***
Стадия первая: отрицание. — Александр! — хрипло донеслось из-под одеял. Сначала показалась взлохмаченная копна волос, влажный лоб, а затем и глаза — воспаленные и слезящиеся. Алек замешкался, чувствуя, как все внутри него переворачивается и размякает от нежности вперемешку с сожалением и желанием быть терпеливым и ласковым. Но нет. Сейчас он должен быть сильным и непреклонным. Иначе… знаем, плавали. — Магнус, — как можно тверже произнес Алек, поправляя сбившееся в изножье кровати одеяло. — Катарина принесла лекарства… Магнус возмущенно фыркнул. Алек поджал губы. –… и ты примешь их, хочешь ты того или нет. — Глупости, — недовольно ответил Магнус. — Я не болен. Алек шумно вздохнул. — Магнус… — Нет-нет. Я точно знаю, что здоров, как бык, — отрезал Бейн и оскорбленно шмыгнул носом. Что ж, Алек был к этому готов. — У тебя насморк. — Это аллергия, — тут же нашелся Магнус. — Наверное, из-за пыльцы для зелья. Или к нам заходил твой брат. — Ты кашлял всю ночь. Да так громко, что я не мог уснуть. — Возможно, я бессознательно намекал на секс, — парировал Магнус. — Тебя знобит. — Потому что в лофте слишком холодно. — А потеешь ты?.. — Из-за той горы одеял, под которыми ты меня похоронил. Это же очевидно, Александр. Магнус приподнял бровь, всеми силами пытаясь принять независимый вид. Алек непреклонно покачал головой и сложил руки на груди. — Очевидно здесь лишь то, что ты ведешь себя, как ребенок! — Кстати о ребенке! — тут же встрепенулся Магнус. — Где мальчики? — Не-ет, ты не будешь менять тему, — с тщательно скрываемым злорадством протянул Алек. Магнус тихо вздохнул и снова шмыгнул носом. И Алека разорвало на живописные кусочки от двух противоречивых желаний: обнять Магнуса и дать качественный подзатыльник в качестве первичной профилактики. А потом Магнус вдруг медленно выдохнул, поникая плечами… И Алек панически окаменел всем телом. О нет-нет-нет, только не это. Рано радовался. — Александр, — Магнус медленно поднял голову и посмотрел исподлобья широко-раскрытыми влажными глазами. Блять. Алек почувствовал непреодолимое желание броситься в окно. Магнус знал, как и куда наносить удар. Каждый чертов раз одно и то же. Четко осознавая, что уже проиграл этот кон, Алек забегал взглядом по комнате, всем своим видом выражая стойкость и мужество. Хотя получалось, конечно, на троечку. — Александр? — еще тише позвал Магнус. И Алек мысленно взвыл. Нахер это все. Просто. Нахер. — Ты невыносим, — наконец капитулировал он, опуская руки. И Магнус вмиг преобразился, лучась довольством, насколько это было возможно в его-то состоянии. — Я рад, что мы пришли к консенсусу, милый, — хлопнул он в ладоши и удобно устроился в ворохе одеял. — И я был бы благодарен, если бы ты принес мне чашку жасминового чая. От всех этих споров у меня жутко разболелась голова. — Ага, от споров, — недовольно пробормотал Алек, послушно плетясь на кухню. — И цитрусовый салат. Спасибо, милый! — крикнул Магнус ему вслед и тут же зашелся в приступе кашля (по мнению Алека: больше похожего на предсмертные хрипы умирающего животного). Похлопав себя по груди, он устало выдохнул и откинулся на подушки, недовольно сведя брови на переносице. — Нет, это точно аллергия.***
