Охотник

      Дриада — олицетворение нежности и заботы, обращенной ко всем обитателям леса. Она светлая, чистая и невинная, отчего даже рука охотника не поднимется на нее, пожалеет и даст убежать. Несмотря на жестокость, обращенную к врагам лесных просторов, она питает огромную любовь к любому союзнику и всячески помогает каждому. Аюшта — светлое и бесконечно доброе дитя падшего бога, чье имя давно позабыто легендами.       Тролль — олицетворение самых мерзких качеств. У него нет ни друзей, ни семьи, ни союзников, его интересуют только убийства, чтобы в очередной раз доказать, что он самый сильный, что он — повелитель троллей. Его злость, его мстительность давно заполонили разум, не оставляя внутри совершенно ничего светлого, только личные меркантильные мотивы. Джа'Ракал — самый скупой и озлобленный тролль, которого видел мир.       Однажды на войне они встретились и оказались союзниками. Какого было удивление тролля, когда он, увидев дриаду, такую щупленькую и беззащитную, вспомнил ее…       Ему было одиннадцать, когда мать первый раз отпустила его на охоту в южный лес. Путь туда лежал через каньон, но там водилось столько разного, необычного зверья, что преграда в виде пяти дней пешей дороги его совсем не останавливала, а наоборот только усиливала запал. Когда он охотился, то столкнулся с непреодолимой преградой: медведица была готова разорвать его на маленькие кусочки, за то, что он пытался убить ее малышей. И он, тогда еще маленький мальчик, по-настоящему испугался и вжался в дерево, готовясь к своей участи.       Тогда же он и увидел её - маленькую дриаду с телом совсем еще юной лани, что плавно перетекало в человеческое, детское. Она уверенно выскочила между охотником и его разбушевавшейся добычей. Джа'Ракал уж было хотел одернуть ее, отпихнуть, но та приветственно улыбнулась медведице и подозвала к себе, уверенно гладя ее по мордочке.       — Не тронь ее, охотник, — она весело улыбнулась ему, — мать просто защищает своих малышей.       — Дура! — он спохватился, сделав самое возмущенное лицо. — Я как раз собирался убить ее!       Улыбка на ее лице за долю секунды сменилась грустью, будто заставляя его не причинять медведице вред. Джа'Ракал только опешил и продолжил пялиться на рыжую дриаду, вокруг которой, тоненьким голоском смеясь, парили маленькие светлячки. Она словно была хранительницей леса, словно его частью, сердцем и, как только та появлялась в какой-либо его части, все оживало, пестрило яркими красками. И даже птицы, казалось, приветственно ей улыбались.       Сейчас он видел ее другой: взрослая, с серьезным, отчасти обезумевшим от убийств взглядом, она уже не была той невинной маленькой девочкой. Она все так же защищала лес, вот только теперь, получив множество разных чар, умела околдовывать животных. Они умирали в мучениях, сражаясь за хозяйку. А она только смеялась, снова метко швыряя копье прямо в цель.       Джа'Ракал было уже подумал, что ошибся, что это вовсе не та дриада, которая спасла его в том лесу. Но он видел, как она страдала, сидя в чаще, как убивалась, пересиливала себя и снова появлялась с глазами полными уверенности, в которых совершенно не было видно грусти. Тогда-то он и начал уважать ее, даже не осознавая этого, не стремился ей насолить или навредить.       На войне они пересекались редко, первые несколько дней он почти не видел ее, ведь та пропадала в своем лесу, убивая животных и борясь с собственными слабостями. А он защищал башню совершенно в другой стороне. На четвертый день они встретились, всей командой решив пойти на врага, он видел, как она швыряла копье и чертовски дико смеялась, совершая очередное убийство.       Они остались вдвоем против четверых, и, как бы отчаянно тролль не лез в схватку, шансов выжить у него не было. Как тут, сзади послышался мелодичный голос: «погоди». И струя звуков, появившихся совершенно из ниоткуда слилась в одну высокую мелодию. За противником начала расцветать трава, будто хватая его за ноги, не давая подойти ближе. Смех светлячков, что тут же окружили Джа'Ракала, будто заворожил его. Чародейка резко схватила тролля за плечо, увлекая назад, пока противники уже пытались развеять чары и догнать их.       — Дура, — он огрызнулся, заметив, что светлячки нагоняют его и пытаются вылечить. — Я бы их завалил!       — Ты переоцениваешь свои возможности, — она искренне улыбнулась, сворачивая в лес. — Прямо как тогда, охотник.       Он искренне удивился тому, что она его запомнила. Сейчас он сидел под деревом и смотрел на нее исподлобья, пытаясь понять, что же он ощущает. Эти чувства, они были утеряны в далеком детстве, а дриада будто снова зажгла их в нем, чтобы те остудили необузданную жажду мести, необузданное желание доказать что-то всему миру.       — Спасибо, — он поднял руку и дотронулся до ее бока, отчего та слегка вздрогнула.       Она быстро собралась и искреннее улыбнулась в ответ. В его сердце что-то точно сломалось при встрече с ней, точно что-то дало сбой. Вокруг все будто снова, в очередной раз, когда он находился рядом с ней, окрасилось яркими красками и расцвело. Будто она была сердцем леса, будто ее теплота и доброта оживляли его, делали намного красивее.       Когда война закончилась, они одержали победу и вернулись туда, откуда пришли. Джа'Ракал не мог выкинуть ее у себя из головы и пообещал себе, во что бы то ни стало, найти ее.       Дриада – яркий свет. Тролль – гнетущая тьма. Когда он нашел ее, когда снова и снова приходил в ее лес, чтобы поговорить, чтобы снова пошутить над ее чересчур всепрощающим нравом, тьма и свет начали сливаться воедино. В конце концов, граница постепенно растворилась в сознании и каждый из них мог поклясться, что ни за что бы больше не захотел остаться один.       — Аюшта, — тихо начал тролль, без тени сомнения в голосе, — я теперь никуда не уйду.       — Это же замечательно, Джа, — она дотронулась до его плеча, все так же весело улыбаясь. И снова ярко, красиво и до безумия тепло.       — Да, замечательно.