Ошибка сети

      Утро начинается не с кофе, а с проверки врайтбука. Дазай всегда прекрасно выполнял свою работу в качестве беты. Можно с полной уверенностью сказать, что редактирование исходного текста — его второе дыхание. Именно поэтому он всегда просыпался на час раньше, чтобы с самого утра заняться любимым делом.       Солнечный луч назойливо пробивается сквозь тёмную ткань тяжёлых штор в надежде испепелить всё содержимое маленькой комнатки, но Осаму это мало беспокоит. С трепетом и волнением он ожидает того момента, когда вкладка с рабочим сайтом наконец-то загрузится и покажет ему новые миры, диалоги и острые повороты событий… Ах, да, это ведь простой фанфик от автора, который, честно говоря, нравился ему больше, чем кто-либо другой. За плечами Дазая множество работ и тысячи, нет, миллионы исправленных ошибок, но именно этот писатель заставляет его просыпаться каждое утро и сонно загружать компьютер или же свой смартфон. Он и сам толком понять не мог, почему именно этот пользователь. Что в нём такого? Такой же, как и все. И пишет вполне сносно. Нет, даже не так. Существуют люди, которые пишут гораздо лучше него, а их работы постоянно висят в топе популярных. Но не овации красят писателя, а его ход мыслей. Пускай Осаму назовут странным, но ему доставлял, своего рода, удовольствие тот момент, когда он видел яркий значок в правом верхнем углу экрана.       Новое обновление редактируемого текста. — Отлично, — улыбается он и как-то чудаковато хмыкает носом.       Он знал, что предмет его воздыхания, то есть автор, постоянно мучился от бессонницы. Поэтому ночью в его глаза врезался свет от голубого экрана, а пальцы изящно и быстро скользили по клавишам. Наверное, у автора большие синяки под глазами. И он определённо носит очки, оправа которых всем видом говорит окружающим: «Не трогай меня, я не спал всю ночь и очки нужны не только для зрения, но ещё и для того, чтобы чётко увидеть того, кому стоит навалять за чрезмерную любопытность». Да, Дазаю нравилось представлять, как выглядит тот самый, его писатель.       Они общались строго в рамках сайта. Сначала это была робкая, первичная переписка. Каждый тщательно продумывал своё сообщение, и лишь после того, как прочёл его несколько раз, решался отправить. Спустя неделю всё пошло-поехало, как говорится в простонародье. Переписка обрела новый вкус и яркость. Автор даже позволял себе выражать свои эмоции, используя нецензурную лексику, что, кстати, очень забавляло Осаму. Ему казалось это слишком милым и нелепым одновременно. Ещё бы! Когда в текстах всё расписано, как на приёме у королевы Англии, а в личных сообщениях мельком проскальзывает: «Я так заебался писать, убей меня, пожалуйста».       И всё-таки, каким бы ни был уровень доверия, Дазая гложило лишь одно: он так и не решился спросить его имени. Он знал, что по другую сторону монитора определённо точно сидит парень. И автор прекрасно понимал, что его бета не милая девочка-старшеклассница, которая просто любит помогать окружающим. И всё же, прекрасно осознавая всё это, ни одна из сторон не решалась спросить имя.       Вкладка с текстом новой главы открыта, и у Осаму замирает сердце. Это весьма волнительный момент, ведь он прочитает это первым. Большая честь. Тем более, будем честны, иногда он фантазировал, что его прекрасный автор обязательно станет великим писателем, а после они встретятся и будут ездить на различные конференции и давать интервью. Для этого случая у Дазая была припасена небольшая речь.       «Я помню тот день, когда впервые открыл его работу и увидел невероятных персонажей, прекрасный сюжет и лёгкость изложений, а ещё… Кучу пунктуационных ошибок. Тогда я решил, что эта работа должна стать превосходной на все сто, нет, на все двести процентов и в буквальном смысле слова заспамил публичную бету».       