***
Черноволосый мужчина держал в руке промасленное письмо, написанное мелким и торопливым почерком: Таралан, мы потеряли след. Но это временные трудности, уверяю вас. Что-то произошло и энергия обогащенной матрицы стала менее заметной для спектрального сканирования. Требуется несколько дней, чтобы определить местонахождение носителя. Что касается полуэльфа, то смею предположить, что он покинул Стоки и теперь направляется на Север. Сомневаюсь, стоит ли вообще тратить ваше драгоценное время и ресурсы на этого недочеловека. Вряд ли кто-нибудь станет прислушиваться к нему, решись он во всеуслышание рассказать о нас. Ожидайте дальнейших вестей.Deus autem hominum!
Гог
Черноволосый бесстрастно отложил в сторону пергамент и направился по коридору в залу, где его уже ждал гонец. Мужчина неторопливо вручил гонцу вычерченный железным купоросом конверт. Увидев черный конверт, курьер тут же побледнел, но не произнес ни слова, а лишь смиренно поклонился и покинул залу. «Смерть... Что же, Eviscero, Гог» – подумал он.***
Бесконечный темный коридор. Тяжело дышать. Постель пахнет раскаленным железом. Белый снег. Черные горы. «...а те разверзнутся и поглотят всех и вся...» – Я поступлю на службу к императору! Я теперь чародейка и вольна выбирать. Замок Монтекальво. Осуждающие взгляды. Изумрудное колье стискивает шею. – Геральт, останься со мной! Девочка с третьим глазом на груди. Черный град. – Вальдо, прости меня! Я не хотела! – Ненавижу тебя! – Что...что ты делаешь?! Не тронь меня! Холодный Лок Мондуирн. Рев сотен окровавленных глоток. Огромное черное существо смотрит своими дьявольскими глазами. Старая ольха. Теплая лошадиная шея. Страх и одиночество. Нет, нет, совсем не одиноко! Антрацитовый взор. Балисса и...альдегант? Боль... – Что это? Кто я? Кто я? Кто я? – снова эхо десятков голосов. – Кто я? – Ну что же, Ари. Ты моя дочь. А это всего лишь дурной сон... – Дурной сон...? Сон...? Сон... Один голос сорвался на плач. Другие голоса стихли. И темнота. Темнота. Темнота...***
Высокий смуглокожий мужчина стоял посреди просторного зала, преклонив голову к груди. Его миндалевидные глаза цвета стали смотрели на отражение женщины в блестящем мраморном полу. – Приветствую, моя госпожа, Энид ан Глеанна, владычица Долины Цветов! Мое имя Аэдвинн Мораллак аэп Ятвен. – Приветствую тебя, Аэдвинн Мораллак. Я вижу твою обеспокоенность и понимаю, что неспроста неделю ты ждал моей аудиенции. Однако, по обычаю, сначала расскажи кто ты таков, и что за путь привел тебя сюда. Да поподробней, обожаю душещипательные истории, – Францеска Финдабаир надменно ухмыльнулась, поправляя свои роскошные волосы цвета темного золота. – Что же, я расскажу, раз так вам угодно. Моя мать, Моринт Мораллак аэп Фильдерим была эльфкой Aen Seidhe. Всю свою жизнь она посвятила алхимии и фантомологии. Когда-то в Новиграде хорошо платили за ее эликсиры, и дело процветало. Но началась охота на ведьм, которая постепенно переросла в охоту на нелюдей, и Новиград стал обителью ненависти и расовой дискриминации. Сейчас почти и не осталось мест, где были бы рады эльфу. Впрочем, эту историю вы знаете. Так вот, когда Моринт встретила моего отца, человека, у них возникли чувства друг к другу: вдовец и одиночка-ученая, не знавшая мужской ласки. Так появился на свет я. Мать дала мне эльфское имя, но отец звал меня по-своему, по-человечески. Тем не менее семья не смогла отбить у нее любви к алхимии и призракам, за которыми Моринт денно и нощно гонялась по подземельям. Вскоре мать покинула нас. С тех пор я ее не видел. Я, двое моих сводных братьев и сестра остались с отцом. Он увез нас в Анхор, потому как умерла моя тетка по отцовской линии, оставив в наследство дом. Спустя много лет я узнал, что Охота погубила множество жизней, в том числе и жизнь Моринт. – Значит твоя мать скончалась на костре… Сочувствую утрате. – Я любил ее. Жаль, что она не любила меня в ответ. Все, что у меня от нее осталось – фамильный амулет. Говорят, он очень ценен тем, что защищает от магии, но я мало что в этом смыслю. Моя госпожа, я дарю вам его в знак моего уважения и готов преклонить колено, поклявшись в вечной преданности. Взамен позвольте мне просить вас о помощи… – Мне не нужен твой амулет. Я в состоянии защититься от магического заклинания и без всяких побрякушек. Я выслушаю твою просьбу, однако ничего не обещаю. – Благодарю вас, о милосерднейшая госпожа! В таком случае, позвольте рассказать вам еще одну историю. После того, как мы поселились в Анхоре, я и мой старший брат навязались в подручные одному местному лекарю, за что он и стал платить нам по пять оренов в месяц. Другой работы найти не удалось, да и захотелось мне стать лекарем, аж сил не было. И все хорошо так складывалось, что отец даже меня в академию отправил учиться, там я опыта набрался, познакомился с ладной женщиной, даже жениться было собрался. Но жизнь моя вмиг пошла под откос. Прибыло мне письмо в академию, мол, приезжай, случилось горе. Приехал я в Анхор, а вместо отца да братьев встретила меня толпа ошарашенных людей. Дом наш было не узнать – одно кровавое месиво: пол залит кровью, стены и мебель истерзаны, окна выбиты. Позже я узнал, что это сделали вампиры. Сестра моя в то время пребывала в отъезде, а