Бабочки и ураганы (дилогия)

Хаксу было поручено приглядывать за подготовкой к завтрашнему мероприятию. После смерти Сноука миновала неделя, и Рен хотел официально взойти на трон, как Верховный лидер Первого Порядка. Помогать Хаксу он, конечно, не собирался. Единственное его пожелание заключалось в том, чтобы всё прошло в тронном зале «Превосходства» и чтобы высокопоставленные лица Порядка получили приглашения на коронацию. А для тех, кто не сможет присутствовать из-за скромных размеров зала, планировалось организовать прямую трансляцию. Хакс предложил провести церемонию в помещении побольше, но Рен заупрямился, не позволив оспаривать свои требования даже в мелочах. По сути, так продолжалось всю неделю: Рен приказывал, Хакс подчинялся. Если это были алогичные, нерациональные приказы, Хакс честно высказывал своё мнение. А в награду страдал от захвата Силы вокруг шеи, хоть и не такого крепкого, как в «Кошмарный День» — день, когда был убит Сноук. Всего лишь лёгкое присутствие у горла, предупреждение — не перечить в открытую Верховному лидеру. Впрочем, каким бы невесомым ни было это присутствие, Хакс испытывал к нему отвращение. Ведь оно означало, что Рен способен на большее. Малейшее фантомное прикосновение к шее напоминало о том моменте в тронном зале, когда Хакс склонился перед новым Верховным лидером рядом с изувеченным телом старого. Это было унизительно. Это было поражение. Но Хакс никогда не принадлежал к тем, кто, оказавшись сбитым с ног, лежит и страдает. Во всяком случае, подолгу. И он сознавал, что возможность свергнуть Рена и самому занять трон (как и должно было быть) — просто вопрос времени. Порядком не будет править какой-то ребёнок, подверженный эмоциям, впадающий в истерики и бросающий все ресурсы на поимку одной девчонки. Нет, Порядок добьётся куда большего под властью Хакса. Верховного лидера Хакса. Хакс понимал это и был уверен, что военные понимали тоже. От него не ускользнуло то, что войска по-прежнему предпочитали исполнять его приказы, а не приказы Рена. И ожидали распоряжений Хакса, прежде чем начать действовать. Хакс знал, что это опасно. Ведь Рен тоже обратил на это внимание. Возможно, именно поэтому Хакс сейчас присматривал за элементарными приготовлениями к церемонии, а не планировал новую атаку на Сопротивление. Двери зала распахнулись, и вошёл Рен. Он едва удосужился взглянуть на то, как продвигается подготовка, и, подойдя к трону, развалился на нём. Хакса удивляло, что Рен, несмотря на своё желание обладать всем, чем раньше владел Сноук, не стал носить золотые одеяния, а зациклился на чёрных, которые всегда любил. Теперь, когда Рен был неподалёку, Хаксу пришлось обуздать свои мысли. Вернувшись к приготовлениям, он проверил датапад — а вдруг его присутствие срочно понадобилось где-нибудь ещё. — Генерал, на пару слов, — сказал Рен. Достаточно громко, чтобы его голос донёсся до того места, где находился Хакс. Хакс ничего не мог поделать — сердце ухнуло вниз — но попытался собраться. Ему не нравилось, что страх стал одной из привычных эмоций, стойко ассоциирующихся с Реном. Хакс тосковал по временам правления Сноука, когда единственной такой эмоцией была ненависть. Приблизившись к трону, генерал остановился и замер. С того самого «Кошмарного Дня», когда Рен душил его после гибели Сноука, Хакс ни разу не опускался перед ним на колени. Рен либо не замечал этого, либо ему было плевать, так или иначе, он никогда не поднимал эту тему. Хакс слегка сжал пальцами датапад, держа