Две светлых повести

- Дед, я пойду прогуляюсь! - крикнула Лена. - Леночка, всё нормально? - озабоченно ответил дед. - Да, дед, мне просто надо немного побыть одной. На улице было холодно, серый день и слякоть только усугубляли и без того ужасное настроение девушки. Съёжившись от холода, она шла, не разбирая дороги. Лена никак не могла понять, почему всё так получилось. Всё происходившее в последние дни просто не укладывалось у неё в голове. Как кадры в замедленной съёмке проносились перед её глазами моменты. Вот он говорит с улыбкой - «Кулёмина, это даже не стометровка – это проще!» Кажется, это было вечность назад. Вот он провожает её до дома: «Кулёмина, с тебя диск!» Вот она узнаёт новость об освобождении родителей, и бежит сразу к нему! Даже раньше, чем к деду. Когда, в какой момент она полюбила его? Она тысячи раз задавала себе этот вопрос, но ответа на него не знала. Кажется, так было всегда. Вот он ухаживает за ней после боёв…Она даже не помнила то время, когда его не было рядом. Но потом – это глупое признание у подъезда, после которого она уже не могла общаться с ним, как прежде. Этот мальчик, который смотрел на неё влюблёнными глазами, и с которым – казалось – всё было бы так просто. Его ревность, которая сначала забавляла её, а потом стала пугать. Теперь она боялась своего любимого человека, не знала, что ожидать от него в следующую минуту. И тут ей вспомнилось, как будто это было минуту назад – бросок, гол, свисток, поцелуй, она бежит к девчонкам, слышит звук удара, и вот Гуцул лежит на полу. Она даже не сразу поняла, что случилось, а когда поняла – осознала, что вся её жизнь теперь будет делиться на «до» и «после» этого момента. Потом было его увольнение, их разговор…Ещё все лезли к ней, ждали от неё какой-то реакции, а она просто хотела, чтобы её оставили в покое. Как же они могли допустить это? Как всё могло так произойти? Она шла очень долго и забрела в какой-то неизвестный ей район, смотря невидящим взглядом, не разбирая дороги, и не заметила отломившийся с дерева сук, который перегородил ей путь. Она зацепилась за него ногой и упала, сильно и больно ударившись. Лена почувствовала, как сильные мужские руки подняли её, и симпатичный молодой человек в военной форме помог ей дойти до ближайшей скамейки и усадил на неё. - Спасибо Вам, - тихо сказала Лена. Коленка очень сильно болела, кажется, у неё шла кровь. - Девушка, - сказал молодой человек, лучезарно улыбнувшись, - позвольте мне помочь Вам. Я живу совсем рядом, а у вас кровь идёт, локоть разбит, да и коленка, наверное, тоже. Рану надо обязательно промыть! - Что Вы, не надо, я сама справлюсь! - молодой человек внушал Лене доверие, но в последнее время она боялась всего. Лена попыталась встать, но пронзительная боль в ноге заставила опуститься обратно на скамейку. - Не поймите меня неправильно. Спасибо Вам, конечно, но я не могу вот так взять и пойти к Вам домой. Мы ведь даже не знакомы. - Ну так познакомимся! - он вытянулся по стройке «смирно» и поставленным голосом отрапортовал: - Разрешите представиться, курсант Макаров! - Потом улыбнулся и добавил: - Можно просто Максим. Родился и вырос в славном городе Твери. В юношестве был полным раздолбаем и шпаной, пока 4 года назад папенька не определил меня в Суворовское военное училище, где, по его словам, из меня сделали человека. После окончания училища поступил в Высшее Московское Командное Училище и переехал в Столицу. Мне продолжать? Могу паспорт показать! - Ладно, ладно, уговорил, - улыбнулась девушка, - а меня Лена зовут. И давай уж на ты. Что-то знакомое промелькнуло в её взгляде, Макс никак не мог понять, что именно. Он увидел в её глазах какую-то грусть и боль, которая явно не относилась к растянутой ноге. Лена опиралась на Макса, пока он вёл её к себе домой. Он рассказывал девушке смешные истории из своей военной жизни, ему даже удалось её рассмешить. Макс заметил, что у Лены потрясающая улыбка. «Очень солнечная девушка», - подумал он. Они приблизились к высокому забору, за которым стоял элитный дом в средневековом стиле, где и жил теперь депутат Макаров со своей семьёй. - Слушай, Макс, - смутилась Лена, - ты, кажется, забыл предупредить меня, что живёшь во дворце. У тебя что, родители-олигархи? - Нет, бандиты, - отшутился Макс, - ограбили банк, их не поймали, но приходится теперь за забором прятаться. Теперь не пойдёшь ко мне, боишься? - Я ничего не боюсь, - улыбнулась Лена. А потом подумала: «Раньше ничего не боялась…» Макс поздоровался с охранником и пропустил девушку вперёд себя. - А ты где учишься, Лен? - Я в школе ещё, 11 класс, - ответила Лена и при упоминании о школе мгновенно вспомнила, почему пошла гулять одна в незнакомый район, почему не заметила препятствия на дороге, вспомнила, о чём в тот момент думала и взгляд её моментально погас. И тут Макс понял. Он понял, почему ему виделось что-то знакомое в этой девушке. Точно такой же, потухший, безжизненный и полный боли взгляд был у него больше недели после того, как он узнал, что Полина уволилась из училища, и он возможно никогда больше её не увидит Переступив порог, Лена попала в залитую светом просторную гостиную, обставленную дорогой антикварной мебелью орехового дерева. Лена с изумлением оглядывалась вокруг, пока Макс ходил за йодом. - Давай я помогу тебе, - вызвался курсант. - Нет, я сама, - ответила Лена, начав обрабатывать рану, и сжав зубы, чтобы не издать ни звука, хотя щипало очень сильно. Макс лихорадочно соображал, как бы задержать девушку у себя. Он почти не сомневался, что в её жизни что-то происходит, и ей нужна помощь. «Но она сильная, - подумал он, - вон от помощи всегда отказывается, боли не боится, всё сама делать привыкла. Такая никогда не расскажет о своих чувствах первому встречному. Я сам такой, о нас с Полиной на третьем курсе вообще никто не знал. Хотя бы задержать её что ли…» - Лен, давай я сейчас гражданку одену, и будем чай пить! - Да нет, у меня дед дома один, волнуется уже, я телефон отключила. Спасибо тебе, нога уже почти не болит, я до дома сама дойду, - отказалась Лена. «Какая же сильная девчонка. Я таких вообще не видел», - подумал Макс. - Давай я хотя бы водителя нашего попрошу тебя довезти. - Макс, я же сказала, я сама. Девушка уже одевалась. - Знаешь, Лен…Я вот таких как ты вообще никогда не встречал…Ты…с тобой очень дружить хочется, - выпалил Макс. Лена напряглась. - Знаю я эту дружбу. Сначала дружба, взаимопомощь, общение, всё хорошо, а потом коробка конфет и «нравишься ты мне» - и всё. Конец дружбе, конец вообще отношениям, - зло пробормотала Лена и открыла дверь. Макс задержал её. - Нет, Лен, ты не подумай, я не по этим делам, у меня невеста есть! Честно, ничего такого. Просто если тебе надо вдруг будет выговориться или просто поболтать без напряга…Ну знаешь, бывает ведь, что чужому человеку легче чем близкому всё рассказать. То… просто позвони. А конфеты я не люблю! Макс протянул Лене листочек с номером своего телефона. - А с чего ты вообще взял, что мне надо с кем-то о чём-то говорить? - Есть такое ощущение, - Макс развёл руками. - Ну ладно, до свидания, спасибо тебе ещё раз. Дверь за Леной закрылась. Курсант задумчиво смотрел в окно. Его не покидало ощущение, что это не последняя их встреча. Лена, прихрамывая, вошла в свою квартиру. Крикнув деду, что вернулась, она зашла в свою комнату и закрыла дверь. Свет включать не стала. Села на подоконник. Сегодня она первый раз осталась наедине со своими мыслями. До этого она ухаживала за Наташкой, даже привыкла, что та всё время рядом. Это помогало ей забыть о собственных переживаниях. Но Наташка вчера переехала в новую квартиру. Лена чувствовала себя так, как будто лишилась опоры. Ведь даже если Виктора Михайловича не было рядом, то она знала, что он в любой момент готов прийти ей на помощь. Только ему она могла рассказать обо всех своих проблемах. Но о своих чувствах она не могла поведать никому. Да, у неё были подруги-Ранетки, но ей всегда было проще с мальчиками. Они жёстче, конкретнее, никогда не говорят лишних слов. Ей очень нужен был друг. Когда они стали общаться с Гуцулом, она, было, подумала, что нашла того, кого искала. Им было так легко общаться, он весёлый, но слушать умеет, он понимал её. Она думала, что ещё чуть-чуть – и она сможет поделиться с ним своей проблемой, рассказать о своей неправильной любви. Но вдруг она начала замечать, что он смотрит на неё не только, как на партнёра по стритболу и друга. Её это безумно расстроило. Она даже решила убедиться в своих подозрениях и спросила его о чувствах напрямую. После признания она поняла, что потеряла ещё одного друга. Обратиться было больше не к кому. Не Платонову же свою дружбу навязывать. Ей вспомнился сегодняшний улыбчивый курсант. «Прикольный, но кажется легкомысленный», - подумала она. Хоть он и сказал, что у него есть невеста, ей с трудом в это верилось, наверное, он сказал ей это просто, чтобы не спугнуть. С другой стороны, может и правда легче рассказать обо всём малознакомому человеку? Лена достала листочек с телефоном Макса, потом подумала, смяла его и прицельным броском кинула в мусорное ведро. «Да что он может знать о запретной любви!» Неделя прошла как в тумане. Лена всё делала на автомате – ходила в школу, отвечала у доски, общалась с девчонками, репетировала. Физкультуры у них пока не было, замену не в меру эмоциональному физруку так и не нашли. Лена в тайне благодарила небо за это, потому что это избавляло её от необходимости ходить в спортзал. Она не представляла на его месте другого человека, как и не представляла спортзал – без него. Дома у них он больше не появлялся. Дед после того разговора на кухне, столь неуместного и ненужного для Лены, больше о Викторе не заговаривал. Лена даже не знала, нашёл ли он новую работу. Она пока не хотела ничего о нём знать. Ей нужно время. Может быть, когда-нибудь она и сможет спокойно говорить о нём, но только не сейчас. Сегодня у них концерт в кафе, и она должна будет петь «Лети…». Сердце больно кольнуло, воспоминания впились в него острыми шипами. Она сильная, она справится. В конце концов, зрителям не должно быть дела до её личных проблем. Она профессионал. «Слыш, Лёх, а что это за кафе такое?» - спросил Сухомлин. «Да мне пацаны рассказывали, говорили, что прикольно там, музыка живая и цены нормальные», - ответил Сырников. Четверо друзей-курсантов, сейчас в гражданской одежде, шли по солнечной улице. Сегодня был день рождения подполковника Василюка, их офицера-воспитателя в Суворовском училище. Сегодня утром они звонили в Тверь, чтобы поздравить любимого командира, а вечером договорились собраться своей мужской компанией по такому поводу, вспомнить времена учёбы в Суворовском и немного выпить за здоровье именинника. Макс подполковника очень уважал, но в глубине души признавался себе, что предпочёл бы провести вечер с Полиной, ведь увольнения и так только на выходных бывают. Но отрываться от коллектива он был не намерен и сейчас направлялся с ребятами в неизвестное ему кафе со странным названием «Под мухой». Вечер был в самом разгаре, за столом не умолкал смех. В кафе выступала какая-то девчачья группа, но Макс сидел спиной к сцене и своё внимание на музыке не акцентировал. «Ооо, а вообще прикольные чувихи, особенно та, за барабанами», - заценил Лёха. У него единственного из всей компании всё ещё не было девушки, и он с энтузиазмом рассматривал играющих на сцене красоток. «Я из этого уже давно вырос», - подумал Макс. Вдруг задорный высокий голос солистки умолк и рыжеволосая клавишница произнесла в микрофон: «А теперь давайте поддержим нашу Леночку!». Стиль музыки мгновенно сменился, вместо весёлой незатейливой мелодии зазвучали тяжёлые гитарные аккорды. И вместо высокого задорного голоса солистки Макс услышал совсем другой, низкий и глубокий, голос. Этот голос он уже однажды слышал. Его не перепутаешь ни с каким другим. Он резко обернулся. Ну конечно! Второго такого голоса быть не может. И угораздило же Лёху привести их именно в это кафе! Он даже был не очень удивлён, как будто был уверен, что встретит её ещё раз, и только ждал подходящего момента. «А поёт-то отлично, ещё и талантливая», - подумал он. «Нет пустых эмоций, а значит нет простых побед. Ты ничего не бойся и не всегда «да» - это «нет». Она пела как будто про него, про его нелёгкое счастье и про Ту, которую он так долго уговаривал лететь за ним. Лена была будто погружена в себя и не замечала никого вокруг. Ему опять почудилось что-то знакомое в её глазах. Он обязан поговорить с Леной. «Слыш, Сухой, вы это, идите без меня», - сказал Макс другу, когда курсанты уже собирались уходить. «А что, Макар?» - спросил Сухомлин. «Да мне тут поговорить кое с кем надо», - ответил Макс, нервно косясь на упаковывающих инструменты девушек. Взгляд не укрылись от Ильи. «Не понял…Нафига оно тебе?» - удивился тот. «Чтоб смеха было до фига, Сухой, я же сказал, идите без меня!» «Ты что, запал что ли на кого-то из них? А как же Полина?» «Ой, Сухой, заткнись, иди куда шёл», - разозлился Макс такому глупому предположению. Макс караулил Ленку у служебного выхода. «Привет, узнала?» - улыбнулся он ей. Лена несказанно удивилась: «Девчонки, идите без меня, я тут знакомого встретила». Подруги с нескрываемым интересом рассматривали симпатичного молодого человека, но Лена одарила их таким взглядом, что им ничего не оставалось, кроме как развернуться и пойти дальше. «Я тебя без формы-то еле узнала», - усмехнулась она. «Лучший способ замаскироваться для военного – это снять форму», - он опять шутил. «Как ты тут оказался-то вообще?» - удивилась Лена. «Расскажу тебе по дороге домой. Ты ведь разрешишь тебя до дома проводить». Лена замешкалась. Ей начинало это не нравиться. «Только после того, как ты покажешь мне фотку своей невесты, - решила подстраховаться Лена, - и вообще, если ты курсант, почему не в училище?». «Так суббота, увольнение, - ответил Макс, - сейчас с мужиками бёздник нашего офицера-воспитателя отмечали. А фотку запросто покажу, у меня на телефоне есть». Он достал свой навороченный смартфон, и обнаружил, что батарейка села. Экран не реагировал ни на что. «Блин, опять Печка батарейку посадил, детский сад, всё никак в игры наиграться не может. Легче ему свой подарить», - недовольно подумал Макс, а вслух сказал: «Слушай, Лен, тут такое дело, телефон у меня сдох…Но если ты сомневаешься, давай я скажу тебе номер и ты позвонишь со своего и спросишь, она как раз дома!». «Ладно, пошли уже». Что-то в нём было. Подкупающая искренность и непосредственность. Некоторое время они шагали молча. Макс не знал, как начать разговор. Он чувствовал, что эта девушка очень близка ему по духу. Он знал, что если бы в своё время с ним рядом оказался близкий и понимающий его человек, которому он бы мог полностью довериться, то возможно он избежал бы многих ошибок. Но что же у них может быть общего? Вряд ли любовь к учителю, это уж было бы слишком. Или может у них с любимым человеком разница в возрасте?…Или?...Есть ещё один вариант. Скорее всего так. Он понимал, что у него только один шанс. «Лен, ты ведь никому не рассказываешь про свою личную жизнь, я прав?» Лена удивлённо посмотрела на него, такого поворота она не ожидала. «Почти никому. Зачем? Всё равно никто не поймёт». «Можно я задам тебе один вопрос? Я обещаю, всего один, только ты ответь мне честно. И если ты ответишь «нет», то я больше этой темы касаться не буду». «Ну ладно», - Лена пожала плечами и остановилась. Сердце забилось быстрее. Ей казалось, что парень видит её насквозь, что он догадывается…Ей показалось это ещё тогда, у него дома. Она решила, что если он спросит, она расскажет ему. В конце концов, не зря же он второй раз встретился ей на пути в таком огромном городе – значит судьба. Она закрыла глаза, выдохнула и услышала вопрос: «Вы любите друг друга, но твои родители против?» Лена тяжело и разочарованно вздохнула: «Мои родители живут в Швейцарии». С чего она вообще взяла, что тот может её понимать? Макс осознал, что это полный провал. Да и почему он решил, что у них непременно должно быть что-то общее? Напридумывал себе. Родство душ какое-то….