Выдох

***

Вдох. Карандаш скрипит по бумаге, оставляя за собой рваные линии и штрихи, набросок. Свет закатного солнца из окна падает сбоку, и тени между лопатками выглядят особенно глубокими, темными. Момо выглядывает из-за мольберта, бросает мимолетный взгляд и снова утыкается в листок. Выдох. Она не думала, что это будет так сложно. Бакуго сидит верхом на стуле, прижавшись грудью к спинке, и наверняка думает о чем-то своем. О чем думает Момо, глядя на его спину, она и сама не знает, но сердце стучит где-то в горле, а воздух в комнате кажется сухим и обжигающим. Щеки горят, но она заставляет свои дрожащие руки слушаться, потому что иначе все — насмарку. Вдох. Она ведь сама его попросила. Просто у Бакуго красивая широкая спина, рельефные мышцы и развитые плечи, а Момо еще в детстве нравилось рисовать, особенно вот так, с натуры. Она не думала, что он вообще согласится, не думала, что это случится так скоро, и уж точно не думала, что Бакуго скинет рубашку по первому же ее пожеланию. Непонятному и неосознанному. И точно ошибочному. Выдох. Нельзя сказать, что это было совсем просто. Стоило ей подойти к нему с просьбой попозировать, как Бакуго ощетинился, грубо прорычал что-то вроде «Я не гребаная модель!» и отвернулся. Момо вздохнула, понимая, что рассчитывать и так было не на что, но тот вдруг негромко спросил, почему она занимается «такой херней» вместо того, чтобы делать что-то полезное, как обычно. Момо вежливо улыбнулась и ответила единственно правильное: «Потому что хочу создать самый лучший рисунок». И это неожиданно помогло. Бакуго смерил ее совсем другим взглядом, высматривая что-то свое, коротко кивнул и ответил: «Завтра после занятий, в классе рисования». Вдох. У Бакуго без рубашки действительно красивая спина — тонкая талия, плавно переходящая в широкую, но не гротескно, грудную клетку; выраженная темная линия позвоночника, слегка выступающие лопатки, четко очерченные мышцы шеи и рук, на которых полосками от плеча и почти до локтя виден едва заметный загар — прямо по краям геройского костюма. Кожа матовая, совсем чистая, без родинок и пятен, и Момо невольно закусывает губу — хотелось бы прикоснуться. И сразу же одергивается, ловя себя на том, что снова уставилась, вместо того, чтобы рисовать. Времени наброску она уделяет явно меньше, чем Бакуго, а это как-то непрофессионально. И глупо. Выдох. Она старается рисовать. И выходит, вроде, даже неплохо. До тех пор, пока Момо следит за карандашом, контролирует сбивающееся дыхание и пытается успокоить неугомонное сердце, шум которого отдается в ушах и еще сильнее мешает сосредоточиться. Она тихо ерзает на стуле, сжимает колени вместе и обводит толстой линией контуры. Штрихует тени, снова выглядывает, всматриваясь в верхнюю часть позвоночника. Почти отвлекается от собственных невнятных огненных мыслей. Вдох. Видно, как много Бакуго тренируется для поддержания формы, и Момо точно знает, сколько именно, это ведь одна из ее обязанностей — быть в курсе расписания каждого в классе. Иногда, очень редко, Бакуго мимоходом дает ей ценные советы — по использованию причуды и боевой тактике, и это удивительно, потому что раньше, когда-то давно, она считала его вообще не способным к сотрудничеству. Или к помощи в рисовании, например. Она снова выглядывает из-за мольберта, и Бакуго потягивается, разминаясь от долгого сидения в одной позе. Каждая мышца напрягается, проступает сквозь светлую кожу, тянется вместе с нервами Момо, и она громко сглатывает — в тишине класса особенно слышно. Чувствует, как пальцы будто обдает кипятком, как сильно пылают щеки, но не может оторваться, словно приклеенная, продолжая рассматривать идеальную спину, поднимается выше, к чужим плечам… И внезапно натыкается на взгляд. Выдох. Бакуго смотрит на нее из-за плеча, едва повернув голову. Молча и немигающе, внимательно. Словно изучает. Или оценивает. Солнце падает сбоку, бликует в красных глазах, и Момо не может отвести взгляд, быстро облизывая пересохшие губы. Она медленно возвращается к листу, прячась за мольбертом. Непослушной рукой стряхивает, едва касаясь, крошки, и дует — просто последовательность действий, просто чтобы остановиться и успокоиться. Прямо сейчас. Момо аккуратно кладет карандаш на полочку снизу. Расправляет помявшуюся юбку, смотря на собственные ноги. В тишине оглушительно громко скрипит стул. Вдох.