В Италии нынче теплые лучи греют все, что попадется на глаза...

      Эскал Скалигер, правитель Вероны, всегда старался уделять достаточное количество времени своей семье… А поконкретнее? Детей у принца не было, так уж легла карта. Зато был прекрасный племянник, опора и надежда. Да, только эта «опора и надежда» только и умел, что хвостиком бегать за Монтекки и покоя не давать приемнику Капулетти. — Эскал, он же ещё ребёнок… — не уставала блеять Алессандра, а затем лишь разводила руки в стороны и устало вздыхала, смотря вслед уходящему мужу. Ребёнок…однажды этот ребёнок станет правителем Вероны. Но вместо того, чтобы учиться, юный наследник целыми днями создавал проблемы своему дяде.       Но годы шли, мальчик рос и все больше из неспокойного ребёнка превращался в неугомонного юношу. Он также всё свое свободное время проводил с Монтекки, ублажал местных девиц и безустанно выводил из себя любого попавшегося под руку Капулетти. — Через неделю тебе уже шестнадцать, — Эскал начал за ужином.       Меркуцио очень редко появлялся дома, застать его было большой редкостью, упустить шанс нельзя. Меркуцио поднял глаза и слегка наклонил голову, отчего темные волосы упали на его плечо. — Эскал… — Алессандра осторожно коснулась руки мужа, но продолжать говорить не стала. Принц был настроен решительно. Раз он решил поговорить об этом за столом… — Да, верно. Прекрасно, вы уже знаете, сколько мне лет, — хихикнул юноша и сделал глоток из бокала. Дяде было не до шуток, он это понимал, но…что поделать. — Ты в любой момент можешь упасть. — Боже правой, вот только не начинайте снова, — Меркуцио легко вскинул руки и слегка наклонил голову. Этими сказками о соулмейтах дядя мучает его на протяжении года, с тех самых пор, как ему исполнилось пятнадцать. — Меркуцио. — Алессандра немного натянуто улыбнулась и взяла племянника за руку. — Твой дядя лишь хочет, чтобы ты был более аккуратен.       Юноша задумчиво опустил взгляд, а затем вытер руку салфеткой и встал из-за стола. — Буду, — кинул он напоследок, прежде чем закрыть за собой дверь.

***

— Синьор, ваш дядя велел вам сегодня не покидать замка, — Карло выставил руку вперед, преграждая Меркуцио путь и заглядывая прямо в глаза. — По какому же такому случаю я не смею выйти прогуляться? — Скалигер недовольно хмурит брови и обходит Карло, идёт дальше по коридору. — Так ведь…шестнадцать вам сегодня. — Карло оббежал Меркуцио и снова преградил ему путь, а юноша выдохнул. — Вот именно, — наследник выскочил за слугу и обернулся, помахав Карло рукой, выскочил за ворота.

***

— А как Ромео? — Меркуцио смотрит на друга и вскидывает брови, когда слышит, что Ромео сегодня слишком занят. — Капулетти? — Да, сестрица Тибальта. — Бенволио лишь пожимает плечами, как будто так и должно быть, как будто уже давно привык к тому, что его брат, Ромео Монтекки, бывает в доме Капулетти чаще, чем в своем собственном.       Меркуцио присаживается на бордюр и самого фонтана, совсем не заботясь о манерах и о том, что он вообще-то наследник принца Вероны, а как же его репутация, упаси Господь. Бенволио оглядывает Скалигера и присаживается рядом. — Волнуешься? — спрашивает он совсем спокойно, будто говорит сейчас не о чем-то личном, а об обыденном, привычном, к примеру, ценах на овощи. — С чего бы? — Меркуцио смеётся и откидывает назад темные кудрявые волосы, смотря на друга. — Не верю я во весь этот бред. — А я верю, — Бенволио смотрит на свои руки, вспоминая, как Ромео восторженно воспевал о том, что Джульетта Капулетти, та самая Капулетти, упала прямо в его руки.       Как брат от счастья неугомонно метался по комнате, мечтательно заводил глаза под лоб и говорил ему, Бенволио, о том, что вовсе это не сказки, что все это правда, исполнится только заветных шестнадцать лет. — Знаешь, другого я и не ожидал, — Меркуцио вскакивает на ноги и смеётся, громко, на всю улицу, неужто привлекая внимание Капулетти и намереваясь затеять очередную драку? — Меркуцио, не нужно… — успевает сказать Бенволио, прежде чем друг в очередной раз рассмеётся на всю Верону. Монтекки встаёт на ноги и подходит ближе к Скалигеру, потому что сейчас на его смех, словно шакалы, сбежится целая стая Капулетти, если не хуже. А хотя…было ли когда-нибудь хуже? — Ти-ибальт, — привычно протягивает Меркуцио и закидывает голову назад, криво скалясь. — Кошачий царь, подаришь мне одну из своих девяти жизней?       За спиной слышится противный «звяк» железа о камень. Бенволио устало выдыхает и поворачивает голову. Из-за угла какого-то дома выходит гроза Вероны. Тибальт, большой и страшный, и Бенволио точно знает, что сейчас будет. — О, грязные Монтекки… — Тибальт не смеет больше произнести и слова. Он замирает, потому что Меркуцио в ту же секунду без сознания падает на землю в неестественной для нормального человека позе. Бенволио пару секунд смотрит на друга, а потом поднимает глаза на Капулетти и спешит откланяться.       В сказки он не верит… Повзрослей уже, Скалигер.