Ещё год назад с Юрием Штоль всё было хорошо. Он спокойно работал, совмещая своё время с воспитанием юной дочери.
Несмотря на то, что он живёт в России, сам он родом из Германии. Его мама была русской. Поэтому он хорошо говорит на обоих языках. Но с 14 лет мальчику пришлось расстаться с отцом, который умер от неизвестной остановки сердца, однажды не проснувшись утром.
И в последующем страх не проснуться долгое время его не покидал…
Мама с сыном были вынуждены вернуться в Россию, но и тут ждало его несчастье. Так как следом за отцом его покинула и мать, но позже, когда он стал более взрослым. Женщина погибла от несчастного случая, когда ехала в такси. Виновником был водитель, который вылетел из поворота и врезался в боковую часть машины, где и сидела миссис Штоль. Очередная трагедия окончательно сломала Юрия, заставив его закрыться от всего.
Он не нашёл свою вторую половинку, он не смог общаться дальше со многими друзьями, а оставшиеся близкие могли лишь посочувствовать. Родственники из Германии как и ранее не поддержали его, оставив его практически одного. Но время лечит, и постепенно он начал приходить в себя, возвращаясь к прежней жизни.
В 22 года он окончил университет в Москве и вернулся обратно в Санкт-Петербург, где жила его мама. Это был вовсе не центр города, а уже ближе к его краю, но всё же это был не самый плохой район. И даже поездка до работы была вполне терпимой.
Но однажды, когда в свой выходной он возвращался домой с покупками, Юрий увидел маленького ребёнка на помойке. В тот день ещё стояла ужасная погода. Было лето, однако дождь лил как из ведра. Девочка была вся грязная, с лохматыми волосами, которые доставали до лопаток, а из одежды было простенькое платье сиреневого цвета. На вид ей было 3-4 года. Она что-то активно искала в мусорных пакетах, не боясь неприятного запаха или крыс в баках. Да и судя по погоде ей было вообще всё равно, лишь бы что-то найти.
И вот девочка наконец достаёт огрызок яблока, на котором ещё что-то осталось, и уже собирается положить его в рот, но её останавливает мужская рука. Юрий выхватил у неё огрызок и бросил обратно в мусорку.
— Ты что делаешь?! Это же мусор, в нём чего только нет!
Юрий сам от себя не ожидал такого, ведь всё было очевидно. Девочка просто смотрела куда-то вдаль, смотря безжизненными глазами на мусорку, куда полетел огрызок. Она просто молчала, не зная что сказать. Юра глубоко вздохнул.
— Можешь говорить? Где твои родители?
— Родители?
— У тебя их нет? Ты одна?
— Нет. Но я не хочу к дяде. Я не пойду к нему.
«Это не моё дело, но всё же это неправильно так обращаться с ребёнком.»
— И не надо идти к нему. Я могу тебе помочь, ты же хочешь есть?
Юра вытащил из пакета московскую булочку и протянул его девочка. Её глаза тут же загорелись от желания, но она не спешила брать еду, сжав кулочки.
— Я неплохой человек. Я тебе больно не сделаю. Вот, смотри. — он открыл пакет и оторвал небольшой кусочек булки и съел. — Видишь, с ней всё порядке. Возьми.
Девочка осторожно взяла булку из его рук и начала жадно есть. Она съела всё, не оставляя крошек.
— Спасибо. — коротко сказала она, подняв на него глаза.
Теперь он мог разглядеть её лицо получше. У неё были чистые глаза цвета аквамарина, что было немного странно. Лицо было худым. А на щеке небольшой пластырь, который из-за дождя уже начал отклеиваться. Её вид давил на жалость. Она была совершенно беспомощной и беззащитной.
— Пойдём со мной. Тут холодно.
Парень протянул ей руку и та спокойно протянула свою в ответ. Неизвестно, была ли это ошибка или удача, но он не жалел, что взял девочку к себе. А тот, кто присматривал за ней до этого, так и не объявился, оставшись загадкой. Хотя девочка примерно описала его, но за всё время никого похожего Юрий так и не встретил. Это и была Софья.
***
2016 год декабрь
Прошло много времени с тех пор, но постепенно Юра начал замечать, что у него очень часто болит голова и порой слишком сильно. А на диагностики у врача выяснилось, что у него опухоль мозга, которую в его случае нельзя вылечить. Поэтому ему оставалось жить всего год. За это время его состояние постепенно ухудшалось и вскоре он уже не мог нормально двигаться.
Он мог есть и пить только с помощью трубочки. Софья варила ему бульоны и давала воду. Ходить он тоже не мог, поэтому приходилось помогать ему дойти от кровати до ванны с туалетом. Говорить он не мог тем более. Поэтому Софьей оставалось только ждать его смерти, мысленно готовясь жить без него.
В последний месяц каждое утро она просыпалась с ужасной мыслью: «Он ещё жив?» А потом быстрыми шагами шла в его комнату и убеждалась в том, что он ещё дышит и просто смотрит в никуда, только что проснувшись. Смотреть на него было невыносимо, но не от того, что ей было неприятно. Трудно было сдерживать слёзы, а плакать перед ним не хотелось, поэтому она просто уходила в соседнюю комнату, сидя на одном месте и смотря на окно.
В декабре в школу она перестала ходить, уйдя на домашнее обучение. Учителя уже знали о том, что происходит, поэтому понимали, что это временная мера, и скоро Софья уйдёт из школы в принципе. Учится было надо, но сосредоточиться на том, что написано в учебниках или задании, было невозможно. Это вызывало только новую порцию слёз.
И вот под конец декабря, уже после дня рождения Софьи, этот день наступил. Это был тихий вечер, в комнате работал телевизор на маленькой громкости, а в комнате включена небольшая настенная лампа рядом с кроватью. Софья сидела на полу и смотрела на экран, но неожиданно что-то почувствовала и резко обернулась на Юру. У того были закрыты глаза, и дыхание прекратилось. Он умер.
***
Всё уже было решено. Её отправляют в детский дом до тех пор, пока ей не исполнится 18. Оставалось всего лишь 3 года, но он не успел дожить.
Похороны прошли совсем тихо. И сразу после них Софья собирала вещи. Многие из них она не стала брать, решив их куда-то пристроить. Зато она взяла пару папиных себе на память.
Расставаться с квартирой оказалось тяжело. В течение часа она просто сидела на полу рядом с входной дверью и смотрела на коридор, где дверь впереди вела в большую комнату, а дверь слева в комнату отца. Воспоминания давили на неё, но слёз как будто не осталось, она совсем не плакала. Порой она думала, что это не правда и нужно пойти и проверить его в комнате, но всё снова возвращалось к реальности.
Конечно, со временем ей станет легче, Софья мысленно понимала это, но сейчас всё казалось так, что её жизнь разрушена и непонятно, что будет дальше.
Вскоре к дому приехала машина. Софья услышала её, так как жила на первом этаже. И, подойдя к окну, убедилась в этом. Взяв сумки в руки, она открыла дверь и в сопровождении двух сотрудников опеки вышла из дома, сев машину.
Она направлялась в детский приют №8 или детский дом «Адели».