Глупости. Они просто молча шли рядом. Макс удивлялся сам себе, обычно больше двух минут он молчать не мог, но с ней у него всё было не так, как с другими. Только с самым близким человеком можно позволить себе молчать, не напрягаясь. Но как можно назвать близкой девушку, которую ты видишь второй раз в жизни? У Лены было спокойно на душе первый раз с того времени, как она увидела распростёртого на полу Гуцула. Она так давно об этом мечтала – чтобы рядом был такой человек, от которого исходила бы уверенность, но который просто бы находился неподалёку, не мучая расспросами, не требуя от неё откровенности. И главное - не претендуя на её сердце. Она была очень благодарна Максу за эту молчаливую поддержку. Она почти не знала его, но он был ей нужен. «Ну вот мы и пришли», - улыбнулась она. А потом сама удивившись себе добавила: «Слушай, а ты играешь в стритбол?» Ей нужна была физическая разгрузка. Физкультуры не было уже неделю, да она и не могла представить себя снова в паре с Гуцулом. И с новым тренером. «Будущие офицеры должны уметь всё! Играть в стритбол в том числе. Хорошенько подумай, я ведь не посмотрю, что ты девушка! Только со временем полная лажа, я же два раза в неделю в городе бываю, а ведь мне ещё по дому надо кучу дел переделать, сама понимаешь, с любимой время провести, с родителями встретиться». «Да видела я твой дом, - беззлобно подколола Лена, - наверное, у вас домработниц больше, чем членов семьи». На лице Макса возникло недоумённое выражение. «А! Ты про это. Так мы ведь были дома у моих родителей. А сам я, так сказать, близок к народу! Живу в маленькой однокомнатной квартире. С невестой, я же тебе говорил». У Лены сразу потеплело на душе. Честно говоря, его статус и материальное положения – это единственное, что её смущало в Максе. Она, выросшая по сути без родителей, жившая иногда только на дедову пенсию, вынужденная в недавнем прошлом пойти зарабатывать деньги – и сын депутата, у которого всё есть: что между ними может быть общего? «И ты так легко от всего отказался?», - удивилась Лена. «Знаешь, - Макс сразу стал очень серьёзным, - Два раза я терял её. И каждый раз думал, что никогда больше не увижу. Тогда я был готов отдать всё, что у меня есть, не задумываясь, не только за малюсенькую квартиру на окраине города, и даже не за то, чтобы её увидеть, а только за маленькое известие о ней: как она живёт, где работает, счастлива ли». Но Макс быстро себя одёрнул: «Короче. Если ты можешь, то я бы с удовольствием поиграл с тобой, но только если в следующее воскресенье в 9 утра. Полина устаёт и в выходные ей всё равно надо выспаться.» «Да хоть в 6! – улыбнулась Лена – Нам, спортсменам, не привыкать». Лена пришла домой. Слова Макса не выходили у неё из головы. «Тогда я готов был отдать всё, чтобы только узнать, как она». А она даже не делала попыток узнать ничего о Викторе Михайловиче, несмотря на то, что для этого ей не надо было прикладывать ровно никаких усилий. Достаточно просто зайти в другую комнату и спросить деда. Лена была уверена, что он знает. Немного помедлив, она встала с кровати. Дед сидел, склонившись над ноутбуком с чрезвычайно сосредоточенным выражением лица. Лена принесла ему кофе, присела на край дивана и постаралась спросить как можно более непринуждённо: «Слушай, дед, а Виктор Михайлович к тебе давно не заходил?». «Да, Ленок, вот как он из школы ушёл, так больше и не заходил». У Лены всё внутри сжалось от страха…А вдруг с ним что-то случилось, а вдруг он в больнице, а вдруг он смертельно на неё обиделся, а вдруг он уехал, а вдруг она больше никогда его не увидит! Комок стоял в горле. Но тут дед добавил: «Да и некогда ему заходить-то. У него работы много». «Работы?» - с облегчением вздохнула Лена. «Ну да, он же на съёмочной площадке у нас работает, этим…как его…там…стрипт…скрипт…короче за текстом следит. Он же мой соавтор». «Понятно», - вздохнув сказала Лена и ушла в свою комнату. Её обуревали смешанные чувства. С одной стороны, она была рада, что с ним всё нормально, что у него есть работа, есть дело, которым он увлечён, что у него всё нормально. С другой стороны, Лена с безграничной тоской осознала, что она уже не является частью его жизни. Кто ещё в воскресенье ни свет ни заря кидает мяч в кольцо? Лена чувствовала себя слегка сумасшедшей. Стояла уже довольно холодная погода, но двоим на детской баскетбольной площадке со всего одним, да и то сильно погнувшимся, кольцом было жарко и несказанно весело. Лена и забыла, когда получала такое удовольствие от игры. Последнее время тренировки были для неё каторгой – она чувствовала себя просто ужасно между двумя мужчинами, которые то и дело кидали друг на друга испепеляющие взгляды. А на самом деле они испепеляли её. А сейчас ей казалось, что они совершенно одни, все утомившееся за рабочую неделю люди мирно спали в своих кроватях, так что Лена даже боялась разбудить их всех своим смехом. «А у вас что, в военном одна физкультура всю неделю?» - весело спросила Лена, когда Макс в очередной раз отнял у неё мяч и забил. «Ловкость рук и никакого мошенничества, - Макс ещё раз послал мяч в кольцо, - да и ты играешь будь здоров! У тебя физра, наверное, любимый предмет?» Это последнее, о чём Лена хотела сейчас говорить. Она неопределённо пожала плечами и поспешила перевести тему. «Слушай, Макс, наверное на сегодня хватит, а? А то мы все мокрые, а на улице мороз, потом неделю с простудой валяться будем». «Как скажешь! Классно поиграли. Может повторим как-нибудь? – Лена нравилась ему всё больше и больше, - Слушай! Я придумал. А пошли ко мне в гости? Чаю попьём, я тебя с Полиной познакомлю? Такси беру на себя». Лене казалось, что этот курсант несёт в себе заряд позитива. С позитивом в Лениной жизни было сейчас очень напряжённо, поэтому с Максом расставаться ей совершенно не хотелось. «Собственно, а почему бы и нет?» - вконец осмелела она. И честно говоря, ей было до чрезвычайности любопытно посмотреть на девушку, о которой такой легкомысленный с виду парень говорил такие глубокие слова. Должно быть, она необыкновенная. Самый обычный, местами весьма обшарпанный, многоэтажный дом ничем не напоминал элитный особняк, в котором Лене некоторое время назад довелось побывать. «Мда, небогат теремок, я же предупреждал», - извинялся Макс, когда они поднимались по лестнице на 6 этаж. Лифт был сломан. Он повернул ключ в двери и крикнул с порога: «Поля! Полечка, я дома, у нас гости!». Лена смущённо топталась у порога. Из комнаты вышла, широко улыбаясь, ещё немного растрёпанная от недавнего сна, но от этого не менее миловидная…женщина. Лена даже про себя как-то не могла назвать её девушкой. Она была очевидно старше Макса. Но её, кажется, это обстоятельство ничуть не смущало. Она поцеловала молодого человека и гостеприимно посмотрела на девушку. «Это Лена, помнишь, я тебе про неё рассказывал, - Макс приобнял любимую, - А это Полина. Моя единственная и неповторимая». «Здравствуй, Лена, раздевайся, проходи на кухню! Ой, Макс, - она вдруг расстроилась, - что же ты не предупредил, у нас же ничего к чаю нет!» «Не вопрос, я сейчас сгоняю!» «Да куда ты пойдёшь, ты же весь мокрый, иди переодевайся!» «Поля, ну зачем ты будешь куда-то ходить, я мухой, глазом моргнуть не успеешь!» «Так, Макаров! Ты привёл гостью и не можешь допустить, чтобы она заскучала! А я быстро», - Полина нежно провела по щеке Макса и этого он уже выдержать не мог. Он расплылся в улыбке, поцеловал Полю в ладошку и стал снимать куртку. Лена с нескрываемым изумлением смотрела на эту парочку. В голове пульсировало – она же его старше…старше…старше…Тем не менее даже малознакомому человеку было бы с первого взгляда понятно, что они чрезвычайно счастливы друг с другом. Обстановка единственной комнаты резко контрастировала с внешним видом дома. Заботливыми женскими руками здесь было свито настоящее семейное гнёздышко. Простая, но стильная мебель, занавески, маленький столик в углу, отглаженный китель на вешалке, свежие китайские розы в вазе – всё это так сочеталось друг с другом, что Лена только поразилась эстетическому чутью хозяйки квартиры. «Лен, я сейчас быстро душ приму, переоденусь, а то Поля меня съест. Я скоро!» Лена вошла в комнату. На шкафу стояло две фотографии. На одной была запечатлена почтенная супружеская чета – солидный мужчина в дорогом пиджаке и красивая женщина средних лет, глазами очень похожая на Макса. «Родители», - догадалась Лена. На второй были Макс в Полиной. Фотография была несколько странная. Лена взяла её в руки – на обороте было написано «Выпускной». Макс в белоснежной рубашке с какой-то странной улыбкой, как будто он сам не верит своему счастью, осторожно, будто несмело приобнимал Полину, внешний вид которой никак не соответствовал торжественному моменту, обозначенному на обороте. Волосы её были растрёпаны, лёгкий плащик салатового цвета выглядел так, будто она только что сошла с поезда после дальней дороги, тушь слегка размазалась, видимо она плакала незадолго до того, как был сделан снимок. Но взгляд её тоже отражал бесконечное счастье. Макса всё не было. Лена наугад взяла с книжной полки первую попавшуюся книгу. Оказалось, что это фотоальбом, сверху было написано «Семья». Лена без особого внимания пролистала несколько страниц с фотографиями. Здесь в основном был отец Максима на различных приёмах, заседаниях. Вот он жмёт руку премьер-министру, вот он посещает завод, а вот он…Лена едва не выронила альбом из рук. Она даже подошла к окну, чтобы было больше света. Но она опять увидела то же самое. Какой-то господин, она видела его несколько по телевизору, отец Макса и…Не может быть. Но эти синие глаза она не перепутает ни с какими другими. Как бы не дико это звучало, но это был Виктор Михайлович. Не такой, как обычно, не в традиционном спортивном костюме и со свистком на шее. Если бы Лена не видела его раз в жизни в строгом костюме, то могла бы убедить себя в том, что обозналась, но сейчас сомнений не было… Но какого чёрта он делает с отцом Макса и этим дядькой, в строгом костюме, такой солидный? Как в этой компании мог оказаться простой школьный физрук? «Лен, ты чего там?», - парень ерошил полотенцем только что вымытые волосы. «Слушай, Макс, а кто это?» - спросила Лена тихим голосом. «Это? – Макс через Ленкино плечо посмотрел на фото. – А, да это помощник отца, Александр Михайлович, он с отцом ещё в Твери работал, а теперь вот в Москве. А что?» «Александр…Михайлович?» - только и смогла произнести Лена. «Ну да, а что?» - удивился Макс. «Слушай, Макс, - Лена отложила альбом и взяла Макса за обе руки, - может тебе покажется, что я задаю сейчас чрезвычайно глупый вопрос, но…А как его фамилия?» Макс был чрезвычайно удивлён. «Фамилия? Да откуда я знаю», - пожал он плечами. «Макс, а можешь узнать? Это очень важно, правда» - Лена от волнения даже взяла с полки какую-то китайскую скульптурку и теперь крутила её в руках. «Да не вопрос. Сейчас маме позвоню». Макс продолжал недоумевать. Но из их короткого знакомства Макс уже понял, что Лена зря просить не будет, а если просит, то значит действительно надо. «Алло, мам? Привет. Слушай…А какая фамилия у Александра Михайловича? Ну просто, надо. Да какие шуточки, ну мам, тебе сложно что ли? Как? Степнов? Вы как там, хорошо? Я мы вечером приедем с Полиной, да. Ну ладно, понятно, спасибо, - он положил трубку, - Лен, мама говорит - Степнов». Лена опустилась на диван, зачем-то снова взяла в руки альбом. «Так это что же, у него…брат есть?» - тихо-тихо прошептала она. «Да у кого брат, Лен, я ничего не понимаю?» - Макс недоумевал. «Слушай, а ты не знаешь, у этого твоего…Александра Михайловича брата нет?». «Да я честно говоря вообще мало что про него знаю. Знаю только, что за каждой юбкой волочится, несмотря на то, что женат…Даже к Поле как-то подкатывал, ты представляешь! А так – ничего не знаю…А что?». «Да так, ничего! – Лена захлопнула альбом. – Так кто мне там чай обещал?». Открылась дверь, пришла Полина. «Макс, ты представляешь, в нашем продуктовом как раз обед был, пришлось в универмаг бегать! Зато я торт купила!». Макс расставлял чашки, Полина принесла на кухню большой торт с кремовыми розами. Лене казалось, что она знает их всю жизнь. «Полина, а вы где работаете? У вас дома столько книг», - начала Лена разговор. Женщина сильно смутилась, как будто ей напомнили о чём-то неприятном, о чём она старалась не думать. «Лен, я всё понимаю, но если можно давай на «ты»! «Вот дура», - обругала себя Ленка. «А работаю я в университете, поэтому и книг много, я преподаю эстетику искусствоведам. Ну и так, частные ученики ещё…» Но тут беседу прервал телефонный звонок. «Да, Василий Данилович. Что??? Боже мой. Я сейчас буду! Макс, Полина, простите меня, пожалуйста, у меня дед старенький, сосед звонил, что-то там случилось, а у него сердце слабое! Мне очень неудобно, но надо домой…» - Лене не хотелось уходить, но за деда она боялась больше всего на свете. «Конечно, Лен, какие вопросы!» - Макс встревожился. Он помог ей одеть куртку. «Но только обещай, что мы обязательно закончим наше чаепитие в другой раз!». «Обязательно!» - Лене и самой этого хотелось. Макс вернулся на кухню. Полина положила голову ему на плечо: «Какая необычная девушка!» «Вот и мне так показалось. И знаешь…мне кажется, у нас с ней есть что-то общее. И ещё, я вижу, что у неё проблемы, я хочу ей помочь…» «Может быть. Но я думаю, что она расскажет о них только тогда, когда сама этого захочет. А пока большие проблемы у нас, Максим! Нам придётся вдвоём съесть этот огромный торт!» По поводу того, что квартира на окраине – Макс не пошутил. Дорога домой была длинной, у Лены было время, чтобы подумать. Она пыталась отвлечь себя мыслями о другом, чтобы не так сильно волноваться о деде. Новость о том, что у Степнова есть брат-близнец шокировала её. То есть, шокировал не сам факт его наличия – что тут такого. Она просто осознала, что ничего о нём не знает. Он столько времени был рядом с ней, а ей даже в голову не приходило спросить у него, где он вырос, кто его родители, что он любит делать в свободное время…Тогда как он знал о ней практически всё. И что же там с дедом опять? Если он снова, не дай Бог, попадёт в больницу, то на этот раз она останется совсем одна… «Дед, дед, ты где?!» - крикнула Лена, вбежав в квартиру. Она страшно перепугалась, увидев деда, лежащего в странной позе на диване и смотрящего перед собой невидящим взором. Но…на лице его была улыбка. Он…не может быть…напевал какую-то весёлую песенку. Тут Лена поняла, что Пётр Никанорович был мертвецки пьян! «По Доооону гуляяяет, по Доооону гуляяяет…» - заголосил он. «Дед, ты с ума сошёл! Где тебя так угораздило, тебе же нельзя пить!» - Лена попыталась помочь деду сесть, впрочем, мало преуспела в этом. «О, Леночка… - заплетающимся языком проговорил дед, - Я тут…немного…Сееердце, как хорошо что ты такоооое…» «Вижу я, как ты немного! Да я же чуть с ума не сошла! – принялась ругаться Лена. – Стоп, дед, а как ты домой-то дошёл в таком виде?» «Лен, это я его привёз», - только сейчас она заметила, что за спиной у неё стоит Степнов, пришедший с кухни. Они впервые виделись после всего произошедшего. Он не смотрел ей в глаза. Из-за страха за деда, который она только что испытала, все другие чувства притупились, она не стеснялась его. «Это он на съёмках, Лен, они с режиссёром за отличную работу пили…» «Да как Вы могли это допустить, Виктор Михайлович, Вы же знали, что у него больное сердце, что ему нельзя пить. Вы же были там!» - закричала она. «Лен, да я сегодня с часу работаю, я как только пришёл и увидел – отпросился и сюда его привёз. По дороге Василия Даниловича встретил, он, наверное, когда деда твоего увидел, Бог знает, что подумал». «Это точно. Спасибо вам, Виктор Михайлович, простите…» Тем временем дед крепко уснул и теперь громко и раскатисто храпел. Лена уложила его поудобнее и накрыла пледом. «Он теперь так весь день проспит», - заметил Степнов. «Ну, дед! – подумала Лена. – Всех на уши поставил, меня из гостей дёрнул». Степнов мялся в дверях, раздумывая, уместно ли его дальнейшее присутствие здесь. А Лена вспомнила почему-то смешную перебранку Максима и Полины о том, кто-таки пойдёт за тортом, салатовый плащик, торт с розами и…фотографию. «Виктор Михайлович, а почему Вы никогда не говорили, что у вас есть брат-близнец?» Степнов с удивлением открыл рот, чтобы ответить, но Лена перебила его. «Тише, дед же спит». Следующая