его перед собой, словно щит. Он понимал, что это нелепо, но не смог побороть порыв. — Как идут приготовления, генерал? Хакс посмотрел на Рена. — Всё продвигается согласно графику. Сэр. — Он добавил «сэр» с опозданием, поскольку всё ещё не привык обращаться к Рену подобным образом. К горлу подступила желчь. Рен не ответил — Хакс принял это за сигнал продолжать и уставился в датапад. — Практически все высокопоставленные офицеры Порядка подтвердили своё присутствие на завтрашнем мероприятии, а те, кто не сможет присутствовать, с огромным нетерпением ожидают прямой трансляции. Сэр. — Неужели тебе так сложно? — Было в голосе Рена что-то… злое. Хакс поднял взгляд и встретился с ним глазами. — …Сэр? — Я об этом, — объяснил Рен. — Обращение «сэр». Я вижу, как твой нос подёргивается от отвращения каждый раз, когда ты произносишь это слово. Думаешь, я не замечаю? Хакс понятия не имел, что его нос дёргается от отвращения. И почувствовал себя глупо, осознав, что больше не контролирует своё лицо. Проклятье. — Понятно, что тебе непросто. Видеть, как я сижу там, где ты всегда представлял себя. — Это был самый продолжительный разговор за неделю, и Хакс не понимал, к чему клонит Рен. Следующие слова всё прояснили: — Ожидается, что завтра ты встанешь передо мной на колени и поклянёшься в вечной верности мне, генерал. Как думаешь, тебе это по силам? Преклонить колени перед Реном и официально признать его Верховным лидером, а следовательно, своим начальником… Хаксу очень бы не хотелось, но он справится. Он делал куда более серьёзные вещи за меньшее вознаграждение — и Рен точно в курсе этого. — По силам, Верховный лидер, — заявил Хакс, сделав ударение на новом титуле. — Интересно… — тихо протянул Рен. Его голос больше не разносился по всему залу — теперь разговор касался только их двоих. — Что ещё ты готов сделать, если я потребую. Не вполне понимая, чего от него хотят, Хакс позабыл о датападе и уставился на Рена, но тот замолчал. Впрочем, похоже, от Хакса ничего не хотели, поскольку Рен вскоре продолжил: — Войска верны тебе. Слушают тебя. Ждут от тебя подтверждения моих приказов. Это стало очевидно на Крэйте, и я не могу этого допустить, генерал. Поэтому планирую разжаловать тебя и лишить звания. Именно этого Хакс и боялся. Хотя угроза, высказанная вслух, стала сюрпризом, и он не смог сдержаться. Шагнув вперёд, он открыл рот, чтобы выразить протест, но прикосновение к шее заставило его сомкнуть губы и призадуматься над своими действиями. — Знаешь, какое прозвище дал тебе Сноук? — спросил Рен, злобно ухмыльнувшись. — Бешеная дворняжка. Сноука больше не было — он умер. А значит, это откровение не должно было задеть Хакса. Но задело. Хакс и Рен постоянно боролись за похвалу старика, и мысль о том, что Сноук так грубо оскорблял его за спиной, была сродни пощёчине. — Так оно и есть, генерал, — продолжил Рен. — Тебе нельзя доверять. Я знаю, о чём ты думаешь. Знаю про твой ножичек в рукаве. Зачем он тебе, генерал? Ударить меня в спину, как только подвернётся шанс? А потом самому занять трон? Я знаю, ты считаешь, что умнее меня. Великий тактик. Так скажи, стал бы ты держать кого-то вроде тебя рядом с собой? Оставил бы меня при себе, если бы произошла смена ролей? Прижав ладонь к шее, Хакс зыркнул на Рена. Невидимая рука всё ещё сдавливала горло — достаточно сильно, чтобы причинить дискомфорт, но не настолько, чтобы сделать по-настоящему больно. — Конечно, я бы оставил вас при себе. — Хакс оскалился. — Вы — оружие, я бы ни за