Вальс №3

Брайан Мэй размашистыми шагами быстро продвигался вперед по улице, ничего не замечая вокруг себя. Он с детства не любил показывать свои эмоции окружающим, поэтому, когда они наполняли его до краев, спешил выйти из дома и проследовать в неизвестном направлении, пока не приведет свои мысли в порядок и не вернется уже совершенно спокойным домой. Теперь он жил один и мог хоть биться головой об стену, не волнуюсь, что кто-то это заметит, но привычка – дело серьезное, и поэтому Брайан уже пятнадцать минут шагал по тихим улицам, окутанным промозглым осенним туманом. Дул довольно сильный ветер, срывавший последние листки с ветвей деревьев и забиравшийся под воротник куртки, но Брайану было не до этого. В последнее время все шло как-то не так. К примеру, сегодняшнее утро началось не только с приятного тепла, знакомого всем выспавшимся, но и с понимания, что урок в школе, где подрабатывал Брайан, начнется через пятнадцать минут. Гитарист терпеть не мог опоздания, и случаи, когда он заставлял кого-нибудь ждать себя, можно было пересчитать по пальцам. Впрочем, ученики не могли оценить такую пунктуальность, сами то и дело показываясь в дверном проеме со словами «Здрасьте, извините за опоздание, можно войти?», так что будь сегодня самый обычный день, никто бы и не заметил восьми минутного опоздания учителя, запыхавшегося после бега. Но сегодня был День Против Брайана Мэя, и поэтому в классе его уже поджидала завуч с вежливой улыбочкой, именно сегодня решившая посетить урок молодого учителя и не отказавшая себе в удовольствии покритиковать его невоспитанность и манеру преподавания. Хотя если быть честным, как бы сильно ни был раздражен гитарист из-за так плохо начавшегося дня, главная проблема была не в этом. Брайан Мэй был влюблен. Влюблен не в свою однокурсницу, рыжеволосую и смешливую Сьюзи, и даже не в мисс Дэвис, молодую учительницу, преподававшую биологию. Брайан Мэй был влюблен в нового вокалиста их группы, именовавшего себя Фредди. Когда это началось? Брайан и сам не знал. Фредди вообще был человеком, который не мог не вызвать целый букет разнообразных эмоций, но постепенно эти эмоции начали перерастать в нечто большее, опутывая мысли Брайана. Он хорошо помнил день их первой встречи с Фредди. Тогда Тим представил его как «художника и вообще крутого парня». Фредди был невысоким, его было сложно назвать красавцем, но от него как будто бы исходила особая энергия, подпитывающая всех окружающих. Даже просто наблюдая за их репетициями, Фредди словно был проводником вдохновения, накапливая его в себе и передавая музыкантам. А еще у него были очень красивые руки. Это Брайан заметил не сразу, а только в тот раз, когда художник вдруг решил нарисовать их. Гитарист пытался сосредоточиться на своем инструменте, но все равно то и дело поглядывал на тонкие пальцы, уверенно делавшие штришок за штришком на немного мятом листке бумаги, валявшимся до этого без дела в студии. Дни шли, и молодые музыканты все больше привыкали к Фредди, который старался не пропустить ни одной репетиции. А однажды он сказал, что хотел бы попробовать спеть вместе с ними. Брайан ни разу не слышал, как художник поет, и уж точно он не ожидал такого. Чистый голос Фредди совершенно преобразил их музыку. Гитарист выводил аккорды, забыв обо всем на свете: сейчас единственным, что он слышал, что он чувствовал и о чем он думал была музыка, разливающаяся волнами по всему телу и поглощающая все эмоции. По спине побежали мурашки, Брайан вдруг почувствовал себя не обычным студентом и гитаристом, а частью чего-то большего, чего-то не постижимого людским умам. Ему хотелось, чтобы этот момент не кончался; он готов был всю оставшуюся жизнь вот так стоять в душном помещении, зажимая аккорды и перебирая струны, извлекать протяжные звуки из своего инструмента, переплетавшиеся с голосом вокалиста. Думая обо всем этом, Брайан с размаху наступил в еще не покрывшуюся льдом лужу, окатив брызгами не только себя, но и проходящего мимо пожилого джентльмена в шляпе. Он только было открыл рот, чтобы извиниться, но джентльмен уже начал возмущенную речь о невоспитанности современной молодежи и о том, что «они в молодости себе такого никогда не позволяли!», и Брайан поспешил свернуть в ближайшую улочку. Этот маленький эпизод вывел его из транса. Посмотрев на часы, гитарист обнаружил, что скоро начнется репетиция, а он стоит на неизвестной улице, естественно, без гитары с собой. Проклиная в очередной раз этот отвратительный день, Брайан Мэй поспешил домой. *** - Неужели наш пунктуальный гитарист опоздал? – хмыкнул Роджер, показавшийся из-за своей установки. - Извини, я немного задержался… - Да ладно тебе, - прервал его Роджер. – Это же просто шутка. Вон Джона еще