Feak spots

У Джеймса на спине – звездное небо. Тьяго прижимается губами к лопатке и медленно опускается вниз, соединяя языком одну точку с другой. Мягкий стон. - Прекрати, - Джеймс упирается лбом в стену и тянется вперед, уходя от прикосновения. - Сидеть, - тянет к себе за бедра и усаживает между колен, кладя ладонь поверх боксеров. – У тебя на спине – Волк. Ты постоянно рычишь и убегаешь… - рот касается шеи, и Джеймс запрокидывает голову на плечо Тьяго. – Как я рад, что ты вернулся… - крепче обхватывает за талию и целует под ухом: под языком быстро пульсирует вена. Джеймс протягивает к нему руку и пропускает темные волосы через пальцы: - Я же обещал вернуться. - В прошлом месяце ты обещал познакомиться с моей сестрой, - хриплый смешок – Тьяго поднимает его руку и упирается носом подмышку, втягивая густой запах. – Не всем вашим словам можно верить, мистер Бонд, - мелкие поцелуи вверх до плеча, и Джеймс порывисто выдыхает, когда язык проходит по позвоночнику. - Спина – мое слабое место, - Тьяго, переворачивая Джеймса лицом в подушку, только фыркает в ответ на это признание. - Я знаю, - пальцы легко проходятся от шеи к копчику и очерчивают линию над резинкой боксеров. - И я скучал, - ладонь ныряет под белье, и Тьяго стягивает эластичную ткань. - Это я тоже знаю, - Джеймс оборачивается и улыбается краем рта, перехватывая руку. Они лежат без движения несколько секунд – Тьяго поднимается на локте и аккуратно дотрагивается до его губ: без языка, без малейшего намека на более глубокий поцелуй; Джеймс закрывает глаза, шире расставляя ноги, и спускается от губ к подбородку, жмурясь от приятного покалывания щетины. Тьяго привстает и перехватывает его за живот, аккуратно прижимая к себе; под ладонью глухо отдается биение сердца. У Джеймса в груди – кусок Млечного Пути. Внутри Джеймса – космос. Тьяго ждет, пока теплые пальцы ощупают его лицо, спустятся по шее, коснутся выемки между ключицами. Тьяго ждет, пока Джеймс не выгнется еще сильнее, уходя из-под его руки, и не поцелует в щеку. Тьяго всегда ждет. Пока Джеймс вернется с очередного задания, пока его заделают в больнице, пока он возьмет из своей квартиры новый костюм, чтобы им не пришлось заезжать к нему завтра, пока Джеймс примет душ, пока он поест. Если бы Тьяго был язычником, его религией было бы ожидание. Но он католик, поэтому он может верить только в то, что на все есть причина. Когда Джеймс царапает его плечо, жадно прижимаясь к его губам с хриплым «Господи, как я скучал…», у Тьяго перехватывает в горле, он зажмуривается и упирается лбом в его висок. Джеймсу нужны эти пятнадцать минут, во время которых их тела привыкают друг к другу; они придвигаются ближе, тише разговаривают, больше целуются, пока Джеймс не вспоминает, каково это – быть с Тьяго. Вспоминать его после каждой долгой разлуки, заново разрешать трогать себя, чувствовать его вес на себе, слышать его голос – чем дальше уезжает Джеймс, тем больше он забывает, тем больше времени ему нужно, чтобы не дергаться от каждого шороха, чтобы отпустить себя. - Джеймс?.. – от шепота по спине бегут мурашки, и Джеймс прогибается, целуя Тьяго в подбородок. – Хорошо, что ты дома. Джеймс болезненно глотает и закусывает губу. Он мягко трется поясницей о ладонь, позволяя потянуть за белье, и укладывается за подушку, подкладывая под щеку руки. Снимает трусы и надавливает на бедра Джеймса, расставляя ноги; язык дотрагивается до ягодицы, очерчивая плавную линию, и Тьяго выпускает зубы, прикусывая упругую кожу. Джеймс не умеет стонать – он только охает, шипит или… Сверху слышен утробный, удовлетворенный рык. Джеймс рычит, и от этого рыка приходится податься бедрами назад, чтобы потереться об постель. Тьяго аккуратно касается пальцами поясницы, надавливая на ямки