что не стал разбрасываться оружием. — Оружие, которое может сразить тебя самого. Ты лжец и скользкий тип. И не стал бы держать меня рядом. Но всё это не имеет значения — трон принадлежит мне, а не тебе. И завтра я тебя разжалую. — И в кого же? — прошипел Хакс. Он упорно трудился, чтобы стать генералом. Звёзды, он заслуживал большего и давным-давно должен был стать гранд-маршалом. Впрочем, Сноук неизменно отказывал ему в этом. А теперь Рен собрался лишить его и генеральства? — Зависит только от тебя, генерал. Или, по крайней мере, от твоей готовности. Хакса нервировало то, что Рен упорно продолжал обращаться к нему по званию, даже сообщив новость о намеченном разжаловании. Теперь он понял, что Рен насмехался над ним. — Ты ещё сможешь послужить. На гораздо менее ответственной должности. А ещё у тебя значительно сократится количество… местечек, где можно спрятать ножик. — Глаза Рена блеснули, губы скривились в жестокой улыбке. Прежде чем Хакс смог совладать с собой и как-то отреагировать, его разум заполонили образы — фантазии, которые принадлежали не ему. Он сидит возле трона. Шею плотно облегает кожаный воротник, прикреплённый цепью к чёрному трону, на котором восседает Рен. Вокруг никого, Рен смотрит на него. В глазах явное удовольствие. Он слегка тянет за цепь, та громко звенит, сообщая Хаксу всё, что требуется. Хакс поднимается, но лишь затем, чтобы опуститься на колени прямо перед Реном. Пол холодный, и по коже Хакса бегут мурашки, соски твердеют. На нём лишь набедренная повязка, плечи и грудь украшены золотыми цепочками. Он чувствует, как Рен пожирает глазами его тело. И от желания в его взгляде у Хакса встаёт. — Уже возбудился? Стоило мне только посмотреть? — насмешливо говорит Рен. — Честно, Хакс, я никогда не думал, что ты настолько похотливая дрянь. Последовала ещё одна картинка. Хакс, одетый в тот же самый откровенный наряд, ползёт к трону, на котором расселся Рен. Хакс влажный, его зад уже разработан. Неизменное требование Рена, поскольку тот, будучи лидером Первого Порядка, загружен более важными задачами, ему этим заниматься недосуг. Поэтому Хакс вынужден готовиться самостоятельно. Рен хлопает себя по ноге, и Хакс, усевшись к нему на колени, обнимает широкие плечи. Лицо Рена совсем близко. Так близко, что можно увидеть мельчайшие оттенки карего в его глазах. — Каково быть моей личной шлюхой? — усмехается Рен, в его голосе слышится триумф. — Каково сознавать, как низко ты пал? Но Хакс молчит в ответ, не чувствуя ничего, кроме возбуждения. Лубрикант, который он использовал, содержит мощный афродизиак. Он разжигает желание, и каждое прикосновение к телу отзывается в члене. Похоже, Рену известно об этом — его пальцы непринуждённо исследуют кожу, скользят вверх-вниз, дразнят, заставляя Хакса сходить с ума от вожделения. Рен поддевает сосок, и с губ Хакса невольно слетает порочный стон. Рен издаёт тихий смешок. — Ну ты и завёлся. Только посмотрите, я просто потрогал тебя, а ты уже выглядишь так, словно вот-вот кончишь. Скажи, насколько сильно твоё желание. Покачивая бёдрами, Хакс всхлипывает, и звук отражается от стен пустого тронного зала. Ему хочется осадить Рена, объяснить, что всё дело в афродизиаке, но слов не находится. Похоть туманит разум, делая его неспособным формулировать простейшие фразы. — Верховный лидер, я… я… — Проси. — Умоляю, трахните меня. Верховный лидер. Сцена прервалась, но тут же сменилась новой. Хакс упирается в трон, выпятив зад. Набедренная повязка сдвинута в сторону. Рен