Интересно, что бы на то ответил его автор? Наверное, ему было бы немного неловко, как и в самом начале, когда он написал ему первое короткое сообщение: «Спасибо за редактирование и потраченное время, это было важно для меня». Дазай тогда тщательно обосновывал свои исправления, прописывая в пояснениях к ошибке, почему именно тут запятая необходима, а в другом месте не нужна. Ах, как красиво всё начиналось. Ладно, что-то мы совсем отвлеклись. Новая глава. Неизменно, по общей норме, — восемь страниц ровно. Кто вообще этот парень? Сколько у него рук? Неужели он продал душу дьяволу, чтобы записывать поток мысли не при помощи рук, а мысленно перемещать файлы из головы в лист врайтбука? Нет, слишком бредово.       Дазай не может сдержать улыбки, когда, наконец, в пятом абзаце находит ошибку. На этот раз его автор справился лучше, чем вчера. Тогда он слился уже на втором. Осаму не знал, было ли это соревнованием на грамотность или же простая наблюдательность самого автора, но с каждым разом ошибок было всё меньше и меньше. В голове проскользнула страшная мысль о том, что однажды он больше ему не понадобится. Однако нет. Далее всё как обычно. Солянка из запятых и маленькие опечатки, вроде замены мест букв в словах. Определённо, здесь работать и работать.       Так же, Дазая радовали мелочи. К примеру, то, что они обсуждали в личной беседе, было усвоено его автором на сто процентов. Он больше не допускал ошибок в подобных местах, а в местах сомнений он осторожно открывал круглую скобочку и писал что-то вроде: «(не знаю, нужно ли здесь ставить запятую или же… лучше точку с запятой? Объяснишь мне вечером, ладно?)». Эти скрытые послания были всего дороже. Но даже такие ошибки никогда не портили текст этого автора. Магия? Нет, простой опыт.       Дазай помнил первую историю, которую рассказал ему его автор. Это была суровая реалия о мальчике тринадцати лет, который написал свой первый фанфик, а утром получил свой первый отзыв. В чём же соль, спросите вы? В том, что этот комментарий был, мягко говоря, не очень компетентным.       «Удали этот ужас и не позорься. Где ты взял сюжет, автор, на помойке нашёл?»       Да, жестоко, но юный мальчик не отчаялся и написал в ответ огромную матерную тираду о том, что лучше бы этот несчастный читатель сам написал хоть что-то, а затем комментировал. На следующий день пользователь, оставивший комментарий, удалился, а мальчонка лишь ухмыльнулся и продолжил развивать навыки. Иногда Дазай позволял себе подшучивать над своим автором. Он писал: «Новая глава просто ужас, удали её и не позорься. Ты где такой сюжет нашёл, автор?». На это ему всегда неизменно приходило одно и то же сообщение:       «Ты сейчас довыёбываешься и я новую главу напишу специально для тебя, и там будут ошибки даже в матерных словах. Клянусь, она будет настолько огромной, что ты будешь исправлять всё целые сутки, а после я напишу новую, точно такую же, и ты не сомкнёшь и глаза, говнюк».       Оба смеялись. Казалось, если бы не границы мониторов их компьютеров, они бы точно скончались от нехватки кислорода, потому что это было и так смешно, а при виде того, как оппонент давится воздухом, можно и коньки отбросить.       И вот, глава отредактирована, и у Осаму ещё остаётся время на завтрак и сборы. Сегодня у него особенный день. Он переводится в новый университет, поблизости с домом. Вернее, он просто оказался в нужном месте в нужное время. Его, можно сказать, насильно переместили в другое учебное заведение, поскольку, со слов преподавателей: «Такого монстра невозможно учить, он ведь даже взрослых людей поправляет в речи. В том университете более сильные преподаватели, там ему будет гораздо интереснее». На самом же деле, все просто хотели от него избавиться. Осаму это прекрасно понимал, но ему было настолько плевать, насколько вообще возможно человеку относиться безразлично к чему-либо.       Как только он нажимает заветную кнопку «сохранить изменения», в верхнем углу красуется новая картинка. Конвертик. Ну конечно, это его автор. Недолго думая, он открывает диалог. Mr.Gravitation: Когда отредактируешь, напиши мнение о главе. Мне показалось, что я немного переборщил с диалогами, но ты не сидел в четыре утра, чтобы посоветоваться с тобой.       Выпрямив спину и прохрустев костяшками пальцев, Дазай довольно набирает ответ.