фраза вертелась у неё на языке. Она знала, что так делать нельзя. Что она, по сути, сломала человеку жизнь, что из-за неё он вынужден заниматься не своим делом, но сегодня, когда он как в старые добрые времена пришёл помогать ей с дедом, и так вдруг захотелось, чтобы последние несколько месяцев оказались страшным сном. Чтобы всё вернулось в то время, когда он ухаживал за ней, пока она восстанавливалась после того злополучного боя. Если бы сейчас был тот момент – что бы она ему сказала? «Виктор Михайлович, а пойдёмте погуляем?» - вслух произнесла она свои мысли. Пока они собирались и выходили на улицу, Лена успела подумать, что ей безумно хочется узнать, как Макс познакомился с Полиной, как они начали встречаться. Расспрашивать парня казалось ей неудобным, но она что-нибудь придумает позже. А о Викторе Михайловиче она не знала ничего. Знала только то, что он добрый, иногда вспыльчивый, заботливый, что он жить не может без спорта и что у него потрясающие глаза. Но сегодня, кажется, был наилучший день для того, чтобы восполнить пробел. «Виктор Михайлович, а расскажите мне о себе?» - попросила Лена, когда они вошли в парк. «Лен, да нечего мне рассказывать. Ничего интересного. А откуда ты про брата-то знаешь?», - вдруг вспомнил он. «Да мне дед сказал», - попыталась отговориться Лена. «А разве я говорил деду?» - удивился Степнов. «Да, говорили, но забыли», - Лене не хотелось рассказывать про своего нового знакомого, потому что после инцидента с Гуцулом она очень боялась его ревности. Ей не хотелось трясти красной тряпкой перед быком. «А Вы не в Москве выросли, да?» - попыталась ещё раз спросить Лена. «Да, я в Твери вырос. Мой родной и любимый город. Помню, все поражались, что мы с братом так похожи внешне, но при этом абсолютно разные люди. Я с детства спортом занимался, в секции ходил, а он никогда не любил напрягаться. Но во всём старался найти себе выгоду, пробить дорогу. Когда мы закончили школу, я уехал в Москву, поступать в физкультурный институт, а Сашка остался в Твери, пошёл работать на побегушках у какой-то важной шишки. Что-что, а подмазываться он всегда умел, - горько усмехнулся Степнов, - А потом аж дослужился до помощника мэра. Я когда узнал, какие грязные дела там проворачиваются, мне противно стало, на такую сделку с совестью я бы никогда не пошёл. И всё деньги, деньги! Ради денег всё, что угодно сделают. Потом он зачем-то женился на модели местного разлива какой-то, никогда не любил её, кажется, изменял ей по страшному, ни одной юбки не пропускал». «Макс то же самое сказал», - подумала Лена. «Вот на этой почве мы с ним разругались окончательно», - Степнов редко так много говорил, но Лена видела, что она затронула больную тему и что он, наконец, разговорился. «Я вообще никогда его не понимал, я всегда знал, что полюблю один раз и на всю жизнь, а он…» - только потом Степнов понял, что сейчас сказал. Только было возникшая былая непринуждённость между ними вмиг испарилась и даже в воздухе будто появилось напряжение. Он постарался загладить неловкость: «В общем, мне было стыдно, что у меня брат, который занимается такими грязными делами, плетёт интриги и ухлёстывает за половиной женщин города. Мне было просто стыдно. Мы перестали общаться. Последний раз я видел его на похоронах отца 2 года назад. Больше мы с ним не виделись. Я даже не знаю, где Сашка сейчас», - грустно закончил он. «Зато я, кажется, знаю», - подумала Лена. Она не думала, что у них такие сложные отношения, теперь ей стало понятно, почему Степнов никогда не упоминал о брате. Она не знала, нужно ли сказать ему о том, что она видела. Решила пока не говорить, потом будет виднее. Поздно вечером она позвонила Максу. Сама. Она вообще никогда никому не звонила первая. «Как дед?» - он волновался. «Ой, без слёз не расскажешь, Макс. Напился дед до полусмерти, теперь дрыхнет как убитый». «Ооо, так вот, значит, из-за чего мы были вынуждены вдвоём с Полиной этот огромный торт съёсть? - он смеялся. – Ты ей кстати, очень понравилась». У Лены на губах так и вертелся вопрос. Он не давал ей покоя, но она стеснялась задавать его. Не сейчас. Потом. «Лен, а почему твои родители живут в Швейцарии?» - Макс заполнил паузу. «Они учёные, - со вздохом сказала Лена, - пытаются спасти мир от неизлечимых болезней. Мне всегда было это особенно обидно». Лена давно не могла ни с кем быть так откровенна. «Мне всегда было обидно, что они думают о человечестве, спасают весь мир, в то время, как их родная дочь выросла практически без родителей. Я почти не знаю их. Я вижу от силы раз в год, когда они приезжают домой. Поэтому дороже деда у меня никого нет. Он у меня писатель», - зачем-то невпопад добавила она. «Ничего себе, а что он пишет? – заинтересовался Макс и тут же добавил. – А знаешь…Может и не совсем, но я тебя понимаю. Мой отец, хоть и жил всегда со мной вместе, никогда особенно мною не интересовался. У него работа всю жизнь была на первом месте. Когда он приходил, я уже спал, а уходил раньше, чем я просыпался. Но мне жаловаться не на что, со мной всегда была мама, хоть я и не всегда мог ей доверять свои мысли». Луна сегодня была особенно большой и яркой. Маленькая смешная дворовая собачонка пыталась лапой захватить её отражение в луже. Макс и Лена одновременно засмеялись. «Ты чего смеёшься» - спросил Макс, и в голосе его послышалась улыбка. «Да так, увидела кое-что…А ты?» На часах было уже начало первого. «С новым днём тебя, Лен! А у меня сегодня праздник. Ровно четыре года назад суворовец Макаров со всей ясностью осознал, что окончательно и бесповоротно влюбился в свою учительницу». Лена подумала, что ослышалась. «Такого не может быть», - говорил разум. Но сердце тотчас сложило в её голове полную картину. Теперь она не сомневалась, что знает, как Макс познакомился с Полиной. Но как же… «Лен, ты чего молчишь?» - спросил парень. «Слушай, Макс. Ты подумаешь, что я сумасшедшая. Но ты не мог бы со мной встретиться? Прямо сейчас. Это жизненно важно для меня». Он услышал в её голосе мольбу и одновременно то, что она приняла решение открыться ему. Его не потребовалось просить два раза. «Сейчас, я только оденусь и позвоню шофёру. Где встречаемся?» Лена уже ждала его, сидя на скамеечке перед своим подъездом. Она не хотела будить деда. Макс в тёплой зимней шинели вышел из подъехавшей машины и опустил шофёра. «Привет, Лен», - он поздоровался. «Макс, спасибо, что приехал. Слушай…Можно я спрошу тебя? Только вопросы будут личного характера. Если не хочешь, не отвечай…» «Ты можешь мне задавать совершенно любые вопросы», - перебил Макс. Он был как никогда серьёзен. «Получается, что Полина твоя бывшая учительница?» - подняла она глаза на него. «Именно так. Она преподавала у нас эстетику в Суворовском». «Насколько она тебя старше?» «На семь лет». «И…как вообще у вас возникли эти отношения? Она сразу тебе взаимностью ответила? И как все отнеслись к этому или вы скрывали? Что другие учителя говорили? А родители твои?» - Лена сыпала вопросами. «Лен…Я тебе обязательно честно на всё отвечу. Но мне кажется, что доверие должно быть взаимным. Ты ведь не из праздного интереса меня сюда ночью позвала, чтобы про Полину спросить?» - мягко сказал Макс. Лена встала со скамейки, положила руки в карманы. Ей было сложно говорить об этом. «Его выгнали из школы из-за меня», - тихо сказала она. Максу не пришлось ничего объяснять. Теперь он понял, почему сразу почувствовал в Лене родственную душу. «Лен, - он подошёл и тихо обнял её за плечи, - а ты думаешь, у нас всё было гладко? Полина была моей учительницей всего полгода. После этого она ушла из училища. Точнее вынуждена была уйти. Из-за меня». Лена резко обернулась к нему, в глазах ей был влажный блеск. «Вы вместе приняли такое решение?» Макс усмехнулся и сел обратно на скамейку. «Ха…Вместе…Да она призналась, что я ей небезразличен только через три года после этого. Нет, всё было очень непросто с самого начала. Я потерял голову сразу, как только первый раз её увидел. Вёл себя как полный баран, всё пытался подкалывать её на уроках, она злилась. А потом я ей розы подарил. Китайские. То есть как подарил…просто поставил в вазу в её кабинете. А потом узнал её почту и письма стал писать ей. Она вроде никак свои эмоции не проявляла, я даже не знал, как она ко мне относится. Реально не знал. Но было в её взгляде что-то такое, уже тогда, что я все три года не терял надежду и продолжал искать её и добиваться. Только недавно она сказала, что очень боялась меня, боялась этих возникших чувств. И знаешь, как она решила с ними бороться?», - Макс посмотрел на Лену. Та пожала плечами. «Она решила выйти замуж. Был у неё ухажёр один, упырь редкостный, лысый, богатенький. Вот она и решила, что как только замуж выйдет, сразу все проблемы решит». «И как ты это пережил?» - спросила Лена. «Ты знаешь…Мне было больно не столько оттого, что она выходит замуж, сколько оттого, что она выходит за этого придурка, которого, я знал, она не любит. Я не имел представления, как могу этому помешать». «Но ты смог?» - Лене становилась всё интереснее. «Я даже не знаю, как это получилось. Я просто пришёл к загсу, подарил ей цветы и пожелал счастья. И всё. А потом разбился на машине и попал в больницу. Дураком был полным», - усмехнулся Макс. «А как ты за рулём машины-то оказался?» - удивилась Лена. «Угнал, - засмеялся Макс, но увидев вытянувшееся лицо Лены поспешно добавил: – Да нет, на самом деле одолжил. У Александра Михайловича, кстати, которым ты интересовалась. Он потом полгода со мной не разговаривал». «И что же дальше?» - Лене не терпелось узнать, чем кончилось дело. «А потом я валялся в больнице. А когда вышел, мне сообщили две новости. Как водится – одну хорошую, другую плохую. Хорошая, что замуж она так и не вышла, а плохая – что она уволилась и уехала навсегда, а куда – неизвестно. Тогда я её потерял первый раз…Лен, а у тебя-то что?» Лене было даже совестно, после того, как она послушала историю Макса. А это ведь было только начало. Она поняла, что у неё-то собственно, не было никаких проблем. Он пришёл и сам признался ей в своих чувствах, вот здесь, на этом самом месте. Он не боялся их, он не собирался жениться на другой или уезжать навсегда в неизвестном направлении. Но проблема для неё была в другом. Она задала вопрос: «Макс, а у тебя за те три года не разу не возникало желания всё бросить, оставить все эти огромные сложности. Просто найти себе нормальную девушку, ровесницу, ходить с ней в кино, в кафе, а не пытаться мешать её свадьбе. Чтобы и родители нормально реагировали, и друзья, чтобы прятаться не надо было?» «Возникало. Правда, это было уже после того, как я потерял её второй раз. Правда, честно тебе скажу, что с девушкой я стал встречаться ещё до этого. Как раз всё было при ней – красивая, умная, ровесница. Казалось бы, всё при ней. А потом мне кто-то сказал, что видели в городе Полину. И у меня снова башню сорвало. Я врал девушке этой, Рита её звали, сам всех расспрашивал, где видели Полю и все увалы там стоял на морозе. И как-то встретил её. Ты знаешь…она уже не была моей учительницей, но у нас ещё и дополнительное препятствие. Когда мужчина старше женщины, даже лет на 10-15 – это вполне нормально, никто не удивится. А вот если наоборот, то…В общем, Полина снова испугалась. И после того, как мы мило посидели в ресторане и договорились сходить в театр, она поняла, что все эмоции, которые она убивала в себе, возникли с новой силой. И она приняла самое глупое решение из всех возможных. Представь себе, я подхожу к театру опять с китайскими розами, а она мне говорит, мол, Макс, я через месяц выхожу замуж, жениха люблю безумно и жить без него не могу. И уехала после этого. Тут я психанул по-настоящему. Вот тогда я точно подумал, что с меня хватит, что я лучше буду встречаться с нормальной девушкой без всех этих сложностей и заморочек. Знаешь, Лен…Это всё большая глупость. Ну походишь ты месяц в эти кино и кафешки, а потом тебе просто скучно станет. И ты будешь это всё тихо ненавидеть. Зачем терять время, я не понимаю. Лен, - он присел на корточки и взял её за руки, - я был полным идиотом и сделал много ошибок. Нельзя было отпускать её тогда ни в коем случае, я же видел её чувства. Не надо терять время с другими, ты сама потом только жалеть будешь. Я потерял целый год, а ведь весь этот год я мог бы быть счастлив с ней, понимаешь? Не повторяй мои ошибки…И…может ты мне всё-таки расскажешь?» «И как же вы потом…» - ушла Лена от ответа. «А потом она снова приехала в город. Ещё через год. Тогда я понял, что судьба даёт мне последний шанс и четвёртого раза не будет. Я решил бороться за неё до конца. А она, Лен, была уже замужем к тому моменту. Всё из-за меня, потому что я её отпустил. На самом деле было огромное количество сложностей, ей негде было жить, не на что, денег не было, родители мои были против, это они только потом поменяли своё отношение, муж никак не хотел давать ей развод. ВСЁ было плохо, понимаешь? Но главное то, что она больше не скрывала свои чувства, и мне казалось, что благодаря этому я могу решить все проблемы.» «И ты не разу не испугался? Не подумал – всё, это тупик, я не справлюсь?» «Было один раз…» - Максу было неприятно вспоминать об этом. «Отец мой давил очень. Говорил, что вот поступлю я в командное и буду видеться с ней в лучшем случае раз в неделю, что она рано или поздно не выдержит и уйдёт от меня. А потом меня отправят служить в Хабаровск, а она что будет делать? Да и я, пока учусь, зарабатывать не могу, всё на ней…Я не за себя испугался, за неё. Но она сказала, что это не проблема. Она только кажется такой хрупкой, на самом деле она очень сильная, Полинка моя, - в голосе Макса слышались обожание и гордость, - И вот с тех пор, как я поступил, мы и живём вместе душа в душу. Даже не поссорились ни разу, представляешь?» Он видел, что его рассказ произвёл на Лену глубокое впечатление, но своими мыслями она делиться почему-то не спешила. «Лен, я всё понимаю и давить на тебя не собираюсь. Ты для меня почти родной стала, как только я твои глаза увидел. Ты мне только скажи – ты его любишь?» Та немного помолчала и тихо выдохнула: «Люблю…» «Тогда всё будет хорошо. Я тебе обещаю». «Спасибо тебе большое…Прости, что так дёрнула тебя, а тебе ещё в училище завтра…Когда мы в следующий раз увидимся?» «У меня любимые дни суббота и воскресенье», - улыбнулся Макс. До рассвета оставалось несколько часов. Ложиться спать было уже бессмысленно. Лена тихо вошла на кухню и налила себе кофе, добавив немного молока. Включила плеер и села на своё любимое место. На подоконник. Из плеера донеслось: «День не кончен, день не начат, если рядом нет тебя…» Нет, надо всё разложить по полочкам. Полина старше Макса на 7 лет. Она была его учительницей. Они живут вместе. Они счастливы. А она? Да, у неё никогда не было парня раньше. Но если представить на секунду, что она сейчас будет строить отношения с Гуцулом…Может ли она потом представить его, в перспективе, в качестве мужа, в качестве отца своих детей...