***
С утра Юсон еле поднимает веки. Солнце, пыль, белый потолок. Колесо Сансары дало оборот. Его настоящее утро начинается позже, после того как он рассмотрит паутину в левом верхнем углу, одну единственную тонкую трещинку посередине и не задумается о чём-то. Точнее, попытается. В голове Юсона уже месяц блуждает молочно-белый туман из которого нельзя выцепить какой-то одной конкретной мысли, из-за этого он злился на себя. Злость, кофе, таблетки, телефон — нормальное утро, когда на часах 14:00. ~GODSEVEN~ сегодня заеду к тебе, надо поговорить. You ладно. Севен сообщение отправил ещё в 12:00 и ждал ответа. Он переустанавливал систему безопасности у MC и проездом решил заскочить, посмотреть в каком вообще состоянии его друг. Севена встретило небольшое нечто. У Юсона под глазами были самые настоящие космические чёрные дыры, а сам взгляд был слишком уставший. Парень был одет в свою любимую толстовку и домашние брюки. Юсон заметно похудел — не мог заставить себя хоть раз нормально поесть. У него был приличный беспорядок в доме, Севену даже показалось что его друг незаметно для всех переехал, настолько всё было непохоже. Пыль, таблетки, разводы от чая и кофе, листы бумаги, вырванные из блокнота. Юсон предложил ему кофе, Севен не отказался. У блондина трясутся руки, и когда он пытается спокойно поставить кружку на стол, то случайно дергается и часть жидкости с тихим всплеском разливается по столу. Севену это очень не нравится, он видит тревогу и отчаяние в том, как Юсон тянется за тряпкой, как робко молчит. Казалось, он сейчас расплачется от невыносимости своего состояния. Севену пришлось помочь ему. Больно смотреть на друга, которого съедает собственное сознание, когда ничего не можешь с этим сделать, а только наблюдать за этим саморазрушением. Юсон, и до того тихий, совсем сник. Севен не мог понять, было ли блондину стыдно или это было что-то другое. Больно. Больно смотреть на обгрызенные пальцы, на осунувшееся лицо, спутанные до ужасного состояния волосы и бардак по всему дому. — Хэй, давай-ка мы что-нибудь сделаем с этими крошками и пылью? — звучало больше не как предложение, а вопрос на разрешение. Юсон посмотрел на Севена с удивлением и коротко кивнул. Они нашли тряпки, набрали ведро чистой воды, Севен притащил из машины моющее средство (хоть оно и не особо подходило для уборки в доме). Севен суетился, метался по всей квартире, разбрызгивал воду — изображал вид бурной деятельности. Юсон поначалу просто стоял посреди комнаты, комкая в руках тряпку и не зная с чего начать. Да, это его дом, его комнаты и полы, но сейчас он чувствовал себя здесь лишним. Севен дотронулся до его плеча. Намеренно, крепко сжимая и чуть-чуть подтолкнул его. Юсон как-будто проснулся. Это касание заставило его вспомнить о том, что он стоит с влажной тряпкой в руках и тоже должен что-то делать. — Не спи, бро. Бро. Как давно он не слышал этого дурацкого слова. Какое-то время они друг-друга только так и называли, но сейчас они довольно мало общались. Это Юсону напомнило о их самом дурацком вечере фильмом, когда Севен завизжал при резком появлении динозавра на экране. Юсон слегка улыбнулся. Севен чуть не выронил свою тряпку из рук. Они драили полы, полки, даже стены и потолок, целые три часа. Поменяли с десяток вёдер воды и чертовски устали. Севен никогда не думал, что уборка может настолько выматывать — неудивительно что Вандервуд так агрился на него за грязь и мусор. А ещё он никогда не думал о том, как иногда полезно труд влияет на человека — Юсон выглядел более живым. Они попрощались уже поздно вечером, перекусив какими-никакими бутербродами и запив всё это горячим чаем. Юсон впервые за месяц с удовольствием поел. Ему было приятно слушать шутки Севена, смотреть как он пьёт из кружки большими глотками и говорит, говорит. Дело было совсем не в том, что Юсон что-то сделал, а с кем он это делал. Севен был несерьёзным весельчаком для остальных, но для блондина он всегда являлся кем-то большим, чем друг. Он мог рассказать ему всё что угодно, доверить любой секрет и прийти к нему в любое время. Они были лучшими друзьями, в какой-то степени, не считая серьезной привязанности Юсона. С появлением нового члена RFA они стали реже общаться, потому что Севен вызывался помогать МС по поводу и без. Блондина это сильно раздражало, он замкнулся, с головой ушёл в игры и докатился до приёма у психиатра. До настоящей причины никто особо не докапывался, но лечение не помогало, а вот сегодня прям чудо случилось. Хотя, какое это чудо, просто о нем впервые вспомнили за долгое время и то, мимоходом. Юсон решил, что нужно перестать тешить себя ложными надеждами и забылся спокойным сном, завернувшись в тёплый плед. ~GODSEVEN~ хорошо посидели, спокойной ночи~***
У Юсона болит голова, его выворачивает раз за разом, безумно хочется спать, но не получается заснуть. Он готов умереть, лишь бы избавиться от этого состояния. Всё же было в порядке какое-то время, так что же случилось сейчас? Юсон знает, но сам себе не признается. Ему страшно, больно и плохо. Он устал от этого всего, от самого себя. Ему хочется поспать, лечь и забыть все свои тревоги, забыть этот разговор про МС и подкаблучника Севена. Ему должно быть всё равно. Должно, но его выворачивает обедом и думать не остаётся сил.***