трахает его. Жёстко. Каждый толчок сопровождается звоном золотых цепочек. Музыка унижения. — Ох, какая же тугая у тебя дырка… — бормочет Рен и разводит ягодицы ещё шире. — Видел бы ты себя — принимаешь меня целиком. Потом Хакса переворачивают, член дёргается и цепляет ткань повязки. — Ну и бардак ты тут развёл, — замечает Рен и проводит пальцем по ткани, запятнанной предэякулятом. Хакс громко стонет. — Прошу, Верховный лидер, жёстче. И вдруг всё меняется. Снова. Трон исчезает. Внизу что-то мягкое. Возможно, кровать. Хакс не уверен. Единственное, в чём он уверен: Рен смотрит на него, в глазах нечто большее, чем вожделение. Нечто… Хакс не может сказать точно. Хакс чувствует себя в безопасности в объятиях Рена. Словно мир за их пределами не имеет значения. Рен наклоняется ниже, и Хакс пробует его на вкус. Чувствует прикосновение мягких губ к своим губам, чувствует, как скользит во рту влажный язык, и упоенно целует в ответ. Целует так, будто от этого зависит его жизнь. Раздалось хмыканье Рена, и картинка резко оборвалась. Не успел Хакс осмыслить, что именно он увидел и насколько нежной была сцена, как его разум заполонили новые образы. Хакс стоит перед троном на коленях. Рен извлекает член из штанов. Хакс, наклоняясь, проводит языком вдоль ствола и прижимается губами к головке. Рен нетерпеливо вскидывает бёдра, и Хакс насаживается ртом на член. — Я всегда знал, что ты будешь неплохо смотреться с моим членом во рту. Рен хватает Хакса за волосы и принимается за его рот всерьёз. Проходит совсем немного времени, прежде чем Рен изливается ему в горло, и Хакс глотает всё до капли. А после его отбрасывает назад. — Покажи. — Рен тяжело сопит, его полуприкрытые глаза по-прежнему полны желания. Хакс опускается на колени и, отодвигая набедренную повязку, демонстрирует собственный стояк. Основание члена перехвачено золотым кольцом, которое не даёт кончить. — Ты никогда ещё не выглядел так развратно, как сейчас, — выдыхает Рен. — Попроси меня вежливо, и, может, я позволю тебе кончить сегодня. В дырку Хакса вставлена пробка. Одна из тех, которые управляются дистанционно. Конечно, пульт управления в руках у Рена. Злобно хохотнув, он увеличивает ритм вибраций. Ощущений слишком много, и Хакс громко скулит, вскидывая бёдра и выгибая спину. Дёрнувшись, его член выпускает смазку, но большему препятствует кольцо. Ох, как же ему хочется большего. Желание настолько сильное, что он готов сделать всё, что попросит Рен. Но ублюдок ни о чём не просит. А лишь наслаждается страданиями Хакса. — Чуть позже у меня назначено совещание, — произносит Рен нарочито скучающим тоном. Хотя озорное мерцание его глаз свидетельствует о том, что он задумал кое-что посерьёзнее, чем свернувший на будничные темы разговор. — Возможно, имеет смысл провести его здесь. А ты будешь сидеть рядом и умолять, как шлюха. Пусть они увидят. Люди, которые когда-то подчинялись тебе, уважали тебя. Спорю, каждый из них без колебаний выебет тебя, как только увидит в таком состоянии. Я с удовольствием посмотрю, как они пустят тебя по кругу, а ты даже не сможешь кончить и будешь тихо повизгивать. — Пожалуйста, — шепчет Хакс. Стояк причиняет боль. — Достаточно. Хва-хватит… Усмехаясь, Рен играет с пультом управления, ритм выкручен на максимум. Хакс корчится на полу, пробка вибрирует, задевая простату. — Ну давай, проси. Проси, как настоящая блядь. — У-умоляю, Верховный лидер… Рен встаёт и, преодолев расстояние между ними, поспешно опускается на колени рядом с