по обе стороны от копчика, и опускает ладони вниз, разминая напряженные мышцы. Облизывает губы и медленно наклоняется к анусу, капая слюной на сфинктер – Джеймс сжимает ладони и упирается стопами в матрас, приподнимаясь. Короткий поцелуй – Тьяго медленно гладит спину Джеймса, помогая ему удобнее стать. - Расслабься, - Джеймс широко открывает рот, когда язык, обильно смачивая вход, толкается вперед и нажимает на стенку; внутри все горит, и лодыжки предательски дрожат: Тьяго упирается носом в таз, проникая глубже, и, повернув голову, быстро вылизывает внутри. От каждого прикосновения – волна по телу, и приходится зажмуриться, потому что перед глазами все плывет. Джеймс мычит и чуть пододвигается вперед, чтобы можно было осесть на Тьяго – руки держат за бедра, и Джеймс, упершись в подушку, ищет ладонь. Два резких толчка – пальцы сплетаются с пальцами, и на коже остаются красные полосы от ногтей. Джеймсу трудно: он пропускает вдох, хрипит, прогнувшись в спине, и закусывает наволочку, стараясь удержаться на месте. - Спокойнее, - Тьяго прикладывается губами к копчику и двигается вверх, оставляя на позвоночнике влажный след. – Джеймс… - вырывается что-то наподобие сдавленного крика, когда руки уходят вверх к лопаткам, нажимая на кости. Больше терпеть нельзя - он переворачивается на спину лицом к Тьяго, тянется к нему: прихватывает нижнюю губу и касается языком, вталкивая еле слышное «Возьми меня» в чужой рот. Пауза. Тьяго пододвигается ближе к нему, оставляет под ухом отпечаток рта и тянется к джинсам на полу. Джеймс давит стопой на его лодыжку, удерживая на кровати. - Не надо, - поднимает ногу выше, прижимая Тьяго к себе. – Не надо… - разводит плечи, опускаясь на подушку, и, закрыв глаза, приподнимает пах, дотрагиваясь до живота Тьяго. Джеймс доверяет ему. Как только он начинает узнавать губы, ладони, запах Тьяго, Джеймс вспоминает, что верит ему. Джеймс всегда следит за ситуацией, но с Тьяго он теряет контроль. Снова и снова. Тьяго помогает ему положить ноги на свои плечи и пригибается, чтобы коротко поцеловать. Плавно приподнимает бедра, аккуратно входя, и застывает, когда Джеймс закусывает щеку изнутри. Долго не были вместе – туго; первые движения получаются судорожными: Тьяго подстраивается под него, упершись рукой рядом с его головой, меняет угол и кусает за подбородок, когда он ахает и хватается за его волосы. Суть не в том, чтобы кончить: медленный полукруг бедрами – и Джеймс перекладывает ладонь между собой и Тьяго, лаская его живот. Неощутимые касания и хриплый шепот «Джеймс», перекрываемый скрипом кровати, - мало похоже на секс. Чем-то напоминает любовь. Глубокий вдох от последнего толчка – Джеймс сжимает ягодицы, с неохотой выпуская его, и укладывается на бок спиной к стене. - Я хотел встретить тебя в аэропорту, - ладонь накрывает голубые глаза, и Джеймс улыбается: Тьяго не хочет, чтобы он видел, как трудно ему в чем-то признаться. – Но потом подумал, что это слишком по-детски. Знаешь, как в мелодрамах: я бы стоял такой, высматривая тебя в толпе, а ты бы подошел сзади, скрестил руки на груди и спросил, на кого я пялюсь. - Я, может быть, даже поцеловал бы тебя в качестве приветствия. - Не думаю, мистер Бонд. Безусловно, в моих фантазиях мы занимались чувственных сексом по поводу вашего возвращения, но если судить здраво… - Джеймс тянется к нему, обхватывая ногой за талию, и оставляет на губах поцелуй. - Может быть, я бы даже поцеловал тебя. Проверь в следующий раз. * С утра подниматься совсем нестерпимо: Джеймс выключает будильник, отрыв мобильный в горе одежды, и стягивает одеяло на пол: - Просыпайся. - Нет, - протяжный стон – Тьяго перекатывается на бок. – Сегодня я не работаю на МИ-6. Сегодня у меня выходной. - Просыпайся, - смех. Джеймс ерошит