Just_suicide: Да нет, всего достаточно. В прошлый раз читатели просили побольше разговоров, так что пускай насладятся этим.

Mr.Gravitation: Ладно… Ошибок очень много?

Just_suicide: Я думал, что из моих глаз пойдёт кровь.

Mr.Gravitation: Ох, не пизди мне. Я ведь уже проверил твою редакцию.

Just_suicide: Какой ужас, меня раскусили.

Mr.Gravitation: А ты думал, я только фанфики писать умею? Чтобы ты знал, я потомственный провидец.

Just_suicide: Интересненько. Почему же ты не можешь предвидеть свои косяки?

Mr.Gravitation: Потому что тогда очень наглой бете будет нечем заняться. Я вообще-то забочусь о твоей профессиональной карьере. Неблагодарный!

Just_suicide: Ууу, как грозно. Только не пиши мне гневные сообщения, моя грязная душенька этого не вынесет.

Mr.Gravitation: Я и не собирался. Спасибо за работу. А теперь отрывай задницу от компьютера и собирайся в универ, а то опоздаешь, как обычно.

Just_suicide: Волнуешься за мою успеваемость? Или за меня?

Mr.Gravitation: Волнуюсь за то, что однажды тебе отшибут голову, и некому будет редактировать мои шЫдевры.

Just_suicide: Ох, нет! Не вынесу того. Не делай так больше, это ранит меня в самое сердце.

Mr.Gravitation: Ты ТоКаЙа хАрОшЫя БеТа.

Just_suicide: Считай, что я уже на том свете.

Mr.Gravitation: Хей. Удачного дня, придурок. Спасибо за работу, ты же знаешь, что я ценю это…

Just_suicide: Знаю, можешь не пытаться быть благодарным ангелочком, я уже видел твою истинную натуру подъездного гопника.

