***
Время бежит незаметно, и события несутся, как порывы ветров. Лорд Принц и лорд Малфой старались быть везде и нигде. Тем самым они старались заглушить в себе чувство безысходности и тоски. Да, они тосковали по Гарольду, но из-за своих амбиций и упёртости относились к парню и друг другу подчёркнуто вежливо, общались через письма или зачарованные пергаменты, подаренные близнецами Уизли. Казалось, что таким образом они заново узнают друг друга. Это сквозило в деловых письмах, в небрежном почерке на зачарованном пергаменте. Посчитав, что для интереса можно попытаться найти записи, о которых говорила Нарцисса, лорд Малфой почти всё своё свободное время находился в библиотеке, попутно пополняя запасы знаний. А Северусу Принцу пришлось быть покорным, но язвительным слугой подле Дамблдора, и лишь в мэноре уставший мужчина молился, чтобы всё закончилось хорошо. Сентябрь принёс странное ощущение ожидания и перемен. С одной стороны, это означало, что «поход на Дамблдора» практически не за горами и образ Светлого волшебника перестанет быть таким светлым. С другой стороны, намечающийся турнир обещал принести с собой большие перемены. Оставалось только ждать, и всем быть начеку.***
Взбудораженные студенты с самого утра были на взводе, и даже вид Ужаса Подземелий не устрашал, как всегда, когда тот стремительно шёл по коридорам и одаривал студентов фирменным взглядом. Молодые волшебники с предвкушением ожидали приезда новых студентов из других Школ. По Хогвартсу гуляли разные пересуды и сплетни, строились догадки, так что ученики, встретив помеху в виде чёрного силуэта, лишь на миг замирали, а потом вновь продолжали свой бег. Сам же Северус Снейп-Принц старался оказаться поближе к самому директору во время прибытия гостей, чтобы из тени Светлейшего наблюдать за всеми, а если придется, то и опередить врага. А врагом для него давно стал этот седовласый старец, сладко всем улыбающийся и сверкающий половинками очков-артефактов. И вот день «Х» настал. В небе раздались хлопки и ржание, и это заставило всех опоздавших поспешить к выходу или на мост, где можно наблюдать прибытие первых гостей из Франции. Зельевар был слегка впечатлён красотой больших белый коней, чьи крылья отражали еле уловимые отблески лучей солнца. Но циник в профессоре отплясывал и шептал: «И это называется «не показывать магглам волшебства»? Запрет на открытое использование волшебства. Куда мир катится? Летающая машина — это резонанс в газетах, а летающие кони, везущие карету — «фи, они незаметны». Наблюдать, как Альбус Дамблдор приветствует мадам Максим, было комично, но, увы, посмеяться можно будет в Малфой-мэноре. -Мадам, вы как всегда обворожительны, - расшаркивался Дамблдор, целуя поданную руку. -Айбус, вы мне льстите, - великанша улыбнулась, вот только в её глазах виделся такой же циник и опытный манипулятор. – Я надей-юсь, что моих лошадок накормить, хорошо? -Наш лесничий Хагрид сможет заняться ими. Директор указал в сторону полувеликана, с восторгом разглядывающего мадам Максим. Та, подарив чуть заметную улыбку лесничему, вновь обратилась к Дамблдору. -Мои девоочки нуждаются в отдых, да и ваша погодка может плохо скасаться на них. -О, не волнуйтесь, мистер Филч проводит вас в ваши комнаты. – Тут какой-то странный звук, донесшийся от озера, заставил всех прислушаться. – Простите, мадам Максим, но мне пора встречать новых гостей. -Хорошо, Айбус, идите, - величественный жест, взгляд на девушек, и шармбаттонцы направились в открытые двери Хогвартса. Сначала на середине Чёрного озера появился флюгер, на котором виднелся человечек, затем рывок, и вода нехотя отдала весь парусный корабль-голландец. Как только стекла вода и нос корабля повернул в сторону берега, раскрылся большой парус, на котором был двуглавый орёл – герб Дурмстранга. Первым вышел директор, Игорь Каркаров, который широкими шагами направился