Ученик

- Ох, уж эти гости! Угораздило их приехать как раз сейчас! - Гораций Слизнорт покинул с ворчанием свои покои и направился в Большой зал. - Мало того, что вечером приедут дети и наполнят замок своим галдением и беготнёй, так вместо того, чтобы спокойно провести последний свободный день, надо приветствовать гостей и по просьбе директора уделять им внимание. На календаре светилась дата - 1 сентября 1998 года. Только пару месяцев назад закончились ужасы второй магической войны, и мирная жизнь постепенно налаживалась. Конечно, не всё было так просто. Продолжались суды над приспешниками Тёмного лорда, многие семьи оплакивали своих погибших, кто-то рвался на любую работу, а кто-то не знал, как дальше жить. Было много разрушений. Но наиболее сильно пострадал Хогвартс. В первые дни после победы внимание было сосредоточено на людях, старались спасти всех раненых и достойно проводить в последний путь героев, не доживших светлых дней. Но потом взор учителей и учеников упал на состояние замка, и почти всех одолело уныние, казалось, славному Хогвартсу конец, невозможно восстановить такие разрушения. Но Минерва МакГонагалл была не из тех, кто легко сдаётся. Раз уже Министерство Магии её назначило директором, то она, почти еженедельно атакуя чиновников, добилась от Министерства выделения финансовой и другой помощи, и если это сочетать с нарастающим энтузиазмом учеников и всех желающих помочь школе, результатом стал почти реставрированный замок, готовый принять в начале нового учебного года всех , кто захочет продолжить учёбу. Особенно с нетерпением ждали первокурсников, учителя боялись, что не все родители предпочтут Хогвартс иным школам или домашнему образованию. Но поезд с учениками прибудет вечером, а сейчас директор Минерва МакГонагалл встречала делегацию представителей иностранных министерств магии, которую сопровождал сам министр Кингсли Шелкбот. Делегация приехала в Лондон, как они выразились, показать поддержку и признание магической Англии в победной войне с Волдемортом и конечно не могли не навестить Хогвартс, место самой великой битвы. Профессор Слизнорт когда-то любил вечеринки, хотя больше те, которые устраивал сам. Но сейчас ему хотелось только покоя. Переживания и события последнего года, а также его преклонный возраст, всё это способствовало решению уехать подальше и спокойно проводить время за чтением книг с бокалом вина или чего-то покрепче в руке. Но Минерва, ссылаясь на нехватку хороших кадров, уговорила его остаться преподавать ещё хоть на один год. В Большой зал, где был накрыт обед для почтенных гостей, профессор Слизнорт вошёл с учительского входа как раз в то время, когда главным входом туда МакГонагалл и Шелкбот привели делегацию иностранных магов. - Гораций! – директор обратилась к Слизнорту. - Могу отдать тебе на попечение мистера Бруно Шварбаха? Думаю, вы найдёте общую речь, мистер Шварбах тоже зельевар, из Германии! - Конечно, Минерва, - профессор с улыбкой усадил коллегу за стол и сам сел рядом. - И как вам показался Хогвартс? - у Слизнорта особенного желания общаться с гостями не было, но не хотелось подводить Минерву, и поэтому ради приличия он начал разговор. Бруно Шварбах повернулся к нему. Он был среднего возраста, высоким, но держался прямо, с уверенным выражением лица, которое обрамляли светлые, легко вьющиеся волосы. В синих глазах светились интерес и любопытство. - Ох, вы и не представляете, как нам здесь всё интересно, вы все герои, и потом, в такое короткое время всё исправить, кто бы не знал и не скажет, что тут разразился отчаянный бой, но я видел колдографии Хогвардса после сражения, это выглядело ужасно, ещё раз выражаю мою дань уважения всем защитникам школы, - на одном дыхании зельевар протараторил своё восхищение. - Да, да, - рассеянно соглашался Слизнорт. - Очень жаль всех потерянных жизней, - продолжал Шварбах, - но утрата такого таланта, это непоправимое горе, - лицо немецкого зельевара вмиг осунулось и выражало настоящую скорбь и печаль. - Э-э, это о ком вы? – встрепенулся Слизнорт и