Он знал

Когда великие часы Биг Бен пробили полночь, обычно оживлённые улицы Лондона словно в ту же минуту затихли, лишь изредка возле домов и на главной площади выли собаки. Ни единой души... Кроме заблудших людей, задержавшихся на работе или после вечерней школы. Такие, как правило, либо носили с собой серебро, либо цветки вербены, либо чеснок, хотя от его запаха сами морщились куда больше, чем те, от кого так отчаянно пытались спастись. Самые, как считали подобные ему, отбитые, молились Христу и безостановочно целовали крестик на шее. Смешно. Он прожил не один век на этой бренной земле, он знал, что Бога нет. Быть может, наверняка. Покрапывал мелкий дождь и подвывал заблудшим собакам ветер. В тёмном переулке одна утробно зарычала на него, готовясь накинуться, но, встретившись с кровавыми глазами, убежала восвояси, поджав хвост и поскуливая. Так от него убегали все, но не всем удавалось спастись. За два прошедших века он стал опаснее, чем многие другие. Он стал настоящим монстром, и его это абсолютно устраивало. Как и страх в глазах его жертв, как и их предсмертные хрипы, как и то, как они бились в агонии за жизнь, хватаясь слабыми руками за тонкие скользкие ниточки. Их бездыханные тела... Как отдельный вид искусства. Ему нравилось это, и он хотел бы сейчас сделать что-то подобное, но именно сегодня у него была другая цель. Переулок вывернул на одну, ещё более менее оживлённую улицу, вдалеке показался небольшой бар, засаженный вербеной. Он усмехнулся. Он мог пройти туда, даже если бы там стены были сплошь из серебра и сосны, а вместо освежителя воздуха под потолком висел чеснок. Словно в подтверждение его мыслям, в темноте блеснуло кольцо из белого золота с рубином. В нагрудном кармане рубашки лежало такое же, но немного поменьше. Он вдохнул полной грудью и довольно зажмурился, затаившись за огромным дубом. В воздухе витал запах той, кого он за двести лет успел потерять три раза. Но не сегодня. Сегодня он расставит всё по своим местам, четвёртой потери не будет. Времени у него немного, но если всё сложится так, как нужно, то он справится. И она снова будет с ним, и только с ним. Он помнил их первую встречу так, словно она была вчера. Ей двадцать два, она росла при дворе и отлично стреляла из лука. Он встретил её в лесу, в оборваном по колено платье, с растрёпанными рыжими волосами и усталыми серыми глазами. Последнюю стрелу она сначала направила в него, но в последний момент выстрелила в мелкого зайчишку. – Я не ела три дня. Разведи костёр, – приказала она ему и, достав кинжал из-за импровизированного пояса на платье, принялась разделывать тушку зайца. Тогда она пошла в поход со старшими братьями, но отбилась от компании и заблудилась в лесу. Все посчитали её умершей - да что сделает девчонка? - а он предложил ей остаться с ней. И она согласилась. Несмотря на то, что новый знакомый - пусть и военачальник Чон Хосок, но всё же вампир. А наследница знатного рода Ричардсон, рыжая бестия по имени Эмилия, которая терпеть не могла своё полное имя, стала смыслом его жизни, если её можно было так назвать. В первый раз она умерла на его руках, от пули бродячего бандита. И он знал - она к нему вернётся. Так и произошло. Во второй раз он был её слугой, но в двадцать лет она вспомнила его. Эмилия почти решилась на обращение, но в ту ночь сгорело их поместье, и Чон попросту не успел её спасти. В третий раз она была ученицей в колледже, куда он устроился учителем высшей математики. Воспоминания передались с кровью вампира, которой Хосок отпаивал девушку после того, как она попала под машину. И снова он не успел её обратить - одна из учениц, влюбленная в своего преподавателя, от ревности добавила яд в чай Эмили за обедом. Эмили умерла в возрасте девятнадцати лет. Хосок убивал "влюблённую" долго и мучительно. Сейчас девушке исполнилось семнадцать, и