На краю

— Это его рук дело? — кричит Джо, указывая на побитое лицо своего сына, — Да как он посмел поднять руку на омегу! Поднять руку на тебя! — сделал свои выводы детектив, нервно шагая по комнате. Барри забрался ногами на небольшое кресло, колени прислонил к груди, обхватывая их руками, и молчал. Он не произнес ни одного слова с тех пор, как вернулся в отчий дом. — Барри, милый, как ты? — заботливо произнесла Айрис, гладя его по плечу. Но парень даже не смотрел на нее. Он уставился в пустую стену напротив и, казалось, был далеко в своих мыслях. — У него депрессия, я могу прописать ему препараты. Барри, ты меня слышишь? — Кейтлин, как настоящий врач, деловито выдала диагноз, искренне волнуясь за своего друга. Барри же никак не отреагировал. Ему было все равно, как его состояние характеризует доктор. Ему было плохо, и если это звалось «депрессией», то пусть будет так. Джо ещё что-то кричал о том, что найдет мерзавца и арестует его, вот только от этого Аллену ничуть не легче. Вся его жизнь разрушена, и это уже никак не исправить. А хочет ли он, чтобы его бывшего альфу наказали? Нет. Он все еще его защищает. Он все еще его любит. Ещё через какое-то время криков и просьб рассказать, что произошло, по просьбе Кейтлин, все покинули комнату, оставив Барри в желанном одиночестве. Он закрыл глаза. Голова болела, как и все тело, покрытое гематомами, вот только эта боль была пустяковой, по сравнению с той, что чувствовал он внутри себя. А ощущал он пустоту. Глухую и сильную. «Ты ничтожество!», — звучало в его голове голосом бывшего альфы. И самое ужасное было то, что Барри согласен с этим высказыванием. Его руки дрожат, и он удивлен, как это не заметили его близкие, но был, безусловно, рад этому, ибо он не смог бы найти в себе сил сказать им правду. Сказать о том, что он не чувствует себя правильным. «Из всех омег мне достался именно бракованный, да и в добавок уродец!»,  — вновь голос, который бьет по больному, напоминая, что он никто. Ему двадцать семь и кроме проблем в себе он ничего не имеет. *Пятью часами ранее* Барри было все равно на то, как жалко он выглядел, падая в ноги альфе, и умоляя его не уходить, не покидать его. Вот, только альфа одним ударом ноги повалил омегу на пол, брезгливо отходя назад. — Чак, прошу, я не смогу без тебя, — слова мешались с всхлипываниями от рыданий и были не совсем понятны, но сдержать слезы Барри попросту не мог, — я буду делать все, что ты скажешь, только не уходи! — Зачем ты мне нужен? Ты даже детей иметь не можешь, бракованный! Так что заткнись, от твоего рыдания у меня голова разболелась! — зло процедил альфа, собирая свои вещи в рюкзак. Барри содрогнулся об упоминании о детях. Вот уже несколько лет, как он пытался забеременеть и каждая провальная попытка вызывала у Чака лишь гнев, который он с удовольствием срывал на омеге. А два дня назад пришли анализы, в которых чёрным по белому сказано, что он, Барри Аллен, бесплоден. Этот факт и поставил окончательную точку в их отношениях, которые длились десять лет. Барри познакомился с Чаком, будучи семнадцатилетним подростком, не знающим жизни. До альфы у него никого не было, поэтому ему польстило ухаживание красивого парня, и Барри схватился за возможность быть с кем-то. Он хотел любить и быть любимым, и поначалу все так и было. До того момента, пока альфа не стал воспринимать омегу как должное. Распознав слабый характер Барри, Чак стал пользоваться им, часто запрещая видеться с друзьями и родными, заставляя переделывать работу по дому снова и снова, пока все не было бы идеально. А затем начались побои. Совсем без повода. То суп, разогретый Барри, был слишком горяч, то поход в магазин у омеги был долгим, то просто у альфы на работе выдался тяжёлый день, а расспросы его пары оказались слишком доставучими. Барри терпел, ведь думал, что Чак его любит, ведь знал, что без альфы деваться ему некуда. — Прошу, Чак, мы что-нибудь придумаем, только не уходи, я же люблю тебя! — выл Аллен, пытаясь подняться с пола. Вот только резкий удар альфы ногой в живот, заставил его вновь упасть и сжаться, хватаясь руками за ушибленное место. — Я же сказал тебе, закрой свой рот! Мне не нужна такая неправильная омега, как ты! Все! Я ухожу, а когда вернусь, чтобы тебя и твоего мерзкого запаха в моем доме не было! — сказал альфа и хватая рюкзак пошёл к выходу. — Нет, нет, прошу, Чак, пожалуйста, нет! — молил ему в след Барри, вот только в ответ ему пришёл лишь хлопок входной двери. Они не были с Чаком супругами. За