Никогда в жизни. Он не надёжный. Она в нём не уверена. Да, он симпатичный, прикольный и говорит, что влюбился, но она не может гарантировать, что так будет и через полгода, ведь он успел уже по очереди ухаживать и за Аней, и за Женькой…И что тогда? Зачем ей эти несерьёзные отношения на время? А ведь не факт, что Виктор Михайлович через полгода (или когда там она раскается) будет ждать её с распростёртыми объятиями. И зачем, собственно, она будет терять это время? Какой смысл? Ей вдруг представилась маленькая квартира и они с Виктором, мило препирающиеся по поводу того, кто идёт за тортом к чаю. Почему она вдруг решила лишить себя всего этого? Что за глупые мысли лезли ей в голову в тот момент? Что она хотела себе доказать, зачем мучила себя и его? Ощущение, что бес попутал. А сейчас как будто пелена спала с глаз. Да, он старше её, но ведь это тем более означает, что нельзя терять ни минуты. Лена встала с подоконника и решительно двинулась в сторону двери, только потом сообразив, что время без пятнадцати семь утра. «Кстати, - подумала она, - до построения ещё 15 минут. Я как раз успею позвонить и спросить…» Она набрала номер Максима: «Макс, а ведь можно же ходить в кино и кафешки с Ним?» «Даже не сомневайся», - ответил тот. Чем ей нравился Макс, так это тем, что с ним никогда не требовалось лишних слов. «Так, - быстро соображала она. – Сегодня он работает в первую смену. Рабочий день начинается в 8. Я как раз успею доехать до съёмочной площадки». В школу она сегодня не пойдёт. В конце концов, счастье всей её жизни, которое она больше не намерена упускать, гораздо важнее, чем очередной урок алгебры и географии. Она благодарила себя за то, что несколько дней назад поинтересовалась у деда, где проходят съёмки. Лена написала ему записку и двинулась в путь. Она не чувствовала следов бессонной ночи, но ей казалось, что за этот длинный день она прожила тысячу жизней. Её безмерно удивлял тот факт, что только вчера утром она играла с Максом в стритбол. Столько всего произошло с тех пор… На её счастье, на сегодня были запланированы съёмки на улице. Лена надеялась на это, даже оделась очень тепло, чтобы не замёрзнуть за время ожидания. Съёмочная площадка была огорожена с четырёх сторон и о том, чтобы подойти поближе, а тем более попасть внутрь, мечтать не приходилось. Лена облюбовала себе скамеечку неподалёку и начала наблюдать. Она никогда не видела съёмок так близко и с большим интересом смотрела, как оживает и наполняется жизнью недавно мертвенно пустая площадка. Стекались актёры, гримёры, подсобные рабочие. Через некоторое время подъехал на большой дорогой машине и режиссёр, маленький рост и неказистая фигура которого смешно контрастировали с огромным транспортным средством. Актёры сновали туда-сюда, камеры устанавливались на предназначенные для этого места…Лену так увлекло это зрелище, что она едва не пропустила появление на площадке высокого брюнета, из-под расстёгнутого пальто которого был виден дорогой костюм. Она никак не могла привыкнуть к его новому образу. Но она не могла не признать, что он чудо как хорош. Ей сразу же вспомнился брат Саша, с той фотографии. Сейчас он был разительно на него похож. Лена не собиралась ему мешать. Она помнила, что вчера Виктор отпросился с работы, чтобы отвезти домой её деда. Если она сейчас попросит уделить ей время, то у него будут проблемы, а Лена знала, что это работа сейчас для него единственный источник существования. Она подождёт. В конце концов до часа дня оставалось всего 4 часа. Что такое 4 часа по сравнению со всей жизнью? Она продолжала наблюдать. В какой-то момент кутерьма на съёмочной площадке и бесконечные дубли круговертью стали проноситься перед её глазами. Бессонная ночь давала о себе знать. Сейчас бы горячего крепкого кофе…Но она не хотела отлучаться. Сладкая дремота окутывала её, принимая в свои объятья. Хотелось к нему. Он был так близко. Скоро она всё ему скажет. Лена крепко уснула в улыбкой на устах… …«Кулёмина, ты с ума сошла?» - громкий голос барабанной дробью ворвался в её сознание. Она не могла понять, где она, как она здесь оказалась и почему так дьявольски холодно. Она увидела перед собой его, он кажется ругался на неё и растирал ей руки. «Какой он милый и замечательный», - сквозь остатки сна подумала Лена, ещё не вполне вернувшаяся в реальность. «И тёплый», - она обняла его, чтобы согреться. «Виктор Михайлович…», - нежно сказала Ленка и не узнала свой голос, тихий и ещё более хриплый, чем обычно. Губы её не слушались. «Кулёмина! Ты что не знаешь, что ни в коем случае нельзя спать на морозе! Мы же по ОБЖ проходили! Что ты с собой делаешь, как ты вообще тут оказалась?», - сыпал вопросами Степнов, не выпуская её из объятий. «Я к Вам пришла…», - всё тем же будто не своим голосом сказала она. «Так, Кулёмина, все разговоры потом. Сейчас я попрошу у режиссёра его водителя и отвезу тебя в больницу, у тебя, возможно, обморожение. Сиди здесь, я мигом!». Он, было, ушёл, но потом вернулся, снял своё новое пальто и накинул на не успевшую вставить ни слова, продолжавшую дрожать Ленку. Через несколько минут она ехала в режиссёрском джипе на заднем сидении. Всё тело нестерпимо кололо тысячами маленьких иголок. «Больно?» - спросил Виктор, сидевший рядом и не спускавший с Лены глаз. «Глупенькая, ну как же так…» Собрав последние силы, Лена тихо прошептала: «Виктор Михайлович, простите меня…за всё». Он ничего не ответил, он ещё помнил свою боль. Но в глазах его она увидела прощение и опустила голову ему на плечо. Практически так же они ехали в тот злополучный вечер после рокового боя... Было очень больно. Почему они так всё усложнили? Почему она так всё усложнила? Почему и сейчас она не смогла ему ничего сказать? …В больнице её долго смотрели, растирали разными мазями со странным запахом. Врач предлагал остаться на несколько дней. Она умоляла отпустить, зная, что дед будет очень волноваться. Придётся ему всё объяснять. Говорила, что сама сделает все процедуры и перевязки и несколько дней не будет выходить из дома, а потом приедет на осмотр. Ей хотелось только горячего чая. Вокруг опять было слишком много людей, которые о чём-то её спрашивали. Ей нужен был только один. Лена, проходя мимо, посмотрела на себя в зеркало. Вся кожа её сильно покраснела. «Красотка, нечего сказать, - подумала она, - В самый раз для признаний». Впрочем, он видел её и в более ужасном виде. Она вышла в коридор с кучей справок и рецептов. «Кулёмина, как ты?» - увидев её, Виктор сразу подскочил с банкетки. Она знала, что ужасно выглядит. Она понимала, что пожалуй это одно из самых неудачных мест для подобных слов. У неё практически не было голоса. Она представляла себе всё это совершенно иначе. Но она безумно боялась, что опять что-то случится и помешает ей. Она не намерена была больше терять ни минуты. «Виктор Михайлович, - начала она хриплым голосом, а увидев, что он хочет попросить её ничего не говорить, быстро добавила, - дайте мне сказать, пожалуйста. Я прошу Вас». Она говорила твёрдо, уверенно и решительно, глядя ему прямо в глаза. «Я знаю, что вела себя неправильно последнее время и очень обидела Вас. Я не оправдываюсь, но я действительно испугалась. Я испугалась, что в 17 лет мне придётся сразу вступить во взрослую жизнь, а ведь детства у меня и не было. Я испугалась того, что если наши отношения перейдут на другую ступень, то я потеряю Вас как друга. Я испугалась, что Вы не сможете ко мне серьёзно относиться. А потом ещё случились эти несчастья одно за другим – с Юрой и с Наташей, и за каждое из них я винила прежде всего себя. Я не могла в этот момент думать о наших отношениях, поэтому оставила всё как есть и отдалилась от Вас. Ещё я боялась сложностей, непонимания со стороны родных, подруг, учителей. В моей жизни всегда было слишком много сложностей и было трудно принять решение взять на себя ещё одну. Если Вы о Гуцуле, то он для меня ничего не значит. Я надеялась найти в нём друга, с которым смогу поделиться своими переживаниями, но он претендовал на большее. А настоящего друга я нашла в совершенно случайном человеке, который открыл мне глаза и помог принять это решение. Ещё раз говорю, что я прекрасно осознаю, как обидела Вас и не жду, что вы так легко простите меня. Просто я хочу, чтобы Вы знали, что теперь я ничего не боюсь». Лена закончила свой монолог, развернулась и медленно пошла к выходу. «Лен, - он окликнул её. – Мне надо подумать». Она обернулась, кивнула и пошла к выходу, где уже ждало оплаченное им такси, которое довезло Лену домой. Она и не ждала от него другой реакции. Она всё понимала. После всего, он уже не был в ней уверен. «Во всём виноват я. Ни в коем случае нельзя было давать ей уйти», - вспомнились ей слова Макса. Мягкие хлопья снега падали за окном автомобиля. Она написала пальцем на замёрзшем стекле: «Прости». Электронный градусник возле станции метро показывал -9. Ей было больно прикасаться ко всему. Еле слышно шёпотом она напевала: «Лети за мной, лети, и ты узнаешь, я люблю тебя…» Лена проснулась от телефонного звонка. Всё тело очень болело. «Алло!» - хрипло отозвалась она. «Ленок! – бодро приветствовал её Гуцул. – Ты чего в школе не была? Я тебе вчера весь день звонил и даже домой заходил, но тебя не было! У тебя всё нормально? Чего голос такой?» «Гуцул, я заболела. Ещё дня три не буду в школу ходить». «Лен, так ведь конец четверти через три дня!» «Значит не буду ходить в школу до конца четверти», - сказала Лена и положила трубку. Ей не хотелось разговаривать с Игорем, она ждала звонка совершенно от другого человека. Переборов порыв позвонить Максу, чтобы обо всём рассказать, несмотря на то, что им во время занятий в училище запрещалось пользоваться мобильным, она пошла готовить себе кофе. Деду вчера кое-как удалось всё объяснить, без подробностей. Сегодня должны были снимать какую-то важную сцену, и тот сейчас был на площадке. Радио, которое она включила, упорно в последнее время выдавало ей одну и ту же исполнительницу. «И уже осатанело ноют губы, ноет тело…День прожить – тебя не видеть, словно чашу яда выпить», - доносилось из приёмника. Ничего нет более скучного, чем болеть одной. Ближе к обеду зашли девчонки. Принесли плюшек. Попили чаю, посмеялись, Ленка немного ожила. Но его молчание сводило с ума. Она старалась просто не думать об этом. «По крайней мере, он не собирается жениться, и мне не надо вытаскивать его из-под венца», - вспомнила она Макса. Когда девчонки уже собирались уходить, Лера немного отстала: «Лен, можно тебя на минуту?» Они вошли в Ленину спальню. «Слушай…- начала Лера.- Ты ведь знаешь, что Стас тоже болеет?» Лена кивнула. «Я, может, лезу не в своё дело, только вот…- она замялась, ей явно было неудобно говорить об этом. – Понимаешь, Гуцул…Он сегодня от меня не отходил весь день. Всё комплименты отвешивал, приобнять пытался, даже домой хотел проводить. Прости, Лен, что говорю тебе это, я знаю, тебе неприятно, я просто хотела, чтобы ты знала…» Лена улыбнулась: «Знаешь, Лер, а мне абсолютно всё равно!» И Лере с удивлением обнаружила, что девушка говорит совершенно искренне и не кривя душой. Проводив подруг, Лена пошла мазать обмороженные участки прописанным кремом, как вдруг звонок в дверь заставил её прерваться. «Опять Лерка что-то забыла. Блин, как я с такими руками открою-то?». Лена пыталась двумя пальцами повернуть ключ в замке. Когда ей наконец это удалось, её обжёг взгляд голубых глаз. Охапка белых лилий оказалась у неё в руках. Одетый в прежний спортивный костюм и от этого какой-то особенно родной Виктор Михайлович стоял на пороге. «Как ты, Кулёмина?» - улыбнулся он. «Виктор Михайлович, а почему вы не в костюме?» - засмеялась она. «Так ведь сейчас дед твой на площадке, а я во вторую смену. Сейчас зайду переоденусь – и на съёмки. Я этот дурацкий костюм лишний раз стараюсь не одевать, неудобно жутко». «А что же Вы на пороге стоите, проходите!» «Да я собственно только на минутку, Лен, говорю же, на съёмки скоро…» Тут он заметил, разложенные на столе лекарства и всё ещё сильно покрасневшую кожу, особенно на руках. «Больно?», - спросил он, всё-таки снимая верхнюю одежду и проходя в комнату. «Есть немного», - призналась Лена. «Давай я, Лен, тебе же самой неудобно». Он присел перед ней на корточки и нежно взял за руки. Мягкими движениями он втирал целебное средство в её воспалённую кожу, так, что она не чувствовала никакой боли, хотя десять минут назад, когда она делала это сама, была готова на стенку лезть. Она больше всего на свете хотела, чтобы он никуда не уходил. С ним она не чувствовала никакой боли. Наложив ей повязку и помыв руки, он мягко сказал: «Лен, мне надо идти…Правда надо». Она встала, чтобы закрыть за ним дверь. Неожиданный прилив смелости позволил ей задать вопрос: «Виктор Михайлович, вы ещё придёте?» «Куда я денусь от тебя, Кулёмина?» - улыбнулся он и закрыл за собой дверь. Осмотр у врача был не самой приятной процедурой. Но по крайней мере Лене сняли повязки и разрешили выходить из дома, хотя раздражение на коже ещё было довольно заметным. Зазвонил телефон и Лена очень обрадовалась, увидев определившийся номер: «Да, Макс, привет!» «Ленка, чего так шумно, ты где?» «Я в больнице». «Что??? Что случилось?» - испугался Макс. «Да нет, уже всё нормально. Правда нормально, просто осмотр». «Точно? Ну ладно. Тогда курсант Макаров хотел Вам доложить, что с завтрашнего дня пребывает на каникулах и очень соскучился. Как у тебя дела-то?». «Макс, столько тебе надо рассказать! Когда мы сможем увидеться?» «Лен…А давай завтра как в тот раз? Слабо? Просто чувствую, что когда наконец наступили каникулы, первое время ночь будет единственным моим свободным временем». Место встречи изменить нельзя, Лена ждала Макса ночью на лавочке у подъезда. Когда подъехала знакомая машина, она подбежала к Максу и заключила его в объятия. «Как я рада тебя видеть!» Когда друг рассказал ей последние новости и вдоволь насмешил новыми армейскими байками, она попросила: «А расскажи, как ты первый раз подарил Полине цветы?». «Ооо, - откинулся на спинку скамейки Макс, приготовившись к рассказу, - она же у нас этику и эстетику вела и в тот раз темой урока был язык цветов. Тюльпаны означают одно, нарциссы другое, а китайские розы, сказала она, означают «я восхищаюсь Вашей красотой». Меня реально зацепила эта формулировка. А потом ещё Печка, помнишь, я тебе рассказывал про него, спросил, говорил ли с ней кто-нибудь языком цветов. А она как-то замялась, засмущалась и поспешно закончила урок. И тогда я точно решил, что достану цветы хоть из-под земли, у нас же это не так просто было, не выйдешь в город по собственному желанию. Пришлось подкупить дежурного, стащить ключ от кабинета и поставить цветы в вазу. А она входит и говорит, мол, по какому поводу? Все молчат. Она встала в позу и сказала, что пока не узнает, чья это работа, урок не начнёт. И тут Печка возьми и реши всех спасти. Говорит, мол, мои цветы, я подарил. Представляешь? У меня чуть глаза на лоб не вылезли». «Так она узнала, что цветы-то от тебя?» - удивилась Лена. «Тогда нет, уже потом, когда у нас всё наладилось, мы вспоминали этот момент, и она призналась, что очень расстроилась, что цветы не от меня». «Слушай, Макс… - замялась Лена. – А ты не знаешь, что значит букет лилий?» «По языку цветов я всегда был отличником! Конечно, знаю. Букет лилий означает – «Я посмел тебя полюбить». А что, Лен?» Но увидев её лицо мгновенно всё понял и оживился: «Да ладно? Он подарил? Как? Ленка, ну рассказывай же!» Лена с того памятного момента опасалась холода. «Макс, я сейчас, я буквально на минутку». Она тихо зашла в квартиру, взяла самый толстый плед и вернулась к Максу, укрыв одним тёплым покровом и себя, и его. Так было гораздо лучше. «Я послушала твою историю и знаешь…все мои страхи будто куда-то исчезли. Я точно поняла, чего хочу и практически сразу поехала к нему, а он сейчас на съёмках фильма работает. Пока его ждала – без слёз не расскажешь – заснула на лавочке, я же ночь не спала, и заработала обморожение. Поэтому и в больнице была. А тогда – он меня отвёз. Вот такая сомнительная романтика. Но я ему всё сказала. А он на следующий день ко мне пришёл, вот, с лилиями. Перевязку мне делал. И было такое чувство, как будто всё как в прежние времена, как будто мы только вдвоём с ним и существуем. Он сказал, что придёт ещё». Она с благодарностью посмотрела на Макса: «Это всё благодаря тебе. Только благодаря тебе. Когда я тебя встретила – это была моей самой большой удачей. Я даже не знаю, кого за это счастье благодарить». «Ленка, да я ведь как только тебя увидел, сразу подумал, что мы с тобой будто близкие друг другу люди. Как будто ты мне – родная». «А я так долго искала настоящего друга. Сначала перепутала дружбу с любовью и чуть не потеряла самого дорогого мне человека, а потом тот, кого я хотела видеть другом, стал претендовать на что-то большее. И то, что у нас с тобой так много общего…Не знаю, что бы я без тебя делала». «Лен, - на него что-то нашло вдохновение, - а хочешь стать мне и вправду родной? В смысле, что у меня никогда не было ни брата, ни сестры, а мне очень хотелось. Мы с пацанами в училище клялись на крови, и я всех их считаю своими братьями». Он достал из кармана перочинный ножик: «Вот…Если ты не против… И не испугаешься…» «Ты же знаешь, я ничего не боюсь», - сказала Ленка, без колебаний взяла нож и провела лезвием по ладони. Тёплая кровь выступила на ледяных руках. Парень проделал то же самое, они соединили раны. Макс крепко обнял девушку. «Ты