Одиночество

Как обычно, до начала уроков я сладко спала, валяясь до последнего. — Стайлз, подъем, — расталкивал папа. — Вставай, соня. — С добрым утром. — С добрым, соня. Он вышел, оставив меня подниматься. Спустившись вниз, я села за стол. — Пап? — Да, ребёнок? — он поставил тарелку бутербродов и кружку кофе передо мной. — Есть продвижения в убийстве подростков? — Ты опять за своё? — Я могу счесть это риторическим вопросом? — он только вздохнул. — Ничего нового. — Иногда мне кажется, что в полиции работают полные идиоты. — Стайлз! — Все молчу. Во сколько приедешь сегодня с дежурства? — Я сегодня вряд ли приду… на работе завал, — он посмотрел на часы. — Я опаздываю, увидимся завтра. Папа вскочил из-за стола, забрав бумажки и вышел из дома. Позавтракав, я убрала со стола и пошла одеваться, а после отправилась в школу, рассказывать Скотту о своей теории связанная с убийствами. Приехав в школу, села за свою парту, ожидая начала урока биологии. Звонок прозвенел, а спустя десять минут после в кабинет влетели Скотт и Эллисон. — Простите за опоздание, можно войти в класс? — Быстрее. — с безразличием сказала учительница. Друг с девушкой сели за мной, торопясь, выкладывая всё, что нужно для урока. — Привет. — Привет, чувак. После этот придурок только и разговаривал с Эллисон. На переменах эти двое не могли отлипнуть друг от друга, сосались, где можно и нельзя. День был до безумия муторным, так и хотелось гаркнуть на этих двоих. Уроки закончились, и мы дружной компанией направились в лофт к хмурому альфе. Приехав, у Эрики, Скотта, Бойда и Айзека началась тренировка, в которой хмуроволку помогал калечить волчат Питер, а Эллисон Лидия и я смотрели на это, а точнее я рассказывала, что узнала об убийствах. — Стилински, ты говоришь, что все эти подростки являются жертвоприношениями? — переспросил Питер. — Да и Дитон говорит, что это возможно. — Твоя теория практически не имеет основания. — Она чутка не доработана, надо радоваться, что есть хоть что-то. Мы втроем сидели на диване, рассказывая смешные истории, хохотав во весь голос, наслаждаясь столь приятными моментами, когда Скотт как обычно наложал. Тренировка продолжалась время было довольно позднее, а уходить никто не собирался. Во время тренировок я не могла отвести взгляд от хмуроволка, но после отвлек звонок моего мобильного. — Здравствуйте, Мариэль Стилински? — Да. — Вы должны приехать в больницу, опознать труп. — Какой ещё труп? — Труп, который возможно вашего отца. — Сегодня не первое апреля. — Приезжайте. Трубку повесили, а я вскочила с дивана и рванула к машине. Приехав в больницу, меня проводили в помещение, где хранились трупы. Женщина открыла ячейку и показала лицо человека. Посмотрев на него, я поняла, что это точно папа. Я упала на пол и слезы полились из глаз. — Этого не может быть. Это просто не возможно. Он же только сегодня будил меня в школу. — Вы подтверждаете, что это Ноа Стилински. — Д-да. — Пойдемте со мной, надо подписать некоторые документы. Женщина увела меня, давая подписывать какие-то бумаги. Слезы лились, не переставая, вернувшись домой, я пыталась смириться что папы больше нет, но никак не получалось. В школу я не пошла, хотелось поддержки, но никто не отвечал. Поехав в лофт Дерека меня прогнали, да я и спорить не пыталась. Через десять дней папу похоронили. На похоронах было около пяти коллег, они подходили, соболезновали, а за спиной шептались. Через какое-то время я всё-таки пошла в школу. Вот только друзья просто обходили меня стороной. После занятий я пошла на парковку, как вдруг меня позвали. — Стайлз, подожди! — я обернулась на звавшего меня Скотта. — Что? — Как ты? — И это ты спрашиваешь только сейчас? — Никогда не бывает поздно. — Скотт, уже поздно, ты был мне нужен, а не отвечал на звонки и сообщения, не разговаривал со мной три недели, когда я в тебе нуждалась, — я развернулась и пошла дальше, но друг не отступал. — Ты могла пойти к стае. — Скотт, ты мой самый