в сторону улыбающегося Дамблдора. Миг, и мужчина замедлил шаг, заметив пристальный взгляд обсидиановых глаз. И хоть Каркаров побледнел, ему пришлось продолжить своё шествие. -Столько лет прошло, а помнит… – вырвалось из уст зельевара при воспоминании, что не раз их дорожки с Каркаровым пересекались. -Ты что-то сказал, мой мальчик? -Я говорю, что с этим турниром проблем не оберёшься. -Ну, что ты, Северус, турнир пройдёт нормально, и, конечно же, победит лучший. -Вы, наверняка, забыли, Альбус, из-за чего его запретили… -Я это помню, мой мальчик, но на этот раз опасность ограничена, и не намечается смертей. Улыбнись, Северус, всё будет хорошо. -Если я улыбнусь, то часть студентов окажется в обмороке и в Мунго, другая — решит, что наступил конец света, а оставшиеся поменяют религию. Так что, не будем шокировать никого, и я останусь Ужасом Подземелий. -Зря, мой мальчик, у тебя приятная улыбка, когда ты её не скрываешь под своим сарказмом… Добро пожаловать, Игорь. Надеюсь, всё прошло хорошо? -Здравствуй, Альбус. Немного штормило в море, но портал открылся вовремя… Северус… - Каркаров скосил глаза на зельевара и нехотя кивнул. В ответ он получил холодный взгляд, в котором были цинизм и неприкрытая насмешка. – Надеюсь, что игра будет честной и выиграют лучшие. -Мы все этого хотим, - заверил директор Дамблдор, становясь так, чтобы директор Дурмстранга видел только его. Старик понял, что эти волшебники непримиримы, могут и поединок устроить. Маги ещё перекинулись незначительными фразами, и студенты Дурмстранга, как и Шармботона отправились в предложенные им на время комнаты, чтобы вечером явиться в большом зале, при этом показав мини-представления. И вот, после речи директора перед ужином двери открылись, впуская девушек, среди которых были и вейлы. Они очаровывали, приковывали взгляд, и половина хогвартских студентов в порыве чувств выдохнула. Со своего места Северусу было видно, как Невилл Лонгботтом заинтересовался Флёр Делакур, но это было лишь мимолётно, что заметил и Альбус. Поджав тонкие губы, директор обратил взгляд на Джинни Уизли. Та, сидя подальше от Невилла, с интересом перекидывалась сплетнями с мисс Грейнджер и изредка посматривала в сторону прибывших гостей. -И давно мисс Грейнджер взяла под опеку мисс Уизли? – директор, не поворачиваясь, обратился к зельевару. Что-то, всё же, он в прошлом году не усмотрел, понадеялся на Уизли. -Я не следил за ними, Альбус. Ты же не давал мне такого приказа, - сарказм ощущался, как живое существо, из-за чего Минерва и Флитвик покосились в сторону директора и зельевара. -Ну-ну, мой мальчик. Мне просто интересно, почему я это не заметил раньше, вот и хотел узнать. – Поспешил сгладить обстановку Дамблдор и, вскочив с места, быстро направился в сторону мадам Максим, чтобы поцеловать её руку. Приход дурмстранговцев теперь заинтересовал почти всю женскую аудиторию, хотя при виде Виктора Крама подключилась и мужская. Огонь, брутальность, суровая красота и, конечно же, флер кумира многих волшебников. Снейп вновь взглянул на Невилла и Грейнджер. Мальчишка облизнулся, но тут же спрятал свою заинтересованность за чёлкой. Сама же мисс оценивала парней, как военачальник, отбирающий самых лучших. «Хм, что-то тут явно не то», - подумал Северус, оценивая взгляды и незаметные перемигивания. А Дамблдор, поприветствовав гостей и дождавшись их рассадки, вышел вновь к своему постаменту, откуда стал вещать длинную речь обо всём и ни о чём. Слушая вполуха, зельевар продолжил осматривать учеников. Близнецы Уизли как всегда что-то тихо обсуждали и посматривали на своего братца. Мужчина сузил глаза, когда парни посмотрели в его сторону. Рыжие же в ответ невинно заулыбались и показательно и подчёркнуто обратили свой взор на разливающегося соловьём Дамблдора. «Да ладно? Уизли и невинность – это нонсенс», - фыркнул мысленно Принц и перевел