с удивлением посмотрел Шварбаху прямо в глаза. - О Северусе Снейпе, выдающем учёном, самом молодом мастере зелий и по совместительству профессоре вашей школы. Он же был вашим учеником, правда? С мистером Снейпом я был знаком, к сожалению, только по переписке, очень мечтал с ним лично встретится, но увы, не довелось, - глаза Шварбаха потухли, и он на миг погрузился в свои воспоминания и мысли. - Мы с ним часто обменивались мнениями, часто спорили по поводу его или моих статей в журналах, но на научных конференциях он не появлялся, - продолжал вспоминать зельевар, а Слизнорт задумался о том, что не припоминает, хотел ли когда-нибудь Снейп куда-то поехать на конференцию, да и вообще, то, что профессор Снейп писал статьи в журналы во время работы преподавателем, было для него новостью. - Когда я узнал, что поеду в Англию и даже попаду в Хогвартс, очень ждал разговора с вами. Я надеюсь, вы сможете поделиться воспоминаниями о Северусе? Наверно, вам было интересно следить за его достижениями? Ведь вы теперь можете гордиться, что были его учителем, тем, кто первым обнаружил его талант и умение. Слизнорту стало неудобно, Шварбах говорил так воодушевлённо, а он и не знал, что отвечать. Всё-таки ему удалось парой предложений удовлетворить любопытство зельевара; к счастью обед уже подошёл к концу, и после того, как все встали и перемешались, Слизнорт улучил момент и ретировался из зала. По дороге коридорами замка в ушах всё продолжал звенеть голос Шварбаха: «Вы теперь можете гордится, что были его учителем!» Слизнорт почувствовал, что внутри него нарастает недовольство – "что, я теперь буду знаком всем только как учитель Снейпа?" Нет, он не отрицал, Снейп был действительно гениальным зельеваром, и после того, как все узнали о его истинной роли в бою с Волдемортом, он заслуживал почтения. Так отчего же это неприятное чувство как будто вины, ведь он не сделал ничего плохого. "Но и ничего хорошего", его внутренний голос вдруг решил заявить о себе. Слизнорт опять увидел перед собою худого, черненького одиннадцатилетнего паренька с тёмными как ночь глазами, которые горели восхищением, как настоящие звёзды. Внутренний голос опять заговорил: «Но ты обратил внимание не на рвение к знаниям и врождённый талант, а на скромную одежду и потрёпанные школьные принадлежности, которые говорили о не совсем благополучном состоянии семьи. И интерес к такому ребёнку так и не возник. А потом, позже, на высших курсах, он тебя уже даже начал раздражать», - старые воспоминания начали всплывать и ещё больше наращивать уколы совести и вины. - Он же был таким настырным, - Слизнорт старался заглушить нотки совести своими оправдывающими доводами, но память ему подсовывала картинки - подростка, стоящего перед ним и старающегося показать свои разработки и улучшения. - А ты даже не хотел слушать, всё отнекивался, что, мол, рановато ему замахиваться на такой уровень, пусть лучше работает прилежнее на уроках! А потом, когда всё-таки один раз вчитался, с удивлением обнаружил, что действительно невзрачный ученик улучшил рецепт зелья, и ты согласился написать об этом в научный журнал. Но подписался же только своим именем! Больше Северус к тебе никогда не обращался! И даже в свой славный клуб слизней ты его ни разу не пригласил. Может, если бы ему досталось больше понимания, заботы и признания, у него бы по-другому сложилась жизнь. - Нет, нет, нет! - Гораций уже не знал, как заглушить свой внутренний голос. - Каждый сам творит свою судьбу, моей вины в его тяжёлой жизни нет! В споре со своим внутренним голосом уже совсем расстроенный Слизнорт добрался до своих аппартаментов и плюхнулся в кресло. Он налил себе в бокал огневиски и сидел, попивая и раздумывая над всем этим. Постепенно его настроение улучшалось. - Так, так, так, гости уедут, приедут дети, скоро начнутся занятия... Лучше задвинуть неприятные воспоминания куда-то далеко, ведь всё равно ничего уже не изменить. А жизнь всё-таки хорошая штука. С этими мыслями профессор расслабился и потянулся к куску засахаренного ананаса.