С возвращением!

      Его не было уже несколько дней. Во время вчерашнего звонка Хибари сказал, что они с Сасагавой задержатся чуть дольше, чем рассчитывали. Это ведь не проблема — подумаешь, какая-то неделя, а сил терпеть уже нет. Так хочется прижаться к его груди, вдыхать родной запах, целовать любимые губы, отдаться даруемой ласке сильных рук. Мысли о возлюбленном сворачиваются клубком внизу живота, заставляя вспоминать время, проведённое только вдвоём.       Руки уже расстегнули ремень на брюках, расправились с ширинкой, чтобы хоть немного облегчить участь сжатого в одежде члена. Было бы здорово, прояви Хибари чуть больше внимания безжалостно брошенному любовнику; секс по телефону для него — "Займись работой, не трать моё время", и вот теперь он на стадии самоудовлетворения с мыслями о нём. В развратных позах желательно. Ласкать себя за неимением вечно сдержанного, но такого своего и привычного Кёи под боком — тоже выход. В ушах уже начинает шуметь, хочется кончить. Ещё чуть-чуть. — Кхм, — Хибари стоял в дверях комнаты и смотрел во все глаза за идиотом, который дрочил средь бела дня. — Оу, Кёя, ты вернулся? — Тсуна, не зная, смущаться ему или нет, махнул рукой в знак приветствия, пытаясь прикрыть стоящий колом член, закрывая тому весь обзор. — Смотрю, развлекаешься? — Хибари соблазнительно прикусил губу; пусть Тсуна и тихоня, но чёрт возьми, то, как он ласкал себя, было великолепно: сомкнутые глаза, приоткрытые влажные губы, лёгкий румянец на щеках и пошлые полустоны. — Э, да, — он пьяно улыбнулся, обнажая все идеальные тридцать два. — Продолжай, — Хибари ухмыльнулся и, ожидая продолжения действа, подошёл к Саваде, — давай же.       Кёя медленно опустился на колени, устраиваясь поудобнее между ног парня для лучшего обзора. Это Тсуну возбуждало гораздо сильнее даже любых самых смелых фантазий: смотреть из-под полуопущенных век, как непокорный Хибари, послушно стоящий на коленях, облизывается, смачивая тонкие губы. Продолжая ритмичные движения рукой, Тсуна наслаждался видом мокрых, блестящих от слюны губ, и в нетерпении ёрзал, надеясь скорее почувствовать их тепло вместо собственной, порядком надоевшей, руки.       Хибари неожиданно начал вбирать головку в рот, заставляя жадно втянуть воздух. Приятный жар чужого рта распалял и без того разгорячённую плоть. Он медлил, играясь, ласкал языком, не желая взять член целиком. Оттягивал миг разрядки, наслаждался чувственными стонами и эмоциями на лице любовника.       Рука зарылась в мягкие чёрные пряди, зажимая их в кулак, словно в попытке зацепиться за частичку реальности, которая неумолимо ускользала. Хотелось толкнуться сильнее, заставить вобрать в себя полностью, но портить такой миг было опасно, поэтому приходилось изо всех сил контролировать свои желания. Кёя не спешит, облизывает, невесомо прикусывает, ласково проводит языком по уретре. Демон. Тсуна сильнее сжал его волосы, прося взять глубже. Хибари не был бы Хибари, если бы не наслаждался сладкими муками Савады, который уже был готов излиться в любую секунду. Хибари резко вбирает член на всю длину, расслабляя горло, заставляя шатена кончить, выплёскивая горячую сперму в глотку. Хибари отстраняется и, не вытирая подбородок от слюны и семени, целует грубо и рвано, передавая Тсуне его собственный вкус. — С возвращением, — Савада шепчет в чужие губы и сразу оказывается заткнут очередным собственническим поцелуем.