взор на Джинни и Гермиону. – «А вот с этой девицей явно что-то происходит. Принять наследие она не могла – магглорожденная, но что-то всё же произошло». Почувствовав взгляд профессора зельеварения, девушка стрельнула из-под ресниц, и этого хватило, чтобы поморщиться: на Северуса воздействовали ментально. «Надо обязательно разузнать, что же произошло с Грейнджер за тот период, пока та была в Мунго», – Принцу оставалось делать лишь мысленные заметки, понимая, что пока времени недостаточно. Теперь взгляд зельевара коснулся Рона Уизли и Невилла Лонгботтома. Рыжий тихо сопел за спиной черноволосого, и так же незаметно для остальных, но не для Северуса, старался что-то прикрепить на мантию соседа. Невилл, почувствовав это, чуть дёрнулся, но его рука быстро скользнула в рукав. И вроде бы ничего не случилось, только вот Уизли стал красным, а затем, матерясь на весь зал, подскочил. Оказалось, Лонгботтом активировал своего «ручного дракончика», посчитавшего, что легче сначала убрать злоумышленника, потом и остальное. Невилл, как и все остальные, повернулся на крик и, заметив, как горит рукав Рона, быстро плеснул соком в его сторону. Оказалось, что не только Лонгботтом решил выплеснуть сок, но и близнецы. Но опять, всё пошло не так, или же Фред и Джорджем что-то нахимичили. Напитка оказалось много, и пока тот стекал ручьём с лица и мантии их братца, шестой Уизли красочно «рассказывал», как ему надоело за какие-то сотни галеонов то одного Героя «опекать», то другого. Дальше шла характеристика самих Героев с их недостатками. Окружающие с удивлением слушали, а попытки директора заткнуть фонтан красноречия ни к чему не приводили. С одной стороны, было выгодно, чтобы Рон Уизли всё рассказал, но с другой — как-то не по плану всё выходило. Причем, не по плану как директора, так и третьей стороны. Посчитав, что все услышали достаточно, Принц кивнул близнецам, и те нехотя, подхватив братца, уволокли того из зала. -Простите, видно, парень стал нервным в последнее время, да и странное заклятие, не поддающееся контрзаклятиям. – Дамблдор извиняющеся улыбался, хотя те, кто его хорошо знал, заметили, что эта улыбка и выходка одного из учеников вывели старика из себя. Далее директор Хогвартса продолжил свою речь, но она уже не казалась яркой и интересной. Следом за ним шли Людо Бэгмен и Барти Крауч, чья речь была быстрой и позитивной. И вот появился Кубок Огня, произнесены слова его активации, что означало – Турнир трёх волшебников начинает свой отчёт.***
В разгар пиршества двери зала приоткрылись, и в него протиснулся странный волшебник, которого многие бы из магглорожденных назвали «киборг». Зачарованное небо вдруг заволокло тёмными тучами, из некоторых слышался раскат грома, а молнии стремительно направились в сторону странного волшебника. Удар по палочке, удар по железному костылю, и, проклиная всех на свете, вошедший принялся искать укрытие. Пока всё это происходило, все были, как в оцепенении, ведь впервые Зачарованное небо так себя ведет. И вновь у директора ничего не получилось, а молнии со злорадством, как показалось зельевару, ударили теперь и в сторону Дамблдора, продолжая бить и по пришедшему, кажется, по Аластору Грюму. Оба виртуозно уклонялись, посылали в разные стороны молнии, а также пытались предотвратить поток ливня, что вот-вот должен обрушиться на всех в зале. Вот тут-то всё и завертелось. Крики младшекурсников, девушек, попытки старост угомонить и поставить в строй. Многие ставили щиты и пытались пробиться в двери, что нехотя стали открываться. Торжество пошло прахом. Некоторые учителя принялись помогать как старостам, так и директору, но ненастье так и не подчинилось никому. Сам же Северус Снейп-Принц, как и Филиус Флитвик, наколдовав щиты, продолжил сидеть на своем месте и мысленно комментировать происходящее. -Не правда ли, Северус, интересные явления стали