Escape from "Sovenok".

Отбой для наёмников был ранним, но тяжёлым. Последствия вчерашней стычки с ЮСЕКами дали о себе знать практически всем оперативникам. Особенно не повезло Аркану. Хоть рана теперь и не кровоточила, но продолжала жутко болеть, из-за чего мужчина слопал уже две пачки обезболивающего. Они приготовили всё заранее для окончательного побега из Таркова. Магазины снаряжены броне, и бронетрассирующими патронами, которые были раскиданы по карманам разгрузок, оружие почищено и приведено в порядок, поправлены сетки коллиматорных прицелов, аккумуляторы ПНВ заряжены, а в компактных рюкзаках уже лежали крупные денежные суммы. Пять миллионов рублей, десять тысяч евро и пять тысяч долларов на каждого — таков результат месячного мародёрства по опустошённому и разграбленному городу. Им осталось сделать только одно маленькое, но важное дело — встреться с Прапором. Ведь именно от него зависит, покинет ли группа Хмурого город или будет вынуждена куковать в нём, пока ситуация вокруг Таркова не разрешится, попутно отбивая атаки мародеров и враждебно настроенных наёмников, как со стороны янки, так и со стороны соотечественников. А Хмурый, несмотря на жажду наживы и боестолкновений, уже не хотёл оставаться в нём. Остальные ребята молча поддерживали настрой командира, считая что они побыли в Таркове достаточно, и пора уже «делать ноги», благо на это появилась возможность. Прапор, как военнослужащий ВС РФ и офицер тылового обеспечения контингента войск армии России, заблокировавших Норвинскую Область, отлично знал все места расположений военных КПП, в том числе и несколько «дыр» в казалось бы плотном кольце окружения, одну из которых он сделал сам, дабы была возможность любому при больших деньгах вырваться из Таркова. Информацию о местонахождении этих дыр он передавал за смехотворные сто тысяч рублей. Вдобавок он гарантировал транспорт у выхода из города, дабы была возможность продвигаться по заблокированной Норвинской Области без проблем, в отличии от Миротворца, который был готов предоставить подобные услуги только за пять тысяч долларов с человека и не давал гарантий. Естественно наёмники решили сэкономить и обратиться к более проверенному человеку, поэтому они заранее приготовили деньги для будущей сделки. А когда последние приготовления были сделаны, то мужчины наконец смогли лечь спать, погасив свет в своём убежище. Хмурый всегда спал плохо. Опыт нахождения в изолированном от всего мира городе, кишащем враждебно настроенными людьми с оружием, готовые убить любого, давал понять, что нужно всегда находиться начеку. Но в последнее время он начал видеть странный сон. И в этом сне он видел ворота. Не ворота Административного корпуса на Таможне или ворота КПП в лесу, которые были исписаны баллончиками с краской мелкими хулиганами. А другие, металлические, сделанные с какой-то приятной душой и теплом. Над ними красовалась вывеска с единственным словом — «Совёнок». И на самих воротах было ещё два слова — «Пионерский Лагерь». Сколько себя помнил Хмурый, он за всю свою непростую жизнь, был всего один раз в лагере. И то он был детским, невзрачным, и ворота у него были не такими. Скорее они были похожи на массивные, красные ворота на заводе. Поэтому, когда он вновь и вновь оказывался у них, то списывал это на игру воображения. Хотя поначалу он был в некотором замешательстве, ибо обладая по истине феноменальной памятью, наёмник не мог вспомнить хоть какие-то похожие ворота. Ну ещё памятники пионеров, трубящие в горны из гипса — дань ушедшей эпохи страны, которой уже не было на свете более сорока. Сам Хмурый родился в конце «лихих» девяностых, так что СССР он уже не застал. И голос. Приятный, женский, можно даже сказать, девичий голос, тёплые руки, которые обнимают его сзади, и чьё-то горячее дыхание, которое приятно щекочет его ухо. — Ты пойдешь со мной? — спрашивает таинственная незнакомка. Поначалу Хмурый всегда пытался обернуться назад, взглянуть на ту, что не побоялась обнять его, но результатом такого любопытства становилось неизменное пробуждение. И чаще всего на полу. А потом он перестал совершать какие-либо попытки разузнать