***
— Адриан заперся в своей комнате и никого не хочет видеть, я правильно понимаю? — Агрест-старший устало вздохнул, потирая виски. — Нет, неправильно, — грустно усмехнулась Маринетт. — У Адриана нет своей комнаты, мы с ним делим одну спальню (простите, месье, за откровение). А видеть он не хочет только Вас. Часы пробили семь вечера; Габриэль с какой-то тоской посмотрел на них, затем вернул своё внимание невестке… невестке ли? — Маринетт, а что насчёт твоей фамилии? — внезапно спросил дизайнер. Девушка удивлённо моргнула: — Что? — Сколько ещё ты… Вы планируете носить фамилию Дюпен-Чен? — так мягко, как только мог, спросил Габриэль. — Не пора ли Вам стать Агрест? Маринетт опустила взгляд, обняв себя руками. Неловко пошаркала ногой и медленно подняла глаза: — Месье… Месье, мы с Адрианом три дня назад заключили брак. Тихо, без свидетелей. Просто пошли, расписались, отметили такое событие в первом попавшемся (однако при этом удивительно хорошем) ресторанчике — и все. Мы ещё никому не говорили. Мне… жаль? Габриэль хмыкнул: — Уж что-что, а жалость я никогда не переносил. Маринетт Агрест, Вы злитесь на меня? — Я? На Вас? — Прощу прощения, неверно сформулировал вопрос. Мадам Нуар, Вы злитесь на меня? Маринетт задумалась, прищурилась, скрестила руки на груди. — Месье Агрест, все, что вы делали… Все это можно оправдать. По крайней мере, я в своих мыслях давно уже оправдала и простила Вас… Я люблю Адриана так, как вы любите его мать. Разве я могу на Вас злиться? — Я всегда считал ЛедиБаг слишком доброй, — покачал головой Габриэль. — Вы чересчур великодушны ко мне, мадам Агрест. «Мадам Агрест» Габриэль произнёс с особенной грустью. «Наверное, подумал о жене» — решила Маринетт Больше-Не-Дюпен-Чен. — Не к Вам. Ко всему миру, месье. Вы присядете? — Маринетт показала на одно из удобных кресел. Габриэль помолчал пару секунд. — Я, пожалуй, пойду. — Месье! — отчаянно воскликнула Маринетт. — Адриану просто нужно время! Воскликнула — и, испугавшись собственности резкости, поджала губы. Габриэль хмыкнул опять: — Маринетт, Вы не только добры, но и наивны. Неужели Вы верите, что Адриан меня простит? — Но я же простила… — Повторюсь: Маринетт, Вы добры, слишком добры, — промолвил Габриэль, направляясь к выходу и замирая перед дверью. — Никак не добрее Вашего сына. К тому же, кто-кто, а он должен с лёгкостью Вас понять. Потому что он Вас любит. Вы даже не представляете силу его любви к Вам. Если б не любил — не переживал бы сейчас. Пожалуйста, останьтесь. — В этом-то и суть проблемы, Маринетт Агрест, — заявил Габриэль. — Чем больше любим — тем сложнее простить. Потому что больно. Только вообразите: все эти годы мой террор, направленный на столицу Франции, мог коснуться Вас. Сломать Вас. Уничтожить Вас. — Извините, конечно, но Вашей магии никогда не хватило бы на то, чтобы разгромить супергероев, — перехватила бегающий взгляд свекра экс-ЛедиБаг. — Хватило бы. Ещё как хватило бы, Маринетт. Просто я так и не научился пользоваться своими способностями на полную мощность. Не научился и не желаю научиться. Габриэль Агрест нажал на дверную ручку: — Знаете, для меня уже ничто не имеет значение, но я был бы искренне рад, если Адриан бы понял, что все эти годы я любил не только его мать, как сказали Вы, но и его самого. Поразительно: я так и не рассказал Вам, почему исчез на много лет. — И почему же? — едва слышно проговорила Маринетт, чувствуя, как сжимаются внутренности. — Начал подозревать, что под маской Кота Нуара скрывается Адриан, и осознал, насколько я опасен. Опасен даже для собственного ребёнка… До свидания, Маринетт. Берегите своего Кота, ладно? Маринетт попыталась завопить, ахнуть, остановить — грудную клетку будто сдавило тисками. Все, что оставалось девушке — поймать ртом воздух, которого вдруг стало катастрофически не хватать. — Будьте счастливы, хорошо? Пообещай мне быть счастливой, ЛедиБаг, и сделать счастливым Кота Нуара. Знаю, у тебя отлично получится. Я не специалист по трогательным напутствиям, поэтому лови вот такие банальные пожелания. И помни, Маринетт: я всегда готов помочь Вам. Адриану гордость не позволит, а ты звони мне в случае чрезвычайных происшествий и мелких неприятностей, договорились? Все, что успела растерявшаяся Маринетт — крикнуть вслед уходящему модельеру: — Договорились…***
— Ты слышал? — Каждое слово. — Ну и?.. — Я навещу его завтра, немного подёргаюсь в истерике, как и положено гордому ребёнку, а потом разрешу ему меня обнять. Ты довольна? — Ты жесток, Адриан. — Нет, просто ты намного добрее меня. По-моему, самое время спать! — Агрест, ты издеваешься? Какой сон?!.. … И снова подушка со светло-зеленого дивана летит в усмехающегося блондина.