Отражение сердца «THE UCHIHA CLAN»

Спустя четыре дня Лес 18 часов 17 минут       Все эти дни я занималась тренировками. Изнурительными тренировками с Мадарой. Он мне не дал даже короткого промежутка, чтобы передохнуть. Все эти четыре дня я была как робот, который выполнял свою работу, не прерываясь. Теперь на моём теле ещё больше ссадин, синяков и прочих ран. Надеюсь, я делаю всё это не зря. Первое, чему Мадара начал обучать меня — тайдзюцу. Тайдзюцу исполняется прямым доступом к физической и умственной энергии пользователя, опираясь на выносливость и силу, накопленную в ходе тренировок. Это, как правило, не требует чакры, хотя она может быть использована для усиления таких техник. Также тайдзюцу обычно не требует ручных печатей для выполнения, иногда для использования необходимо применение определённых стоек или поз, и используются оно гораздо быстрее, чем ниндзюцу или гендзюцу. Несмотря на то, что с детства я была гением в боевом искусстве, тайдзюцу даётся мне очень тяжело. Нужно быть не только выносливой, но и ловкой. Спасибо тебе, мамочка, что руки у меня выросли не из жопы! С таким учителем и подохнуть можно, прежде чем я освою что-либо. Но всё же я не жалею, что пошла вместе с ним. Вот только Шисуи этого явно не одобрит, и я уже уверена, что он обо всём знает. Приедешь наказать меня, Шисуи? Значит, это и есть то, о чём ты меня предупреждал? Я должна быть готова к его приходу. На запястьях так и не прошли синяки. Больно, Шисуи, ты сделал мне больно. Мысль о том, что он снова придёт, сразу пробуждает во мне сильное желание самой перерезать себе горло, чтобы просто лишний раз не мучиться. Я боюсь его до дрожи.       Уже вечер, и Мадара любезно согласился дать мне немного времени на отдых, но лишь самую малость. Он очень жесток по отношению ко мне, ссылаясь на то, что, раз уж я хочу быть на него похожа, то отсиживаться он мне не позволит. Это меня убивает. После таких тренировок меня можно собирать по кусочкам, хотя проще было бы сжечь части моего тела. Впереди меня ждут не только полное освоение тайдзюцу, но и завершённое Сусаноо, а также множество других дзюцу. По моим расчётам, я смогу всему обучиться за год, если, конечно, нам никто не будет мешать и если я буду очень стараться. В принципе, я готова ко всему, что меня ждёт.       Мы развели костёр у реки, наловили рыбы и приступили к ужину.       Отблески пламени играли на наших лицах в беспорядочной суете, заставляя щеки гореть ярко-оранжевым оттенком. Языки пламени кружились в страстном танце — танго, в то время как тени хороводом отдались бесовскому огню. Пока я глядела на всё это, моя фантазия разгоралась и появлялись волшебные образы: маленькая девочка, которая держала в руках подаренную мамой игрушку; орёл, взлетевший в небеса; хищник, поймавший свою добычу. Эту атмосферу дополняла глубокая, таинственная ночь, которая накрыла все природное пространство, овладевая им. Необычная обстановка, что строится на очевидном контрасте тьмы и света. Мрак холодной ночи будто борется с неугасаемым жарким пламенем. Свет, постоянство и реальность держатся лишь вокруг костра, этого яркого, естественного светящегося пятна. Тьма и свет, добро и зло — то, что всегда будет существовать в этом мире и застилать серой пеленой разум шиноби. Во владении сатанинского пламени появляется лик человека, в котором я вижу свою тёмную сторону: свои грехи, злодеяния, запретные желания. Собственный страх заключает меня в темницу отчаяния. Где-то на глубине души сижу маленькая я: заплаканная, слабая девочка. У меня будто появился на некоторое время отдельный мир, отделенный от повседневной суеты черной завесой, в который я окунаюсь очень редко, чтобы не вспоминать то, кем я была, потому что сейчас я — воин.       — Этот мир полон вещей, которые ты не можешь изменить. Чем дольше ты живешь, тем больше осознаёшь, что мир состоит из боли, страдания и пустоты. Пока в этом мире существует свет, будет и тьма. До тех пор, пока есть победители, будут и проигравшие. Эгоистичное желание мира создаёт войны, а ненависть побуждается любовью, — очень вовремя кинул Мадара фразу в тишину.       — Прискорбно, — коротко ответила я, снова погружаясь в свои мысли.       — Если б у тебя был шанс изменить этот мир, ты бы зацепилась за него? — Мадара перевёл на меня сосредоточенный взгляд, отчего я нервно сглотнула.       — Пока это не в моих силах.       — Я ценю лишь силу, и, поскольку сам ею обладаю, я ненавижу тратить её попусту на недостойные случаи или на неинтересных соперников и выражаю своё отвращение, когда мне приходится прибегать к такому.       — Вы намекаете на то, что я недостойна Вашего внимания? — внешне я казалась невозмутимой, но внутри всё вскипало. — Получается, Вы испытываете ко мне отвращение, поскольку я ниже Вас во всём?       — Да, так и есть. Я отлично вижу уровень своего таланта. Тебе до меня далеко, — я почувствовала его бушующую агрессию. — Ничтожества вроде тебя вообще не должны появляться на свет.       — А Вы не из тех, кто любит скромничать, — указала я на его хвастовство.       — Я говорю как есть. Я пессимистично отношусь к человеческой природе и считаю бесконечный цикл сражений неотвратимым. Также я верю, что люди и их мир в целом не способны измениться. Нынешняя, ничтожная реальность нерушимо основана на понятиях победы и поражения, — заметив его заинтересованный взгляд, я решила прояснить ситуацию.       — Получается, Вы, Мадара-сама, спустя десятилетия не изменили взгляды на порочную жизнь шиноби?       — Нет, — он впился в меня кровавыми взглядом. — C юного возраста я хотел создать мир, где никому — в частности, дорогим мне людям — не придётся умирать. Однако, несмотря на это, я потерял всех. Пока у меня был Изуна, я оставался добрым и благоразумным, поэтому был готов делать уступки ради возможного общего блага. Его смерть исчерпала моё терпение, — в его глазах было столько боли, что я хотела было-что-то сказать, но решила не перебивать. — Я изменился после смерти Изуны и теперь полностью поглощен Проклятием Ненависти.       Абсурднейшие мысли о том, что сейчас мы с ним общались, будто старые друзья, так и не давали мне покоя. Я совершенно не знала, какие слова подобрать, чтобы поддержать разговор.       — Зачем же Вы тогда вернулись? — рискнула спросить я. — Мстить больше некому, разве не так?       — Я здесь не затем, чтобы мстить. Пока этого тебе не нужно знать.       — Не особо-то и хотелось, — пробубнила я себе под нос. — Вы так и не ответили, почему не убили меня, Мадара-сама.       — Я увидел в тебе то, что схоже с моими интересами, — на его лице красовалась дерзкая, дьявольская ухмылка. «О чём он?! Какие у нас могут быть общие интересы?!»       — Я вас не понимаю, — равнодушно ответила я, надкусывая кусочек жареной рыбы.       — Тебе ведь абсолютно наплевать на мир во всём мире? — задал он вопрос, на который я уверенно кивнула. — Но у тебя есть дикое желание заполучить силу. Мы можем быть полезны друг другу, — заявил он, устремляя на меня грозный взгляд. — У тебя есть то, чего нет у меня — молодости.       — Да что вы говорите, — иронично ответила я, указывая на его молодое тело. — Вы как младенец.       — К сожалению, это лишь оболочка, которую нужно поддерживать, — в спокойном тембре его голоса слышались беглые нотки гнева. — А ты — молодая, здоровая, способная многому научиться, ты то, что мне нужно — оружие возмездия. «О чём он вообще говорит?! Хочет и вправду сделать из меня оружие?!»       — Так вот для чего Вы мне рассказали это?       — Пока это всё, что тебе нужно знать, — окончив свою фразу, он поднялся и взглянул ввысь. — Я скоро вернусь.       — Ага, — я покосилась на него с недоверием, а он тут же исчез.