где-то носит, а Фред за лимонадом ушел. Брайан достал гитару из чехла и начал настраивать ее, а Роджер опять нагнулся к установке. - Вот черт, кажется, все-таки придется покупать новый малый барабан. Обод треснул, - через пять минут сокрушенно вздохнул Роджер. - А я как раз приметил недалеко отличный музыкальный магазин, - радостно воскликнул только что вошедший Фредди, запустивший в помещение холодный воздух. – Привет, Брай. Брайан поздоровался в ответ и поспешил отвернуться, так как почувствовал, что краснеет. Вокалист поставил четыре стеклянных бутылки с Кока-Колой на пианино, и сам уселся за него. - А где наш басистый друг? – Фредди вопрошающе посмотрел на Роджера с Брайаном. – Я тут спешу, стараюсь для них, а они еще даже не все собрались! Вокалист драматично вздохнул и взял на пианино низкий трагичный аккорд. - Кстати, смотрите, что я выучил! Фредди достал из сумки ноты и принялся играть. Брайан завороженно смотрел на пальцы, легкими плавными движениями касавшиеся клавиш. Из под них вылетала и растворялась в воздухе мелодия, наполненная светлой грустью. Вскоре звуки начали становиться все тише, а потом и вовсе исчезли. Фредди посмотрел на парней. - Очень красиво, - искренне сказал Брайан. – Что это? - Это, дорогуша, Чайковский, Времена года. Июнь. – Фредди был явно доволен произведенным эффектом. - Эх, сейчас бы июнь, - вздохнул Роджер. – Да нет, на самом деле правда очень здорово. Через минуту к ним с извинениями присоединился Джон, и они начали репетировать. Невзгоды Брайана отошли на второй план, сейчас ему важна была только музыка. Закончили сегодня музыканты довольно рано, чтобы успеть вместе с Роджером посетить музыкальный магазин. На улице было уже довольно темно и заметно похолодало. Кутаясь в шарфы, парни слушали Фредди, рассказывающего историю о том, как он предложил нарисовать портрет одной симпатичной девушке и пригласил ее к себе домой, а она подумала, что это такая метафора и что заниматься они будут явно не художествами. Все четверо дружно смеялись, и, несмотря на пронизывающий холод, на душе у них было тепло и хорошо. До магазина они дошли довольно быстро. Музыкантов обдало теплом, лица раскраснелись после мороза. Роджер начал придирчиво разглядывать барабаны, поглаживая пальцами лакированную поверхность и то и дело постукивая по ним ладонью. Брайан в это время отошел к гитарам. Нет, как бы хороши они ни были, на свою он их точно не променяет. - Как насчет этого? - послышался голос Фредди, обращенный к Роджеру. - Ну-у, не знаю... Мне вообще вот этот нравится, - ударник указал рукой на барабан, около которого он стоял уже несколько минут. - Но вот цена... - Я могу тебе одолжить, - неожиданно подключился Джон. - Мне пока на жизнь хватает. - А это... ну, точно нормально? - неуверенно протянул Роджер. - Если бы я не мог, я бы не предлагал, - уверенно улыбнулся басист. В итоге все четверо, и особенно Роджер, вышли из магазина полностью довольные, заранее предупредив продавца, что завтра купят такой-то барабан. Медленно продвигаясь по улице, каждый думал уже о своем. Брайан разглядывал фонари, отбрасывающие длинные черные тени, и в его голове как-то медленно и немного лениво плавали мысли. Что общего может быть у него и Фредди? Он наверняка пользуется популярностью. Еще бы, с таким-то обаянием. Даже если на секунду представить, что вокалист мог бы заинтересоваться... не только девушками, смог ли бы он найти что-нибудь в Брайане? Фредди ассоциировался с яркостью, напором эмоций и в то же время с чем-то таким глубоким. Его характер хотелось разгадывать, его внешность хотелось рассматривать. Когда сегодня днем Фредди играл Чайковского, что-то необычное было в его взгляде. Как будто ненадолго Брайан мог наблюдать другого Фредди, те его переживания, которые он никогда не показывал и которые смог безмолвно высказать музыкой. Гитарист видел перед собой это пианино, эти тонкие пальцы с короткими ногтями, и ему мучительно хотелось накрыть его ладонь своей, дотронуться до шероховатой кожи. - Ладно, до скорого! - попрощался Роджер, которому было в другую сторону, и этим прервал размышления Брайана. Они прошли вместе еще немного, опять почему-то молча. Скоро и Брайан должен был повернуть в соседнюю улицу, хотя ему так хотелось пройти еще хотя бы чуть-чуть рядом с Фредди. - Всем пока, - улыбнулся он, мельком взглянув на вокалиста и стараясь за это мгновение успеть запомнить его выражение лица. Репетиция в пять, не забудь, - напомнил Джон. - И только попробуй опоздать! - Фредди посмотрел Брайану прямо в глаза, и того бросило в жар. Оставшуюся дорогу до дома гитарист все прокручивал в своей голове это «и только попробуй опоздать» и представлял темные глаза Фредди и его лукавый взгляд. *** Субботние