теперь сестра мне, Ленка». Третий день каникул обещал быть необычным. С самого утра у Лены было предчувствие. Дед сегодня был всю вторую половину дня на съёмках, значит Виктор – она знала – заканчивает около часа. Деда не будет до вечера, и он тоже об этом знал. Он должен был прийти. Он был просто обязан. Он обещал ей тогда, что ещё придёт. Лена чувствовала себя невестой, ожидающей жениха. Она заварила вкусный чай и испекла пирог, который источал дивный аромат и дымился на кухне. Она с трудом подавляла желание отщепнуть хоть кусочек, ведь тогда пирог не так красиво выглядел бы. Она одела новый красивый вельветовый брючный костюм и даже подкрасила ресницы. Больше занять себя было нечем, Ожидание, которое казалось ей материальным и заполняло до краёв всё её существо, не давало ей ни на чём сосредоточиться. Она сидела на подоконнике, смотрела в окно перебирала своими длинными тонкими пальцами лепестки лилий. Вид из окна был довольно унылый, обычный двор спального района с аляповато раскрашенной детской площадкой в центре. Скучный подъезд. Лена улыбнулась. Именно возле этого подъезда случились два самых важных события в её жизни. Во-первых, именно здесь он впервые сказал ей о своих чувствах. Да, не теми словами, что она ожидала, не в той ситуации, не в том настроении, не тем тоном и не в тот момент. Но сказал. Только сейчас она поняла, как трудно дались ему эти слова. Полине на это потребовалось три года. Она сама всё испортила, но теперь обязательно загладит свою вину. Лишь бы он только пришёл. А во-вторых, именно на этом месте она позавчера обрела названного брата. После той ночи её не покидало ощущение уверенности в себе, чувство, что она не одна в этом мире, что если её кто-то обидит, то Макс обязательно за неё заступится как настоящий старший брат. Пусть он старше всего на год и ниже почти на полголовы. Хотя раньше за неё всегда заступался Виктор…Лена вздохнула. Уже смеркалось. На двор и детскую площадку опустилась дымка. Его всё не было. Лене всегда нравились стихи Эдуарда Асадова. Сейчас она тихо, подавляя комок в горле, вслух произносила знакомые ей с детства строчки: Пробило десять. В доме тишина. Она сидит и напряженно ждет. Ей не до книг сейчас и не до сна, Вдруг позвонит любимый, вдруг придет?! Пусть вечер люстру звездную включил, Не так уж поздно, день еще не прожит. Не может быть, чтоб он не позвонил! Чтобы не вспомнил - быть того не может! Но ещё не десять, а всего шесть, хотя зимой в Москве и в пять кромешная темень. Но Лена не включала свет. Она пошла на кухню в двадцатый раз поставить чайник, чтобы хоть чем-то себя занять. Можно позвонить Максу, он наверняка её развеселит. Из раздумий её вывел звонок в дверь. Лена знала, что это пришёл он. Она поправила волосы, и этот жест придал ей решительности. Сегодня или никогда. Она не побоится даже показаться дерзкой. Степнов весь день мучился вопросом, стоит ли ему приходить к Ленке. Он чувствовал, что сегодняшний визит уже не сможет списать на дружеское участие по старой памяти. Он много передумал за эти дни. И даже ещё до, до того, как совершил тот роковой поступок. Он всё больше приходил к выводу, что она молодая, красивая, талантливая, а он простой школьный физрук, который на 10 лет её старше и которому, собственно, нечего ей предложить, кроме своей безумной любви. Он ждал только её последнего слова, и она его сказала сразу после того, как узнала, что он уволился. Ему было больно, но он ожидал этого. Будто даже смирился с её отсутствием. А потом…А потом она снова появилась в его жизни. Она сама к нему пришла, пусть всё и закончилось так нелепо. Она сказала ему слова, которые он и не мечтал от неё услышать. Он всё ещё полагал, что она заслуживает большего, чем несостоявшийся школьный учитель, который бьёт своих учеников, поэтому попросил дать ему время. Но он не мог без неё. Он любил её целую вечность. Он даже не помнил то время, когда не любил её. Она была его жизнью. Без неё он только существовал. Конечно, он просто обманывал себя, думая, что может сегодня не прийти. Это было выше его. Степнов переминался с ноги на ногу за Лениным порогом, когда она открыла дверь. В её взгляде было что-то новое, особенно женское. Она была божественно красива. Лена набрала в грудь воздуха, посмотрела ему прямо в глаза и сказала: «Я ждала тебя». …Они сидели на диване спина к спине. Кромешная тьма покрывала их, свет Лена так и не включила. «А дальше что?», - тихо спросила она. Они с первого взгляда поняли, что всё позади. Что все муки, сомнения, вопросы без ответов – всё осталось в прошлом. Что отныне они принадлежат только друг другу. Что уже не надо громких фраз. Им теперь некуда торопиться, некуда бежать. Сейчас было самое время узнать, как они жили друг без друга. «А потом меня Шрек вызвал, Борзова настояла, чтобы на педсовете в присутствии всех учителей допрашивали. Я нёс чушь какую-то про спортивную злость, а Борзова и говорит, - он смешно передразнил её голос и интонацию, - "Мы все знаем, что Вы давно неравнодушны к Кулёминой. Это из-за неё?"» Получилось очень похоже, Лена захохотала. Теперь можно было над этим всем посмеяться. «А я говорю – а если и из-за неё, то что?» «Что, прямо так и сказал?», - удивилась Лена. «Так и сказал», - она услышала в его голосе улыбку. «Вообще, Ленка, я как только за ворота вышел, понял, что так и надо. Так всё и должно было случиться. Потому что мне сразу, я ещё от школы отойти не успел, позвонил твой дед, а через несколько часов я уже получил работу, не приложив к этому никаких усилий. Я ещё даже задуматься не успел, куда мне податься. Значит, судьба». Он нежно гладил её тонкие пальцы. А она искренне не понимала, почему они потеряли столько времени. «Слушай, Лен…Не хочу показаться некультурным... - Лена напряглась. Неужели опять что-то не так? – …но чем так вкусно пахнет?» «Тьфу ты! - Лена ударила себя по лбу. – Вот балда. Это же я тебе пирог испекла. С вишней». За чаем и разговорами, они и забыли, что только сегодня перестали бояться друг друга и своих чувств. Как будто так было всегда – они, любовь и вишнёвый пирог. Её сердце было полно им. Он не знал, как жил без её улыбки. Луна была огромной, как в ту ночь, когда она встретилась с Максом и научилась не бояться. Лена подошла к окну, чтобы посмотреть на неё, Виктор нежно обнял её сзади за талию. «Ты останешься?» «Я слишком долго был без тебя». «На ночь?» «Навсегда». Лена проснулась от телефонного звонка. «Да…» - сонным голосом ответила она, попутно отметив, что почему-то спала в одежде. «Привет, сестрёнка! – в трубке слышался бодрый и весёлый голос Макса. – Ты что, спишь ещё?» Сильные мужские руки, чуть крепче обнявшие её, помогли окончательно проснуться и всё вспомнить. Это был не сон. Он здесь и больше никуда не уйдёт. А они вчера ждали возвращения деда, и так и заснули случайно. Что подумал дед? Тысячи мыслей за секунду пронеслись в Лениной голове. Не дождавшись её ответа Макс продолжил: «Короче. Кому-то там киношек не хватало? Чтобы всякие глупости в твою голову не лезли, мы с Полиной приглашаем тебя сегодня в кино! Возражения не принимаются! Встречаемся через два часа на Пушкинской». «Макс, - улыбнулась Лена. – Кажется, я буду не одна». Степнов, сон которого Ленин разговор не очень-то потревожил, мирно спал рядышком. Лена погладила его по щеке, поняв, что ещё не может поверить своему счастью. Но надо было поговорить с дедом. Пётр Никанорович сидел на кухне и выжидательно смотрел на дверь, будто только и ждал, когда Лена проснётся и войдёт в неё. «Привет, дед», - смущённо сказала девушка. «Привет, привет…Слушай, Лен…Ты скажи мне. Ты что, деда своего вообще ни во что не ставишь?» - строго сказал Петр Никанорович. «Дед, ну что ты такое говоришь…» «Лен, я что же, плохое тебе когда-нибудь сделал? Или обидел чем-то? Я же тебя спрашивал, как ты к нему относишься. И что ты мне, своему деду, ответила? Что он для тебя просто взрослый мужчина и ничего больше. Я же никогда не был против. Но ты сама мне так сказала. Я тебя понял. А вчера прихожу, да, я поздно вернулся, заходил к Василию Даниловичу, и вижу Виктора и тебя, спящих в обнимку. Что я должен думать? Я вообще ничего не понимаю». Старый фантаст выглядел явно обиженным и обескураженным. «Дед, просто понимаешь…Я сама не была уверена…Боялась…Всё это не сразу получилось. Я вообще не знала, как всё будет дальше…» - пыталась неубедительно оправдаться Лена. «А я, значит, вообще тебе чужой? Я не достоин того, чтобы знать, что происходит в жизни у моей внучки? Я же видел, что ты сама не своя ходишь, и Виктор тоже. Я же переживал за тебя, сердце болело, я даже вон капли достал». Недавно проснувшийся Степнов несколько минут наблюдал из-за двери за разговором деда и внучки. Его немного взъерошенные после сна волосы странно смотрелись на фоне строгого костюма, в который он по-прежнему был одет. Правда, тот тоже выглядел изрядно помятым, не будучи приспособленным для того, чтобы в нём проводили ночь. «Пётр Никанорович, - мягко сказал он, заставив Лену обернуться, - не обижайтесь на Ленку. Это я во всём виноват. Из-за меня она некоторое была в замешательстве, а Вам она всегда говорила правду. А теперь мы всё выяснили и вот…» Он смущённо переминался с ноги на ногу. Никогда ещё он не ночевал у Ленки при деде. Как тот отнесётся? Пётр Никанорович всё ещё сердился, но сейчас уже больше для вида. «Дееед, ну не обижайся», - протянула Лена. Они со Степновым посмотрели друг на друга, и каждый мгновенно понял всё без слов. Они подошли к фантасту и с обеих сторон одновременно поцеловали в обе щёки своего деда. «Ладно уж, ладно, – Пётр Никанорович расплылся в улыбке. – Дорогие вы мои…» Макс заметил Лену ещё издалека, благо с таким ростом её трудно было не заметить. Но когда он увидел её спутника, ему на секунду показалось, что у него помутился рассудок. Он дернул за рукав Полину, которая неотрывно смотрела в ту же сторону. «Поль…Ты тоже это видишь?» - спросил Макс. Полина недоуменно кивнула. «Это что, Александр Михайлович что ли?» - растерянно пролепетал курсант. «Макс, нам двоим не может казаться. Точно он», - они оба продолжали смотреть на абсолютно счастливую Ленку, идущую рядом с помощником отца Макса. «То-то она так странно отреагировала, когда его фотографию у меня в альбоме увидела…Стоп. Он что, на полставки учителем что ли подрабатывает? Бред какой-то». «Слушай, Макс, - осторожно предположила Полина. – А может он ей мозги запудрил? Он же может, помнишь, как тогда со мной…» «Ну тогда я сейчас этому старому козлу покажу! Он у меня сейчас за Ленку получит!» «Подожди, Макс», - попыталась окликнуть его Полина, но, зная характер своего избранника, понимала, что попытка остановить его обречена на неудачу. Хотя, пожалуй, он прав. Лена такая замечательная девочка, а этот Саша ей всю жизнь испортит. Макс подскочил к Степнову и с огромной злостью закричал на него, схватив за грудки, ничуть не смущаясь того, что оказался на полголовы ниже. «Что, Александр Михайлович, на школьниц потянуло?! Тебе что, секретарш отцовских мало что ли?! Или моделей этих твоих?! Что ты ей мозги пудришь?!» Виктор стоял в оцепенении, так и не успев понять, что происходит. «Макс!» - попыталась осадить его Лена, сквозь смех. Она одна понимала, что здесь случилось. «Тихо, Лен! Я его ох как хорошо знаю! Значит так, слушай меня. Если я тебя ещё раз рядом с ней увижу, то я знаешь, что отцу своему скажу, Александр Михайлович…?» И тут Виктор всё понял. Он не знал, как могло всё так совпасть, но он понял. Он легко стряхнул с себя Макса, протянул ему руку и представился: «Очень приятно, Виктор». Макс остолбенел. «А это, я так понимаю, твой замечательный друг Максим, благодаря которому мы с тобой наконец-то обрели своё счастье», - Степнов обратился к любимой, сохраняя напускную серьёзность, но уже не в силах сдерживать улыбку. Ленка рядом давным-давно заливалась громким смехом. Макс недоумённо перевёл взгляд с Лены и Виктора на Полину, и по её лицу понял, что та тоже решительно ничего не понимает. «Слушай, Макс, - с трудом сквозь смех проговорила Ленка. – Мне надо было сразу сказать, но я совсем забыла. Я не знаю, как так могло получиться. Наверное, действительно судьба, как ты и говорил. Но это Виктор Михайлович. Степнов. Мой бывший учитель. Он брат Александра Михайловича». «Ты знаешь моего брата?» - заговорил Степнов. «Да, но…он никогда не говорил…а вы так похожи…я не знаю…Простите меня, пожалуйста…Я правда, не хотел, я просто…» «Да ладно, проехали, - улыбнулся Степнов. – И судя по твоей реакции Саша совсем не изменился…» Самый большой кинотеатр Москвы, находившейся в центре города, был одним из любимых мест Макса. В детстве, когда родители ненадолго привозили его в столицу, он всякий раз уговаривал их сводить его сюда. Огромный зал, оборудованный по последнему слову техники, поражал воображение маленького мальчика, видевшего в родном городе только старые неприветливые маленькие кинотеатры, переделанные из клубов времён Советского Союза. Поэтому, перебравшись в Москву, он чаще всего приглашал Полину именно в этот кинотеатр. Они купили билеты, сдали свою одежду и прошли в зал. Макс как всегда смешил всех своими историями, ещё несколько раз порывался извиняться перед Виктором и почему-то ещё больше полюбил Ленку. Он видел, как она счастлива и был счастлив сам. А ещё он понял, глядя на влюблённое лицо своей подруги, что так и не привык к Полине. За столько времени его чувства не притупились, не стали обыденными, не смотря на то, что они жили вместе. Каждый раз, когда он просыпался рядом с ней, он понимал, что три года ожидания были лишь лёгким испытанием, если сравнить его с таким огромным счастьем. Сидя в тёмном зале, Лена в сотый раз пыталась понять, почему ей вдруг взбрело в голову, что если она будет с Виктором, то окажется в полной изоляции и постоянной конфронтации с окружающим миром, а также будет полностью лишена любого рода развлечений. С утра они поговорили с дедом, после чего тот расчувствовался, упросил дать ему выпить рюмку коньяка «за все эти волнения», а потом сказал, что на самом деле уже давно считал Виктора практически своим сыном. «Внуком, дед, внуком», - поправила его Лена. А сейчас она в кино, смотрит фильм. С одной стороны от неё сидят замечательные друзья, Макс и Полина, а с другой – её Виктор. И почему она была такой глупой? Её рука легла на подлокотник. Виктор нежно провёл указательным пальцем по её мизинцу. Она вдруг ясно поняла, что готова прожить с ним всю жизнь. И ещё одно… «Не бойся, - Макс тихо шепнул ей на ухо. Лене показалось, что он умеет читать её мысли, - Это ведь твой мужчина. В этом нет ничего такого». «Настоящую нежность не спутаешь ни с чем, и она тиха», - вспомнились Лене стихи. Она взяла Виктора за запястье, провела вверх по руке и обратно. Их пальцы переплелись. Её душа взлетала куда-то вверх, наполненная до краёв, словно эфиром, тем, чему она нашла, наконец, определение – нежностью. Она отзывалась в каждой клеточке её тела. Кино закончилось, включённый свет вернул их к реальности, зрители, протискиваясь через узкие проходы, стягивались к выходу. Полина и Макс шли первыми, Лена и Степнов за ними. Толчея, сутолока и некоторая суета вокруг никак не располагали к этому, но вдруг она повернулась к Виктору и сказала: «Я люблю тебя». Так просто. Ведь нет никакой разницы, где, как и кто вокруг. Главное, чтобы услышало его сердце. Почему она раньше этого не понимала? «Я всегда любил тебя, Ленка», - тихо ответил он. Эти слова предназначались только ей одной. Полная, весёлая и чрезвычайно общительная гардеробщица пыталась завести разговор с каждым желающим получить свою одежду, чем вызывала крайнее негодование ставшей уже довольно значительной очереди. Макс и Виктор одновременно протянули ей сразу по два номерка. «Вот, возьмите, - протянула она Максу куртку, а Степнову его пальто. - А это чьё?» Она держала в руках элегантное полупальто Полины. «Моё», - отозвалась та. «Тогда я отдаю вам пальто вашей девушки, поухаживайте за ней, - она протянула Полинину одежду Степнову. – Ну а это тогда тебе». В руки Макса перешла Ленина спортивная куртка. Несколько секунд мужчины смотрели друг на друга. Макс подмигнул Виктору, они поменялись, помогли дамам одеться и удалились, смеясь и нежно обнимая своих