"Война за любовь"

8 июня 1989, 05:34.       Лучи летнего солнца проникли в домик вожатой, упав на лицо Семёну, мирно спавшему на кровати. Нестерпимый свет заставил парня подняться с кровати и протереть глаза. — Надо будет взять за правило: когда ложусь спать — обязательно отворачиваться к стенке! — недовольно произнёс Семён, когда глаза более-менее отошли от временного «ослепления».       Юноша, сладко потянувшись, встал и стал заправлять кровать. — Так, если уж я проснулся, то, наверное, стоит пойти умыться. Хотя вопрос — а пакет с умывальными принадлежностями где?       Немного пошарив взглядом, молодой человек заметил на стуле, стоящем рядом с его кроватью, небольшой пакет. — Надо же, прямо как по заказу — ответил Семён, словно ожидая этого.       Стараясь не создавать лишнего шума, парень вышел наружу. Как и в первый день его встретила хорошая погода — солнце приветливо отбрасывало свои лучи на землю, ласково её пригревая. Птицы исполняли утреннюю песню, словно пытаясь разбудить лагерь «Совёнок», однако тот в наглую игнорировал их попытки. Вздохнув побольше воздуха, Семён направился к умывальникам.       Похолодевшая за ночь вода приятно охлаждала разгорячившуюся после сна кожу рук и лица. Стекая за ушами или под подбородком, противно щекотала кожу. Вдоволь наплескавшись в приятной воде, Семён принялся тщательно растирать лицо полотенцем. Затем, аккуратно уложив в пакетик все принадлежности, юноша решил немного прогуляться, а там и до линейки недолго. Тот же день, 04:50.       Солнце только-только начало восходить из-за горизонта. Лагерь ещё спал, но Славе не спалось. Сон отступил ещё двадцать пять минут назад, однако, если обычно, он моментально брал девушку «под свой контроль», то на сей раз он применил этакое «раннее отступление», вынудив Славю проснуться довольно рано. Даже в деревне, где жила девушка, так рано никто не просыпался. Конечно надо было вставать рано, но из её семьи редко кто просыпался в такую рань — даже папа на работу вставал примерно в двадцать минут шестого утра. Но уж встать без десяти пять уже что-то новенькое… — Ладно. Раз уж проснулась, то надо хоть умыться сначала — подумала девушка, одевшись в форму.       Выйдя на улицу, Славя задумалась над тем, что ей пришлось пережить за вчерашний день — встреча с Семёном, его обнаружение в бессознательном состоянии возле столовой, её страхи за него. Вообще, конечно, Славя боялась за знакомых ей людей в такой ситуации, но почему-то увидев Семёна в бессознательном состоянии, и подумав, что его нет в живых, она почувствовала особый страх, словно парень был для неё далеко не другом. Как-будто внутри этой прекрасной девушки что-то оборвалось. Славяна задумалась: а ведь на самом деле — почему она так сильно волнуется за этого тихого и доброго человека? Словно он значит для неё нечто большее. Не друг, нет… Что-то другое. Не друг, но и не любимый. Как бы пятьдесят на пятьдесят. Странно, но тем не менее — как есть. Почему так? А не понятно. Ведь не всё от неё зависит. Есть и другая воля…       Вздохнув, девушка принялась приводить себя в порядок. Конечно у неё не было такой фешенебельной косметики, так, небольшая её «коллекция», которую ей дала мама перед отъездом в лагерь, которую, в свою очередь ей привезла знакомая из города. Закончив, Славя вышла из домика и закрыла за собой дверь. 5:27       Времени до линейки и завтрака было ещё много, поэтому девушка не придумала ничего лучше, кроме как сходить на склад и взять оттуда метлу, дабы убрать с площади скопившуюся пыль. Её, конечно, было не слишком много, но всё же достаточно. — Так…  — задумчиво произнесла Славя, оглядывая площадь, — Погода сегодня тихая, поэтому ветер не будет разносить пыль по всей площади. Следовательно, на её уборку я потрачу… — она стала загибать пальцы. — Минут этак пятнадцать — двадцать, если повезёт конечно.       Немного размявшись перед «зарядкой», девушка вздохнула полной грудью свежий воздух и, взяв метлу, начала приводить площадь в порядок. 5:54       Закончив уборку, Славя присела на лавочку. Свежий июньский ветер обдувал округу и словно помогал девушке окончить то, что, по его мнению она не доделала — пыль улетала дальше, оседая на траве и листьях растущих там деревьев. С улыбкой посмотрев на свою проделанную работу, Славяна стёрла пот со лба. Впрочем, ветер ей помогал в этом — от воздействия последнего пот испарялся, приятно охлаждая кожу. