощь с поступлением или трудоустройством — обращайся ко мне. И это не акт вежливости. Я правда помогу тебе. Правда-правда.
Луиза
Займи комнату, выходящую на южную сторону. Ты будешь видеть речку и горы. Представляешь, каким прекрасным будет твоё пробуждение? Не хуже, чем в комнате с видом на океан.
Боб (Олень)
Ты не воспользовалась моей открытостью и не насмехалась. Увидела мой секрет и не стала о нём распространяться. Даже особо его не затрагивала, наверное, чтобы не смущать меня. У тебя всё образуется, только верь в это! Да прибудет с тобой Сила!
Камилла (Радуга)
Выгляни в окно. Там сейчас прекрасный вид открывается. Всё зеленое, солнце светит. Под цвет твоих глаз. Ты замечательная девушка, умная и проницательная и я не жалею о том, что познакомился с тобой.
Гленн (Африка)
Я выглянула в окно. Всё, как он говорил: зеленая поляна, трава и колосья, полевые цветы и бескрайнее синее небо. Глядя на это, кажется, что всё будет хорошо, и боли в жизни места нет. — Я сейчас расплачусь, — пригрозил Эрик. — Как и я, — рассеянно сказала я. — Всё-таки хорошие здесь ребята, — улыбнулся Эрик, — И город совсем не давит. — Да, кивнула я, — Теперь я тоже это поняла. Здесь обитают прекрасные люди. Небо пересекла белокрылая чайка. На душе царило умиротворение и любовь ко всему и всем. Я больше не боялась неизвестности. Я её ждала с распростёртыми объятиями. — В добрый путь! — хором прокричали мы.