его волосы и тянет за прядь. – Или тебе придется пойти на совещание без сигарет. - Лучше пристрели меня сразу. В ванной мало места для двоих, но все уже давно проработано: Джеймс обтекает под душем, пока Тьяго бреется, и расслабленно упирается спиной в его грудную клетку, когда тот встает сзади и трется выбритым подбородком о плечо. - Сделай кофе? – пальцы тщательно вымывают ягодицы; Тьяго целует его в висок и, набросив на голову полотенце, уходит на кухню. «Мы не будем пить то дерьмо, которые вы в Англии называете кофе», - пачка с арабикой отправляется в мусорку, и на ее месте появляется жестяная коробка с молотыми зернами. У Тьяго отличный вкус буквально во всем: две прозрачные чашки с черным кофе, бежевые занавески, стол из светлого дерева – каждая деталь жизни Джеймса выбрана им. - Я не хочу работать, - Джеймс растягивается за его спиной, обнимая Тьяго за живот. - Много ноете, мистер Бонд, - оборачивается к нему и подталкивает, чтобы Джеймс стал перед ним. Тьяго обхватывает его под ягодицами и усаживает на край стола, заводя ногу за свою спину. – Как девчонка прямо. - Я девчонка с вальтером, - улыбка. Джеймс кладет ладонь на его плечо и проводит костяшками по шее. – Бойся меня. - Я боюсь, - Тьяго отпивает из чашки и наклоняется к Джеймсу. – Вдруг однажды ты всадишь мне нож в спину и надругаешься над моим телом? - Я рассматриваю этот вариант каждый раз, когда ты сваливаешь без предупреждения. Тьяго хлопает его по бедру и делает последний глоток. - Можешь надеть на меня поводок, и я всегда буду прибегать к тебе. - Это идея. Они расправляют воротники друг друга, разбирают телефоны, оружие, пропуска, с криками ищут ключи: «Какого черта они делают в моей обуви?!» - «Ну, я подумал, что так мы их точно не потеряем». - Хочешь вести? – Тьяго открывает дверь машины и хватает из бардачка пачку сигарет. - Там места мало перед зданием, а парковка не мой конек, - Джеймс выхватывает сигарету и, сделав затяжку, возвращает Тьяго. - Любопытно, мистер Бонд, кто еще знает о ваших слабостях столько же, сколько я. - Все эти люди давно мертвы, - Джеймс качает головой и откидывает сидение. - Ну, они хотя бы высыпаются, - давит зевок и заводит автомобиль. Хочется уехать из города, но приходится любоваться грязной Темзой и пробкой на мосту. Через полчаса – длинный холл, облицованный белым мрамором, кивки по сторонам в качестве приветствия, лифт на предпоследний этаж. - Доброе утро, М. Она поджимает губы, глядя на них, и отворачивается в сторону. - Вы опоздали. - Проблемы на дорогах, - Тьяго закуривает новую сигарету и трясет головой, разгоняя дым. У М скверное настроение; она поворачивается к ним спиной и медленно произносит: - Сегодня в семь происходит передача документов по Гонконгу. Нам нужны эти файлы. Отдел разработок уже подготовил ваше снаряжение на сегодняшний вечер. - Я могу сделать это один, - Тьяго ведет плечом и впечатывает окурок в пепельницу. - Нет, вы не можете, 006, - у М холодные глаза, холодные руки, холодный голос. М ледяная. – Попытайтесь не спорить с начальством. - Мистер Бонд только вчера вернулся с задания. - Вы и мистер Бонд – наши лучшие агенты. Я не хочу рисковать. Она делает шаг к столу и чертит на нем длинную линию ногтем. - Я не хочу слышать о том, что мы упустили эти бумаги. Вы понимаете меня? - Конечно, мэм, - Джеймс поправляет пиджак. - Я рассчитываю на вас. Они не разговаривают, когда забирают чемодан с оружием из отдела. Они не разговаривают, когда садятся в машину. Они молча едут по Лондону, подернутом дождем и дымкой, и Джеймс листает папку с заданием. - Тьяго?.. - Ничего личного. Только работа. - Да. Спасибо. - Не за что, - пальцы крепче сжимают руль. * - Связываемся только в крайнем случае. Если что-то идет не так, не подходи ко