она выходила из бара с подругами и долговязым парнем. Рыжие волосы стали красными, стройные ножки облегали узкие джинсы, и не смотря на тёплый свитер, было заметно, как девушка тряслась от холода. Хосок на автомате захотел приблизиться и нежно обнять девушку, но за него это сделал неизвестный ему парень. Что же, он об этом пожалеет... Парочка удалилась в сторону парка, и буквально через пару минут Хосок двинулся за ними. – Ну что, малышка, ты довольна вечеринкой? – спросил парень, обнимая Эмили за талию и прижимая ближе к себе. – Да, было весело. Вы с ребятами хорошо постарались. – Я рад. Котёнок, я покину тебя на пару секунд, а затем провожу до дома. И нет, потерпеть я не могу. Девушка лишь пожала плечами, оставаясь наедине со своими мыслями на маленькой опушке. В реальность её вернул душераздирающий крик её парня. Эмили, недолго думая, побежала на звук, и, увидев труп со свёрнутой шеей, замерла на месте, вскрикнув и следом зажав рот ладошками. Она даже не заметила, как за её спиной возник тёмный силуэт с горящими алым глазами. – Здравствуй, моя дорогая, – прошептал вампир, надавив на сонную артерию девушки и резко прижимая обмякшее тело к себе. *** Эмили очнулась примерно через пару часов. Голова ужасно болела, на что девушка прижала тонкие пальчики к вискам. Лишь спустя пару минут она поняла, что находится не у себя дома - комната в разы просторнее, кровать - мягче. Но хоть одежда на ней всё ещё её. В дверном проёме показался её похититель, и тут же Эмили подскочила на кровати, зажимаясь в угол между кроватью и стеной. Хосок усмехнулся, переместившись ближе к испуганной девушке и присаживаясь рядом с ней. – Ты всё так же боишься меня. Как и в предыдущие разы, ровно до тех пор, пока я не спасал тебя, – холодная рука прошлась по нежной щеке Эмили, заставляя ту машинально отдёрнуться. – До тех пор, пока я не терял тебя заново... – Н-не понимаю, о чём ты. Ты меня с кем-то путаешь. Эмили протестующе упёрлась руками в грудь вампира, пытаясь оттолкнуть его, но всё, что она получила - лишь мягкий поцелуй за ухом. Следом к нежным губам прижалась холодная рука с прокушенным запястьем, капли вязкой крови упали на нижнюю губу, по которой девушка рефлекторно провела языком, задевая и запястье вампира. Хосок тихо простонал, склоняясь к шее Эмили и прижимая её ближе к себе. – Ты обязательно вспомнишь, моя дорогая. В этот раз я не потеряю тебя, нет. Любовь моя... Отныне мы навсегда будем вместе, – прошептал вампир, словно в бреду и следом впиваясь клыками в шею девушки. С губ сорвался громкий крик, слабые руки снова упёрлись в грудь напротив, скорее только пытаясь оттолкнуть, нежели хоть как-то спасая свою жизнь сопротивлением. И вскоре тело юной девушки слабо откинулось на подушки, издав последний вздох. Хосок вытер губы рукавом собственной рубашки и сел в кресло напротив. Комнату озарил мягкий лунный свет, в котором девушка выглядела как идеальная фарфоровая кукла. Хрупкая и нежная. Чон улыбнулся, понимая, что наконец он её присвоил себе. Что это милое создание теперь принадлежит только ему. Что ни один мужчина больше не посмотрит в её сторону. Пусть только попытается - всем лично перегрызёт глотки. "Кукла" открыла глаза и, сев на кровати, осмотрелась по сторонам. Если бы у Хосока могло замереть сердце, то оно определённо точно замерло бы. Кожа девушки сияла при лунном свете, алые глаза блестели, а такие желанные сейчас губы улыбались. – Ты ждал меня, Чон Хосок? Хосок подошёл к Эмили, убирая с милого лица прядь красных, как кровь, волос. – Так, как никто никого и никогда не ждал, моя дорогая. На четвёртый раз... Я получил тебя. Всю и без остатка. – Четыре всегда было твоим счастливым числом, – произнесла девушка, прежде чем ответить на нежный поцелуй. Четыре всегда было его счастливым числом. Огненно-рыжая девушка всегда была его личным счастьем.