десять лет прожитых вместе, альфа не разу не упомянул о браке, а Барри и не настаивал, свято веря, что им и так хорошо живется и без официального заключения союза. Это и вышло ему боком, позволяя Чаку вот так просто уйти, наплевав на то, что Барри посвятил всего себя ему одному. *На данный момент* Барри сломлен. Чак прочно внушил ему в голову, что тот был некрасив, говоря, что иной альфа никогда бы не посмотрел в его сторону. Он твердил, что омеги должны пахнуть, как цветы или ягоды, приятно и сладко, а не как Барри, который пах хвоей и нотками клюквы. Альфа всегда критиковал омегу, не забывая упомянуть, что у того не было даже образования, забывая правда о том, что сам растоптал мечту Барри стать учителем, запретив поступать в университет. Без Чака, жизнь Барри кончена. Так он думает, подходя к обрыву. Его уже никто не полюбит и видеть жалость в глазах близких не хотелось. Он незаметно для всех вышел из дому и шел, глядя на полную луну, что освещала ему путь. Время было позднее, но Барри это совсем не волновало. Он для себя уже все решил, да и останавливать его некому. Ноги сами его привели к этому месту. Полная луна, а вдалеке виднеются огни. И Барри бы мог назвать его красивым, если бы не обстоятельства. Вместо того, чтобы любоваться видом, он посмотрел вниз. Острые скалы и пропасть. Вот его конец. Шмыгнув носом и вытерев слезы, Барри сделал глубокий вдох. Он просил Бога лишь о том, чтобы близкие и родные ему люди простили его за трусость и слабость. Он просто не может, не может больше жить, ведь цепляться ему не за кого. Его смыслом жизни был Чак и забота о нем. А теперь все пошло прахом. Барри сделал очередной маленький шаг к обрыву, готовясь падать, как вдруг сбоку раздался голос, пугая его. — Сегодня пятница. — спокойно произнес мужской голос. Омега от неожиданности подпрыгнул, отходя назад. «Альфа»,  — тут же понял Барри, пытаясь в темноте разглядеть черты мужчины. Тот сидел неподалёку, прямо на траве, и глядел прямо на открывающийся взору вид ночного города. Барри поежился, понимая, что в своих мыслях даже не заметил альфу. — И что с того? — немного неуверенно спросил омега, вспомнив, что именно сказал незнакомец. — Ну так выходные, — как само собой понятное сообщил мужчина и повернул голову в сторону омеги, — и до твоего бездыханного тела никому дел не будет. Так что приходи лучше в понедельник. Барри раскрыл рот от возмущения. Разве можно так, без капли сострадания говорить кому-то, когда правильней будет умирать? — Я не собирался… — начал было свою ложь Барри, но альфа его перебил. — Ох, прошу, — театрально выдохнул он, — это место славится тем, что забирает души глупых омег, чьё сердце разбили. — Не делай вид, что знаешь, что я чувствую! — зло проговорил омега, вновь и вновь стирая рукавом рубашки, подходящие слезы. Он был настолько подавлен, что даже не заметил, как поднял голос на альфу, а как только до него дошло он от страха отошёл ещё дальше от мужчины. Был бы на месте этого альфы Чак, то давно бы уже влепил непослушной омеге пощечину. — Я и не знаю, — тем временем продолжил незнакомец, никак не отреагировав на поведение омеги, — но, чтобы не случилось, не думаю, что смерть выход. — сказав это, альфа встал, отряхиваясь от земли и травинок. Он молча изучал омегу, которая под его взглядом вся сжималась. Заметил побитое лицо и неуверенную стойку. Омега обнял себя руками, и кажется, мелко подрагивал, то ли от холодного ночного ветра, то ли от сползающих по щекам слез. — Иди лучше домой. — нарушил в итоге тишину альфа. Омега поднял на него свои большие глаза и выглядел настолько сломленным, что альфа на секунду вспомнил свою сестру Лизу, которая выглядела прям так же в палате больницы, после случившегося выкидыша. — А, если некуда идти? — Барри не знал почему, а самое главное зачем сказал это. Просто он вспомнил, что Чак прогнал его, а теснить Джо он хотел меньше всего. На время между ними повисла тишина, где, каждый думал о своем. И приняв некоторые решения, альфа задал вопрос. — Готовить умеешь? Барри кивнул раньше, чем смог подумать о причине столь неожиданного вопроса. А после смутился, но все же ответил. — Да. — А что насчёт хозяйства, как? — Барри вновь закивал, — Тогда пошли. — так просто сказал альфа и повернулся, уходя в сторону. Аллен растерялся, не понимая к чему был этот небольшой допрос и куда собственно он должен идти. — Куда? — спросил омега, но все же догнал альфу, идя по его следу. — Домой. — так просто сказал альфа, словно Барри глупый, и до