"Война за любовь"

9 июня 1989, 4:47.       Солнце практически вышло из-за горизонта, прогоняя темноту. Шурик обогнул очередной пень и посмотрел вперёд. Недалеко от него стояло здание старого лагеря, заброшенного ещё в середине шестидесятых годов. Зачем Шурик сюда пришёл? Ведь на первый взгляд здесь не было ничего примечательного. Но это только на первый взгляд. А первое впечатление, как известно, всегда ошибочное. На самом деле Шурик знал, что под этим лагерем находится старое бомбоубежище, в котором, уж наверняка, есть разного рода аппаратура, которая понадобится им с Электроником для создания новых технологических изобретений. Да и просто для пополнения запасов запчастей. Всяко в хозяйстве пригодится. Почему он один отправился туда? Так легче. Никто не будет мешать и задавать лишних вопросов. Да и потом — какова вероятность, что твой напарник не сдаст тебя? Ведь Шурик знал отменно, что никому из ребят нельзя посещать старый корпус. Поэтому надо действовать осторожно и без шума. Шурик очень надеялся, что в лагере его внезапной пропажи никто не хватится.       Набрав в лёгкие побольше воздуха и медленно выдохнув, молодой человек двинулся в сторону старого лагеря. Шёл он крайне неуверенно, боялся. Такие своего рода места пугали его и юноша без особой надобности не ходил в заброшенные здания. Он знал по собственному опыту, что в таких местах могут скрываться бездомные собаки, маргинальные личности или же подростки, желающие испытать себя на прочность. Шурик и не понимал тех людей, кому прогулка по данным местам нравилась. Парень считал этих людей бесстрашными. Но боялся не столько того, что могло быть там, сколько того, что в любое мгновение здание может начать разрушаться. Всё-таки этому лагерю приличное количество лет, а с момента начала запустения никто не занимался его реконструкцией. Не говорили и о дальнейшей судьбе этого здания.       В этом месте не пели птицы, не шумели лесные зверьки, если они и были конечно. Мрачное чёрное здание с пустыми глазницами окон, со всех сторон окружённое деревьями, встречало юношу кладбищенской тишиной. Изредка, под дуновением ветра, могла противно скрипеть распахнутая настежь оконная рама. Если ветер был сильным, двери или окна громко хлопали и закрывались. От такого кровь стыла в жилах, складывалось ощущение, что в этом забытом Богом месте кто-то есть, и этот кто-то быстро-быстро бегает по скрипящим половицам и забавы ради сводит с ума забредших сюда людей.       Шурик направился в сторону старого лагеря. Вокруг было настолько тихо, что юноша мог слышать шуршание травы под ногами. Но тут же остановился. Не потому, что испугался, а потому, что едва не раздавил пролетавшую мимо крошечную голубую бабочку. Хрупкое насекомое, делая различные пируэты в воздухе пролетело мимо и села на ближайший полевой цветок. Юноша вздохнул с неким облегчением. «Не один я тут!» — подумал Шурик и по его губам расползлась улыбка. Но счастье было недолгим. Громкий хлопок окна заставил юношу подпрыгнуть на месте. От неожиданности Шурик выронил из рук сумку и тишину завершенного лагеря прервало рваное «Кто здесь?». Однако в ответ никто ничего не сказал, словно кто-то, если он здесь вообще был, услышав голос Шурика затаился где-то в темноте и выжидает чего-то. — Нет, это просто ветер — пытался успокоить себя Шурик. — Мне послышалось, это всё ерунда…       Способ, как ни странно подействовал — страх на время отступил, даже появилось некое подобие уверенности, что ничего страшного нет. По крайней мере хотелось на это надеяться… Площадь, 16:04.       Выйдя на площадь, Семён увидел, как к нему кто-то идёт. Хотя, почему «кто-то»? Это была вожатая. Заметив Семёна, она подошла к нему, поздоровавшись, спросила: — Семён, ты Шурика не видел случайно? — Нет, Ольга Дмитриевна, — ответил юноша, разведя руками. — Странно всё это. — Задумчиво произнесла вожатая. — Все его ищут, ко мне человека три, а то и четыре, подходили и спрашивали не видел ли я его. Не нравится мне вся эта ситуация, Ольга Дмитриевна. — Я очень надеюсь на то, что с ним всё хорошо и в скором времени он непременно вернётся. Надо верить в лучшее, Семён, и не бросать поиски. — Она натянуто улыбнулась. — А лагерь вы осмотрели? — Уже из сил выбились, как в воду канул, не дай Бог! Кстати, а ты чего не помогал нам в поисках Шурика? — Ольга Дмитриевна несколько сердито посмотрела на парня. — Я бы и помог, но на момент поисков Шурика, я сидел в медпункте. Я там пробыл с половины десятого утра. — И до скольки же ты там просидел, позволь спросить? — Буквально двадцать пять минут назад освободился. — Ну хорошо. Ты мне вот что скажи, — вожатая вздохнула. — Где нам его искать? Мы с ребятами весь лагерь прошерстили. — И как? Дало это какие-либо результаты? — Увы нет, — Ольга Дмитриевна покачала головой. — Шурик как в воду канул… Ладно, пойдём. Скоро ужин… Столовая, 16:49.       