Вместе

Первая зима с тобой для меня настала внезапно. Я еще не успел осознать и почувствовать ее, а первый снег укрыл землю, когда я ехал домой после фотосессии. Ты мог бы поехать со мной, но тебя задержал Каору, улаживать организационные вопросы предстоящего тура. На прощание ты мягко и ненавязчиво поцеловал меня. Лидер в этот момент отвел взгляд, как бы найдя что-то привлекающее внимание на стене. Каору самый закоренелый натурал, но за друзей он искренне рад. А я счастлив. Ты мое счастье. И мое счастье со мной. Наша уютная квартира встретила меня запахом твоего парфюма. Мне перехотелось идти в душ, есть, и даже спать. Дождаться тебя. Пульсирующая в голове идея фикс. Накинув белый махровый халат, я вышел на балкон. Закурил. И стал перебирать свои воспоминания. Первая общая встреча. Ха! Это действительно было смешно. - Привет! Я Дайске Андо, можно просто Дай! Все что я умею делать — это играть на гитаре. И в завершении широкая, слегка глуповатая, но такая искренняя улыбка. Я влюбился уже тогда. Потом от нас ушел Кисаки… И меня захлестнула жуткая депрессия. Только ты был рядом. - Тоору. Ты такой маленький, что мне кажется, тебя надо защищать даже от ветра. - Еще раз напомнишь мне о моем недостатке, и я в кровь разобью твои шикарные губы. - Ты мне нравишься Тоору. И не только как человек, вокалист или что-то там еще… Давай, будем вместе? И с тех пор мы вместе. А к дому уже подъехала твоя машина, и я разве что не свесился через перила, чтобы увидеть тебя еще ближе, и чтобы ты увидел меня. Но ты и так меня увидел. Распахнул в изумлении глаза, пригрозил кулаком и ринулся в подъезд. Птичий звонок в дверь и я с улыбкой иду открывать. Ты проскальзываешь в прихожую, отряхиваясь от налетевшего на тебя снега. - Тоору! Ты мне скажи, психически нездоровый человек заразен? А то боюсь, ты меня скоро за свои поступки умалишенным сделаешь… Стою в метре от тебя, и меня распирает чисто ребяческая улыбка. - Балкон открытый, а он стоит курит… Совсем психом стал? – ты прижимаешь меня к себе, и я чувствую твой бешеный ритм сердца, сквозь куртку. - С тобой не только психом… - Так. Ты что же это.. меня ждал? Ничего не отвечаю и только еще шире улыбаюсь. - О ками! Этот человек точно сведет меня с ума! Ребенок, ей богу ребенок… Живо в ванну. Я чай заварю, и что-нибудь приготовлю перекусить… Нет, нет, даже не спорь! – ты вытянул вперед руку, завидев мои попытки поперечить. - И кстати, про макияж не забудь, а то обойдемся сегодня без поцелуев. – ты засмеялся, и, чмокнув меня в макушку, подтолкнул в ванную комнату. А сам, насвистывая веселую мелодию, направился на кухню и сразу начал греметь посудой. Готовить ты никогда не умел… Но спустя пару месяцев ты вообще перестал, что-либо делать в нашей квартире. И это было ударом для меня. Потому что я понял, что-то не так. Теперь… Ты стал чаще не ночевать дома. Мог не разговаривать со мной сутками и только сидеть в кресле эпохи ренессанса, нашем любимом, в котором мы проводили вечера за чтением, и наигрывать до боли в груди грустные мелодии. Вскоре участились беспочвенные скандалы… И в одну из ночей одиночества ты постучал в дверь. Я встал как вкопанный. А ты смотрел на меня, слегка пошатываясь. Ты впервые пришел домой пьяным. - Может, впустишь? - Ты пьян, – еле шевелю губами, пропуская тебя. - И что с того?! Первый раз, что ли видишь? – ты начал повышать голос. - Нет.. Ты просто.. Первый раз пришел так.. домой. - Что ты мямлишь?! Я встретил друзей! Мы, конечно же, выпили. Уж прости, что так много! В чем еще мне перед тобой оправдаться? – ты снял верхнюю одежду