Хаксом. На удивление аккуратно вытаскивает пробку и быстрым движением заполняет пустоту. — Я мог бы кончить от одних твоих стонов, — тихо признаётся Рен, резко втрахиваясь в Хакса. Контраст между словами и действиями сбивает с толку. Но Хакс хочет кончить, а не гадать, что всё это означает. Он не контролирует свои стоны, всхлипы и просьбы. В конце концов, излившись повторно, Рен прекращает пытку и избавляет член от кольца. Хакс испытывает самый мощный оргазм в своей жизни, пачкая спермой собственную грудь, повязку, пол и даже Рена. Рен смеётся над ним. А потом всё исчезло. Озадаченный, Хакс лишился дара речи из-за показанной Реном порочной мерзости. Будь Хакс честен перед самим собой, он признал бы, что иногда фантазировал о сексе с Реном. Но в этих фантазиях именно Рен всегда уступал ему. Именно Рен умолял его о члене, лизал ему сапоги, стонал под ним. Никогда… Никогда в его фантазиях не фигурировали столь унизительные образы. Тем не менее у Хакса стояло до боли, и он знал, что Рен в курсе этого. — Завтра ты будешь разжалован в мою игрушку для удовольствий. Этих слов хватило, чтобы член Хакса дёрнулся. — Перед всем Первым Порядком. Они все увидят, как их любимый генерал падёт — и возвысится как обычная шлюха. Несмотря на стояк, Хакс не горел желанием становиться подстилкой Рена. Он приложил столько усилий не ради того, чтобы превратиться в раба для удовольствий. — А если я откажусь? — Тогда я тебя убью, — без обиняков заявил Рен и махнул рукой. — Свободен, генерал. Покинув тронный зал, Хакс направился прямиком в свои апартаменты. Несмотря на возбуждение, он решил не дрочить на картинки, которые показал ему Рен. А вместо этого принял холодный душ. Эрекция быстро сошла на нет, частично из-за угроз, озвученных Реном. Мысли вернулись в тот «Кошмарный День» почти неделю назад. Рен был без сознания, и Хакс почти успел навести бластер на своего сокомандующего. Теперь он сожалел, что не смог. Если бы смог, то, возможно, занял бы трон. И управлял Первым Порядком. А Кайло Рен сидел бы у его ног, прикованный цепью, одетый в короткую набедренную повязку, и он бы заставил его… Хакс запретил себе мечтать дальше и принялся мерить шагами каюту. Он никак не мог допустить, чтобы Рен сделал его своим рабом, равно как не мог допустить, чтобы тот убил его. Только не сейчас, после всего пережитого. Но Хакс понятия не имел, что тут можно поделать. У Рена была охрана. И Сила. У Хакса не было ничего. Даже нож в рукаве стал бесполезным, после того как Рен узнал о нём. Всё, что у него осталось — армия, сохранившая ему верность. Но верность Хаксу отнюдь не означала предательства Верховного лидера. И поскольку до коронации оставались считанные часы, Хакс не знал, как выявить готовых изменить Рену. Должен был существовать другой выход. *** На следующее утро, в день коронации, Хакс резко проснулся и выругался. У него ничего не было. Никакого блестящего плана. Всё, что он мог сделать — подготовиться. Надеть форму (возможно, в последний раз) и привести себя в порядок. Добравшись до тронного зала, он услышал шум. Высокопоставленные офицеры занимали предназначенные им места, рассаживаясь на стулья, установленные рядами по обеим сторонам от трона. Повсюду разносилась болтовня, никто не подозревал о дилемме, с которой столкнулся Хакс. Несколько человек (офицеры, уступавшие Хаксу рангом) попытались затеять светскую беседу, но он был не в настроении и, с лёгкостью отмахнувшись от них, проследовал к своему месту. Рен пока отсутствовал. Да