репетиции обычно были довольно продуктивными и заканчивались гораздо позднее. Именно этим Брайан оправдывал свое желание поскорее добраться до студии, хотя настоящая причина была, очевидно, не в этом. Настоящая причина сейчас оживленно с кем-то говорила по телефону. - А вчера ты об этом не знал?! Ладно, ладно, успокойся. Ты хоть барабан свой купил? Чего-о? Чтобы завтра как миленький пришел! Фредди с раздражением положил трубку на место и только сейчас заметил пришедшего Брайана. - А-а, привет, - он широко и так по-доброму улыбнулся, что Брайан не выдержал и улыбнулся в ответ. - Роджера сегодня не будет, к нему родственники приехали. - Фредди хмыкнул. «А вдруг Джон тоже не придет, и мы останемся вдвоем?» - пронеслась в голове у Брайана надежда, но тут же испарилась вместе с вошедшим басистом. Настроение сразу испортилось, хотя в общем-то все было вполне ожидаемо. Репетиция без ударных проходила довольно вяло, пока вдруг в восемь Джон не заявил, что ему нужно уйти. Сердце Брайана забилось быстро-быстро, мысли завертелись в голове. - Что, тоже родственнички наведались? - поинтересовался Фредди. - У меня... м-м, кое с кем встреча. - На свидание собрался? - Фредди весело подмигнул Джону. - Я мысленно буду с тобой! - и он громко расхохотался. Басист, впрочем, ни капли не смутился, убрал инструмент, накинул куртку, бросил быстрый взгляд на Брайана и вышел. - Ну что, чем займемся? Репетировать уже, видимо, поздно. - А ты можешь что-нибудь еще сыграть? - попросил Брайан. - Тебе правда нравится? Мне кажется, все просто притворяются, чтобы не обидеть меня. - Мне очень нравится, - тихо сказал Брайан. Фредди достал партитуру. «Шопен. Вальс №3» - прочитал Брайан, а парс уже сосредоточился на клавишах, о которые мягко постукивали его пальцы. Руки начали расслабляться, играя уже как будто сами по себе, а лицо Фредди сейчас выражало полное спокойствие и умиротворенность и кивало в такт музыке. Мелодия, то становясь громче и напористей, то опять затихая, проникала в самое сердце, и Брайан пытался дышать как можно тише, боясь спугнуть это ощущение. Фредди закончил и посмотрел на друга. - Знаешь, он мне напоминает тебя. Вальс, то есть, - он углубился в свои мысли, видимо, не собираясь даже объяснить свои немного странные слова. - Слушай, а ты не хочешь ко мне на чай? Чего в студии пропадать. И Брайан, не верящий своему счастью, начал собираться. На улице было еще холоднее и темнее, чем вчера вечером. Воздух был ясным и точно стеклянным, ветра не было вообще. Под ногами хрустели покрывшиеся льдом лужи. Они медленно пошли мимо дремлющего парка. Фредди поднял голову, Брайан тоже посмотрел наверх. Было ясно, звезды, словно маленькие мерцающие камушки, были рассыпаны по всему небосводу. - Как в них вообще можно разбираться?.. Их же так много! - недоуменно воскликнул Фредди. - Это не так сложно, на самом деле. Вот смотри, вон тот ковш - созвездие Большой Медведицы, ты наверняка его знаешь. Вот эти две крайние звезды ковша - это Дубхе и Мерак. Если отложить вверх пять расстояний, равных расстоянию между этими двумя звездами, наткнешься на Полярную звезду. По ней можно определить север. Она является концом ручки ковша Малой Медведицы, - Брайан сопровождал все свои слова рукой, показывая то одну, то другую звезду, а Фредди завороженно следовал за ней взглядом. - Вот это созвездие, похожее на букву W - это Кассиопея. А вон то, похожее на крест - Лебедь. Зимой его видно не будет, а вот Кассиопея заметна на небе в любое время года, - Брайан помолчал и добавил: - Я люблю звезды. Они как будто дают мне жизненную энергию. Иногда кажется, что все хуже не бывает, а потом посмотришь на небо, на эти точки, которые так далеко, что и представить не можешь, и понимаешь, насколько незначительны твои проблемы. - А знаешь, - после короткого молчания проговорил Фредди, - я тоже буду звездой. И ты, и Роджер с Джоном. Мы все будем, вот увидишь. Брайан улыбнулся и вдруг понял, как ему хорошо. Просто так идти рядом с Фредди, разговаривать, да или даже просто молчать, чувствовать его рядом с собой, такого живого, такого настоящего. Неожиданно он почувствовал в своей ладони что-то мягкое и теплое, не осознав даже, что именно произошло. Недоуменно, даже испуганно он посмотрел на Фредди, который сразу отдернул руку и ужасно смутился. - Я... черт, извини, прости, Брайан, я что-то... - он замолчал, не находя слов. - Нет! Ты... ты не так меня понял, - тихо сказал Брайан, понимая, что наделал. - Ты мне нравишься, - почти прошептал он, отворачивая горящее лицо. Ему вдруг захотелось упасть прямо здесь и расплакаться, то ли от счастья, то ли от досады. Теплая ладонь Фредди на этот раз уверенно сжала его. - Пойдем домой. А то ты совсем ледяной. Конец.