***
Зайдя в квартиру я, первым делом предложил Эммету принять души. Мой вопрос показался парню двусмысленным, из-за чего он тихо отстранился от меня, смотря как на извращенца. — Я тебя умоляю! Мы же не в средней школе, чтобы подглядывать друг за другом! — от его такого отношения я возмутился. Эммет понял, что задел меня и, немного потоптавшись на месте, все же взял полотенце с моих рук, тихо поблагодарил и пошел в ванну. Я вздохнул и потопал на кухню, дабы поставить чайник. Уже через минут 20, из ванной донесся тихий голос Эммета. — Эм… Р…Рональд, у тебя нет чего-нибудь, во что я мог бы одеться? — из за двери показалась его рыжая макушка и зеленые глазки. — Подожди секунду. — я зашел в спальню и покопался в своей одежде, в надежде найти что-нибудь, что будет ему менее велико. В итоге нашел лишь свою прошлогоднюю майку и шорты. Однако и то и другое так или иначе будет ему велико. В этот момент мое воображение начало рисовать милые картины, в которых Эммет постоянно поправляет спадающие плечики и придерживает шорты, дабы они не упали. Решено. Я подал ему одежду и вновь направился на кухню. Кулинар из меня фиговый, так что готовку я оставил на Эммета, скажем, как плата за ночлег, правда сам он об этом пока не знает. Парень быстро оделся и пришел в кухню, он явно чем-то недоволен. — Эй, у тебя по больше одежды не нашлось? — саркастично спросил он меня, как я и думал, поправляя спадающую с плеч тонкую ткань майки. — Это самая большая. — ответил я в тон ему и добавил уже с улыбкой — Специально выбрал. — Хахаха, — он недовольно посмотрел на меня изрекая это подобие смеха — издеваешься надо мной? — уже всерьез спросил Эммет, складывая руки в давно известном мне жесте, под грудью. — А? Нет, совсем нет. Просто у меня и вправду нет вещей поменьше, это самые маленькие. Ты хоть и высокий, но все же плечи у тебя узкие. — я подошел к нему и поправил снова соскользнувшую майку на его плечах. Однако, этот жест показался двусмысленным не только Эммету, хотя я ничего такого и не подразумевал. Я тут же одернул руку и сменил тему. — Ты готовить умеешь? — задал я незамысловатый вопрос — Конечно. Или ты уже забыл — Эммет ответил мне притупив взгляд. Мой жест поставил нас обоих в неловкое положение, но видимо Эммет понял, что сделал я это без задней мысли, иначе на моей голове, скорее всего красовалась бы нехилая шишка.***
То, что Эммет хорошо готовит я прекрасно знаю. Сам же постоянно был рядом, дегустируя его кулинарные «шедевры». Учиться готовке он начал в одиннадцать лет. В начале я не горел желанием пробовать его стряпню, постоянно критикуя и издеваясь над ним. Но, поскольку наши мамы были подружками мне приходилось два раза в неделю ходить к ним в гости и пробовать то, что он приготовил. Уже через несколько недель я свыкся с этим и мои упреки и издевательства заканчивались советами: где больше соли надо, где перца, надо дожарить или наоборот он пережарил, и все в таком духе. Как говорится «Критикуешь — предлагай». Вскоре он готовил так, как я больше всего люблю. Немудрено, ведь я «исправлял» его так, как нравится мне. Мать Эммета меня недолюбливала, даже можно сказать презирала, но ради моей матери, с которой они были в хороших отношениях, она терпела меня рядом с ее сынишкой. Именно моя мама и стала инициатором наших с Эмметом «кулинарных отношений». Сейчас Эммет хозяйничает на моей кухне, завязав пучок из волос, ловко орудуя ножом, нарезая лук........много лука, прямо как я и люблю. Вермишель уже варится в кастрюле, а фарш жарится на сковороде, к нему сейчас добавиться и лук. И ничего лишнего. Прямо как я и люблю..... Еще десять минут и стол накрыт на двоих. Как только он сел за стол, я решил начать разговор, который стал одним из предлогов, ему придти ко мне. А именно, разузнать о нем. Узнать, чем он занимается, что любит, и еще много чего. — Эммет, — нарушил я тишину, привлекая к себе его внимание. Так же я невольно заметил, как его имя из моих уст действует на него: он очень мило вздрагивает. — Ты давно в город переехал? — Нет, около полутора года назад. — сухо ответил он, ковыряя вилкой в лапше. Несмотря на его пассивность, я настроен его хорошенько расспросить, а деваться ему некуда. — Ты приехал работать или учиться? — Работать. Я уже отучился......