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь хорошей погодой, однако передышка, как и хорошее настроение, продлилось недолго. — Опа, кто это у нас тут разлёгся как алкоголик после дозы спиртного? — окликнул девушку громкий голос, в котором можно было уловить едкую усмешку.       Славя от неожиданности даже подскочила на лавочке. Повернувшись, она заметила Алису Двачевскую, уперевшую руки в бока. Рыжая бестия, нагло улыбаясь, пристально смотрела на Славяну, ожидая негативной реакции с её стороны. — Вообще-то — начала Славя, поднимаясь с лавочки, — я не пью. Это раз. Два — не «разлеглась», а присела. Три — я присела отдохнуть после тяжёлой работы!       Алиска, закинув за спину растрёпанные после сна косы, громко расхохоталась. Это совсем сбило Славяну с толку. Девушка вообще ничего не понимала. — Ага, как же. «Трудолюбивая, трудолюбивая», — скорчила рожицу девушка, — Тьфу! Тоже мне, «ударница коммунистического труда»!       Блондинка закатила глаза. Алиса за столь короткий срок стала ей как кость в горле. — Тебе-то какая разница? — устало спросила Славя. — Что тебе нужно от меня, ты можешь мне объяснить? — Узнаешь, скоро узнаешь! — Алиса загадочно усмехнулась.       Славяна заподозрила что-то неладное и решила во что бы то ни стало выяснить у Двачевской то, что она задумала. И решила она это спросить на прямую, без «окольных» путей:  — Что ты замышляешь? Опять какую-то гадость решила совершить? — подобно строгой маме, отчитывавшей ребёнка за разбитый сервиз, крикнула Славяна.       Однако выяснить это не удалось — Алиса, не говоря ни слова, ушла прочь, оставив Славю в одиночестве думать над тем, что та решила сделать. Почему-то девушка почувствовала неприятный страх, какой-то липкий, сковывающий лёгкие какой-то смазкой. — Но что она задумала? Кто будет жертвой её «прикола»? Или приколов? Неважно! Жалко я не могу людям в мысли заглядывать! — с грустью подумала девушка.       В голову лезли всякие плохие мысли, которые красавица старалась гнать как можно дальше, но те, подобно назойливым насекомым в жару, всё лезли и лезли, загоняя белокурую красавицу в тупик из собственных страхов. Славя тяжко вздохнула и обняла себя за плечи. Из мыслей в реальный мир её вернул чей-то громкий оклик. — Славя? — сзади раздался знакомый голос. — Ты чего не спишь?       Девушка вздрогнула и повернулась. Как она и догадывалась, сзади неё стоял Семён. — Просто стою, — ответила она ровным голосом, — А что такого? Нельзя что ли?       Семён от неожиданности отступил на шаг назад. На его лице читалось неподдельное удивление. Отсутствующий взгляд, ровный голос… Нет, это не Славя. Это какой-то робот в её облике. — Славя, всё хорошо? — удивился юноша.       Девушка натянуто улыбнулась и почесала затылок. — Да… — тихо, а затем более уверенно заявила девушка, — Да! Всё в порядке, всё хорошо. С чего ты это вообще взял? — Славя даже хихикнула для пущей убедительными, но вышло неправдоподобно.       Девушка без конца отводила глаза в сторону. Ей было ужасно неловко. Славяна стояла на распутье: она не любила врать, но с другой стороны, ей ничего не оставалось. Девушка мысленно проклинала себя за враньё, и Алису, эту рыжую катастрофу, чтоб ей было пусто.       Семён сощурил глаза и, окинув подругу подозрительным взглядом, схватил её за плечо и усадил на лавочку. Сам же сел рядом. Славя от такого опешила, она хотела сказать что-то, но юноша прервал её настойчивым «Рассказывай!». Девушка растерялась окончательно, в горле встал комок, да и вид у красавицы был такой, что она вот-вот расплачется.       Славя попыталась увильнуть от разговора, задавая глупые вопросы и фальшиво хихикая. Семён смотрел на неё как на последнюю идиотку. — Да что не так-то?! — вспылила она, увидев как друг смотрит на неё. — Славя, ты знала, что ты не умеешь врать? — Ну-у-у-у… — протянула девушка, почесав затылок, — Да. Да, я не умею врать!       Семён пожал плечами. — Хоть в чём-то мы оба солидарны!       В разговоре повисла минутная пауза, нарушенная Семёном: — Ну, так что? Будем играть в игру «Фашисты и партизаны»? Или ты сама всё расскажешь? — Сама. — Вполголоса ответила Славяна. — Так рассказывай уже.       