Mr.Gravitation: Не пиши мне больше. Никогда.       Проходит всего мгновение, после чего Осаму одёргивает себя от нелепой улыбки на лице и деланно хмурит брови в надежде вернуть себе прежнее самообладание. Он в последний раз заходит на страницу своего автора, чтобы увидеть раздражающую красную строчку с надписью «был в сети 2 минуты назад». — Такой классный, — протягивает Осаму. — Вот придурок, — фыркает Накахара и довольно потягивается.       Ночь выдалась продуктивной. Он доволен собой и готов к новому дню. Но больше всего он доволен работой своей беты. Подумать только, ради его спокойствия этот простой смертный просыпается на час раньше положенного. Ах, прощай, здоровый сон. Хотя, не Чуе говорить о правильном режиме и вообще о такой вещи, как отдых. Возможно, его сила, как писателя, была в том, чтобы в момент полной перегрузки не упасть на кровать и обнять подушку, а вновь ввалиться в свою общажную комнату и занять почётное место около своего ноутбука, который, казалось, просто кричит: «Помогите, опять тот бешеный пришёл, снова работать всю ночь напролёт!». Нельзя скрывать и того факта, что Накахара трудился не покладая рук ещё и потому, что по другую сторону экрана его произведений ожидала его доблестная бета. Это было трудно объяснить, но Чуя явно ощущал привязанность к человеку, чьё имя он даже не знает.       Сейчас же, стоя напротив зеркала и вглядываясь в свои прекрасные синяки под глазами, которые идеально гармонировали с оттенком его радужки, он подумал лишь об одном. — Когда придёшь домой, ложись спать, недоделок. А то потом будешь чувствовать себя овощем и не сможешь написать и строчки, — он тыкнул пальцем в своё отражение и сощурил глаза. — Я за тобой слежу.       Весьма странный режим дня, но что поделать, когда твоя муза посещает тебя в полночь. Доктора разводили руками. Это не было серьёзным заболеванием или же типичной бессонницей. Здесь не помогут успокоительные. Он — писатель, и это не лечится. Остаётся лишь придумать режим дня, чтобы не умереть где-нибудь в подворотне по возвращении домой.       Он спешит в университет и даже не подозревает о том, что сегодня произойдёт кое-что весьма занимательное. Нет, это не будет нашествием музы. Его музой определённо была его бета, хоть было трудно признать это. Это, скорее, необычный казус. Словно он герой кинофильма.       Уже у дверей он встречает своего одногруппника, который просто умоляет его написать за него реферат по литературе. Легко, но только за отдельную плату. Да, он пользовался своими навыками и умениями так, как хотел, и этого ничуть не стыдился. Одному напиши, другому, третьему, выходит неплохой заработок. А что? Хочешь жить — умей вертеться!       Он идёт вперёд, руководствуясь лишь инстинктами, поскольку в его голове совершенно нет места для построения маршрута. Всё, о чём он может думать — развитие персонажей и эпичные повороты в сюжете его фанфика. Кто-нибудь другой уже давным-давно сошёл бы с ума, ведь держать в голове столько информации слишком трудно. Но не для Чуи. Он просто живёт этим. Машинально плюхаясь на своё неизменное место около окна, Накахара пару раз моргает и осматривает помещение. Да, он пришёл куда следует. Тут его однокурсники, а значит, он не ошибся. Накахара прекрасно помнил, как однажды так же на автомате влетел не в ту аудиторию, и был вынужден целую пару искать пятый угол, чтобы хоть как-то избавиться от чувства неловкости.       Итак, он достаёт тетрадь и ручку, но не для записи лекции, а для написания небольшого плана для новой главы. Из потока мыслей его вырывает чей-то голос. Незнакомый, определённо. — Здесь не занято? — спрашивает шатен скорее для приличия, чем для того, чтобы получить ответ.       Чуя успевает только набрать в лёгкие воздуха, как Дазай в наглую усаживается рядом, не дожидаясь ответа. Рыжий на это лишь усмехается и тихо бубнит себе под нос: — Не думай, что тебе обеспечен собеседник на грядущую пару. — А ты спокойный. Обычно всех бесит то, что я так нагло занимаю место. — Мне пофиг, — честно отвечает рыжий и утыкается в тетрадь, игнорируя соседа.       Следует отдать должное, Осаму не был приставучим. Раз уж его открыто попросили не лезть, то, так и быть, он будет уважать личное пространство другого человека. Но всё же как любопытно посмотреть, что же там так старательно выписывает этот рыжий интроверт.       