него долго доходит. Сказал так просто, будто это обычное дело, приглашать незнакомцев к себе, но все же, в груди у Аллена немножко, но потеплело от этого «домой». Альфа не указал свою территорию, не добавил «ко мне», и от этого, почему-то, но было легче. Конечно, он должен волноваться, что идёт к незнакомому альфе домой. Любой другой омега бы переживал, но Барри подумал о том, что минутой ранее собирался покончить собой, так что, чему ему, собственно, боятся? — Я Барри Аллен, — тихо произнес омега будучи неуверенным, важно ли альфе его имя или же нет. Услышав имя, альфа остановил свой шаг, поворачиваясь корпусом к омеге. — Прости, совсем забыл о манерах, — сказал альфа, глядя в глаза Барри — Леонард Снарт. Можешь звать меня Леном. — И снова продолжил путь. «Красивое имя», — пронеслось в голове у Барри, но он не нашёл в себе сил озвучить это вслух, поэтому он молча шагал за альфой, чей аромат мяты и утренней росы был настолько притягательным, что омега наслаждался, вдыхая его. Так они и дошли до дороги, вдоль которой стояли милые, частные дома, каждый из которых отличался лишь цветом забора и растений, что выращивали на клумбе. Лен открыл дверь своим ключом, пропуская омегу вперед и заходя следом. — На втором этаже, дверь, что справа, ведёт в твою комнату, ванная есть как там, так и на первом этаже. Кухню ты сам найдешь. Я спать, та, что левая дверь моя. Буди, только в экстренном случае. — провел он небольшую экскурсию, и дождавшись кивка головы от омеги, поднялся наверх. Барри ещё минуты две стоял, как вкопанный, боясь пошевелиться. Где это вообще видано, чтобы омега, что знаком с альфой меньше часа, совершенно ничего о нем не зная, соглашался у него жить? С другой стороны, Лен просто показал ему свой дом, разрешая в нем жить. Выбор же остается за Барри. Вот только Лен совершенно не выглядит, как плохой человек, да и были бы у него мотивы, он бы воспользовался беспомощным омегой ещё там, у обрыва, а не приводил его домой. Обдумав все, Барри решил побыть пока здесь, у альфы. Не к Джо ведь возвращаться, который своими расспросами причинял лишь боль. Поняв, что спать Барри точно не сможет, он направился на поиски кухни. Почему-то, очень сильно хотелось отблагодарить альфу за помощь, приготовив ему что-нибудь вкусненького.

***

Шли дни, и Барри постепенно стал раскрываться. Лен был добр к нему, и омега это ценил, постепенно забывая Чака, и осознавая, что то, что творил альфа было ненормально. В первое время, Барри вздрагивал при любом резком движении со стороны Снарта, ожидая удара или крика, зажмуривая глаза. Леонард замечал это, но молчал, про себя же проклиная несостоявшегося альфу, который посмел довести парня до такого состояния. Леонард был поистине хорошим альфой, но всегда держал дистанцию в их отношениях. Он мог похвалить Барри за его кулинарные навыки, но вот от телесных контактов воздерживался, боясь напугать омегу и причинить ему боль. Барри и не понял, как стал потихоньку влюбляться в мужчину. Вначале, он принимал все за привязанность и симпатию, но скоро все изменилось. Окончательно потеплел Аллен, когда Леонард, узнав о давней, уже забытой мечте преподавать, записал омегу на вечерние курсы для будущих дошкольных учителей. Барри был счастлив. Живя у Лена, он стал больше времени проводить с семьёй. Те, заметив разницу в поведении Барри, не стали ругать его за столь неприемлемый обществом поступок, и он был счастлив. Комплексы постепенно исчезали, когда Лен однажды сказал, что он красивый. Это вышло случайно, когда Барри демонстрировал альфе новую одежду, купленную совместно с Айрис. Барри весь тот день провел с улыбкой на лице, радуясь как ребёнок, слетевшему с губ альфы комплименту. Все кардинально изменилось спустя три месяца их совместного проживания. У Барри просто началась течка. Он метался по комнате, ожидая возвращения с работы альфы, не находя себе место. Температура его тела постепенно росла, поэтому он открыл почти все окна, пропуская в дом свежий воздух, остывая и дыша. В шесть вечера, как обычно, домой вернулся Леонард. К этому времени, Барри весь изежился, наготовив уйму еды, и убрав начисто весь дом, лишь бы занять себя чем-то, и не думать о крепких руках альфы. Как только дверь за Снартом закрылась он вдохнул в легкие сильный аромат хвои и с примесью кислых ягод клюквы. Он чувствовал возбуждение и на секунду посмел потерять контроль, позволяя зрачкам окрасится в красный цвет. Он прошёл в глубь комнаты, сразу же встречая мило взъерошенного парня, который