Севен срывается в больницу, как только ему звонит Зен. Юсон успел ему позвонить перед тем, как упасть в темноту. Юсон в больнице с сильнейшим отравлением, переутомленностью и желанием поскорее сдохнуть чтобы не мучаться. Когда он видит Севена, то ему становится хуже. Хуже до истерики и слёз. Зачем он здесь, почему приехал, он не должен быть здесь. Юсону вкалывают успокоительное и он засыпает снова. Всё время Севен проводит с ним. Пытается достучаться, обратить на себя внимание, но Юсон молчит и упорно его игнорирует. Он разбивается от каждого нового «хэй», от каждого шага и вздоха. Звука. Севен должен быть со своей возможной девушкой, он должен продолжать делать вид, что с его другом всё в порядке, он должен убраться отсюда, потому что для Юсона это как соломинка для утопающего. Он влюблён в своего лучшего друга и это разрывает его сердце. Он решил разобраться с этим сам, но в итоге сделал только хуже. Всем. Он беспомощный и глупый и ни в коем случае не должен втягивать во всё это Севена, хотя ему до дрожи в коленях хотелось бы. Хотелось бы выплеснуть на него все чувства и эмоции, показать свою боль и обиду, не боясь быть брошенным. Поэтому Юсон игнорирует его, старается сделать вид, что ему действительно всё равно на эти дежурства до самой ночи и грустные взгляды. Севена нельзя втягивать, он просто его самый близкий, родной и любимый друг. Севен где-то глубоко внутри себя понимает, что происходит. Он точно знает, что никто и никогда не заменит ему Юсона — доброе и яркое солнышко. Что в его жизни никогда не будет человека более открытого и чистого, но Севен — трус, который боится собственных чувств. Он закапывает их глубоко под землю своего ума, запирает на тысячи крепких замков двоичного кода и клянётся никогда не выпускать наружу. Он боится сломать, разрушить нечто такое прекрасное и чистое. Потому что Севен опасный и плохой человек, потому что он надевает маску беззаботного весельчака, потому что ему страшно открыться. Он знает, чувствует и даже слышит это в каждом шорохе от движений мальчишки на больничной койке. Севен трус, поэтому он зовёт медсестру, когда хочет сказать эти очень важные слова. Здесь только он слабак.***
Всё заканчивается после выписки и трёх бессонных ночей. Севен проверяет часы и с каждым разом убеждается, что сон приходит ни за полчаса, не за час и даже не за два. В голове роятся слова, мысли и моменты из прошлого. Вот Юсон подавился мороженым и случайно уронил оставшееся на асфальт, вот они вместе проходят новую игру, вот Севен дарит ему на день рождения огромного зефирного медведя, просто приколоться. И так много всего лезет в его голову, столько всего хорошего и светлого, что это никак не вяжется с тем мрачным образом, который он видел в больнице. Всё плохо. И от его бездействия лучше не станет точно, он и так достаточно притворялся. Севен хватает ключи от машины и буквально вылетает из гаража. Если не он и не сейчас, то кто и когда? Район тихий, поэтому рёв двигателя заставляет некоторых жителей перевернуться на другой бок. Юсон не спит, опять, не потому что не может, а потому что не хочет. Он думает о том, что зря его выписали из больницы, зря он там молчал. Но это всё в прошлом, а в настоящем он слышит странные звуки с улицы и чей-то знакомый голос. Севен не успевает постучать в дверь, как она открывается. За ней стоит всклокоченный и явно не спавший Юсон, он и зол и одновременно не понимает что это всё значит. Вот с какого это всё. Севен проходит на кухню. Юсон молчит. Ему лучше, но это не значит что не станет хуже, как недавно. Севен неловко ерзает на стуле, пытаясь собраться, пока закипит чайник и он успеет заткнуть свой рот чашкой, так и не сказав самого важного. Он пытается, кусает губы и ерзает сильнее. Юсон напряжен, ему не нравятся такие внезапные ночные посиделки и волнительные друзья, которые протирают дырки в стульях. Ему нужно сказать, сейчас или никогда, потому что Севен непонятно зачем здесь, потому что это влияет на здоровье Юсона и это давно пора сделать. Пусть не взаимно, пусть крахом, но зато можно будет избавиться от этого груза невысказанных слов. Они пьют чай в полной тишине, действуя друг другу на нервы. Юсон всё также эмоционально нестабилен, и если это затянется, то он не знает чего от себя ожидать. Севен в один момент громко сёрбает. — Я тут хотел тебе сказать. Юсон обхватывает руками кружку сильнее. — Мы с МС решили, что так будет лучше для всех… Юсону кажется, что сейчас полетит посуда. — Вообще-то так решил только я, но думаю что все согласятся… Блондин готов перевернуть здесь всё, своими едва дрожащими руками. — Я думаю, что для меня ты самый лучший друг… Юсон, кажется, сейчас разрыдается в голос. —… Которого я люблю. Юсон ни к чему не готов после такого. Совсем. Судя по округлившимся глазам Севена, он всё же плачет. Юсон хочет накричать на него, выставить за дверь и кричать уже из окна какой же Севен последний мудак. Вместо этого он лишь опускает кружку, уверенно смотрит парню напротив в глаза и четко, ровно произносит. — Я тебя так ненавижу, если бы ты знал. Севен смеётся, заливисто и радостно. Они обнимаются на кухне. Просто сидят прижавшись друг к другу в темноте и тишине, и больше ничего не нужно. Севен осторожно гладит Юсона по непослушным волосам и слушает его мерное дыхание. Теперь всё будет хорошо, волшебное когда-то настало. Они обязательно со всем справятся. Вместе. Юсон зарывается Севену в шею и думает о том, что ему просто нужно было, чтоб его любили. Ни больше ни меньше. Теперь он знает, что уже всё хорошо. Хорошо, когда они могут просто так сидеть и греть друг друга, когда без слов, без неловкостей. Они есть друг у друга. И это самое важное.