девушек. Озадаченная гардеробщица недоумённо, но с улыбкой, смотрела вслед двум странным парочкам. Шампанское лилось рекой! Нарядные члены съёмочной группы и другие приглашённые веселись как только могли. Огромный ресторан, который был заказан по случаю окончания съёмок фильма по книге «Это было вчера», был украшен цветами и воздушными шариками, некоторые из которых Лену так и подмывало исподтишка лопнуть. Она не узнавала сама себя – в красивом брючном костюме, подчёркивающем её стройную фигуру, и со стильной укладкой, которую она сделала в парикмахерской по такому случаю, и с довольно непривычным для неё макияжем, она выглядела очень взросло. Но она сегодня нравилась себе. Сегодня она впервые появилась на таком большом светском мероприятии в качестве девушки Виктора. Теперь всё это огромное количество людей, собравшихся здесь, знало, что внучка писателя Кулёмина встречается с его соавтором, который намного старше её. Впрочем, их мнение заботило Лену меньше всего. Они с Виктором не пили, у них спортивный режим. Первое время тот очень переживал, что с потерей работы совсем утратит свою физическую форму, но Ленка пообещала ему, что они вместе будут тренироваться каждый день. Теперь ежедневно они вставали очень рано и посвящали довольно большое количество времени зарядке и тренировкам. Но Лена больше волновалась за деда, которому режиссёр то и дело подливал шампанского. А у Виктора весь вечер был довольно смешной вид, как будто он не понимал, как попал в когорту этих уважаемых и порою даже знаменитых людей. Режиссёр то и дело знакомил его и Лену с кем-то, но большинство из этих личностей в дорогих костюмах казались ей на одно лицо. Виктор был явно не в своей тарелке. Может причина ещё в чём-то? «Всё хорошо?» - она слегка приподнялась на мыски и шепнула ему на ухо. «Лен, а может домой пойдём?» - спросил он. «Ну если хочешь – пойдём, - она пожала плечами. – Только как же дед?» «Мне кажется, он тут может всю ночь тусоваться», - сказал Виктор, косясь на Петра Никаноровича, который заливисто хохотал в компании очередных похожих друг на друга как близнецы мужчин в костюмах. Они вышли на улицу, от морозного воздуха защипало глаза. Лена знала, что не надо больше задавать вопросов. Она знала, что он её услышал и сейчас всё расскажет сам. Она просто взяла его за руку. «Лен, - начал он. – Вчера закончились съёмки фильма». «Я знаю, - засмеялась Лена, - мы ведь только что это отмечали». «Ты понимаешь, что это значит?» - он остановился и грустно посмотрел на неё. «Это значит, что ты больше не будешь носить костюм?» - у неё всё ещё было прекрасное настроение. «Нет. Это значит, что у меня больше нет работы». «Ну что?» - Лена подскочила с дивана при звуке открывающейся двери. Продолжалась уже вторая неделя безрезультатных поисков работы. «Да ничего», - устало ответил Виктор, бросив сумку на пол. «Охранником не берут, говорят, опыта нет. В фитнес центрах вакансий тоже нет, я уже их штук 50 оббегал. Кризис, говорят. Всех только сокращают, новых не берут. Ума не приложу, что делать. Как у нас с деньгами-то?» С первого же дня совместной жизни негласно вышло так, что Ленка, как более рассудительная в их паре, а также привыкшая нести за других ответственность, была ответственной за все расходы. Виктор отдавал ей все заработанные деньги, и она сама следила за тратами. Дед был не против, он всё ещё чувствовал себя виноватым после истории с казино, и в финансовые вопросы больше не лез. Пенсии деда хватало только на то, чтобы платить за квартиру и проезд, а деньги, накопленные за время работы Виктора на съёмочной площадке, неумолимо подходили к концу. «Деньги есть ещё», - немного слукавила Ленка. Она давно рассчитала, что если тратить столько же, то денег хватит ещё только на неделю. Но если сократить траты…Однако они и так жили очень скромно. Сокращать, собственно, было нечего. Только расходы на питание. Но в отношении деда и Виктора это было исключено. Поэтому она решила начать с себя. Уже несколько дней она практически ничего не ела, только пила чай. Она покупала еды ровно столько, чтобы хватило Виктору и деду. Деду говорила, что пообедала в школе, а когда Виктор возвращался домой, ему она сообщала, что не дождалась его и поела с дедом. Пётр Никанорович был поглощён написанием нового романа и почти ничего не замечал вокруг себя. Она даже уже почти привыкла – не есть. Иногда её угощали девчонки в школе, а по выходным настоящие пиршества устраивали Макс с Полиной, которые каждый раз звали их в гости. Макс как-то странно смотрел на уже порядком исхудавшую Ленку, но пока ничего не говорил. На столе стояла одна тарелка, на которой красиво была разложена вкусная еда. «А ты чего?» - спросил Виктор. «А я уже с дедом поужинала, а с тобой просто посижу», - ответила Лена, стараясь не смотреть на ужин. «Слушай, Вить…А может всё-таки опять в школу? Ты же формально по собственному желанию ушёл. В другой школе ничего не узнают. Ты ведь любил свою работу», - заговорила Лена. «Хм, - усмехнулся Виктор. – Даже если меня каким-то чудом возьмут в другую школу, ты знаешь, какая там зарплата? Немногим больше, чем пенсия твоего деда». «Но тебе ведь хватало! А ты ещё и за съёмную квартиру платил». «Ну так я ведь один был! Что мне одному нужно? Практически ничего. А нас теперь трое. И я несу за вас ответственность, понимаешь?» «Понимаю», - тихо сказала Лена. Конечно, она знала место, где можно заработать денег. Но она решила, что на это пойдёт только в самом крайнем случае. В конце концов, у них есть ещё больше недели. «Всё будет хорошо», - она накрыла его руку своей. Частный лицей был похож на маленький дворец в центре города. Оборудованный по последнему слову техники и, казалось, сделанный полностью из стекла, он завораживал Виктора. О коммерческих школах он бы и не подумал, если бы не Ленка. Директор школы, на лице которой было написано, что она полностью довольна своей жизнью, внимательно читала резюме Виктора. Найти учителя физкультуры посреди учебного года было не простой задачей. Виктор очень волновался. Зарплату предлагали просто баснословную для учителя. И опять же, снова тренировать детей…Но он одёрнул себя, вопрос ещё не решён. «Значит, вы мастер спорта? И опыт работы в школе у вас какой?» - зачем-то переспросила директриса, хотя всё было чёрным по белому написано в резюме. «Да, мастер. В школе работал 7 лет. А также вёл секции по различным видам спорта». Степнову очень хотелось получить эту работу. Директриса измерила ещё раз его придирчивым взглядом. Костюмчик, конечно, тот ещё, да и на вид простоват, но в середине года выбирать особенно не приходится. «Я думаю, вы нам подходите». Степнов открыл рот, чтобы поблагодарить эту женщину от всей души. Теперь они с Ленкой наконец-то нормально заживут! Но тут в кабинет директора вошла секретарша: «Марина Петровна, к вам тут ваша подруга пришла». «О, пусть входит!» - оживилась та. В кабинет решительной походкой и всё с тем же надменным выражением лица вошла Калерия. Степнов мечтал только о том, чтобы провалиться сквозь землю. Ну или по крайней мере выскользнуть из кабинета, пока ничего не произошло. В то время, как две подруги обнимались и обменивались любезностями, он пробирался к выходу. Но дверь предательски скрипнула и Калерия резко обернулась. «А этот что здесь делает?» - вскинула она брови. «А, да это наш новый учитель физкультуры», - бросила Марина Петровна и хотела уже было продолжить разговор, но Калерия перебила её: «Марин, ты что, с ума сошла? Да он…Да он…Да ты хоть знаешь, кто он такой? Да он учениц в школе соблазнял! И учеников избивал! Да его с треском из выгнали!» Лицо директрисы налилось пунцовой краской: «Да, но в резюме…» «Да ты чему больше веришь, бумажке этой или мне?». Секунды молчания показались Степнову вечностью. Он даже будто уменьшился в росте. «А ну пошёл он отсюда! Да чтобы духу твоего здесь не было! Да я так сделаю, что тебя ни в один лицей не возьмут!» Когда вечером униженный Степнов пересказал всю эту сцену какой-то особенно бледной сегодня Ленке, это окончательно вывело её из равновесия. Этого она уже вытерпеть не могла. Да и денег осталось всего дня на два. Она ничего никому не сказала, но на следующий день решительно отправилась в клуб. В конце концов, за бои платили хорошие деньги. «Это только временно, всего несколько боёв», - уговаривала себя она. Она уже схватилась за дверную ручку, но резко её отдёрнула руку, как будто её ударило током. Она вспомнила, как её избили до полусмерти, она вспомнила медленно оседающего на пол деда с сердечным приступом, она вспомнила сломанное ребро Виктора. И она вспомнила, что уже два дня не ела вообще ничего. Её там просто убьют. Это не выход. Она взяла свой телефон и проверила баланс. Денег оставалось ровно на один звонок и она набрала номер. «Макс, я знаю, что у тебя сейчас служба. Но мне очень нужна твоя помощь…» Кончено, Макс не мог сорваться со службы в будние дни, но ранним субботним утром Ленка уже стояла неподалёку от КПП. Его не было довольно долго, но тот предупреждал, что время, когда их отпустят – каждый раз непредсказуемо. Мимо неё медленно в направлении всё того же КПП шла очень странная парочка. Очень полная круглолицая женщина с корзиной в цветастом платье семенила рядом с худым, небритым и уже заметно поддатым мужчиной. До Лены доносились обрывки их перебранки. - Ты что, дурень, у тебя совсем башка не варит! Ты же к сыну в Москву приехал, а уже нализаться успел. Что мы ему скажем? - Цыц, дурында! У самой в голове навоз один, а ещё мужа учить будет. Я не пью, я здоровье поправляю. Мне вот агроном сказал, что водку даже полезно пить. - Да ты, пенёк, и свинью послушаешь, если она тебе скажет про водку. - Вот двадцать лет уже с тобой мучаюсь, всё покоя нет. Да агроном между прочим этот…колледж заканчивал. Вот так-то! - Агааа! - Агааа! - Агааа! - Агааа! Ну и парочка! Лена рассмеялась и даже на время забыла о своих проблемах. Тут из КПП вывалила толпа курсантов, в числе которых Лена узнала Макса. От них отделился круглолицый парень и пошёл в сторону, Лена не сомневалась, своих родителей. Макс и ещё двое ребят подошли к ней. «Привет! Знакомься – это Сухой, а это Лёха. А это моя Ленка». «О, так она же из «Ранеток», - удивился Сырников. – Слушай, а как барабанщицу вашу зовут? Уж очень красивая». «Лера», - улыбнулась та. «Так, Лёха, хватит тут клинья подбивать. В общем, у нас дела, давайте парни, до понедельника». Они поехали из училища в ближайшее кафе. «Ленка, я так рад тебя видеть», - начал Макс, попутно отметив, что Ленка как-то странно смотрит на еду, которую он ей заказал. – Давай, выкладывай». Девушке было очень неудобно переваливать на него свои проблемы, но другого выхода у неё не было. Она вздохнула и начала: «Помнишь, я тебе рассказывала, что Витю из-за меня из школы уволили? Он некоторое время на съёмках фильма работал, а теперь они закончились, и он работу найти не может. Кризис, сам понимаешь, в школу не возьмут, в фитнес-центрах вакансий нет, охранником не берут, говорят, опыта нет. А нас же трое, ещё дед. Денег вообще нет, я не ем почти уже три недели, никому не говорю об этом. Макс, ты не думай, что я хочу как-то воспользоваться тобой, но я правда в тупике. Может, ты знаешь, где можно ему работу найти? Нам много денег не надо, просто, чтобы на еду и одежду хватало. Просто у нас ещё дед болеет…Ему лекарства нужны». Из Ленкиных глаз покатились слёзы. Макс взял её за руку и улыбнулся. «Лен, всё, хватит, не переживай. Чего же ты раньше мне не сказала? Мы бы сразу всё решили на раз. Только есть одна загвоздка…Отец слишком занят, он все такие мои просьбы на помощника перекладывает. Решением этих вопросов занимается Александр Михайлович…Виктору придётся с ним встретиться». Виктор сидел в приёмной у помощника депутата Макарова. В приёмной у собственного брата. Ждал, когда тот соизволит уделить ему некоторое время. Ему казалось, что он бы лучше ещё несколько раз выслушал все упрёки от Карелии, чем сидеть и ждать подачек от него. Если бы речь шла только о нём самом, он бы лучше пошёл улицы мести. Но теперь он в ответе за свою Ленку и за Петра Никаноровича. Отец умер, с братом он давно разругался, а мать его в Твери, поэтому они были его семьёй. Он был готов на всё, чтобы они были счастливы. Даже на то, чтобы пойти на поклон к Александру. «Степнов? Кто тут Степнов?» - спросила выглянувшая из кабинета секретарша, взглянув на которую Виктор подумал, что та, наверное, уже давно в списке любовных побед его братца. Та одарила более, чем удивлённым взглядом, похожего как две капли воды на её начальника мужчину. Он вошёл в кабинет. Александр Михайлович стоял спиной к нему, но повернулся на звук открывающейся двери. «Ну здравствуй, Виктор, - сказал тот. – Как поживаешь? Хотя что я спрашиваю, видимо плохо поживаешь, раз ко мне пришёл». Виктор молчал. «Ладно, расслабься, что ты как не родной». «А ты был мне родным, когда на похороны отца всего на полчаса заехал? Больше у тебя времени не нашлось. Когда я мать на ноги ставил, к жизни возвращал, где ты был, Саша? - начал заводиться Виктор. – Всё деньжищами ворочал и по девкам гулял?» Александр Михайлович засмеялся: «Ну да, ну да, ты у нас всегда романтиком был. И что, нашёл ты свою единственную любовь на всю жизнь?» «Не твоё дело», - грубо ответил Виктор. «Да ладно, нашёл, нашёл, иначе бы ты ни за что не пришёл ко мне. Видел я фотки у Макса. Это и есть девушка твоей мечты? Мало того, что школьница, так ещё и вылитый парень, даже подержаться не за что. У тебя же целая школа учениц в распоряжении была, а ты…» Сильный удар в челюсть заставил Александра Михайловича замолчать. Он сплюнул кровь в пепельницу. Виктор развернулся и пошёл к двери. «Витя, ну подожди! – окрикнул его Саша. – Ну ладно, проехали! А ты тоже хорош, зачем ты тогда меня жене сдал, а?» Виктор не поворачивался, так что Александру пришлось догнать его и перегородить путь к отступлению. «Ладно, Витя, ну столько времени же не виделись. Я не знаю, что на меня нашло. На самом деле, я как в Москву переехал, так меня тоска гложет. У меня же тут ни одного родного человека нет, даже друга настоящего – и то нет. По вечерам поговорить не с кем. Только работа. Девки эти надоели уже, с женой же я развёлся. А ты же мне брат всё-таки. И прости что я так…Про твою. Да я завидую просто. Я ведь знаю тебя. Знаю, что если ты решился на отношения с ученицей, да ещё и пришёл ко мне из-за неё, то ты её по-настоящему любишь. А я себе так никого и не нашёл». Виктору стало даже жаль брата. Он понял, что вся эта его надменность – напускная. Только для того, чтобы скрыть одиночество. Хуже одиночества нет ничего на свете. Он не знал, как бы жил сейчас без Ленки, Петра Никаноровича, Макса. Бедный Сашка. «Ладно, проехали, – улыбнулся он. – Здравствуй, брат». Он крепко обнял Сашу и похлопал его по спине. «Ну что, Витя. Тебе повезло, – сказал Александр, когда тот вкратце рассказал ему о своей проблеме. - Директор центральной спортшколы как раз ушёл на пенсию. А он ещё и сам тренировал там баскетбольную команду. Они почти успели найти нового, но я вовремя подсуетился и порекомендовал тебя. Так что будешь работать на полторы ставки. Зарплата более, чем хорошая, я узнавал. Езжай туда немедленно. Я договорился, чтобы половину тебе прямо сейчас авансом выплатили». Виктор не знал, как сказать ему спасибо. Он просто с чувством пожал брату руку, вложив в это рукопожатия всю свою благодарность. Когда они улыбались, они были особенно похожи друг на друга. Когда Виктор пришёл домой в тот день, рассказав всё любимой, он подхватил смеющуюся от счастья Ленку на руки и закружил. Потом они втянули в свой хоровод прибежавшего на шум Петра Никаноровича. Виктор накормил евшую с каким-то особым аппетитом Ленку купленными на выданные авансом деньги вкусностями. А потом они взялись за руки и побежали на улицу, где уже началась весенняя капель. Чуть ли не вприпрыжку идя по улице, они, сами того не замечая, дошли до школы, где на другой стороне улицы увидели решительной походкой шагающую Людмилу Фёдоровну Борзову. Та остановилась как вкопанная, заметив счастливую парочку. Те не удержались, помахали ей ручкой и, смеясь, побежали дальше. Работа директора спортшколы была новым видом деятельности для Виктора. Не всё