Стадия вторая: гнев. — Вон! Алек мастерски и почти не напрягаясь увернулся от очередной подушки. Магнус сидел посреди дико разворошенной постели: взлохмаченный, покрасневший и очень, очень оскорбленный. Не то чтобы Алек сталкивался с таким Магнусом впервые. Но то, что такое поведение было не совсем в стиле его мужа — факт. — Эй, — он сделал еще одну попытку перешагнуть порог спальни, но тут же вынужденно отступил, спасаясь от летящей в него домашней туфли. Это того не стоило: у Алека была всего одна жизнь, а у туфли — тяжелый добротный каблук. — Успокойся, Магнус. — Успокоиться? — повторил тот, чуть ли не задыхаясь от возмущения. — Успокоиться?! Ты вообще понимаешь, что натворил?! — Магс, — мягко произнес Алек, поднимая руки ладонями вперед. — Я просто хочу, чтобы ты почувствовал себя лучше. — Лучше?! — еще сильнее взъярился Магнус, и в его волосах затрещали магические искры. Алек судорожно подумал, куда бежать за тарой с водой, если вдруг его муж решит скосплеить любимого диснеевского злодея Макса. А Магнус никак не хотел успокаиваться. — Во-первых, я не болен! А во-вторых… Это вообще что за хрень? — Перцовые компрессы, — просто ответил Алек, уже всерьез обдумывая тактику героического отступления. — Катарина говорила, что они очень полезные… — Ах, вот оно что, — уже тише (а от этого еще более устрашающе) произнес Магнус. Алек тяжело сглотнул. — Иди-ка сюда, милый. Алек инстинктивно шагнул назад. — За-зачем? Магнус сладко улыбнулся (если убийственный оскал можно назвать улыбкой). Алек сделал еще один шаг. — Я тоже заинтересован в твоем здоровье, дорогой. А перцовый компресс — слышал наверное — жутко полезная штука, — вдохновленно ответил Магнус, медленно сползая с кровати на пол. — Я даже знаю, куда тебе его приклею… В этой щекотливой ситуации Алек поступил как истинный сумеречный охотник: мужественно сбежал из квартиры, спасая самое ценное.***
Стадия третья: торг. — Скажем, если я съем этот несомненно отвратительный куриный бульон, могу я смыть этот еще более отвратительный сироп в канализацию, дорогой? Алек устало провел ладонью по лицу. Магнус в очередной раз заглянул в миску с супом и раздраженно потопил ложкой морковный титаник. — Я нисколько не умаляю твои кулинарные таланты, Александр. Не после знакомства со стряпней твоей сестры, — горячо уверил его Магнус, косясь на ненавистную бутылочку с сиропом для горла. — Однако ты прекрасно знаешь, насколько я не люблю мясные бульоны. Серьезно, это худшее, что могло придумать человечество. Алек вздохнул и откинул голову на спинку дивана. Магнус же продолжил тараторить, очевидно нервничая из-за молчания мужа: — Хорошо, тогда я хочу совершить подвиг и выпить весь этот сироп разом. Думаю, если запить его виски, я, возможно, смогу пережить это. Алек звонко хлопнул рукой по лбу и мученически застонал. — Это так не работает, Магнус. — Да? — тот удивленно приподнял брови, а затем его лицо приобрело выражение озарения. — Ах, точно, инструкция! После него нельзя есть и пить, и бла-бла-бла, да? В таком случае, я могу смешать коктейль. Вкус, конечно же, будет дерьмовым, но… Алек упал лицом на подлокотник дивана. Увы, тот был слишком мягким, чтобы избавить Алека от мучений. — Хорошо-хорошо. Бульон, сироп и те мерзкие таблетки. Но в таком случае, я надеюсь на горячую долгую ночь, Александр. В конце концов, если тебе так хочется накормить меня чем-то полезным, могу предложить достойную, а главное проверенную альтернативу… Дальнейшие слова Магнуса потонули в измученном мычании Александра, вжимающего лицо в обивку дивана. Похороны мужа под горой одеял уже не казались плохой идеей.***