и с чего бы ему быть тут. Наверняка хотел появиться с помпой. Кипя от гнева, Хакс устроился на уготованном ему стуле, неподалёку от трона. И подавил слабый порыв развернуться и бежать куда глаза глядят. Рен найдёт его. От форсъюзера не скрыться. Очень скоро все расселись по местам. Когда вошёл Рен, разговоры стихли. Хакс был почти уверен, что Рен напялит причудливое одеяние, но тот надел свой обычный наряд. Проходя мимо Хакса, Рен ухмыльнулся ему — точь-в-точь так, как ухмыльнулся Хакс в «Кошмарный День», после своей последней аудиенции у Сноука. Слепая ярость затопила Хакса. Хотел бы он обладать Силой и придушить ублюдка прямо перед всем Первым Порядком. Вот это была бы трансляция… Рен что-то говорил, но Хакс не слушал. Паника и злоба клубились внутри, переполняя его. Именно он должен был короновать Рена — как Верховного лидера Порядка. Контрольный удар. Когда пришло время, Хакс поднялся на ноги и вытащил из кармана кителя маленькую деревянную коробочку, в которой хранилось кольцо, некогда принадлежавшее Сноуку. Рен не стремился носить корону, но хотел кольцо. Поэтому Хакс должен был опуститься на колени, провозгласить его Верховным лидером и надеть кольцо ему на палец. Будь Хакс в более стабильном психическом состоянии, нашёл бы яд и смазал им эту побрякушку. Легчайший контакт с кожей — и Рена больше нет. Отличный план, и Хакс даже знал поставщика подходящих ядов — таких, что могли бы сработать. Но теперь было уже слишком поздно. Он не подумал об этом вовремя. Любопытно, почему… Достигнув трона, Хакс услыхал насмешливый голос Рена у себя в голове: «Готов к понижению в должности? Разве тебя не бесит, что последним твоим деянием на посту генерала станет моя коронация?» «Вы и правда великовозрастный ребёнок». «Осторожнее, генерал». «Или что? Что вы можете сделать, помимо того, что уже запланировали?» «Ты удивишься». И разум Хакса заполнил чужеродный образ. Хакс стоит там, где как раз собирался встать. Тронный зал выглядит так же, как в реальности. Зрители смотрят во все глаза, дроид, ведущий прямую трансляцию, подлетает ближе, чтобы взять лучший ракурс. А потом Рен громко объявляет на весь зал: — Мой первый указ на посту Верховного лидера: разжалование генерала Хакса. Я делаю его своим наложником. Вокруг раздаётся аханье и смешки. Хакс чувствует, как в нём вздымается чистая ярость, по щекам растекается румянец. Рен продолжает: — Полагаю, форма тебе больше не нужна. Сила, стремительная и могучая, срывает форму — часть за частью. Принудительный вульгарный стриптиз на глазах у всего Первого Порядка. На глазах у Рена. Дроид берёт крупный план. Под формой надета блядская набедренная повязка. И золотые цепи. Когда остатки формы падают на пол, это становится для всех очевидным. Картинка исчезла, лицо Рена расплылось от удовольствия. До Хакса дошло. Рен и правда мог сделать кое-что посерьёзнее, чем просто публично разжаловать его. «Ну что, понял?, — раздался вопрос у него в голове. — Я могу раздеть тебя и даже трахнуть прилюдно. Вот это будет шоу. Я могу взять тебя прямо на полу, а ты будешь широко разводить ноги и умолять вставить тебе. Или будь умницей, генерал, и смирись с тем, что я уготовил для тебя». Хакс, охваченный яростью, шагнул к Рену, трясущимися руками открыл коробочку, извлёк оттуда увенчанное чёрным камнем кольцо (к сожалению, без грёбаного яда). Взглянув Рену в глаза, надел кольцо ему на палец. «Вы не посмеете». «Да неужели?» — Склонись передо мной, генерал, и присягни на верность. Хакс