Семён взял положенное ему по распорядку пищу. Набор был не хитрым — фруктовый суп, компот из смородины, да пару булочек. Когда Семён уже начал искать взглядом стол, его окликнула вожатая. — Семён! Иди к нам!       Кивнув, он взял еду и направился за стол. За ним сидели Славя, Электроник и Ольга Дмитриевна. — Ну, что вы думаете? — спросила она. — Насчёт Шурика? — Да. Уже время к вечеру идёт, а он так и не вернулся! — Но мы обыскали весь лагерь вдоль и поперёк, его нигде нет! — с грустным видом ответила Славя. — А где он ещё может быть? — поинтересовался Семён. — Да без понятия! — Электроник вздохнул. — Мы всё обыскали, его нет нигде. — А домой например он не мог уехать? — Нет, не мог. Отсюда до ближайшей станции около десяти километров, да и ехать ему не близко — на автобусе не доберёшься. Да и вещи его здесь. Что он, уехал, а вещи не собрал? — Весьма логично! — аргумент вожатой был весьма веским. Действительно, раз уж решил уехать, то хоть о вещах позаботься. Путь всяко не близкий. — Но в любом случае мы сделали всё, что смогли, как бы мы не хотели это признавать, — подытожил Семён. — Пожалуй, ты прав. — Согласился Электроник.       Закончив ужин, Семён вышел из столовой и вдохнул свежий воздух. Неожиданно где-то со стороны площади раздался взрыв. От страха юноша остолбенел. Неизвестно ещё что там и как. Вдруг там какое-то ЧП! Семён так бы и стоял на крыльце, но вдруг его кто-то схватил за руку. Это была Ольга Дмитриевна. — Чего стоишь? Побежали быстрее! — А как-нибудь без меня нельзя? — простонал Семён. Дело было не в лени, скорее в страхе. — Всё будет хорошо! — сказала непонятно откуда появившаяся Славя, взяв Семёна за вторую руку. — Идём. Главное — ничего не бойся. Площадь, 16:55.       Ребята прибежали на площадь, где уже была добрая половина лагеря. Ольга Дмитриевна чуть ли не бежала, решительно расталкивая собравшихся возле памятника — объекта атаки «террористов». Однако у тех, кто попытался повалить памятник ничего не вышло — монумент не обратил никакого внимания на попытку неизвестных показать ему землю. Лишь на пьедестале были заметны чёрные следы. — Ну, и кто это сделал? — строго спросила вожатая, развернувшись к собравшимся пионерам.       Последние, скорее всего от страха отступили на полшага назад. Пройдясь взглядом по собравшимся, Семён заметил Алису. Похоже, её заметила и вожатая. Рыжая упорно прятала руки за спиной. — Двачевская! Подойди сюда!       Услышав свою фамилию, рыжая бестия оторопела. Её глаза округлились до размера теннисного мячика. Сердце забилось как бешеное, больно ударяясь о грудную клетку. Алиса испугалась не на шутку. Как? Как они узнали? — А что я-то? Я ничего не делала! — огрызнулась девушка, но всё же вышла вперёд.       Все ребята молчали и внимательно наблюдали за происходящим. Алису эта тишина только нервировала. — Дай-ка на твои руки глянуть! — Зачем? — спросила девушка. На лице рыжей появилась тень испуга. — Нужно! — тон вожатой «отмазок» не терпел.       Алиса устало вздохнула и, закатив глаза, подняла ладони. Семён подошёл поближе и вместе с остальными ребятами увидел, что руки девушки были чёрными, будто она возилась в саже. По толпе поползли перешёптывания. Ольга Дмитриевна с негодованием смотрела на подопечную. — Понятно… — резонно ответила она и продолжила, — Бомбу откуда взяла? — Сделала из активированного угля, селитры и серы!       «Стоп! — внезапно осенило Семёна. — Уголь! Тот самый, который я дал ей в медпункте!». И тут-то до юноши дошло, что ничегошеньки у Алисы не болело и она просто вела его за нос. — Уголь дал мне он, я не крала! — Алиса указала пальцем на Семёна. Девушка, фальшиво улыбаясь, посмотрела прямо в глаза юноше.       Вот он, час расплаты, как считала Алиса. Девушка ожидала, что вот-вот в сторону Семёна посыпятся оскорбления и вожатая отчитает его как надо и накажет, а ребята возненавидят до глубины души. Вот тогда-то она и посмеётся, настанет её звездный час. Час, которого ДваЧе так долго ждала.       В этот момент все собравшиеся повернулись в сторону парня. Перешёптывания не смолкали несмотря на громкие просьбы Ольги Дмитриевны прекратить. От такого количества внимания Семён нервно сглотнул и отошёл на шаг назад. На лбу выступил пот. — Я не знал! — крикнул Семён подрагивающим от волнения голосом. — Мне она сказала, что у неё живот болит! Я даже подумать не мог, что из этого выйдет бомба!       