лучший друг, я думала, что смогу выплакаться тебе, но ты игнорил. Ты и впрямь думаешь, что меня смогли бы успокоить Эрика, Айзек, Бойд, Питер или волчара, который ненавидит меня всеми фибрами души? — слёзы лились из глаз. — Стайлз, ты всё не так поняла, я не игнорировал тебя. — Да ладно, я видела, как ты весело ходил с Эллисон под ручку и отклонял все мои звонки или ты хочешь сказать, что у меня была галлюцинация. — Не было… — Вот именно, когда у тебя проблемы я бежала к тебе на помощь, неважно занята была или нет, — я опять развернулась, попутно вытирая глаза от слез, но друг хватает за руку и разворачивает к себе. — Стайлз, успокойся. — Отпусти, — пытаюсь вырваться, идея, как освободиться, пришла быстро, укусив Скотта, он отпустил, а я побежала, врезаясь в кого-то. Подняв глаза, увидела Дерека, отпрянув, хотела уйти, но он прижал меня к себе. — Отпусти. — Стилински, — он опустил на меня глаза, в которых читалось удивление. — Что произошло? Скотт что с твоей подругой? — Ничего страшного, — от его слов ярость возросла. — Дерек, пожалуйста, отпусти меня, — он убрал руку. Развернувшись, я подошла к другу и влепила пощечину. — «Ничего страшного» говоришь, ну тогда ничего страшного, если у тебя больше не будет подруги, прикрывающею тебя и выслушивающая твое постоянное нытье. Теперь не ты меня избегаешь, а я тебя. Вернувшись домой, глаза жгло от постоянных слез. На душе было гадко от мысли, что уже бывший друг так наплевательски относился ко мне, когда со мной произошло такое несчастье. Вечером, когда я собиралась ложиться спать, в комнату забрался Дерек, сверкающий красными глазами. — Ты что тут делаешь? — Да так, решил тебя проведать. — С тобой все хорошо? Ты пришел проведать меня. Смешно, очень смешно, — Слезинка прокатилась по щеке. — Что я сделал? Почему ты опять плачешь? — Да так, вспомнилось, как я тебя прятала под кроватью, а папа тебя нашел в одних трусах и взамен наказания рассказывал о правилах контрацепции. Я тогда краснела, а папа смеялся надо мной. — Эй, прекрати реветь, твой отец точно не обрадуется, увидев с небес дочурку, которая плачет, — от его слов на лице появилась улыбка. — Это уж точно, — повисла тишина. — Эм, Стайлз, прости меня. — За что ты просишь прощение? — За то, что выгнал из лофта, я не знал. —… — я молчала, тишина, которая до этого давила стала успокаивать. — Эм, Дерек, ты можешь идти со мной, всё в порядке. — Стайлз, кого ты обманываешь? Я оборотень и прекрасно ощущаю эмоции своей пары. — Прости, кого? — Пары, истинной пары, Стайлз. — Это случаем не та, которая любовь до гроба… — Да. — Так, стоп, ты меня запутал. По твоим словам, Пейдж была твоей истинной, так какого хрена, ты втираешь мне обратное. Ты ничего не попутал? — Я ошибся, Пейдж не была моей истинной. — И почему… — Я думал, так до того, как мне намекнул Питер. Наши споры- это всего лишь прикрытие того, что нас тянет друг другу. Каждый раз, когда мне удавалось тебя коснуться, сердце ускоряло темп, а видя, как ты улыбаешься какому-то парню, так и хотелось оказаться рядом и начистить тому лицо. — Можно это счесть признанием в любви? — вместо ответа он жадно и властно поцеловал меня. — Могу сказать, что твои чувства взаимны, причем очень давно. — Вот теперь я смело могу делать предложение, не зря же я к твоему отцу ходил. — Какое? — Поменять фамилию, Стайлз Хейл, звучит. — Мне не нравится, — развернувшись в его объятиях, я посмотрела на лицо Дерека, на котором читалась злость. — А вот Мариэль Хейл самое то. — Но ты же не любишь свое настоящие имя? — Я хочу, чтобы меня звали тем именем, которое дали родители. — А что звучит. Только придется повременить с этим, ведь у тебя школа. — А после школы ещё и институт, где ой, как много парней. — Я буду тебя забирать и все будут знать, что ты моя. — Конечно, твоя. Глаза начали слипаться, что как раз заметил Дерек. Отпустив меня на мгновение, снял одежду и лег ко мне под одеяло, не отпуская из своих сильных рук.