Unforgiven

- Ты в любой момент можешь отказаться, котенок, - Кроули шепчет на ухо Кастиэлю и ослабляет узел своего галстука. - Конечно, Рафаэль лукавый ублюдок, верно? Посмел заявить, что у тебя не было ни единого шанса в одиночку выстоять против такого врага как я. - Демон поднимает бровь, а затем проводит языком от челюсти Кастиэля к виску, и ангел содрагается от отвращения. - Намного лучше иметь друзей с преимуществами, хм? - Я тебе не друг, - рычит Кастиэль, но ничего не предпринимает - просто смотрит, как Кроули вытягивает ремень из брюк, пряжка громко звякает о бетонный пол. - Человек не может быть слишком осторожным в своем выборе врагов, ангел. - Кроули спускает брюки, и его губы растягиваются в широкой, обманчиво очаровательной улыбке. Он многозначительно смотрит на полные губы ангела, затем пошло трется стояком о бедро Кастиэля. - А я и не человек, - бросает Кастиэль, хватая демона за лацканы пиджака и впечатывая его в расколотые плитки. Достаточно просто встать на колени перед этим выродком и предоставить свой рот, хоть и неохотно, но будь он проклят, если сделает это спиной к стене. - Нет, не человек, - шипит Кроули, его взгляд становится жестким и цепким. - Пикеровка закончена, дорогуша. Теперь будь хорошей маленькой шлюшкой и открой свой симпатичный ротик, пока я не решил подружиться с… о, чем-то более узким, так сказать. - Кроули снова улыбается, но на этот раз в его улыбке нет очарования. Только угроза. Кастиэль борется с врожденным инстинктом убивать, руки сжимаются в кулаки так сильно, что он чувствует, как пульсирует кровь под ногтями. Как бы то ни было, он опускается на колени на грязный пол и пытается не думать о грязи, пачкающей брюки. Он наблюдал за каждым движением, которое Кроули совершал с ангельской внимательностью и точностью, и не испытывал желания отвести взгляд от демона больше чем на миллисекунду. Войско Рафаэля становится сильнее с каждым днем. Он нуждается в том, что предлагает Кроули, и что демон требует взамен - помимо своей доли душ - чтобы Кастиэль уступил перед этими плотскими деяниями. Оскорбительными, нечистивыми и примитивными. Но необходимыми, тем не менее. Сильные руки, словно тиски, сжимают голову Кастиэля, и ангел принимает это, как и прежде. Он открывается и подчиняется существу над ним, так быстро, или резко, или грубо, как Кроули хочет того. - О да, продолжай, - Кроули вздыхает и запрокидывает назад голову, слегка кривит губы. - Кто бы знал, что из ангела выйдет такая славная шлюха, а? Кастиэль замирает и задерживает дыхание. Он принимает каждый выпад Кроули быстро и глубоко в горло. Он принимает это как епитимию за каждую душу, которую он заберет, за каждый грех, который он совершил. Он притворяется, что это освободит его, притворяется, что искупление все еще возможно. Он задается вопросом, понял бы Дин. Кроули снисходительно гладит его по волосам, и Кастиэль закрывает глаза от унижения. - Вот так, хороший котеночек…