мне, не пытайся помочь, если я не скажу, что не могу справиться сам, - Джеймс говорит слишком быстро для человека, уверенного в своих словах. Тьяго хлопает его по бокам, проверяя мобильный и рацию. - После того, как папку вынесут из машины, у нас будет десять минут, чтобы перехватить ее. Я… - Джеймс, прекрати, - зубы впиваются в губу. - Я не привык работать с тобой. - Я знаю, - Тьяго поправляет ему шарф и кладет ладонь на его лицо, гладя подбородок большим пальцем. – Мы можем это сделать. Я даю люфт в пятнадцать минут с начала передачи. Если ты не возвращаешься, я ухожу за документами. Если тебя ранят, я сначала забираю папку и только потом возвращаюсь за тобой. Джеймс кивает. - Будьте осторожны, мистер Бонд, - Джеймс захлопывает дверь машины и ныряет в густые сумерки. На часах – 20:05. Тьяго объезжает здание с другой стороны, паркует в тени дома и дотрагивается сигаретой до прикуривателя, поджигая кончик. В доме курить нельзя, потому что курение – часть ритуала ожидания, часть той жизни Тьяго, где он находится без Джеймса. Запах сожженной бумаги, крепкий аромат табака, смешанный с виски, - это след от Тьяго, когда ему надо терпеть. 20:07 Время течет слишком медленно, а иногда и вовсе останавливается: Джеймса вроде бы нет несколько дней, а кажется, что они не виделись месяцами, и все тело ноет от того, что его не хватает. Болят суставы, болят кости, болит где-то глубоко внутри, и нет никаких обещаний вроде «Неделя – и я вернусь». С болью надо сжиться. 20:09 Тьяго сминает пустую пачку из-под сигарет и тянется к двери, чтобы достать новую. Пальцы скользят по пластику – холод. Не паниковать – вытягивает пистолет из-под кресла и закрывает глаза, делая вдох. Вальтер Джеймса очень приятный на ощупь: легкий металл, полированный ствол, плавные очертания затвора. Он не может выйти из машины. Ему нужно дождаться Джеймса здесь. Если Тьяго войдет в здание, он рискует сорвать операцию. Лоб покрывается испариной. Джеймс не достанет документы без оружия – там человек двадцать, не меньше, они пристрелят его и заберут тело. В горле тяжелый комок. «Я рассчитываю на вас». - Прости, М, прости, прости… 20:10 Дверь автомобиля захлопывается с глухим щелчком. Он видит Джеймса, как только проникает в здание. Темная фигура на лестнице, быстро карабкающаяся вверх. - Стреляй в него! – Тьяго никогда не следует таким варварским приказам, ему вообще не нравится стрелять в Джеймса. За такие команды можно и поплатиться: хлопок выстрела и чей-то вопль. Лучший стрелок МИ-6. Есть чем похвастаться. Джеймс свешивается с перил, повисая на одной руке, и мягко приземляется в нескольких метрах от Тьяго. - 007! – пистолет пролетает по полу, и Джеймс останавливает его ногой, уходя от удара сзади. Грохот падающего тела – Джеймс вырывается, вслепую отстреливаясь, и двигается вперед к Тьяго. - Папка! – картонка упирается в грудь. – Иди, быстрее! – Тьяго плохой агент: он мало слушает и много делает по своему усмотрению; пропускает Джеймса под рукой и пихает к двери, закрывая собой вход. - Стреляйте! – надрывный крик перекрывает эхо пальбы. - Джеймс, уходи! – Тьяго щелкает курком, сбивая двух мужчин, и отходит назад, двигаясь к машине. Визг шин позади и громкое «Быстрее, залезай!». Он должен был уехать – забывает об осторожности, поворачиваясь к Джеймсу. Пуля проходит через плечо, и Тьяго рвет на себя дверь автомобиля. - Тьяго! - Езжай, мать твою! – срывается на ор, цепляясь пальцами за обивку сиденья. - Они знали… - Джеймс выжимает сто пятьдесят и выходит на автостраду. – Они знали, что мы придем. Тьяго расстегивает куртку, и, измазывая руку в красном пятне, изгибается, надавливая на рану. - Как ты мог забыть пистолет, придурок?! - Мне в отделе дали другой. Другой пистолет! – Джеймс старается не