сразу удавалось, особенно многочисленные бумажные дела, но то, что помимо административной работы он мог ещё и тренировать команду, было для него отдушиной. Он даже думал, что если Ленка пойдёт в институт физкультуры, тот же, который заканчивал он, на тренерский факультет, то он возьмёт её к себе подрабатывать, даст ей самую младшую группу. За несколько месяцев он вполне освоился на новом месте. На улице уже стоял май. Выходной день выдался тёплым и солнечным. Ленка готовилась к поступлению, он усердно тренировал её каждый день, та заметно окрепла и ещё больше похорошела. Они гуляли по парку со своими друзьями, и Виктор подумал, что наличие в их дружной компании Полины очень ему помогает. Встречайся Макс с ровесницей, он чувствовал бы себя менее уютно. Сквозь его мысли пробился голос парня: «А у нас с Полей годовщина на следующей неделе, и мы хотим в Тверь съездить на выходные. Ну понимаете, вспомнить всё…» «Здорово!» - обрадовалась Ленка. «Мы хотели предложить вам поехать с нами, - сказала Полина. – Тем более, насколько я понимаю, это родной город Виктора. Будет здорово!» Ленкины глаза заблестели. Конечно, они поедут! «Мы квартиру там не продавали, а она большая, всем места хватит, - продолжил Макс. – Так что вы можете переночевать у нас». Виктор подумал и сказал: «Спасибо, Макс. Но я думаю, что мы с Леной остановимся у моей мамы». Кто додумался поставить 11 классу в четвёртой четверти занятия в субботу? Если бы это была не математика, Лена ни за что бы не пошла. Но после той памятной встречи, Людмила Фёдоровна стала особенно к ней придираться. От Москвы до Твери было чуть больше трёх часов пути, а они хотели попасть туда как можно раньше, поэтому решили ехать сразу после того, как у Лены закончатся уроки. Макс ждал её у школы. С Полиной они договорились встретиться на вокзале, а Виктор поехал к брату, чтобы забрать вещи и деньги, которые тот хотел передать матери. Звонок должен был недавно прозвенеть, и Макс уже нетерпеливо поглядывал на часы, когда заметил двух выходящих из школы девушек. Одна – высокая, модельной внешности, с надменным выражением лица, а вторая…Вторую он, кажется, знал. С другим цветом волос, но… «Погодина! Погодина!» - закричал он, догоняя подруг. Девушка слегка подёрнула плечами, но никак не отреагировала. Неужели обознался? «Рита!» - крикнул он ещё раз. И тут она обернулась. «Макс?!» «Рит, ты что, его знаешь? – сказала её спутница, брезгливо оглядывая одетого по-дорожному Макса. «Я тебе кричу: Погодина, Погодина! А ты не отзываешься. Я уж думал, что обознался», - сказал Макс, не обращая внимания на «модель». «А потому что я не Погодина теперь. Родители развелись, и я мамину фамилию взяла…А ты как здесь?» - недоумевала она. «Да я вот в училище поступил. Тоже в Москве теперь живу», - начал он. Макс не мог понять, рад он видеть Риту или нет. Расстались они не очень хорошо. «С родителями?» - спросила та. «С Полиной», - ответил он. «Ах, с Полиной…- потянула Рита. – Значит всё-таки…Понятно». Девушка вздохнула. «Хорошо, а тут-то ты что делаешь?» «Да я подругу свою жду, Лену Кулёмину, может знаешь её?» «Кулёмину? Да мы с ней в параллельных классах учимся!» - обрадовалась Рита. Полина, её спутница, которая больше не могла выдерживать столь длительного невнимания к собственной персоне, демонстративно развернулась и ушла, покачивая бёдрами. «Так ты дружишь с Кулёминой? Хотя да, у вас определённо есть кое-что общее…» «Слушайте, вы что, знакомы?» - удивилась подошедшая Ленка, которую Макс за разговором и не заметил. «Да…Лен…Я пойду…Пока…» - невнятно забормотала Рита. Пошла, но обернулась и тихо сказала: «Макс, прости меня». Друзья смотрели уходящей Рите вслед. Ленка спросила: «И что это здесь сейчас было?» «Лен, ты не поверишь, но именно с ней я пытался забыть Полину». «С Ритой?! Но как…Слушай, Макс, у нас с тобой точно тайная связь…А она хорошая девчонка вообще-то», - сказала Лена. «Хорошая, - согласился Макс. – Только тогда очень меня подставила. Мстила за то, что я так и не смог её полюбить. Она чувствовала, что я просто пытался забыть Полину». Из школы вышли Семёнов, Белута и Гуцул. Последний, кажется, пытался изобразить макаку и смешно прыгал и завывал. Лена подёргала друга за рукав и, показывая на Игоря, сказала: «Макс, ты не поверишь, но вот с ЭТИМ я собиралась пытаться забыть Витю!» Придя на вокзал, Макс с Леной нашли Полину и Виктора. Лена на секунду отозвала любимого и шепнула ему на ухо: «Ну что, договорился?» «Да, всё хорошо. Саша сказал, что у него осталась куча подвязок в Твери, к вечеру всё будет, как мы и хотели». Он подмигнул своей девушке. Когда только Лена узнала про годовщину, сразу же решила, что они должны устроить друзьям незабываемый сюрприз. Ведь они стольким им обязаны! Всю неделю они с Виктором разрабатывали план, ломали голову, но основную идею им подсказал дед. Однако воплощать свои задумки из другого города было затруднительно, поэтому пришлось привлечь Александра, который с радость вызвался помочь вновь обретённому брату, а заодно сделать приятное сыну своего начальника. Он даже взял на себя все расходы. Дорога был долгой. Выбрав наиболее чистый вагон в электричке, две пары уселись друг напротив друга. Через некоторое время их беседе стала чрезвычайно мешать компания слегка подвыпивших молодых людей, которые сначала мирно резались в карты, а потом один из них взял гитару и уже добрых полчаса издавал совершенно неудобоваримые звуки, которые, видимо, должны были быть песнями. Степнов то и дело недобро поглядывал на молодых людей и Лена, зная взрывной характер своего благоверного, почувствовала неладное. Когда парень взял особенно громко и особенно фальшиво очередную ноту, Виктор не выдержал. Он извинился перед друзьями, подскочил к компашке и строго сказал: «Так, молодёжь. Совсем оборзели? Вы вообще-то тут не одни едете. А ты, - обратился он к «певцу», - сначала петь научить, а потом …» Парень положил инструмент, вскочил на ноги и начал наступать на Степнова: «Так, дядя, ты чего тут раскомандовался? У нас страна свободная». Лена поняла, что надо спасать ситуацию, потому что Макс уже вскочил со своего места, чтобы встать на сторону товарища. Степнов ещё только открыл рот, чтобы достойно ответить парню, как за спиной его возникла Ленка: «Ой, а можно у вас гитару одолжить? Спасибо!» Она не стала дожидаться ответа, взяла инструмент, села среди ребят и сыграла первые аккорды. Необычный, низкий и с хрипотцой, голос разлился по вагону электрички. Всё случилось так неожиданно, что все сели и замолчали, завороженные её пением. Макс с Полиной переглянулись и пересели поближе. Поля никогда до этого момента не слышала Ленкиного пения, и ей казалось, что та поёт именно про неё: Простой звонок, набор сложных чисел. Хочу сказать, но губы немеют. Как жаль, что мы от чего-то зависим, Но звёзды так любить не умеют… Когда девушка закончила, тот самый парень, которого пытался осадить Степнов, тихо сказал: «Слушай, а спой ещё…» Его друзья одобрительно загудели. До самой Твери Ленка пела под гитару. Вокруг девушки собрались слушатели со всего вагона, а Виктор смотрел на неё, восхищался и в который раз думал, какая же она не по годам мудрая. По приезде в Тверь Лена и Виктор поняли, что их главной задачей было каким-то образом потянуть время до наступления темноты. «Предлагаю пойти перекусить!» - сказал Макс, не успев сойти с поезда. «Да ты что? – удивился Степнов. – Поесть мы всегда успеем. А Ленка здесь никогда не была, давайте ей город покажем, пока не стемнело». Лена усиленно закивала головой. Полина поддержала их идею, и Макс легко согласился. Весной в Твери было особенно красивой. Конечно же, первым делом они пошли к Суворовскому училищу, нежно-желтое здание, которого было видно издалека. Макс прошёлся строевым шагом и хотел было отдать училищу честь, когда вспомнил, что на нём нет формы. В скверике напротив он показал всем памятник Крылову, у которого на штанине виднелся явственный след от стираемой каждый год с неё красной краски, которой суворовцы перед выпускным рисовали ему лампасы. Нужно было всего лишь перейти через мост, чтобы попасть в городской парк, где буквально с каждым деревом у Макса и у Виктора была связана забавная история. Они прокатились на стоящем там же колесе обозрения, с которого как на ладони был виден город – Волга, старые дома, белая церковь Михаила Тверского, живописно стоящая на мысе. Сверху Макс даже показал друзьям свой дом. Они гуляли по городу, и все показывали Ленке его особенно примечательные места. Когда уже совсем смерклось, Виктору позвонили на мобильный. «Понял, спасибо! Идём! - сказал он. – Так, все перемещаемся на набережную!» Он обращался к ничего не понимающим Максу с Полиной и подмигнул Ленке. Виктор отвёл их на Новый мост и ещё раз позвонил. Полина вздрогнула – раздался громкий залп, и тут небо расцвело всеми красками радуги. Всё новые и новые залпы салюта раздавались над Великой Рекой и в какой-то момент разноцветные огоньки сложились в вензель из переплетённых букв «М» и «П», и со следующим залпом в небе оказалось огромное красное сердце. «Да, не поскупился Саша», - подумал Виктор, прижимая к себе Ленку. Полина плакала от счастья, Максим заворожено, не отрывая глаз, смотрел на небо, огни которого в этот раз образовали очертания лейтенантских погон. Лена была готова поклясться, что в его глазах тоже сверкнули слёзы счастья. Но она знала, что сюрпризы на этом не закончились. После окончания салюта, который длился добрых 10 минут, они помогли спуститься с моста ещё пребывающим в шоке и невнятно лепетавшим слова благодарности друзьям. У его подножия оказалась повозка, запряжённая белой лошадью с одетым во фрак кучером. Прохожие оборачивались, когда прямо по улицам Твери проезжал этот будто попавший сюда из прошлого века экипаж, который довёз их до кафе, о котором Лене рассказывал Макс и которое Виктор узнал по описанию. Столик у окна, на подоконнике возле которого стоял старый граммофон, был празднично сервирован на двоих. Это был именно тот столик, сидя за которым Полина впервые сказала Максу о своих чувствах. Это был их столик. «Ребята, я даже не знаю, что сказать…» - промолвил Макс. Он был очень тронут. Никто никогда не устраивал ему такой праздник. Праздник его любви. Он не мог подобрать нужных фраз, а Полина уже давно не могла вымолвить не слова. Но Виктор и Лена всё увидели в их глазах. «А почему только на двоих?» - спохватился Макс, взглянув на столик. «А мне кажется, пришло самое время оставить вас, - улыбнулся Степнов, - а нас ещё мама ждёт, кучу всего наготовила, наверное». Макс и Полина по очереди расцеловали Лену в обе щеки, мужчины пожали друг другу руки. Оторопевшая парочка уселась за столик у граммофона, а Виктор обнял Лену и ушёл с ней в темноту ночи. «Ленок, ты чего? - подталкивал Степнов ко входу в подъезд заупрямившуюся ни с того ни с сего Ленку. – Ты же у меня ничего не боишься!» «Ну это же твоя мама! Кстати, что ты ей сказал?» - спросила она. «Сказал, что приеду и познакомлю её своей единственной. Она меня знает. Знает, что если я приехал знакомить с ней девушку, то это серьёзно». От его слов Ленка заволновалась ещё больше: «То есть ты не сказал ей, что я твоя бывшая ученица и что я тебя намного моложе?» «А разве это имеет какое-то значение, Ленок? - он поцеловал её в нос. – Да у меня мировая мама. Необычная немного, конечно, даже странная, но мировая». «Сейчас», - Лена закрыла глаза, досчитала до трёх, взяла себя в руки и смело шагнула в подъезд. Любопытство в ней соперничало с волнением. С одной стороны, ей было безумно интересно посмотреть на комнату Виктора, в которой он провёл большую часть своей жизни, на его квартиру. На жизнь, которой он жил до того, как переехал в Москву. С другой – она очень боялась знакомства с его мамой. Боялась не понравиться ей. Боялась, что она не одобрит их союз. Боялась, что плохо выглядит, а ведь она и так считала себя далеко не красавицей. Даже когда она шла к нему на съёмочную площадку, она волновалась меньше. Прежде, чем позвонить в дверь, Виктор ободряюще поцеловал Лену в макушку. Дверь им открыла немолодая, но чрезвычайно высокая женщина с пронзительными голубыми глазами. «Физкульт-привет, молодёжь!» - поприветствовала их она, и Лене едва-едва удалось подавить в себе приступ смеха. Кажется, она знала, в кого из своих родителей пошёл Виктор. Тот тепло расцеловал мать и представил ему Ленку. Когда женщина ушла хозяйничать на кухню, он шепнул любимой на ухо: «Предупреждаю сразу, мама любит устраивать девушкам проверки, такая уж она у меня. Но я уверен, что ты справишься! Хотя ни одна Сашкина девушка ни разу не справилась». «А твои? А твои девушки справлялись?» - серьёзно спросила Лена. Ответ на этот вопрос показался ей почему-то чрезвычайно важным. Виктор замялся, смутился, ничего не ответил и предложил Ленке поскорее пойти на кухню. Та удивлённо посмотрела ему вслед. Только моя руки перед ужином, Ленка вспомнила, что последний раз ела ещё перед тем, как ушла в школу. Длиннющий день, ей не верилось, что сегодня с утра она скучала на уроке Борзовой, а теперь она в Твери, дома у Виктора. Есть очень хотелось. Что же приготовила им его мама? Пахло очень вкусно. Виктор уже сидел за столом и вид у него был весьма виноватый и обескураженный. «Лен, а я тут говорю, что ведь время уже позднее, а на ночь много есть вредно, поэтому мы чисто символически перекусим, я права?» - спросила его мама, заваривая чай. «Конечно, Ольга Петровна, режим прежде всего!» - бодро ответила Ленка, оглядывая пустой стол. Она явственно чувствовала, что в квартире пахнет недавно приготовленной вкусной едой, но мама Виктора бодро резала фруктовый салат и заваривала чай. Желудок немного сводило. «Мама, я надеялся, что что-нибудь изменилось», - жалобным голосом сказал Виктор. Но Лена не отчаивалась. Ха! Это и есть её проверка? Нашла, кого испугать. Лена вспомнила, как недавно голодала почти целый месяц. «Прорвёмся!» - подумала она, уплетая фруктовый салат и отвечая на все вопросы, которые с видом искренней доброжелательности задавала ей его мама. После окончания скромного ужина, Ольга Петровна также доброжелательно, но строго заявила, что уже поздно, а режим не терпит нарушений, и пора бы ложиться спать. И что более близкое знакомство они осуществят завтра. Виктор испытывал странные чувства. Он был счастлив видеть маму, он был безумно рад вернуться в родные места - с Ленкой. Мама ничуть не изменилась. Да, именно она привила ему с детских лет любовь к спорту, к режиму. Но все эти её проверки выводили его из себя…Он точно знал, что именно будет следующим пунктом. И также по слову, которое они с Сашей дали матери когда-то, он не имел права предупреждать Ленку. Это было своеобразной игрой, правила которой были незыблемы, и нарушение их приравнивалось бы к попранию семейных ценностей. Нет, он не боялся за Ленку, он ни на секунду не сомневался, что она справится. Просто он знал, какое именно количество его девушек проходило такую проверку. И чувствовал, что надвигается момент, когда он вынужден будет рассказать об этом Ленке. Комната Виктора и Саши казалась такой, будто близнецы уехали из неё только вчера. Лёгкий беспорядок придавал ей обжитой вид. Можно было безошибочно определить, где была чья кровать. Более опрятная, с книжной полкой, на которой стояли книги с заголовком «Как стать богатым?» и «Фондовый рынок», и плакатом с полуобнажённой прелестницей под ним, безусловно принадлежала Саше. В небрежно заправленной кровати, на которой лежали баскетбольный и волейбольный мячи, безошибочно узнавался Виктор. У его ложа стояли не укрывшиеся от Лениных глаз старые разорванные кеды, которые тот, смутившись, спешно затолкал под неё. Пока они сдвигали кровати, Лена спросила: «Я так поняла, на этом проверка не окончена?» «Лен, я ничего не могу с ней поделать…На самом деле она хорошая, и как только проверка закончится, ты её не узнаешь. Но с этим у неё просто пунктик…» - оправдывался Виктор. Когда они, усталые, улеглись, девушка сказала: «Да я не боюсь, особенно если проверка продолжится в таком же духе. Только ты мне потом обязательно скажи, на каком этапе не выдерживали ОНИ?» «Кто они?» - Виктор сделал вид, что не понял. «Ты знаешь кто», - улыбнулась Лена. «Давай лучше