одарил Рена самой гнусной ухмылкой, какую только мог изобразить, и опустился на колени. — Наш новый Верховный лидер! Грянули аплодисменты, послышались радостные возгласы. Хакс не знал, искренние или притворные. Ему было плевать. Нужно было что-то делать, причём немедленно. Хакс вспомнил о своём отце, о том, как тот жестоко обращался с ним, и о том, как он всё преодолел. В конечном счёте это даже придало ему сил. Подготовило к грядущим мытарствам. И те — в лице Сноука — не заставили себя долго ждать. Хакс боялся Сноука, его Силу, терпел его издевательства. Теперь и Сноук сгинул. Ещё один обидчик канул в небытие, сделав Хакса ещё умнее и сильнее. Но как же быстро объявился новый. Что ж, хватит. Довольно. Он отказывается проводить жизнь, снося обиды от разнообразных злыдней. И всё-таки… отношение Рена к нему казалось иным, не таким, как у Сноука или отца. Хакс припомнил угрозы Рена. Тот момент, сразу после гибели Сноука, когда Рен мог убить его. Хакс был полностью в его власти, в смертельной хватке, и тем не менее Рен пощадил его. Зачем? Чтобы наверняка достучаться до Рена, Хакс сфокусировался и подумал: «Разжаловав меня, вы не добьётесь верности армии. Моё унижение перед всем Первым Порядком не сделает вас великим лидером. Более того, я отказываюсь становиться вашим рабом для удовольствий, Рен. Или я остаюсь генералом и вашей правой рукой — и будем продолжать взаимодействовать как прежде, при Сноуке. Или убейте меня, как угрожали. Но я не позволю делать из себя дурака». Глаза Рена вспыхнули гневом. Хакс расправил плечи и, убедившись, что ублюдок его слушает, продолжил: «Но вы не можете, верно? Не знаю почему, но думаю, вы не хотите убивать меня. Вы могли сделать это в тронном зале сразу после смерти Сноука. Это было бы совсем просто. А всем бы сказали, что девчонка убила и меня тоже. Но вы оставили меня в живых. Почему, Рен? Поскольку осведомлены о том, что армия верна мне? Или потому, что осознаёте свою неспособность поддерживать на «Превосходстве» такую дисциплину, какую поддерживал я на «Финализаторе»? Или потому, что понимаете: вам недостаёт опыта, чтобы быть Верховным лидером? Или причина в другом? Зная вас, я не удивлюсь. Вы позволяете себе руководствоваться чувствами, всегда позволяли. Это ваши чувства удержали вас от убийства?» Дикое предположение. Минутный порыв. Отчаянная попытка борьбы за жизнь. Но Хакс почему-то был уверен в своей правоте. Проблеск, который он увидел в глазах Рена, выдавал чувства. Хакс заметил в его взгляде не только гнев, но и нежность, говорящую о том, что Рен никогда не сможет его убить. В глубине души Хакс понимал, что он сам — тоже. Он мог сколько угодно мечтать об отравлении и идеальном плане спасения. Но — вопреки всему происшедшему и всему, что натворил Рен — не был готов заплатить такую цену. А потом Хакс ощутил в голове чужое присутствие. «Представь, как глупо ты себя почувствуешь, если я, в доказательство твоей неправоты, прикончу тебя здесь и сейчас». Однако недавний гнев испарился. В словах Рена даже звучало удовлетворение. «Ну так давайте. Я жду. Верховный лидер». Хакс вернулся на своё место. Торжествующе улыбнувшись, уселся и посмотрел на Рена. Похоже, он всё-таки нашёл способ осадить Верховного лидера. Тот что-то испытывал к нему. Какими бы незначительными ни являлись эти чувства, какова бы ни была их природа, этого оказалось достаточно, чтобы сохранить Хаксу жизнь. Он ощущал себя победителем. Возможно, теперь он наконец-то получит звание гранд-маршала…