её личность, поэтому, когда в очередной раз слышал её голос и чувствовал тепло её тела, отвечал уставшим голосом, — Хоть на край света. Лишь бы выбраться из этого чёртового города поскорее… Она тихо смеётся, словно над ребёнком, который ляпнул что-то смешное, а у наёмника остаётся пара мгновений, чтобы посмотреть на яркое, усыпанное миллионами звёзд небо со знакомыми ему созвездиями и совёнка, который прилетает на одно и то же место и тихо ухал в темноту. — Скоро увидимся… — успевает ответить она, прежде чем сон исчезает, возвращая наёмника в реальность. Можно сказать, что он привык к этому сну. Хотя когда он начал повторяться каждую ночь, это встревожило Хмурого, который пытался бороться с этим любыми способами, ибо он посчитал, что это — признак «поехавшей крыши». Он даже не спал несколько дней подряд, пока во время рейда на таможне не свалился без сил и не уснул. Благо его напарники унесли в безопасное место и дали хорошо отоспаться. А потом ничего, привык. Даже как-то начал скучать в душе по этому голосочку, поэтому вскоре для его возможность поспать стала чуть ли не праздником. Ребятам про повторяющийся один и тот же сон не стал говорить, сохранив эту тайну в себе. Определённо, эта незнакомка его интриговала. У Хмурого с личной жизнью как-то не складывалось. Последнее поколение женщин он считал слишком избалованным и инфантильным, поэтому встречался с ними только ради секса. Но вот к ней он «прикипел». И хоть он не знал её имени и внешности, наёмник был уверен, что она именно та, которая нужна ему. Противный писк наручных часов раздался в темноте. Скривив кислую мину, наёмник тут же дотянулся до них, выключил будильник, попутно взглянув на циферблат часов сквозь мутную пелену. — Четыре часа… Бля… — сказал Хмурый, попутно зевая и выбираясь из-под спального мешка, — Встаём, народ! Нам через час нужно быть в посёлке! Со стороны спящих донеслась тихая возня и недовольное мычание. Выбравшись из спальника, наёмник ушел в туалет, где совершив утренние процедуры очистки организма, вернулся обратно. За это время Аркан и Сокол уже поднялись и включили свет. — Пиздец, — прошипел снайпер, интенсивно протирая глаза руками, — Нихуя не вижу… — Какого хуя?! Хмурый не верил своим глазам. Прямо перед ним были его ребята, но только какими-то странно помолодевшими. Носившие до этого прически под ноль наемники тут же обзавелись длинными и светлыми волосами, которые у Аркана ещё и в кудри завивались. Мешки под глазами, шрамы — всё исчезло, а сами ребята были похожи на каких-то подростков лет семнадцати. Он был готов их тут же пристрелить, не будь на них фирменной одежды ЧВК «BEAR». А в самих молодых юнцах он с трудом увидел знакомые черты своих предыдущих напарников. — Хмурый, это ты, блять? — искренне удивился Аркан, уставившись на командира. — Я это, я. Ребят, какого хуя с вами произошло? Чё за нахрен? Это что, сон? — Да нет, бля. Не сон. Ты на свой ебальник посмотри. Переносное зеркало прилетело прямо в руки Хмурого от Аркана. Взглянув на своё изображение, он тоже залился матом, когда увидел и себя молодым, с волосами каштанового цвета и помолодевшим до исходного состояния «семнадцатилетний подросток». — Вот что за хуйня? — не переставая щупать своё лицо, спросил Хмурый, переводя взгляд со своего изображения на Аркана. — Не знаю, — признался тот. — Ребяят, — как-то жалобно простонал Сокол, который за всё это время продолжал усердно тереть глаза. Вынужденные прервать разборки, наёмники поспешили к третьему напарнику. — Что у тебя? Открой глаза, — сказал Хмурый, изобразив из указательного и среднего пальца английскую букву V, — Сколько пальцев и я показываю? — Два… Или три, — неуверенно ответил он, постоянно щурясь. — Пиздец… Дай ему очки, — обратился он к Аркану. Тот молча кивнул головой, и порывшись в рюкзаке со всяких хламом, достал более-менее сносные очки, которые он отдал Соколу. — Так лучше? — Да… Немного, — ответил снайпер, поморгав глазами и привыкая к очкам, — Пацаны… А что с вами? — Это и мы хотим узнать… Вставай давай. — Ну, что теперь делать? Этот вопрос Хмурый задал всем наемникам, которые в данный момент сидели за