происходить в этом году? – полугоблин озорно подмигнул, наблюдая суету. – Мне кажется, что замок, как полуразумное существо и артефакт, стал высказывать своё мнение. И судя по тому, что они никак не могут остановить бедствие, он явно настроен решительно и намерен ставить нашего директора в неловкие ситуации. -Вы на что-то намекаете, Филиус? – не поворачиваясь, так же тихо спросил зельевар, позволяя своей новоприобретённой силе оценить ситуацию. В чём-то профессор Флитвик был прав, хотя эта правда носит имя Гарольд Поттер. Почему именно он? А интуиция вопит об этом, а она никогда не ошибается. -Я почти не намекаю, - полугоблин ещё раз обновил щиты, чтобы продолжить. – Это результат нескольких умозаключений, а так же простого любопытства и исследования, которое я давно курирую. По некоторым источникам, это намёк на то, что истинный Хозяин или потомок создателей скоро потребует свою вотчину, став совершеннолетним. Есть ещё намёки на то, что сам директор делает что-то не то, из-за чего Замок бунтует. -Надеюсь, вы этого не говорили Альбусу? – зельевар всё же повернулся к полугоблину, чтобы встретиться с весёлыми чёрными глазами. -Зачем себя развлечения лишать? Мне с каждым разом становится всё интересней и интересней замечать то, что пока не доступно остальным. Высказав это, профессор Флитвик вновь повернулся в сторону борющихся со стихией волшебников. На призыв Альбуса, Северус и Флитвик покачали головой, но первому пришлось пояснить свой отказ. -Альбус, я не настолько силён, чтобы бороться со стихией, да и не являюсь директором Хогвартса, чтобы приказывать. Матерясь про себя, Альбус Дамблдор быстро покинул почти затопленный зал и около двух часов не выходил из ритуального зала, чтобы затребовать от Хогвартса подчинения. И тот нехотя пока согласился быть паинькой. Из-за того, что молнии целились больше в Грюма, директор предположил, что тому лучше проводить лишь уроки, а всё остальное время оставаться за пределами замка. Тот поворчал, но посчитал, что жизнь ему дороже.***
Время бежит стремительно, и Хогвартс наполняется своими курьёзами и талантами. Некоторых учеников, если брать близнецов Уизли, никак не получалось приструнить. Одна из их выходок — это попытка кинуть свои имена в Кубок. Ответная реакция не заставила себя ждать: два седых «дедушки» лихо мутузят друг друга. Были и другие шалости, которые не раз приводили Рона Уизли к мадам Помфри. То волосы становились, как у Рапунцель, белые и длинные, то появлялась новая конечность в виде беличьего хвоста, то мыло, которым он умывался, превратилось в синего пикси. Практически все догадывались, кто был виновником, но только никто не мог доказать. Даже чаепитие в кабинете Дамблдора не помогало, и пришлось шестому Уизли стать ниже травы. Дамблдор помимо чаепитий с близнецами, так же был заинтересован мисс Грейнджер и её популярностью среди некоторых студенток Хогвартса, к которым присоединились ещё и девушки из Шармботона. Она разрешала себя замечать, но издалека, а попытки проникнуть в её разум приводили Дамблдора к мигрени. И, конечно же, Альбус не бросал попыток пообщаться с Невиллом и направить на путь истинный. Вот только парень тупо смотрел непонимающим взглядом в голубые глаза и шептал «бабуля не велит». Вот и оставалось старику Дамблдору скрипеть зубами и улыбаться. А перед вечером, когда Кубок должен был появиться в Большом зале, Северус стал невольным свидетелем того, как директор довольно потирал руки и отплясывал, а Аластор Грюм быстрым шагом удалялся от него. Стало ясно, игра старика начинается.***
А вечером, когда объявили всех трех участников, вылетела четвёртая записка. Справившись с внезапно взбесившийся бородой, норовившей стать торчком, директор торжественно произнёс: -Лорд Поттер! И как по мановению, двери широко раскрылись, впуская названного юношу, чьи зелёные глаза пылали, как луч авады.