Никакого уважения к старшим

— Ну хёёёён! — Я же сказал, нет. — Ну пожалуйста! — Мне надо продолжать тренировку. И не надо делать такие жалостливые глазки. — Лухан-хён… — снова взмолился Сехун, смотря на старшего щенячьим взглядом. — Ну почему опять я? Попроси вон Кая. Или Дио… — Лухан обречённо вздохнул, понимая, что все его слова должного эффекта не возымеют, — в конце концов, ты сам можешь сходить. Или вообще обойтись. — Хочу бабл-ти! — насупился макнэ, скрестив руки на груди. — Неужели ты позволишь мне умереть от жажды? — У зеркала несколько бутылок воды стоит, и… — А я хочу бабл-ти. — Ты бы ещё ногой топнул, для пущей убедительности, — едва сказав это, Лухан не выдержал и рассмеялся, наблюдая, как Сехун беспрекословно следует его совету. Но через пару мгновений парень снова стал серьёзным, — это будет в последний раз, Се, запомни. — Спасибо, хён, — улыбнулся младший, хлопая в ладоши, от радости, что он снова победил. — Верёвки из меня вьёшь, засранец, — фыркнул Лухан и направился к выходу из танцевального зала, на ходу пробормотав, — никакого почтения к старшим. Через двадцать минут он вернулся, вручая Сехуну пластиковый стакан с соломинкой. — А себе ты не взял? — юноша посмотрел на друга недоумённо. — Я не мазохист, чтобы пить сладкие коктейли во время тренировки, — усмехнулся в ответ старший. — И это было в последний раз, когда я пошёл у тебя на поводу, серьёзно. — Да-да, я помню, — закивал макнэ, но, стоило Лухану отвернуться от него, заговорщически улыбнулся. Очередной шумный вечер в общежитии EXO ничем не отличался от предыдущих. Бэкхён, Чанёль и Кай играли в приставку и орали при этом так, словно убивают их самих, а не их героев. Сюмин и Тао снова задержались в зале, поглощённые тренировкой. После которой Минсок ещё неделю будет стонать о том, как у него всё болит, и как он не хочет, чтобы Тао снова брал с собой на занятия нунчаки. О том, чем занимались остальные, Лухан узнать не успел, потому что именно когда он собирался выходить из кухни, чтобы, сговорившись предварительно с Сухо и Ченом, выпроводить из гостиной трёх задротов и спокойно посмотреть какой-нибудь фильм, в дверном проеме, словно из ниоткуда, возник Сехун. — Хёёён? Лухан машинально закатил глаза, прекрасно зная, что последует за обращением к нему с такой интонацией. — Можешь мне помочь с китайским? — макнэ невинно захлопал глазками. — Чего? Се, зачем тебе китайский? — Чтобы я мог с тобой общаться на твоём родном языке, — тут же нашёлся тот. — Я вообще-то довольно неплохо говорю по-корейски. По крайней мере, для общения моих знаний хватает. — Ну, как сказать… Твой корейский далёк от совершенства, как Меркурий от Юпитера. — Что?! — Лухан едва успел возмутиться, как смеющийся Сехун уже удрал в неизвестном направлении. — Вот же паразит. Ну, обратись ещё ко мне за помощью… Оставшийся вечер Лухан провёл перед телевизором вместе с остальными участниками за просмотром какой-то слезливой американской драмы, названия которой он даже не запомнил. Когда фильм закончился, добрая половина EXO вздохнула с облегчением, мысленно обматерив при этом романтичного Тао, который, собственно, и предложил посмотреть именно это кино. Чанёль вообще пробормотал вполголоса что-то типа «лучше бы вы до утра тренировались». Услышавший это Лухан не удержался от смешка. Прохладный душ, и сразу после него тёплая постель. Сехуна в спальне ещё не было, поэтому старший вздохнул с облегчением от того, что не придётся выслушивать очередных бредовых просьб типа «Хён, укрой меня», «Хён, почитай мне на ночь», «Хён, отдай мне своё одеяло, оно теплее», и тому подобных. Лухан поудобнее устроился в кровати, выключил ночник и, укрывшись одеялом, закрыл глаза. Через несколько минут он погрузился в сладостную дрёму… Которая в скором времени была нарушена копошением на его постели. Парень не без труда открыл глаза и, повернув голову, постарался разглядеть источник шума. Впрочем, в следующее мгновение этот самый источник отозвался сам. — Хён, мне холодно, ты же не против, если я посплю с тобой? «Начались в деревне танцы…» — мрачно подумал Лухан, но вслух лишь фыркнул, демонстративно поворачиваясь к Сехуну спиной. Прошло почти пятнадцать минут, и парень уже уверился, что макнэ больше не побеспокоит его. Но он снова жестоко ошибся. Сначала Лухан подумал, что ему это только чудится. Но спустя несколько секунд понял, что действительно чувствует прикосновения губ к шее. — Се, какого чёрта тебе ещё надо? Я же пустил тебя к себе в кровать уже, дай мне поспать… Младший ничего не ответил. Вместо слов он тесно прижался всем телом к Лухану, обнимая его рукой за талию. Старший едва не поперхнулся воздухом от такой невиданной наглости. Сехун же чувствовал себя абсолютно в своём праве. Лухан зажмурился, чувствуя, как младший настойчиво целует и проводит языком по изгибу его шеи, поглаживая ладонью его живот, пробираясь под