спать», - он прижал девушку к себе. Он знал, о чём говорил. Потому что на следующий день ровно в шесть утра квартиру огласил громогласный крик: «Подъём!!! Мы уже пять минут, как должны быть на пробежке!» Лена не сразу поняла, где находится, и почему, если Виктор по-прежнему рядом с ней, вместо тихих шагов деда она слышит пронзительный женский голос. Так. Подъём. Пробежка. Его мама! Ленка подскочила как ужаленная и растолкала Витю. «Она зовёт на пробежку, но у меня же нет даже спортивного костюма!» - сказала девушка, посмотрев на часы и постаравшись засунуть своё возмущение как можно глубже. «У меня в сумке возьми», - сказал, поспешно просыпаясь, Виктор. Он искренне надеялся, что просто прихватив Ленкин спортивный костюм с собой, он не нарушил договор о неразглашении правил. Лена была не из тех девушек, что долго собираются, и ровно через три минуты, наспех причесавшись, она предстала пред очи Ольги Петровны, которая была приятно удивлена. Лена собралась даже быстрее Виктора и бодро поприветствовала женщину. Трёхкилометровый кросс не показался ей сложным, они каждый день бегали с Виктором по утрам. Ей оставалось только восхищаться потрясающей физической форме, в которой находилась немолодая женщина. Лена подумала, что в чём-то та была права, и только благодаря соблюдению режима можно было такого достигнуть. Когда они добежали до перекладины, Лена на секунду даже подумала, что Ольга Петровна начнёт подтягиваться, но она просто смотрела, как занимается Виктор, делая при этом несложные физические упражнения. Девушка подумала, что не переборщит, если попробует произвести ещё большее впечатление. Не зря же она готовится в институт физкультуры. Как только Виктор закончил, она подошла к турнику и, провожаемая изумлённым взглядом потенциальной свекрови, выжала из себя всё. Подтянулась 12 раз. И спрыгнула-то только потому, что ей представились вдруг Сашины подруги-модели, которые бегают кросс на шпильках, и подступавший смех не давал ей сосредоточиться. Мать Виктора была удивлена, но больше всего был поражён до глубины души он сам. Ей даже вдруг показалось, что он превратился в её школьного учителя физкультуры, когда тот воскликнул: «Кулёмина! Я всегда знал, что ты можешь подтянуться больше 10 раз!!!» Он на глазах у матери закружил её на руках. Пожалуй, должное впечатление ей произвести удалось. Если её и дальше будут проверять таким образом, то она готова. Когда они вернулись домой и опять-таки скудно позавтракали («После тренировки вредно много есть!»), Ольга Петровна попросила Лену помочь ей приготовить обед. Видимо, та считала, что если девушка спортсменка, но непременно должна оказаться никудышней хозяйкой. Лена только смеялась про себя. С 12 лет она жила без родителей, и весь дом, вся готовка, уборка и прочее, были на ней. О чём она и поведала Ольге Петровне, когда та с интересом наблюдала, как Ленка умело замешивает тесто для фирменного вишнёвого пирога. За разговором она узнала, что Ленкин дед – тот самый известный фантаст Кулёмин, книгами которого зачитывался её сын в юности. Виктор периодически заходил на кухню, предлагая свою помощь, но обе женщины сошлись во мнении, что он только мешает и попросили его посидеть пока в комнате. Наконец, пирог был поставлен в духовку, обед приготовлен, а кухня вымыта. У Ольги Петровны вроде бы не осталось поручений к Ленке, и та отправилась проверить, как там её благоверный. Он в своей комнате начал смотреть семейный альбом. В голове весь день крутилась песня: «Так странно, что я не ревную тебя. Меня удивляет, что кто-то был до...» Она подсела к нему, обняла и стала с интересом рассматривать старые чёрно-белые фотографии. Вот они, два маленьких свёрточка – Витя и Саша. Рядом счастливая мама и покойный нынче папа…который был на полголовы ниже своей супруги. «Видимо, нестандартные пары в крови у этой семьи», - подумала Лена. Ей вдруг стало очень уютно. Вот, одинаково насупленные и серьёзные, в одинаковой одежде и с одинаковыми рюкзаками, Витя и Саша идут в первый класс. Страницы жизни чёрно-белыми фотографиями проносились перед ней. Начиная со школьного возраста, она уже безошибочно могла различить близнецов. Вот первые спортивные успехи Вити – уставший, мокрый от пота, но счастливый, он держит кубок победителя. Вот Саша с девушкой, вот ещё с одной – сколько же их у него было? Вот они уже на выпускном… Лена неожиданно резко захлопнула альбом. Ей надо было знать. «Вить, почему ты избегаешь моих вопросов о девушках? Мне бы очень хотелось знать». Она и сама не знала, какой ответ хотела услышать. Она знала только одно, как бы эгоистично и собственнически это не прозвучало, но ей очень не нравилась мысль, что когда-то он уже приводил других девушек сюда, к маме, они так же готовили обед и смотрели альбом…Неприятно. Хотя он же взрослый человек. Что в этом такого. Просто с тех пор, как они начали жить вместе, её не покидало ощущение, что они как две половинки целого. Она не могла его представить с кем-то другим. Виктор подошёл к окну и задумчиво молча смотрел вдаль. Лене казалось, что у неё внутри - натянутая струна. Она знала, что не надо повторять вопрос ещё раз. В конце концов, что такого, что он кого-то сюда приводил, подумаешь, главное, что сейчас… «Я всю жизнь тебя ждал, - тихо произнёс Виктор, обернувшись и глядя ей в глаза. – Во многом из-за этого мы и поссорились с братом. Он смеялся надо мной…» Лена продолжала на него смотреть. Смысл сказанного им только начал доходить до неё, как вдруг раздался призывный голос из другой комнаты: «Лена, иди сюда, мне нужна твоя помощь!» «Мы…ещё поговорим об этом, ладно?» - сказала она, выходя из комнаты. Ольга Петровна пыталась стянуть со шкафа какую-то большую коробку. Лена подумала, что логичнее было бы попросить помочь Виктора, но раз уж её позвали…Вместе они быстро спустили коробку на стол. «Лена, я хочу тебе подарить кое-что», – женщина стала рыться в коробке. Та оказалась заполненной фотографиями, не вошедшими в альбом. Выудив одну из них, она проговорила: «Я хочу подарить тебе фотографию Виктора, мою самую любимую. Она была сделана в день его двадцатипятилетия. Вот, возьми». Лена поблагодарила и взяла фотографию. На снимке на фоне набережной, по которой они вчера гуляли, в джинсах и майке в полный рост стоял и улыбался… «Ольга Петровна, подождите, это же Саша!» Его мама удивлённо стала переводить взгляд с фотографии на Лену: «Да ты что, это Витя, я же говорю – моя любимая фотография…» «Да нет, смотрите, это точно Саша. Вы, наверное, перепутали, не ту фотографию мне дали…» - уверенно произнесла девушка. После этого Ольга Петровна сразу же неожиданно и очень крепко обняла Лену. Только сейчас девушка поняла, что пять секунд назад она прошла последнее испытание. «Добро пожаловать в семью! - сказала женщина и даже сам голос её как-то изменился, стал мягче. – Я столько лет мечтала, что хоть одной девушке смогу так сказать. Ты прости, что устроила такую проверку. Но и ты меня пойми: как мать – я должна была убедиться, я же желаю своим сыновьям только самого лучшего. Ведь я не так много требовала. Я тебя не очень напугала?» «Я ничего не боюсь», - улыбнулась раскрасневшаяся Ленка. Женщина ещё раз обняла её и вдруг спохватилась: «У нас же хлеб кончился! Я пока в магазин сбегаю, а ты пирог не забудь вытащить, а как вернусь – обедать будем». Лена ни в чём не могла упрекнуть мать Виктора. Наверное, она поступила бы точно так же. Вытащив из духовки дымящийся и божественно пахнувший пирог, девушка решила, что пока Ольги Петровны нет дома – самое время продолжить прерванный разговор… Она вошла в комнату, автоматически прихватив ту самую фотографию. Виктор засмеялся, увидев её: «Только не говори, что приняла меня за этого олуха». «Издеваешься? Я вообще не понимаю, как можно вас перепутать, - пожала Лена плечами, но вдруг спохватилась. – Подожди…А откуда…Так ты всё знал что ли? Знал, какие будут испытания?» «Я же говорю: каждый раз одно и то же, - ответил Виктор. – Сначала «голодовка», потом кросс с утра пораньше, потом по хозяйству, потом должна быть фотография, но никто до этого этапа ещё не доходил». Лена села и серьёзно спросила: «Так, хватит говорить загадками. Что значит никто и никогда? А сколько было попыток?» «Я сбился со счёту, сколько раз Сашка приводил своих девушек», - ответил Виктор. «Хватит уходить от ответа. Ты же знаешь, что я спрашивала не о Сашке». Он понял, что тянуть с ответом больше не может. Он присел на корточки перед Леной, взял её за обе руки и сказал: «Лен, я никогда никого сюда не приводил». Девушка решила уточнить: «То есть ты никогда не знакомил своих девушек с мамой?» «Мне некого было знакомить, – он не смог больше сидеть на месте, вскочил и стал кругами ходить по небольшой комнате. – Я всегда знал, наверное, с того возраста, когда мальчикам начинают нравиться девочки, что не хочу по мелочам размениваться. Я Сашку никогда не понимал. Ему казалось, что чем больше – чем лучше, что надо развлекаться и особо не заморачиваться. Он и мне периодически разных девиц подсовывал, я мог пару раз сходить с ними куда-нибудь, чтобы он только отстал, но уже через несколько дней мог точно сказал, что это не та, кого я ищу. Потом он стал надо мной издеваться, говорить, что я ненормальный, что никогда в жизни не найду такой, как мне надо. С девицами продолжал меня знакомить, но дольше недели я ни с одной не общался. Какое уж тут знакомство с мамой…Я уже, честно говоря, сам сомневаться начал…» Он на секунду остановился и посмотрел на девушку, которая заворожено его слушала: «Лен, ты знаешь, в каком я ужасе был, когда понял, что та самая, единственная девушка – моя ученица? Я всё на свете проклинал. Ты была так близко, а я даже дотронуться до тебя не мог. Всё, на что я мог рассчитывать – только быть с тобой рядом в качестве друга, помогать тебе, чем смогу. Ленка, ты знаешь, что со мной было, когда Яна сказала, что мои чувства взаимны? Я всю ночь не спал, вот так же по квартире круги нарезал, голову ломал, что лучше – остаться с тобой рядом в качестве друга или попытать счастья. Решение менял раз сто! Теперь ты понимаешь, почему у меня тогда крышу снесло? Потому что я потерял тебя. Потому что рядом с тобой этот Гуцул крутился, а мне, Лена, уже не 18 лет». Он опять присел перед ней на корточки: «Я всю жизнь тебя ждал, уже и не думал, что найду такую, я сердцем чувствовал, что только с тобой смогу быть. И чувствовал, что ты от меня дальше с каждым днём. И не выдержал». Снова встал. Волновался. Тепло разливалось по Ленкиной груди. Она и не мечтала оказаться единственной в его жизни. Точнее нет – мечтала. Всегда мечтала – тихо, никому не говоря ни слова об этом, потому что понимала, что уж слишком многого хочет. Она не могла объяснить, почему это ей казалось таким важным, но это так грело ей душу, что становилось жарко. Она встала, прижалась к нему. Вложила все свои чувства и эмоции, все ощущения и мысли в три слова: «Я люблю тебя». Звук ключа, поворачивающегося в замке, заставил их, будто застигнутых врасплох школьников, отпрянуть друг от друга, вызвав после этого бурю смеха. Больше у Виктора не было от неё секретов. Когда они пошли встречать маму, он понял, что сейчас он самый счастливый человек на свете. Наконец-то они от души наелись вкусностей! Жаркое Ольги Петровны и Ленкин вишнёвый пирог были самыми любимыми блюдами Виктора. Женщина рассказывала смешные случаи из его детства, он немного смущался, но потом все они вместе заливисто хохотали. Ольга Петровна уговаривала их остаться ещё на одну ночь, но Виктору надо было на следующий день на работу, а ведь если директор опоздает в школу – то о какой дисциплине может идти речь? Они разговаривали обо всём – о баскетболе, об оригинальных рецептах, о Саше, о котором Виктор теперь мог многое рассказать… Время неумолимо приближалось к вечеру, и им уже пора было в скором времени встречаться с друзьями, которые куда-то пропали и не звонили со вчерашнего вечера, чтобы ехать домой. Расцеловывая Лену на прощание и выражая надежду, что они с Виктором навестят её ещё раз в скором времени, Ольга Петровна обратилась к девушке: «Ты не будешь возражать, если я пару минут поговорю с сыном? Сама понимаешь, редко видимся…» Лена заверила, что нисколько не возражает. Мать и сын прошли в комнату. Ольга Петровна с прищуром посмотрела на Виктора: «Витя, помнишь, что мы мне сказал тогда?» «Да, я сказал, что я приведу с тобой знакомить только свою будущую жену», - твёрдо сказал тот. «Мне не очень удобно задавать такой вопрос, но я должна спросить…Сколько лет Лене?» «Ей 17», - ответил Виктор, не зная, какая реакция последует далее. Мать подошла к окну, задумчиво посмотрела вдаль, и Виктор в очередной раз подумал, что она очень сильная и мудрая женщина. Смерть отца она пережила очень тяжело, но не сломалась. Он даже сам не подозревал, насколько важным для него окажется её мнение. «Знаешь, Витя… - начала мать. – Несмотря на то, что она такая юная, я бы не пожелала тебе лучшей доли. Она любит тебя. Береги её. И мать свою старую не забывай!» «Ну какая же ты старая, какая же ты старая, мама! Ты вон три километра пробежала – и даже не запыхалась! - Виктор сжал её в объятиях. – Мы обязательно ещё приедем». … «Вы где пропадали целый день? Даже не позвонили ни разу», - накинулась Ленка на Макса. Они с Полиной были какие-то странные, хитро улыбались и переглядывались. Ленка никак не могла понять, что происходит. «А вы-то как? Как знакомство с мамой?» - спросил Макс. «Ооо, это целая история. Меня испытывали по всем направлениям. Сейчас расскажу!» - Ленка уже направилась в сторону электрички, приготовившись рассказывать на ходу. «Лен, - Макс окликнул подругу. – Мы сегодня подали заявление». Эпилог. Невеста была божественно красива. Корсет платья подчёркивал её тонкую фигуру, а кремовые розы гармонировали с рыжим цветом волос. Максим в парадной военной форме тоже был чудо как хорош. Он заметно волновался и то и дело принимался теребить в руках фуражку. Сегодня был самый важный день в его жизни, а всего лишь пять минут назад им с трудом удалось выпроводить целую дюжину журналистов, которые мечтали освятить пребывание известного депутата Макарова на свадьбе единственного сына. Тот ограничился кратким интервью и послал Александра Михайловича выпроводить подальне акул пера. Они с Виктором были сегодня в практически одинаковых строгих костюмах, но в отличие от всех окружающих, Лена искренне не понимала, как их можно перепутать. Пятеро курсантов, приехавших в Тверь на свадьбу друга, с нескрываемым интересом рассматривали женскую часть приглашённых. Макс попросил Лену позвать своих подруг-«Ранеток». Во-первых, потому что девушек-друзей кроме Ленки у него не было, а во-вторых, потому что подруги Полины в большинстве своём были старше, а он не хотел, чтобы его друзья скучали. Краем глаза Лена заметила, что Сырников уже не первый раз пытается заговорить с Лерой. Когда зазвучал свадебный марш и Максим повёл Полину под руку, чтобы через несколько минут произнести самое главное слово - «да», Лена дала волю слезам. Она не могла выразить словами, как много для неё значил Макс, она за всё время не подобрала подходящих фраз, чтобы выразить свою благодарность за то, что он оказался рядом и поддержал её в такой трудный момент. Он был ей братом, настоящим братом. Она радовалась за него, как за родного, и слёзы счастья текли по её щекам. Она давала им волю, не обращая внимания на яркий по такому случаю макияж. Она действительно не знала, как бы сложилась её судьба, не подверни она тогда ногу. А сейчас она стояла на свадьбе своего лучшего друга, и самый любимый её человек был рядом, его руку она ощущала у себя на талии. Макс уже целовал свою законную жену, а Лена старалась запомнить и запечатлеть в памяти каждый момент этого необыкновенного дня. Когда новоиспечённый муж вынес Полину на руках из ЗАГСа, незамужние девушки выстроились внизу, ожидая, когда та кинет букет. Через несколько секунд Лена уже прижимала к груди кремовые розы. С таким ростом у неё не было ровным счётом ни одной конкурентки. Ощущая себя влюблённым, как в первый день, Виктор встретился взглядом с безумно красивой Ленкой, щёки которой покрывал румянец, и подумал, что ей ведь исполнится 18 всего через несколько месяцев…