Никотин, который точно убьёт.

Кашин лежит на кровати, лазает в телефоне и в хуй не дует (практически, потому что вейп механический). Изредка отвечает на сообщения. Он честно отдыхает от дерьма. В его их квартире накурено, но никотин так глубоко в его легких, что это не нарисованные на пачках черные комки слизи, это просто то, что его убьёт, а возможно, и не то. Но он привык. Сначала привык к сигаретам, к серым клубкам ничего, дым не схватить руками; потом еще к одной зубной щетке и смутному статусу «не-одиночества». Даня усмехается. *** - Так мы встречаемся? - у Алишера глаза красивые, всё-таки. Это третье утро и третий раз, когда они переспали. Даня в принципе не против такого утра, сонного Моргерштерна, если быть точным. Приятное общество. - Да, пальмочка, - не отказывать же таким глазкам. – Если продолжишь так готовить, то свалим в пендосию и поженимся. - Я буду в белом платье выше колен. - В чулках? - В чулках. *** Даня улыбается. *** - Не Моргерштерн, а Моргана. - А почему?- Алишер у плиты (побойся Плотвы). - Ты не смотрел Русалочку? Там есть такой персонаж. У Кашина странные ассоциации слов, а еще странная страсть к ногам Алишера, которые накрыты длинной майкой. *** Даня все еще улыбается мыслям, пялясь в телефон. - Ну? Я как всегда прекрасен? - улыбается. В форме выпускницы. Смотрит пошло. Глаза в глаза. Неотрывно. Верх формы выглядит немного нелепо. Но Кашин (Пушкин) взглядом уперся в ноги, где юбка формы с вырезом на боку. Ноги Алишера - это слегка загорелая кожа с очаровательными коленными чашечками, чуть-чуть обветренными и покрасневшими. А еще ниже, к стопе, образуется идеальная дуга. Моргерштерн идет к кровати, повиливая округлыми булочками с чертовски обтянутой черной тканью. Забирается на кровать, отчего верх формы задирается и в вырезе видны косточки ключиц, еще две притягательные черты. Целует повелительно и садится на колени член Дани, который встал. На губах довольная улыбка, а на дне зрачков «тра-ахни-и». Даня не особо церемонится, вытащил контрацепцию и смазку. Вручил Алишеру, который принял условия. Моргана (не иначе) раскатывает по члену Кашина презерватив, смазывает и растягивает себя, а потом медленно садится. Пошло, как в порно. Вот только Алишер, когда садится, стонет реально. Кашин не выдерживает и опрокидывает назад Моргенштерна. Задевает то самое место и расходится в безумном танце (танец члена о простату). Мокро, склизко, психически дико. Кашин бы желал умереть от такой капли никотина. Его капля напевает песни из детских мультфильмов, его капля не против быть хозяюшкой, также не против примерять женскую одежду. Его капля порой не стонет, а кричит. Его никотин сейчас бьется в оргазме от чувства Его члена внутри.