столом. На дворе уже было пять утра, банка с кофе опустошена вместе с чайником, мозги окончательно проснулись и функционировали, но никто так и не мог дать точного ответа на случившееся, а озвучивать бредовые теории не решились. — Идти надо, — ответил Аркан, — Пока есть возможность. Выберемся из города, в безопасное место, тогда и будем думать. А сейчас мы просто теряем время. Когда у нас будет ещё одна возможность покинуть Тарков? — Соглашусь с Серёгой, — поддержал его Сокол, — Сейчас не самое лучшее время выяснять причину. А Прапору всё равно кого везти за Кордон — наёмников или детей. Ему важны деньги в первую очередь. — Разумно, — согласился с мнениями напарников Хмурый, утвердительно кивнув головой и вствав из-за стола, — Значит надо выходить. Потом решим этот вопрос. Минутная готовность всем. Ребята синхронно встали из-за стола. надели припасённые для этого случая иностранные Gen4, разгрузки, рюкзаки, шлема, приготовили оружие, и медленно покинули убежище, заранее убирая растяжку со своего пути. — Да что за нахуй! — в сердцах прокричал Хмурый. Казалось, Вселенная будто издевалась над ними. Вместо того, чтобы подняться к железнодорожным путям, наёмники вышли в какой-то лес, который был даже не похож на лес в парковой зоне Таркова, где находился такой же эвакуационный бункер. — Пиздец, — выругался Аркан, поглядывая по сторонам, — Сначала это омоложение, теперь перемещение неизвестно куда. — Определённо это не лес Таркова, — заметил Сокол, поправляя на ходу очки, — Растительность куда гуще и насыщеннее. — Спасибо, блять, Шерлок. Только как это нам поможет теперь? — огрызнулся наёмник. — Не знаю… — Понятно, блять. С каждой минутой всё интереснее и интереснее. Интересно, что будет через несколько минут? На нас упадёт солнце? Солнце не упало, но зато с дерева сорвалась шишка, которая, ударившись о шлем Хмурого, упала на землю. Наёмники тихо хрюкнули со смеху, не решившись рассмеяться во весь голос над командиром. — Ну шикарно конечно, — хмуро произнес тот, — Ладно, идём. Хоть кругом и стоял тёмный ночной лес, наёмник вёл свой отряд только по выбранному им пути. Хоть он даже и близко не знал своего местоположения, почему-то он был уверен, что двигается по верному маршруту. И действительно, спустя пару минут деревья расступились, и наёмники вышли на чистое поле, на котором сочная, зелёная трава уже была им по колено, а яркая луна освещала всё пространство до самого горизонта, отчего надобность в фонариках пропала сама собой. Ребята присели на одно колено. Перейдя на язык жестов, Хмурый приказал рассредоточиться своим на расстояние 100-200 метров и произвести разведку, пока он останется на месте. Те беспрекословно подчинились и разошлись по сторонам. Вернулись ребята только спустя полчаса, когда на востоке уже начинала появляться заря, украшая небо своим ярко-красным восходом, но темнота продолжала сохранять своё преймущество. — Ну, что узнали? — спросил их наёмник. — Тут в двух километрах пролегает автодорога. И линия ЛЭП идёт параллельно ей, но пересекается в одной точке, которая представляет собой группу строений за забором, — ответил Сокол. — Высокий? С колючкой? — Нет, обычный. Это больше похоже на какой-то лагерь. — Может быть санаторий? — с какой-то надеждой в голосе спросил Хмурый. Но разведчики отрицательно покачали головой. — Нет, строения преимущественно одноэтажные, и больше похожи на какие-то домики. А вот администрация трёхэтажная. Свет везде выключен, но следов какой-либо жизнедеятельности диких я не увидел. На улице точно. Хмурый тяжело вздохнул. Честно говоря, он ожидал от разведки хороших новостей, что они окажутся рядом со знакомыми им местами. Но не получилось. А о каких-либо лагерей в пригороде Таркова он даже не знал. — Ну, что делать будем? — поинтересовался Аркан. — Надо разведать это место. Раз есть дорога, то и должен быть транспорт, а может быть и связь. Уточним своё местоположение, а там будем действовать по обстоятельствам… Но честно, всё это мне пиздец как не нравится, — Хмурый ещё раз вздохнул, передёрнул затвор автомата, решительно поднялся на ноги, вскидывая оружие и махнул своим, — За мной.