А тем временем Алиса, вместо того чтобы как подобает «образцовому» жителю лагеря, пойти к себе, издали наблюдала за ребятами. Гнев и чёрная, словно беззвёздное небо после дождя зависть полностью завладели девушкой. Двачевская чуть ли не в кровь кусала губы, дышала прерывисто, как-будто пробежав стометровку, хватала трясущимися словно в треморе руками косы и готова была их просто оторвать. И плевать на боль. Алиска двужильная, вытерпит. По крайней мере, она была убеждена в этом.       Скулы сводило от досады, от гнева трясло всё её тучное тело, руки самопроизвольно сжимались в кулаки. «Почему ты?! Почему не я?! Почему?!», «В чём твой секрет?!» — эти мысли вертелись в голове рыжеволосой, подначивая её на всё больший гнев. Хотелось всё крушить и кричать, но с языка слетало лишь громкое трёхкратное «Это нечестно!» и слышался негромкий, словно хлопок раскрывающегося зонта, топот девичьих ног по асфальту.       «А что в твоём понятии честно, Алиса? — спросил девушку внутренний голос, — Самоутверждаться за счёт доминирования и издевательства над другими? Чем ты лучше?». Девушка резко мотнула головой, причём так, что в глазах заплясали маленькие искорки, и, последний раз посмотрев на Семёна и Славяну, фыркнула: — Конец тебе, Славяночка! — и как можно скорее покинула улицу.       Славя молчала, потупив взгляд. Она рада бы рассказать, но что-то мешало ей. Девушка взвешивала все «за» и «против» и совсем не слышала, что ей говорит друг. Бывают в жизни моменты, когда лучше соврать, чем рассказать всё как есть. Славя хотела закрыться от всего мира на сотню железных замков, сесть посреди комнаты, обнять себя за плечи и тешить пустыми надеждами, что всё изменится и без неё будет лучше. — Славя! Да ты вообще сейчас на нашей планете?! — крикнул Семён, толкнув подругу локтем.       Девушка поняла, что друг не отвяжется так просто. Даже если на лагерь упадёт самолёт или ядерная бомба, он не придаст этому внимания и продолжит допытывать у блондинки правду. И он не остановится ни перед чем.       Девушка зарылась ладонями в волосы и громко всхлипнула. — Да опять двадцать пять! Опять эта Алиска мне житья не даёт! — сказала Славя, — А сегодня так вообще пообещала мне что-то устроить!       Семён устало вздохнул и огрел себя ладонью по лбу. Двачевская и ему уже не шибко симпатизировала. Ещё в день приезда он, едва встретив рыжую, почувствовал исходящий от неё негатив и теперь понял, что всё это было неспроста. — Я не понимаю, что я сделала? Я ведь с ней даже не общаюсь, а она уже расставила позиции «хищник—жертва». — сбивчиво говорила девушка, утирая слёзы кулаками. — Славя, — начал Семён.       Плач девушки стих до приемлемого уровня, а потом и просто сошёл на нет. Девушка смотрела на друга большими голубыми глазами, окутанными сетью тоненьких красных капилляров. — Я давно хотел тебе это сказать. Люди в нашем мире разделяются на две категории: одни сидят на трубах, а другим нужны деньги.       Славя перестала плакать совсем. Сейчас же она с искренним недоумением смотрела на друга. — При чём тут вообще трубы? — Это фраза Виктора Цоя. Она из фильма «Игла», снятого год назад, которая отчасти стала моим девизом. Так что, Славя, наплюй ты на эту Алиску. Она тебе вообще кто? Мама? Сестра? Тётя? — Никто, — сказала как выдохнула девушка и вытерла слёзы.       Семён, хлопнув в ладоши, положил руку на плечо подруги и посмотрел ей в глаза. — Ну вот! Видишь, всё просто! Она всего лишь девчонка, с которой ты отдыхаешь в лагере и которую потом ты навряд ли увидишь когда-то. Она тебе не кума и детей тебе с ней не крестить! Поэтому просто не придавай значения её словам. Она с жиру бесится. А то если так реагировать, тут и до ручки недалеко.       Славяна улыбнулась. Солнечные лучики, выглядывая из-за листвы, играли на лице девушки. Тёмные ресницы прикрыли небесно-голубые глаза, отбрасывая маленькую тень на нижние веки. — Спасибо… Для меня это многое значит… — ответила она. — Не принимай всё так близко к сердцу. Делай, что нравится, а люди пусть говорят, что хотят. А я, ежели чего, помогу. Уж в чём, а в этом вопросе опыт у меня имеется.       Славяна окончательно успокоилась. На душе у девушки стало легко и приятно, хотелось встать и закружиться в изящном танце. Славя смеялась своим мыслям, что выдавала улыбка на лице. — Ну вот и щёчки зарумянились! — одобрительно сказал Семён, — Пойдём, скоро линейка начнётся. Надо тебе умыться хоть чтоб не подумали чего. — Да, конечно! Пойдём, — весело произнесла Славя.       Взявшись за руки, молодые люди поспешили к умывальникам, дабы успеть к началу линейки.