acetone

Опять. Опять. Опять, опять, опять. «Не опять, а снова», — всё твердил разум. Из дырки снова текло. Нет, не так. Хлестало, как из крана. Противная вязко-липкая жидкость медленно скатывалась по бедру, обвивая колени, голени, лодыжки. Запах. Этот стойкий, душный, невыносимо приторный запах, он его чует. Чёрт, да он как дикий зверь чует запах Марка и без течки. Он с закрытыми глазами придёт за Марком, пусть тот будет за десяток километров. А теперь от Марка несёт за сотни миль. И он снова найдёт Марка в собственной квартире. С открытой дверью. Марк будет лежать в постели, заливая простыни блестящей смазкой. Извиваясь и скуля. Забывшись в сладостном бреду. Из глаз будут течь слёзы, но Марк будет по-блядски умолять его трахнуть текущую дырку грубо, жёстко, садистски медленно и мазохистски быстро. А он не станет отказывать себе в удовольствии. «Скучала, шлюшка?» — произнесёт он с иронией в своём глубоком голосе и ухмылкой на своих чувственных губах. Марк не ответит. Марк подползёт ближе и вытащит напряжённый хер из штанов своего безымянного любовника. Марк оближет его. Головка нальётся кровью. Марк погрузит горячую плоть в свой влажный рот. Вздуются вены. У Марка подкосятся колени и выпятится задница. Он прерывисто выдохнет и толкнётся глубже, заставляя Марка задыхаться и давиться собственной слюной. Наигравшись, он резко перевернёт Марка лицом к стене и войдёт на всю длину вот так, без подготовки. Марк вскрикнет то ли от резкой боли, то ли от странного удовольствия чувствовать в себе чужой член. «Тише, тише, не плачь», — успокаивающе прошепчет он Марку на ушко, опаляя горячим дыханием плечи, лопатки и поясницу. Пройдётся носом по линии позвоночника, вызывая сумасшедшую дрожь. Подождёт, пока Марк перестанет судорожно всхлипывать, а потом выйдет из его спазматически сжимающейся дырочки, оставляя лишь головку внутри, и снова загонит свой длинный ствол по самые яйца. С громким шлепком и пошлым хлюпаньем. Марк протяжно выстонет одну ноту и прижмется своей задницей ближе к его бёдрам. Он начнёт двигаться, протяжно медленно, почти выходя из Марка, а потом вставляя по самое основание. Будет шлёпать Марка по ягодицам с такой силой, что останутся красные следы от его ладоней. Марку будет горячо и больно. А его анус будет выделять всё больше смазки, сильнее сжимаясь с каждым ударом. Марк будет издавать тихие стоны и хрипеть, чтобы отчётливо слышать сбитое, сухое дыхание позади. Когда он станет двигаться быстрее, Марку покажется, что начался пожар, иначе отчего его лёгкие так обжигает раскалённый воздух, и ему тяжело дышать. Он будет вколачиваться своим мощным корпусом в жилистое, но податливое тело Марка, выбивая из него остатки кислорода и частицы раздробленного разума. Он сорвётся в бешеный темп, жадно сжимая булки Марка, переходящего на гортанные крики. В комнате будут слышны лишь два тяжёлых дыхания и влажное хлюпанье. Под Марком образуется мокрое пятно на простынях от вытекающей жидкости. Быстрее, ещё и ещё. Они оба на грани. Безумие. Через секунду они взорвутся яркой вспышкой. Марк обкончает несчастные простыни, а его дырочку зальют огромной порцией белёсой жидкости. Марк почувствует, как его закупоривает. Узел. Он снова растянет бедную задницу Марка своим здоровенным узлом, не дав ни капельке пролиться. И снова прокусит нежную кожу шеи, только зажившую от старых ран. Это уже… Марк потерял счёт, какая это будет метка. Тяжёлое уставшее тело упадёт на хрупкую спину. Две потные кожи соприкоснутся своим жаром, вызывая новую бурю. Он перевернется набок и увлечёт Марка за собой. Они совсем недолго полежат в спокойствии, восстанавливая убитое дыхание свежей порцией воздуха. А потом он начнёт двигать бёдрами, посылая вибрации и задевая гиперчувствительный после оргазма бугорок внутри Марка, заставляя его снова до одури возбудиться и стонать в голос. Когда сцепка закончится, он выйдет из многострадального ануса одним движением. Растянутая дырка не успеет сомкнуться, из неё польется сперма, заливая всё вокруг. Всё ещё такой невинный, Марк смутится и будет пытаться сдвинуть ноги. Но он схватит его за худые лодыжки мёртвой хваткой, разводя ноги обратно. Будет подниматься ладонями всё выше, хватаясь за бёдра. Перевернёт Марка на спину. Тот попытается вырваться, но его пригвоздят к кровати, надавливая сильной, но нежной рукой на живот. Он подберётся ближе, дуя на раздражённое колечко, хищно посмотрит в глаза исподлобья, да так, что стыдливый Марк не посмеет отвести взгляда. Оближет пересохшие губы и погрузит свой проворный язык в мягкое тепло, вылизывая Марка досуха, а потом снова, потому что Марк опять потечёт. Правая рука неспешно подберётся к яичкам, нежно играя с ними, затем грубо оттягивая. Поднимется к подрагивающему члену и станет неспешно дрочить. Марк прогнётся игривым котёнком, задышит чаще. Он просунет язык глубже, яростнее вылизывая. Чуть-чуть, и Марк снова позорно кончит, заливая его лицо густой жидкостью. Он снова облизнётся, как наевшийся дикий зверь, собирая пальцами левой руки со своего лица сперму и с явным удовольствием погружая их в рот. Приблизится к Марку и ласково чмокнет его в уголок губ. Разморённый Марк, бессильно лежащий в полудрёме, совсем этого не заметит. Он перестелет бельё, оботрёт Марка влажным полотенцем, шепнёт: «До завтра, мой сладкий», — и скроется в той же тьме, из которой пришёл.

***

На часах пять минут как новый день. Марк всё лежит в своей постели, не смея ни заснуть, ни встать. Внезапно в звенящей тишине раздаётся глухой хлопок двери. В этот момент сердце Марка наполняется обжигающим теплом. — Здравствуй, Марк, ты спишь? — вещает бархатный приглушённый голос, заставляющий пальцы на ногах поджиматься. — Нет, — также тихо отвечает Марк, стараясь не выдать своей безграничной радости. — Соскучился? — нежно отозвались над ухом. — Очень, — прошептал Марк в чужие губы, утягивая такого желанного собеседника в горячий поцелуй.