потому и осталась жива. Местные утверждали, что все это работа фледеров, но я стал сомневаться в этом при первом же осмотре дома. Годы в академии не прошли для меня даром. Со временем я окончательно убедился в том, что убийцы – высшие вампиры, оставившие после себя едва заметные укусы на шеях и окровавленные винные бокалы. Какое извращение! Лишь немногим позже падальщики разнесли дом и поживились обескровленными телами. Горесть и злоба пожирали меня изнутри. Я забросил академию, неделями бродил по улицам Анхора, чувствуя, как стены домов давят и напирают на меня. Зная, кто убил моих близких, я не мог до них добраться. Годами я искал следы хоть какого-нибудь высшего вампира, но тщетно. – И что бы ты сделал, попадись он тебе на глаза? Тот самый вампир, – глаза Энид горели любопытством. – За тем я и явился к вам, госпожа. Раньше я думал, что смогу его одолеть, но ошибся. Книги не смогли дать ответов на все мои вопросы. Поэтому я прошу вас поведать мне о монстрах, что погубили мою семью, ибо знаю, какой мудростью вы, о прекраснейшая Энид, обладаете. Я встретил вампира. Он должен ответить за те невинные жизни, что отнял. А отнял он множество жизней, в том числе и жизни эльфов. – Хм... Весьма любопытно. Разумеется, мне кое-что известно о вампирах. Огорчу тебя, но высшего вампира невозможно убить. Тем не менее есть парочка способов его усмирить. И как же ты его нашел, позволь спросить? – Я еще не нашел. Но я знаю кто он. Этого достаточно, чтобы достать его хоть из-под земли. – Как самонадеянно. Стало быть, он выдал себя, раз ты так уверен в его происхождении. – Именно. Он защищал женщину и осекся... – Прекрасно! Становится все интереснее. Так и быть, я помогу тебе, взамен на твою верность. Ибо тот, в чьих жилах течет хоть капля эльфьей крови должен быть предан своему истинному народу, народу Aen Seidhe. Ты получишь свою месть и поможешь мне укрепить мой народ.***
– Ничего... Я сделала все, что смогла. Большего я не в состоянии вынести, – чародейка сидела съежившись и прикрыв лицо руками. – Прошли сутки. Все впустую. Присутствующие тягостно молчали. Солнце безмятежно поднималось и опускалось за горизонт. Ему было наверняка все равно, что происходит здесь, на земле, под его тусклыми осенними лучами. Несмотря на пронизывающий холод в лесу, внутри избы было душно и тесно – почти все свободное место занимали спальные места, сооруженные из шерстяных накидок и набитых соломой мешков. На подоконнике лежал кулек с недоеденной солониной, рядом с ним стоял бутыль облепихового компота. Все «обитатели» хижины спали. Кроме Эмиеля, который сидел, облокотившись о деревянную бочку, и глядел куда-то во тьму. Он не спал ни единой ночи, проведенной в избе. Регис все думал и думал, искал в омуте своей памяти хоть какую-нибудь зацепку, способ, рецепт, которые могли бы вернуть к жизни Арис, но не находил ничего. С горечью он осознавал, что знания, накопленные им за десятки лет штудирования книг, не могут дать в действительности того, чего он хочет. В нужный момент они оказались лишь пустыми словами, витающими в общем потоке мыслей. С каждой минутой надежда угасала в нем, хоть Эмиель всеми силами и отрицал это. И вот, усталый и разочарованный он погрузился в сон. Он позволил себе забыться, на время перестать мыслить, на время перестать чувствовать боль, которую даже альдегантовый отвар давно уже перестал облегчать. Темно. Так тихо и темно. И боли нет. Этот привкус. Прелестный привкус. Остаться бы здесь... Нет ничего приятнее, чем быть здесь сейчас. К черту мир, к черту людей и книги... Здесь я такой, каким и должен быть. Я не чувствую холода, я не чувствую жара и боли, я не чувствую голода и Жажды. Я не чувствую страха, сомнения и злости. Есть только я и сила, которая меня наполняет. Я не привязан к телу, не привязан к миру, не привязан к людям. Я увижу все эпохи мира. Все жизни угаснут у меня на глазах. Останусь только я. Не уязвленный пороками. Как же приятно. Как же... Я... Я чувствую... Свободу? Нет, это... Пустота. Одиночество. Я не хочу в пустоту. Я хочу видеть и слышать их. Мне это нужно. Только не боль... Только не Жажда... Я всегда буду таким. Я всегда буду вампиром. Высшим существом? Или рабом своих инстинктов? Чудовищем? Кто я на самом деле? – Ты воплощение человечности... – послышался тихий женский голос. Он возник из ниоткуда. – Потому как чудовище не стало бы терзать себя этим вопросом. – Арис? Ты ли это? – Эмиель... – Как же нам тебя разбудить? – Самые важные качества, которыми ты обладаешь и которыми должен обладать любой порядочный человек это доброта, честность, смелость, справедливость и...мандрагоровая настойка. – Что, прости? – Я хочу пить. Где твоя мандрагоровая настойка? Регис подорвался с места как ошпаренный. Сон будто рукой сняло. Вместо того, чтобы глянуть в окно по своему обыкновению, он подбежал к дубовому столу, где лежала она. Вампир судорожно схватил Арис за руку и к своему величайшему восхищению почувствовал такое приятное, такое пульсирующее, щекочущее кожу живое тепло. В следующую секунду она открыла глаза. – Арис... – Эмиель впервые не знал, что сказать. Девушка все еще была бледна, но улыбалась самой что ни на есть счастливой улыбкой. – Как же я рада тебя видеть. Ты принес настойку?