Когда Осаму пришёл сюда и потерянный метался по этажам, его встретил какой-то радушный паренёк (староста, как оказалось позднее), который в буквальном смысле слова спас новичка от адских прогулок по бесконечным коридорам. За тот короткий период времени, пока они шли до аудитории, тот успел рассказать обо всех и вся. Больше всего, исходя из описания, Дазая привлёк именно этот, как же его… Чуя? Да, кажется так. Какая жалость, староста не соврал о том, что он сидит весь в себе и своей тетрадке. — Что пишешь? — наконец интересуется Осаму. — Я же сказал, что не буду разговаривать с тобой, — не отрываясь от энергичного зачёркивания строчки, ответил Накахара. — Если ищешь собеседника, то тебе на парту за мной. — Но ведь ты уже разговариваешь, не так ли?       Чую это поставило в небольшой ступор, и он потерял ход мысли, не дописав слова. Ему необходимо сосчитать до трёх, чтобы прямо сейчас не вмазать этому наглому придурку. Один… Два… Тр… — Оу, извини, я ведь отвлёк тебя.       Натянув на лицо улыбку, которая обозначает «беги прямо сейчас, иначе потом твоя мать побежит собирать деньги на похороны», Чуя сказал: — Отвлёк. И благодаря тебе я не помню того, о чём хотел написать. Знаешь, что это значит?       В аудитории началось нервное перешёптывание. Все знали, что их странного одногруппника нельзя отвлекать от его «супер важных» дел. — Что же? — искренне удивляется Дазай и смотрит на разозлившегося Накахару.       Словесную перепалку, а точнее нескончаемый поток оскорблений, прерывает резкий скрип стульев и утихающие шептания. Преподаватель пришёл, а значит, всем нужно заткнуться, иначе ты полетишь вон из аудитории через окно. Суровый препод по всеобщей истории литературы. Ходили слухи, что под его взглядом люди превращались в камень. Даже Чуя иногда побаивался его, хотя и был в хороших отношениях с этим преподавателем. Один из всех учеников курса.       Гробовая тишина. Леденящим ужасом она окутала аудиторию, из-за чего казалось, что некоторые ученики боялись даже дышать. — Что происходит? — шёпотом спросил Осаму, который мысленно уже успел наложить в штаны. — Заткнись и улыбайся, словно сегодня твой самый лучший день в жизни.       Однако сегодня преподаватель был в хорошем расположении духа и ужас миновал. Он спокойным тоном начал вести лекцию, и Чуя даже отложил свою тетрадь с великим продолжением своего шедевра, и принялся фиксировать основную информацию, вылетающую из уст сенсея. Под конец лекции мужчина вдруг вспомнил о том, что хотел сделать дружеское предупреждение для всех. — Точно. Я, конечно, очень ценю старания одного из учеников вашего курса, — он посмотрел на Накахару. — Но я устал читать поэмы на сорок с лишним страниц. Если уж просите его писать за вас рефераты, то просите на тройку, а то мне даже жаль его. Хотя ладно, кого я обманываю. Мне просто лень читать это, но из уважения бросить на середине я не могу.       Чуя как-то по странному улыбнулся. Он был смущён тем, что преподаватель при всех сказал, что уважает его труды. — И ещё. Если ещё раз за кого-нибудь напишешь, — он уже обращался прямо к Чуе. — Я поставлю тебе незачёт и попрошу об отчислении. — Очень смешно, Фукудзава-сан, — Чуя практически рассмеялся. — Я серьёзно.       Никто, кроме этих двоих, не понимал, что они просто в открытую смеются. Многим казалось, что Накахара действительно на волоске от отчисления, ведь так спокойно беседовать с преподавателем мог либо любимчик, либо бессмертный человек. На самом же деле всё было куда проще. Старый лектор лишь помогал Чуе с развитием письменной речи. Потому что Накахара изрядно достал его с просьбами об этом.       После первой пары Осаму внаглую увязался за Накахарой, надоедая тому. Он решил пренебречь личным пространством другого человека. Всего один раз. Это для Дазая сейчас необходимо. Слишком сильно хочется узнать, что же он там пишет. А ещё… Рыжий кого-то ему напоминал, но вот кого, он не мог понять. — С чего бы мне давать тебе свою тетрадь? Мы даже не знакомы. Тем более, первый, кто прочтёт это, будет... — он вовремя останавливает себя. Нужно беречь личную информацию. — Явно не ты. — Нужно говорить: «будешь явно не ты». Ты неправильно используешь окончания глаголов.       Что-что, а редактирование и исправление Дазай просто не умел контролировать. Именно потому его выперли из прошлого университета, но об этом уже было сказано ранее. У Чуи нервно дёргается глаз. Так грубо его никто не имеет права поправлять. — Вот и шуруй от меня подальше, умник.       