на иллюстратора — добавил он с неким смущением, поглядывая на меня из-под челки, что до сих пор скрывает пол лица. Неужели он ждет моей реакции? — Вот как, классно. Ты всегда любил рисовать.....хотя тебе больше подошло бы кулинарное образование — я позволил себе подколоть его. Реакции долго ждать не пришлось. Он тут же залился краской, громко стукая по столу. — Рон! — взвыл он, сводя брови на переносице и кидая в меня попавшуюся под руку салфетку. Благо это был не нож. Я откровенно рассмеялся, на что он еще больше взбесился.***
В детстве Эммет был полным. Из-за его лишнего веса дети любили его дразнить. Я так же был в их числе. В нашем маленьком городке было не так уж и много детей. Я был одним из самых старших, и чаще всего именно я начинал его дразнить. Кроме лишнего веса, мы с ребятами также любили поддевать его по поводу его веснушек, ярко-рыжих волос, зеленых змеиных глаз и шрамов, что остались у него после аварии. Эммет часто уходил в слезах, и это еще одна причина, по которой его мать меня недолюбливала. Однако, ребята, что дразнили его, во главе со мной, после этого приходили к нему домой и приносили ему конфет в качестве извинений. Мы все осознавали, он был другом для нас. Когда Эммет однажды пришел после школы домой весь в слезах, мы с ребятами успокаивал его, пытаясь узнать, что случилось. Он рассказал нам, что дети из его школы дразнились, называя его уродцем, ведьмой, дергали за волосы, которые тогда ему чуть не доходили до плеч. На следующий день, мы все вместе проводили его до школы, узнали кто его так жестоко дразнил и наказали их. Эммет тогда был в шоке, ведь мы и сами его всегда дразнили. В тот день омега снова сильно плакал, но то уже было от радости. После этого мы так и не перестали его доставать, но и он уже почти не обижался. А я все чаще начал называть его морковкой. Омега же нашел в себе храбрости назвать меня кроликом, из-за моих передних зубов, что тогда сильно выпирали. Сейчас это кажется немного иронично. Всё это было еще до того, как он начал учиться готовить. После же, мы его дразнили, говоря что для такого пухляша как он, повар самая лучшая работа.***
— Да ладно тебе — наконец успокоившись изрек я, потирая скулы, которые от смеха болят. — Тогда ты был таким милашкой. А щечки…ммм руки так и чесались их потискать. — Вы это и так делали в свое удовольствие! Из-за вас они у меня краснели, еще и опухали, и болели. — надув губы он продолжил есть. Его челка явно мешает, но по какой-то причине ее он не убрал. Моя рука сама потянулась к его лицу. Он замер громко проглотив лапшу, а его щеки до сих пор пробуждают желание их потискать.......покусать, хотя сейчас у него они не такие пухленькие. Я медленно зачесал его волосы за ухо, большим пальцем погладил щеку и шрам, который красуется рядом с уголком глаза. Он сжал вилку двумя руками и зажмурил глаза. Губы сжаты, лицо красное. Да и не только лицо, шея и плечи также покрыты красными пятнами. Плечи.......так предательски майка спала с его плеча, так и маня этой мелкой россыпью веснушек. Чёрт. Прежде чем растерять остатки спокойствия и ясности ума, я убрал наконец руку. — Ты просто очарователен. — Эммет открыл свои глазки и осторожно посмотрел на меня. Прямое попадание в сердце. — И…и что это было? Тупица...... — Эммет с трудом выдавил из себя эти слова, снова притупив взгляд. Как же он мил. На людях ведет себя дерзко, уверенно.....а сейчас, передо мной, как и тогда, двенадцать лет назад, он сидит и робеет, за дерзостью пытаясь скрыть свое смущение. — Ты станешь снова моим...... — Е…Ещё чего! И…в.в смысле снова?! — он резко встал, роняя стул и упираясь ладонями в стол. — Это был вовсе не вопрос. — я уверенно заявил это, вставая вслед за ним и смотря ему прямо в глаза. В глаза которые я так любил и хотел забыть, но по стечению обстоятельств, полюбил еще сильнее.