тут же вскочил со своего места на диване. Барри облизал свои покусанные от волнения губы и уставился на альфу, ожидая его действий. — У тебя течка? — спокойно спросил Леонард, прекрасно зная ответ на свой вопрос. — Да, я… Да, — взволнованно проговорил Барри. От одного вида альфы, низ его живота скручивался в комок, а про выделяющуюся во всю смазку, он пытался не думать. — У тебя есть подавители, или мне сходить их купить? — сохраняя стойкость задал очередной вопрос Лен, стараясь не замечать, как быстро на лице Барри появилась разочарованность. — У меня все есть. Я сейчас приму, — сказал Барри, чувствуя горечь. — Мне стоит уйти и оставить тебя одного? — Барри в отрицании слишком сильно стал качать головой, — Хорошо, тогда я в своей комнате. А что он вообще ожидал? Что Лен наброситься на него, узнав о течке? Тут в голове моментально вспомнились слова Чака о том, какой противный у него запах. Альфа уже поднимался по лестнице, когда его остановил вопрос Барри. — Он ужасный, да? — и прочитав непонимание в глазах Лена, добавил, — Мой запах. Аллен чувствовал подступающие к глазам слезы, и понял, что зарыдает, услышав от Снарта свои страхи. — Да нет, — честно ответил альфа, — Приятный. Мне нравится. — И как только последняя фраза была сказана, он скрылся из виду. «Нравится. Ему нравится»,  — счастливо проговорил парень, чуть ли не подпрыгивая на месте. Прошло два часа, а Барри так и не принял таблетки. Состояние ухудшилось, и не помогал даже холодный душ. Аллен решил не мучить себя, и расстегнул брюки, проникая рукой в трусы и обхватывая себя. Надрачивая себе в бешеном темпе, лежа в соседней от Леонарда комнате, Барри, закусывая губу, думал о мужчине. Его образ четко стоял перед глазами и это совсем не казалось омеге неправильным. Кончив несколько раз с именем мужчины на губах, и не получая должного удовольствия Барри решился на поступок. Возможно, самый глупый и смелый в его жизни. Приняв по быстрому душ, и не отказываясь от своего безумного плана, Барри босиком, в одном лишь замотанном полотенце вышел из своей комнаты. «Будь, что будет», — пронеслось в его голове, вот только Барри совсем не готов к отказу. Боже, да он сквозь землю провалится, если Лен попросит его выйти. Стараясь не думать о плохом, омега без стука зашел в комнату к Леонарду, удивляясь незапертой двери. Барри затаил дыхание глядя на альфу, что лежал в своей постели, держа в руках книгу. Снарт молча прошелся взглядом по телу омеги, вдыхая приятный аромат. Он осторожно положил книгу на прикроватную тумбочку, и ждал дальнейших действий от Барри. К слову, долго ждать не пришлось. Омега не смело взобрался на постель, а следом и на самого мужчину. Снарт завораживающе смотрел на красивое лицо Аллена, зрачки которого от сильного возбуждения были увеличены вдвое. — Ты прекрасен, — выдохнул Лен в губы Барри, прежде чем впиться в них поцелуем. Они провели совместную ночь, после которой, Барри молча перебрался в спальню альфы. Они не говорили о новом статусе их отношений, не ставили ярлыки, просто однажды, когда в дом без приглашения зашла Лиза, Леонард представил Барри, как свою омегу. Вот так просто. Так правильно. Барри в ту ночь не мог сомкнуть глаз, размышляя о том, когда именно он стал омегой Лена. После их первого секса, или же в то утро, когда Леонард впервые похвалил Барри за вкусный завтрак, или в тот день, когда оплатил курсы подготовки учителей? А может он стал считаться его, когда в тот судьбоносный день молча шел за незнакомым альфой? Все было возможно. Одно Барри знал наверняка, он счастлив. Леонард не признавался ему в любви, но каждый день, приходя с работы, альфа спрашивал, как он поживает и интересно ли прошёл его день. Снарт не говорит о своих чувствах, он их показывает, проявляя в совсем разных вещах. Будь то, заботливо накрытое одеяло или же приготовление ужина, когда у омеги из-за грядущих экзаменов совсем не оставалось времени. Леонард всегда был рядом и всегда поддерживал, даже тогда, когда разрыдавшись, омега признался о своем бесплодии. Барри боялся, что Леонард вышвырнет его за порог, хотя знал, что мужчина никогда так не поступит. И был прав. Альфа лишь обнял его крепче, успокаивая и шепча на ухо, что всегда можно взять приемного ребёнка. И лишь тогда, когда Барри осознал, как сильно счастлив, он нашёл в себе силы поблагодарить Чака. Да, именно его. Ведь если бы не он, омега бы никогда не пошёл к тому обрыву и не услышал бархатный голос любимого альфы, говорящий ему, что сегодня пятница.