Но Дазай не останавливается и вновь напирает: — Ты сказал, что мы даже не знакомы. Так вот, я — Осаму Дазай. — Я же сказал, что не буду с тобой общаться. — Ты говорил, что не будешь беседовать со мной на парах.       Невыносимый и слишком настойчивый. Ах, а ведь Чуя так ценил своё одиночество. — Если я скажу своё имя, ты от меня отвянешь? — Твоё имя я уже знаю. А вот, что же ты так яро писал в тетради — нет. — Почему тебя это так интересует? Разве тебе не плевать?       Дазай гордо вскинул голову и приложил руку к сердцу. — Чтобы ты знал, из прошлого университета меня перевели сюда, потому что я слишком умён для них. — Выпендрёжник, — сухо констатирует Накахара. — Так какое отношение это имеет ко мне и моей тетради? — Я просто люблю читать чужие тексты? Не знаю. Но мне определённо интересно. — Здорово. Мне плевать.       Так продолжается до конца учебного дня. Дазай ходит тенью за Чуей, выпрашивая у того тетрадь. Нет, это не было банальным любопытством. Просто он хотел убедиться в одном своём предположении. Накахара явно напоминал ему его автора. И чем больше он наблюдал за ним и за его манерой речи, тем больше Чуя подходил под него. Это казалось безумным бредом, но мало ли.       Чуя же, в свою очередь, не отступал. Он твёрдо знал, что от незнакомого человека можно ожидать критики. Жёсткой и необоснованной. Не то чтобы он побаивался Дазая с его напористостью, но его не прельщала перспектива быть осмеянным. Тем более, он постоянно ставил его в неловкое положение, из-за чего язык просто заплетался, что давало Осаму новую возможность исправить своего нелепого собеседника. — Ещё раз я замечу, как твой чёртов глаз косится в сторону моей тетради — эта ручка будет воткнута в него. — Как грозно. Может, лучше покажешь мне? Ты же писатель, я вижу это. А у меня есть опыт в редактировании текстов. — Спасибо, но в твоих услугах я не нуждаюсь. Знаешь, у меня уже есть бета и, эй, верни её, блять, я сейчас тебе вмажу.       Дазай просто выхватил тетрадь на полуслове Накахары и помчался прочь. Прямо посреди лекции по ботанике. Идиот. А Чуя? Чуя следом. Два идиота.       Он догоняет его тогда, когда тот, облокотившись о стену здания университета, яростно расставляет запятые и как-то странно улыбается. Он всё понял. А вот Накахара и знать не знает, что творится в голове у этого придурка. — Эй, ты чего там черкаешь? — Чуя нарезает смачный пендель под зад Осаму и отбирает свою тетрадь. — Ты что… Расставил запятые? — Э… да? А что такого? Тебе же лучше от этого будет. — Я твои запятые тебе, знаешь, куда сейчас засуну? Какого чёрта ты вообще творишь? Мы сбежали прямо посреди пары. Я одного понять не могу, ты совсем свихнутый или просто притворяешься? Мог бы спросить мой профиль на врайтбуке, если так сильно хотел почитать. Зачем было допытывать меня весь день?       Дазай просто сдавленно хихикнул и ткнул карандашом в тетрадь. — Хорошее продолжение. Мне нравится. Я редактирую фанфики именно по этому фандому. — А? — Чуя в полной растерянности. — У тебя неплохо вышло, говорю, но хотя бы на учёбе отдыхай от этого.       Оставляя Накахару в слепом непонимании, он отправился домой. Его автор. Это его автор. Иначе, он не мог объяснить этих нелепых пропусков запятых и продолжения, что точь-в-точь подходит под то, что он прочёл утром.       Ещё некоторое мгновение Чуя провожает взглядом отдаляющийся силуэт Дазая, а после и сам решает отправиться домой, смачно выругиваясь про себя всеми ругательствами, какие он только знал. Вот придурок. Сегодня вечером Накахара обязательно пожалуется своей бете. Пусть тоже знает, какие идиоты существуют на планете.       Тем же вечером Чуя страдальчески заходит на врайтбук и первым делом бежит на страницу к бете. Ещё не в сети. Взгляд метнулся к часам в правом нижнем углу монитора. Только шесть вечера, не удивительно. Остался час до его прихода. — Пофиг, подожду тебя, говнюк.       Попутно отправляя в рот противно-приторную конфетку, Накахара открывает свой фанфик и переносит свои сегодняшние записи из тетради в пустой текстовый лист. Без исправлений. Наверное, этот идиот Дазай просто один из его постоянных читателей. Поэтому и узнал по стилю свой любимый фанфик. Чёртов задрот. Just_suicide: Вы только посмотрите, кто это ждёт меня.