смотреть в зеркало заднего вида. Джеймс старается не оборвать их жизни на первом же мосту. У Тьяго во рту – вкус собственного провала. * - Лежи. Прошла насквозь… - втирает мазь в рваные края и отводит взгляд, когда тело Тьяго выплевывает очередную порцию густой сукровицы. Джеймс оставил гореть только торшер: неяркий желтый свет растекается по комнате. - Выключи свет. Могут заметить. - Мне бинтовать тебя вслепую? По памяти? – он говорит ровно, но скалится так, будто готовится вцепиться в горло Тьяго. - Тебе нужно поехать к М. - Я уже переслал ей документы, - приподнимает Тьяго, оборачивая его плечо тонкой марлей. - Ты должен отчитаться обокончании миссии… Джеймс останавливается и отпускает руку Тьяго. - Какого черта ты меня выставляешь? – наклоняет голову набок. - Послушай, я только что завалил передачу. Я просто не хочу, чтобы тебя связывали с моим провалом, - Тьяго прижимает повязку к грудине и вытягивается на кровати, пытаясь уйти от ноющей боли. - Ты идиот. - Ну знаешь, в следующий раз, когда я решу что-нибудь сделать, я обязательно посоветуюсь с тобой, ведь ты никогда ничего не забываешь и держишь в голове все… - Да заткнись ты наконец! У него дрожат пальцы – Тьяго замечает это, только когда Джеймс закрывает рот ладонью и садится на край постели, другой рукой обхватывая себя поперек живота. - Что, если бы пуля застряла в тебе? Что, если бы она прошла ниже? Что, если ты бы, мать твою, умер? И единственное, чем ты озабочен, - что о тебе подумает М? Что скажут в МИ-6? А мое мнение тебя не волнует?! Несправедливое обвинение – Джеймс и сам знает; поднимается с постели, отходит к стене. - Тебя могли убить из-за меня. - Скорее, из-за моей тупости. Джеймс?.. – вытягивает ладонь в воздухе. Он оседает на пол рядом с кроватью, подставляя лицо под пальцы, и зажмуривается, утыкаясь носом в кисть. - Джеймс, иди сюда. Он умащивается у Тьяго под боком, обнимая за талию, и сбито дышит, слушая биение его сердца. - Я сделаю все, чтобы защитить тебя. Все. - Не надо. Ладонь сжимается в кулак, и Джеймс повторяет четче: - Не надо. ** Болит каждый сантиметр тела – столько обезболивающего пить нельзя, но Тьяго все равно глотает еще одну горсть таблеток, откидываясь в кресле. - 006, проходите, пожалуйста, - М открывает перед ним дверь и пропускает в кабинет. – Где же мистер Бонд? - Он нуждается в отдыхе. - У меня другие сведения… - М садится за стол, отгораживаясь от Тьяго, и сцепляет руки в замок. – Вчерашняя передача прошла не очень гладко. - Это моя вина, мэм, - рассеянно смотрит в окно. Будет дождь. - 006, вы должны знать: я возлагаю на вас большие надежды. У вас есть потенциал, вы хорошо зарекомендовали себя в прошлом году, но сейчас… Мне кажется, работа прекратила быть для вас делом первоочередной важности. Не правда ли? - Вынужден согласиться, мэм. Она размеренно стучит карандашом по столу. - Я хочу предложить вам работу в Гонконге. - Простите? - В данный момент мы ведем операцию по возвращению наших агентов в Гонконге. Я хочу, чтобы вы были нашим координатором, - М смотрит на него с одобрением и продолжает: - Вы должны понимать: подобная ответственность подразумевает полную отдачу и преданность делу. Вернувшись через полгода в звании CMD, вы сможете сами выбирать себе задания… или уйти с работы в поле. Подыскать более спокойное место в МИ-6. - М, мы знакомы не первый год, - Тьяго щелкает зажигалкой и морщится, поднося сигарету к губам. - Мистер Родригес, вы отличный агент. Но у вас, как и у всех отличных агентов, есть слабость. Тьяго поднимается со стула, подходит к окну и высовывает руку наружу, повернувшись боком к М. - Если вы хотите защитить его – оставьте его. Джеймс Бонд – ваше слабое место, 006. В Лондоне начинается дождь. Джеймс просыпается в холодной постели.