и прошел на кухню. В графине стояла вода, и ты прямо из горла начал пить. - Знаешь… Последнее время, с тобой что-то не так, – нужно сказать все сейчас. Но голос дрожит, а губы отказываются шевелиться. – Может у тебя проблемы? Я могу помочь? Молчишь. Смотришь на воду в графине стеклянным взором. - Ты отдалился. Очень. Мы же вместе! Скажи, что происходит?! – сорвался. Что ж… — Ты что-то от меня скрываешь??? … Если, ты больше.. – голос дрогнул и уже шепотом произношу. – Не со мной. То скажи. И все что я слышу в ответ, это звон разбитого стекла, плеск воды и … - Я ухожу. - Дай? – открываю глаза. Тебя нет. Оборачиваюсь. В проходе твоя спина. – Дай!!! Резко оборачиваешься и заносишь руку для удара. Я думал, такого никогда не случится. Как же я ошибался… - Ну, ударь. Я, наверное, во всем виноват. Твоя рука медленно начала опускаться. Во взгляде промелькнуло, что-то жалостливое и сожалеющее. Еще там была любовь. Но я устал… - Я всегда знал, что ты слишком мягок и слаб. И как трофей за свои слова, я получаю твой хлесткий удар. Падаю. Щека горит, рука почему-то тоже. Слышу удаляющиеся шаги. Слезы.. или это вода? Покрывают мое лицо. А звериный рев, рвущийся наружу, остановит разве что, тот, кто его вызвал… Вскоре все заметили, что я уже не смеюсь, как раньше,… а только затравленно натянуто улыбаюсь, печально смотря в твою сторону. Мы больше не приезжали на репетиции вместе. А в один из дней, возвращаясь с вечерней прогулки по городу, я не обнаружил в доме твоих вещей… Только связка дубликата ключей лежала на тумбочке в прихожей. И маленький листок… «Прости за все эти годы». Я напился под завязку и вырубился на полу в ванной, проспав около двух суток. Каору дал нам всем возможность отдохнуть. Благо тур был позади, а запись альбома еще не планировалась. 3 месяца наедине с собой. Лучше бы я просто умер… Что значило для тебя «быть вместе»? Мы провели бок о бок, засыпая и просыпаясь рядом, завтракая, обедая и ужиная, мы любили друг друга, вместе, 6 лет. - 6 лет, Дай!!! Неужели это для тебя ничего не значит?! Я и ты остались наедине после репетиции в холодной студии. Снова зима. Целый год в одиночестве. — Я же не могу так, Дайске… — плавно сползаю по стене захлебываясь слезами. – Я каждую минуту умираю. Не зная, где ты, с кем ты, как ты… Кто даст мне ответы на все вопросы? Почему? Почему именно с нами?! Ведь все было хорошо! Что послужило причиной? – в надежде что ответишь, смотрю на тебя. – Я? Все дело во мне? Подходишь, медленно садишься на корточки рядом, смотришь на мое заплаканное лицо, слегка наклонив голову в бок, а, после, поддавшись порыву, обнимаешь меня и прижимаешь, как тогда к груди, запуская руку в волосы. - Нет, Тоору, причина во мне. Ты долго молчал. Я слушал тишину твоего дыхания. Потом ты посмотрел в мои глаза, и улыбнулся. Хотя, мне показалось, что ты почти плакал. - Прости меня, малыш Кё. За все. Прости. Легкое касание твоих шикарных губ моих искусанных и обветренных. Сквозняк открывшейся двери и пустота морозного одиночества. Опять… С тех пор прошло 5 лет. Я простил. Но прощать было собственно не за что. И я забыл. Забыл те первые встречи, легкие поцелуи, смущенные подарки, и ночи без сна. Как-то раз, ты обмолвился, что женат. И я видел тебя с ней, и.. твоим сыном. По рассказам Тошии он должен был пойти скоро в школу. Значит, ты хотел семью и не мог получить этого со мной. Но ты не смотрел на нее, так как смотрел когда-то на меня. Каору сказал, что я стал более жестким, черствым. Это ощущается в текстах. А этот набор иероглифов, всего лишь я сам. Я и ты. Вместе. Owari