Юноша приготовился к худшему, а Алиса, предвкушая победу, выпрямилась и заулыбалась. Но не тут-то было. — Ольга Дмитриевна! — сзади послышался голос Слави. — Семён здесь не причём! Я его хорошо знаю, он не стал бы давать Алисе уголь, заранее зная о её поступке! Она просто ввела его в заблуждение, придумав предлог, дабы выманить у него упаковку. А поскольку Семён ничего не знал о том, что произойдёт дальше, он и дал ей уголь. Да, я там не была, но я абсолютно уверена, что специально Семён не давал ей этот треклятый уголь! — Даже если и дал, я просто уверена в том, что Семён не имел представления о том, что Алиса решит сделать.       Молодой человек облегчённо вздохнул и мысленно поблагодарил свою девушку за помощь. Жаль, что сейчас он не может сказать ей об этом при всей толпе, которая, после слов белокурой красавицы, почти одновременно громко охнула. Ольга Дмитриевна оставалась невозмутимой. — А что вы будете делать с Алисой? — спросил голос из толпы.       Вожатая над этим вопросом задумалась. — Да что делать? Наказать! Пускай площадь за место Слави подметает! — воскликнул кто-то из собравшихся. — Да! Пусть навсегда запомнит, как издеваться над людьми! — подтвердил ещё один. — Теперь её очередь заняться полезной работой! — крикнул третий голос. — Ребята, вы чего? — блондинка слегка оторопела. — Площадь я подметаю каждый день, и не только потому, что меня кто-то заставляет! Это моё личное и добровольное желание! Спасибо конечно вам за то, что вы вступились за меня, это приятно, но не надо мою работу передавать другим! — Решено! — твёрдо сказала вожатая после недолгого раздумья. — Алису мы поставим дежурить в библиотеку. Начинать может с сегодняшнего дня.       Такого поворота событий рыжая не ожидала. Она терпеть не могла библиотеки, от запаха старых книг у неё начинался рвотный рефлекс, а тут ещё и ходить туда надо. Алисе показалось, что её сердце на миг остановилось. Девушка побледнела. Но страх показывать не желала. Интересно на сколько её отправят в столь нелюбимое место? Алиса делает над собой усилие чтобы в глазах толпы остаться той неустрашимой рыжей бестией, которой и море по колено. Однако не получалось — испуганные глаза и рука, приложенная к груди, выдавали. — А на сколько? — спросил ещё один голос из толпы. — До конца смены!       Это был контрольный выстрел. Мало того, что в библиотеку поставили, так ещё до конца смены. Но последнее слово за вожатой. — Хорошо. С завтрашнего дня может приступать дежурить в библиотеке! — сказав последнюю фразу, Ольга Дмитриевна ушла.       Алиса была просто обескуражена. Такого поворота событий она никак не ожидала. И смутило её не столько то, что оказывается не один Семён с пренебрежением к ней относится, но и добрая половина лагеря, готовая устроить девушке бойкот, сколько то, что ей сделали только хуже. «Видишь, Алиса? — спросил внутренний голос, — Таких плохих девочек, что всем делают всякие гадости, никто не любит! И чего ты этим добилась, скажи мне на милость, душечка?». Двачевская мотнула головой, дабы отогнать эти мысли. Не любила она правду о себе, но сейчас… Все её планы, всё, над чем она работала, рухнули как карточный домик по её же вине. Не надо было рыть яму другому, сама же угодила в неё, вдобавок ко всему ещё и перемазалась в грязи.       Но додумать о своём поражении ей не дано было. Шлепок по голове вернул девушку с небес на землю. Алиса подскочила на месте, обернулась и увидела несколько ребят с тетрадками и книгами. — Вы... вы чего, ребята? — оторопела она.       Но ей не ответили, а снова отвесили подзатыльник тетрадью, а потом ещё один и ещё, и ещё, затем книгой. Алиса ни секунды не думая стала убегать от ребят, но те её догоняли и снова стукали тетрадями. Двачевская отбивалась от нападавших, но это ещё больше их задорило и переставать они были не намерены. Им нравилось доводить до отчаяния главную злюку лагеря. — Сейчас же прекратите! — голос пришедшей на шум какой-то девочки заставил ребят остановиться. — Вы что?! К ней захотели присоединиться?! Сейчас Ольге Дмитриевне всё расскажу, она недалеко ушла!       Обидчики, недолго думая, разбежались кто куда, лишь кто-то из них напоследок дал Алисе подзатыльник книгой. Девочка, осмотрев Двачевскую с ног до головы, устало вздохнула и ушла. Площадь опустела очень быстро, Алиса могла спокойно наблюдать как все, развернувшись к ней спиной, уходят, а она, обняв себя за плечи стоит и смотрит им вслед, всячески избегая их осуждающих глаз. Вот она, ДваЧе, плата за твою гордость!