Mr.Gravitation: Ха, как догадался? Может быть, я просто сидел и писал.

Just_suicide: Это было очевидно. Ты же пишешь в основном ночью. А вечерами закидываешь то, что накатал днём.

Mr.Gravitation: Отлично, мистер проницательность. А теперь к делу. Не хочешь поговорить?

Just_suicide: У тебя какие-то вопросы? Выкладывай. Я объясню всё.

Mr.Gravitation: Да нет, здесь дело не в пунктуации, да и не в фанфике вовсе.

Just_suicide: Надо же, такой задрот, как ты, умеет разговаривать на другие темы?

Mr.Gravitation: Ох, я бы попросил тебя заткнуться, но мне слишком хочется поныть.

Just_suicide: Ладно, валяй. Хотя нет, стой. Прежде, чем ты начнёшь, я бы хотел прояснить один момент.

Mr.Gravitation: М? Какой?

Just_suicide: Касательно того, что ты закинул сейчас.       Дазай скопировал небольшой отрывок и отправил его Чуе.

Mr.Gravitation: Так, и? Что-то не так?

Just_suicide: Почему ты меня не послушал?

Mr.Gravitation: В каком смысле? Не понимаю, о чём ты.

Just_suicide: Я уже сказал, что здесь исправить надо было, бака Чуя. Почему мои запятые не пропечатал?       Накахара нервно вздрагивает. Его руки буквально застывают над клавиатурой, а сердце перестаёт биться. Всё, что он может выдавить из себя — троеточие.

Mr.Gravitation: …

Дазай, сукин сын, это ты? Моя бета… Всё это время этим сталкером-придурком был ты?

Just_suicide: Что, удивлён? Я думал, что до тебя дойдёт раньше. Лично я понял, что ты — это ты, ещё в универе.

Mr.Gravitation: Сделай одно одолжение. Заткнись на пару секунд.

Just_suicide: Ты зол на меня?

Mr.Gravitation: Я эту тетрадь тебе в задний проход запихаю при встрече. Ты у меня проду сам писать будешь, причём левой пяткой в мужском туалете.

Just_suicide: Не думаю, что такой рыженький коротыш сможет что-нибудь сделать мне. Так о чём ты хотел поговорить со мной?

Mr.Gravitation: О том, что сегодня весь день мне ебал мозг один дебил, которым оказался ты.

Just_suicide: Упс?

Mr.Gravitation: Мне нужно осмыслить это.

Just_suicide: Тогда… Поговорим об этом завтра?

Mr.Gravitation: Да. А сейчас сделаем вид, что ничего не произошло.

Just_suicide: Если ты хочешь обманывать самого себя, то ладно. Лично я уже не смогу думать так, как раньше.

Mr.Gravitation: Ну и хрен с тобой.