Стадия четвертая: депрессия. — Признайся, вы просто меня не цените. Вам нравится меня мучить, — тихим дрожащим голосом твердил Магнус. Вкупе с хрипотцой, болезненной испариной и холодными руками достигался почти стопроцентный трагический эффект. Но не для Алека. Алеку было уже глубоко и надолго на… Нет, он все так же продолжал сидеть рядом с Магнусом, гладил его руку и время от времени издавал звуки, смутно напоминающие согласие или отрицание. Магнус же безустанно практиковал все свои коронные методы: прерывисто дышал, ложился в оскорбленно-показательные позы, тискал измученного постоянными объятиями кота и надрывно задавал риторические вопросы. Оба медленно, но верно двигались к краю: Магнус — к последней стадии, Алек — к нервному срыву. — Александр, я чувствую, что со мной что-то не так. Магия меня не слушается. Я болен? Алек немедленно отмер и изумленно посмотрел на мужа. Неужели, все закончилось? Магнус смотрел на него жалобнее, чем Мяо в начале обнимашечной экзекуции. — Я умру? Ну едрить твою… — Ангел, нет, конечно, — устало, но вполне искренне уверил его Алек, грея холодные пальцы Магнуса в своих руках. — Это обычная простуда. Макс уже выздоровел, так что и тебе осталось недолго. — Осталось недолго? — всхлипнул Магнус. Черт. Алек мысленно ударил себя по лицу. — Александр, мне срочно нужно поговорить с детьми! — Магнус, успокойся, я просто не так вы… — Пообещай мне позаботиться о Председателе! Алек смачно выматерился сквозь зубы. Боже, что с их семьей не так? — Магнус, послушай… — Пообещай, — неожиданно твердо произнес Магнус, приподнимаясь и больно сжимая пальцы на предплечье Алека. Тот чуть отодвинулся назад и нервно облизнул губы. — Эм, ладно? Магнус тут же размяк и расслабленно упал обратно на кровать, горестно вздыхая. — Спасибо, родной. И еще… Помни, Александр, что я буду любить тебя до последнего вздоха. Тот подпер голову рукой и согласно промычал что-то в ответ. Видимо, до последнего вздоха самого Алека.***
Стадия пятая: принятие. Алек сидел на кухне и болтал ложкой в черном, как синяки под его глазами, кофе, сомнамбулически покачиваясь туда-сюда. Да, он проходил все пять гребаных стадий не раз, но, поверьте, к этому нельзя быть готовым, более того — к этому невозможно было привыкнуть. Мягко говоря, он был не в очень адекватном состоянии. На это указывало два фактора: его лицо как оно есть и то, что в его кофе не было ни ложки сахара. Очень хотелось спать, умереть и убить какого-нибудь демона. Порядок, в принципе, не был важен. Магнус, спустя полутора суток беспрерывного мозговыносящего тленного монолога, наконец уснул. Алек же, честно говоря, засыпать боялся. Мало ли какую грустинку поймает его драгоценный мужчина. А масштабы грустинки были прямо пропорциональны масштабу следующего за ней пиздеца. Алек был морально неготов разгребать очередное дерьмо. Алек мысленно хвалил Джейса за предприимчивую конфискацию оружия. Он не знал, можно ли засадить самому себе стрелу в лоб, но недостаток сна и избыток убиенных нервных клеток вызывали в нем жгучий исследовательский энтузиазм. Когда-то открытая им формула и тут не дала сбой: потому что мозги насиловали ему, но убить он все равно хотел не Магнуса, а себя. Алек некогда пафосно назвал это безобразие «формулой истинной любви». Потому что как-то иначе этот вечный акт блядского мазохизма назвать не получалось. Вздохнув и подняв взгляд на дверь, Алек дернулся и чуть не свалился со стула. В дверном проеме, плотно закуклившись в одеяло, стоял Магнус. Алек напрягся и затаил дыхание. — Александр, — несчастно, но необычайно спокойно прогундосил Магнус, — кажется, я заболел. Чуть не померев от счастья, Алек вскочил, опрокидывая стул, и подлетел к Магнусу. Тот шмыгнус носом, поскреб заросший подбородок и отвел взгляд. — Ты был прав. Я заразился от Макса… Прости? Алек счастливо вздохнул и руками обхватил рулет из одеяла и Магнуса. Жизнь заиграла новыми красками. — Ты не злишься? — аккуратно уточнил Магнус, тычась припухшим красным носом в его шею. Блаженно вздохнув, Алек потерся щекой о висок мужа и с искренней простотой ответил: — Ты не представляешь, как я тебя люблю. И это была пятая стадия Алека Лайтвуда-Бейна.