футболку. — По-моему, ты слегка офонарел, — снова высказал своё возмущение старший, и тут же прикусил губу, чтобы не застонать, когда макнэ обхватил губами мочку его уха и начал её посасывать. — Се, лучше уйди обратно на свою кровать… — Нет, — вдруг подал голос младший, и неожидавший такой реакции Лухан вздрогнул. — Хочу с тобой, — он оставил ещё один мокрый поцелуй на нежной коже шеи старшего, а затем скользнул рукой по животу вниз, начиная поглаживать его член сквозь ткань белья. Лухан вцепился пальцами в угол подушки и попытался отстраниться, но Сехун умудрился перехватить его второй рукой, не давая сдвинуться с места. — Се, заканчивай уже этот цирк… Сехун в ответ провёл языком за ухом старшего, заставив его всё-таки испустить тихий стон. — Мой хён… — зашептал макнэ, проскальзывая рукой под ткань боксеров Лухана, обхватывая пальцами его плоть. — Мягкий… Податливый… Нежный хён… У парня кружилась голова от горячего шёпота на ухо и от движений руки на возбуждающемся члене. Казалось, что всё это происходит не наяву, в какой-то параллельной реальности, и вот сейчас он проснётся, один в своей кровати под тёплым одеялом… Но пробуждение никак не наступало. Вместо этого Сехун уложил Лухана на спину и задрал его футболку, начиная покрывать поцелуями грудь старшего, терзать губами напрягшиеся соски, вылизывать плоский живот. Лухан снова попытался протестовать, попросить макнэ оставить его в покое. Но язык словно прилип к нёбу, а все слова на корейском, да и на китайском тоже, вылетели из головы. Сехун тем временем провёл дорожку поцелуев до низа живота старшего, стягивая с него боксеры. И, прежде чем Лухан успел сообразить, что происходит, обхватил губами его член, вбирая сразу почти наполовину. Старшему пришлось прикусить ребро ладони, чтобы не застонать в голос и не привлечь внимание остальных участников. Он схватился одной рукой за одеяло, второй продолжая прикрывать рот, чтобы хоть как-то себя контролировать. Сехуну определённо нравилось издеваться над своим хёном, меняя темп движений горячего рта с быстрого на мучительно медленный. Словно он хотел, чтобы Лухан сам умолял его о разрядке. А Лухан в принципе боялся открыть рот, потому что знал, что не сможет выдать сейчас что-то связное, кроме отчаянных стонов, которые он старался изо всех сил сдерживать. Внезапно Сехун выпустил его возбуждённую плоть изо рта и отклонился. Старший тут же подумал, что сейчас он просто уйдёт на свою кровать, оставляя его наедине со своей… проблемой. Но все его страхи рассеялись, когда Лухан почувствовал прикосновение влажных от смазки пальцев между ягодиц. «Даже об этом позаботился… Неужели заранее всё спланировал?» — пронеслось в голове у парня. Но все остальные мысли покинули его сразу же, как только один палец оказался внутри. Сехун растягивал его медленно и аккуратно, сводя болевые ощущения к минимуму. Когда Лухана ласкали уже три пальца, он неосознанно начал подаваться навстречу, прикусывая губу.  — Нетерпеливый, — поддразнил его Сехун, убирая пальцы, и уже через мгновения заменяя их своим возбуждённым членом. Лухан зажмурился, до побеления костяшек пальцев сжимая простынь и стискивая зубы. Младший наклонился к его лицу и вовлёк его в требовательный поцелуй, раздвигая языком его губы и проскальзывая внутрь. Он двигался мягко и неторопливо, давая Лухану возможность привыкнуть, а может быть, просто потому, что ему нравилось растягивать удовольствие. При каждом толчке член макнэ проходился по простате старшего, заставляя его тихо скулить и прикрывать рот ладонью. — Не бойся… Нас не услышат… — прошептал Сехун на ухо парню. Он обхватил Лухана за талию и потянул на себя, до тех пор, пока они не приняли сидячее положение. Старший зарылся пальцами в его волосы и прикрыл глаза, чувствуя, как руки Сехуна, держа его за бёдра, помогают ему двигаться, снова и снова насаживая на горячую плоть. Лухан, в конце концов не выдержав, начал громко стонать, уже наплевав на то, услышит его кто-то или нет. Он уже потянулся рукой к своему члену, когда Сехун резко оттолкнул её и принялся сам ласкать напряжённую плоть, заставляя старшего окончательно выпасть из реальности. Несколько движений, и они кончили почти одновременно. Младший остервенело впился губами в губы Лухана, чтобы заглушить едва не вырвавшийся наружу крик. Который явно услышало бы всё общежитие. Сехун мягко опустил старшего на кровать и лёг рядом, пряча лицо в изгибе его шеи.  — Я даже не буду спрашивать, что это было… — севшим голосом произнёс Лухан. — Но после этого ты будешь бегать мне за бабл-ти до конца жизни. Макнэ тихо хихикнул, заставляя парня невольно поёжиться от щекочущего кожу дыхания. — Я согласен. При условии, что ты позволишь мне проводить ночи в твоей постели… — Всё-таки вьёшь ты из меня верёвки, Се, — он вздохнул, а в следующее мгновение расслабленно улыбнулся, ощущая мягкий поцелуй за ухом. — Спокойной ночи, мой хён…