      На время Чуя закрывает вкладку с врайтбуком, чтобы немного привести мысли в порядок. — Вот же чёрт, Дазай, ты такой придурок. Почему ты просто не сказал мне об этом днём?       Этой ночью уснуть не могли оба. Для Чуи — это привычка, а вот для Дазая, скорее, нервное ожидание. Он боялся, что теперь Накахара оттолкнёт его, хоть они и продолжают переписываться прямо сейчас.       На следующее утро оба приходят чуть раньше, когда около университета нет ни единой души. Всё просто: им нужно объясниться. — Как ты понял, что я — это я? — спрашивает Чуя, немного поёживаясь от холода.       Сентябрь выдался на редкость холодным. Они нарезали круги вокруг главного корпуса, в котором должна была проходить первая пара. — Ты точно хочешь знать ответ? — Если я спросил, значит хочу. Что в этом такого? — Ты назовёшь меня придурком после этого. — Если тебе полегчает, то придурком я называл тебя всегда. Даже когда не знал имени. Это просто твоя кличка.       Дазай лишь усмехнулся. — Ну хорошо. Просто всегда в моей голове был мой автор. И я никогда не думал, что кто-нибудь сможет разделить мои мысли о нём. А потом я увидел тебя, твои действия, услышал твою речь. И я понял, что либо ты и есть мой автор, либо ты его читатель. Так как ты носился со своей тетрадью, я предположил, что, скорее, это первый вариант. — Ты до меня детективы бетил? — Этого детям знать не положено, ай, — Чуя ущипнул его бок. — Пардон, этого моему автору знать не нужно. — Почему же? — Потому что теперь я работаю только с ним. — Какая честь, — и всё-таки, Накахара улыбнулся. — Тогда будем продолжать работать вместе, Дазай?       Чуя протянул ему руку для пожатия, но Осаму не спешил пожать её. — Нужно говорить не Дазай, а «моя самая лучшая бета». — Обойдёшься, просто бета. — Ладно, и так сойдёт, — он пожал руку Накахары в ответ. — Да, мы будем продолжать нашу работу, мой автор.       Чуя отвёл взгляд в сторону и нервно откашлялся. — Не называй меня так, это неловко. — Ну уж нет, буду бесить тебя этим. — Жди главу с нецензурщиной без запятых.       Итак, с течением времени ничего не изменилось. Разве что с каждым днём Осаму всё больше и больше восхищался его автором. Чуя долго не хотел признавать этого, но его бета была самой лучшей. — У меня новая задумка. Будешь редачить? — Звучит как «выйдешь за меня?»       Накахара наигранно встал на одно колено и протянул Осаму красную ручку. — Зачеркаешь мои каракули?       Дазай принял ручку, подавляя в себе нотки истерического смеха, и ответил, широко улыбаясь: — Я согласен. Бонус от автора. — Да что не так-то? Ты вообще уже охуевшим стал, раньше только на пунктуацию жаловался, а теперь сюжет ему не такой! — негодовал рыжий. — Может быть, мне ещё тебе сальсу станцевать на столе, чтобы ты просто взял и отредактировал эту часть? — Я же просто сказал тебе, что ты плохо описываешь поцелуи… — Раз такой умный, то научи меня, — кидает Накахара. — Придурок, только критикуешь.       Дазай, недолго думая, заводит своего истеричного автора за угол, подальше от людских взоров, и прижимает того к стене. — А? Ты чего? — Учить тебя собрался. Ничего без меня сделать не можешь.       Не дав Чуе шанса ответить что-либо, Осаму тут же впивается в его губы, предварительно убедившись в том, что поблизости никого нет. Накахара шокирован и практически обездвижен, а Дазаю это и нужно. Он целует его настойчиво, постепенно углубляя поцелуй и останавливаясь лишь тогда, когда рыжий несильно тычет его в бок. — Я же просил научить писать, — покрасневший от смущения, он отвёл взгляд в сторону и осторожно прикрыл рот ладонью. — Ты не напишешь нормально, пока сам не испытаешь. А теперь я уверен, что эмоций у тебя предостаточно. — Убью. Я тебя точно когда-нибудь убью. — И что же ты мне сделаешь?       Чуя коварно улыбнулся и изрёк: — Напишу про нас с тобой слэш NC-21. Ты будешь снизу. — Я не против, — легкомысленно выпалил Осаму. — Только тогда ты наконец-то поймёшь, что мы встречаемся, и перестанешь отрицать это.  — Заткнись. Просто заткнись. — Я тоже тебя люблю, мой автор.