***
За своими упражнениями Наруто провёл немало времени, поэтому пропустил уход отца на работу. В столовой его ждала записка. «Завтрак в холодильнике. Попытайся не спалить дом, пока будешь его разогревать. Сегодня Шайори дома, поэтому тебе придётся приглядеть за ней. После полудня к вам заглянет Фуджи Акимичи, она приготовит обед и ужин. Если возникнут какие-либо проблемы, обращайся к ней». Наруто прошёлся по дому в поисках сестры, заглянул в её комнату, но никого не обнаружил. Забеспокоившись, выглянул в сад. Шайори расположилась на пледе возле пруда, скрытая со стороны дорожки, по которой Наруто возвращался в дом, цветущим кустом айвы. Она застыла неподвижно, глядя куда-то в сторону азалий на противоположном берегу. Узумаки показалось даже, что она учится медитации — настолько сосредоточенной была её мордашка. К тому же, рядом с девочкой он заметил несколько свитков. — Шайори-тян! — Громко позвал Наруто, привлекая её внимание. Девочка улыбнулась, оборачиваясь, и помахала ему рукой. — Ты голодна? Шайори резко помотала головой. — Я уже завтракала, нии-сан. Кстати, а где ты был утром? — Упражнялся, — Наруто слегка пожал плечами. — А можно я пойду с тобой в следующий раз? — Глаза девочки загорелись неподдельным интересом. — Если обещаешь, что не станешь мне мешать. — Даю слово, — девочка кивнула с таким серьёзным видом, что Наруто с трудом удержался от фырканья. В груди у него, без всякой видимой причины, поднялась волна тепла. — Никуда не уходи, договорились? — Конечно, братик. Я же не маленькая. Быстро позавтракав, Наруто отправился в свою комнату, по пути захватив к себе ещё несколько коробок с мамиными вещами. Там он переставил стул к окну, постаравшись сесть так, чтобы при желании видеть тот уголок сада, где сейчас находилась его сестра. За чтением время летело незаметно. Солнце перевалило через зенит, и прохладное утро давно сменилось жарким днём. Шайори уткнулась носом в один из своих свитков. Губы девочки шевелились, как если бы она проговаривала вслух то, что читает. Узумаки уже собирался отвести взгляд, когда его сестра резко подняла голову и уставилась на противоположный берег пруда, посидела немного, глядя в одну точку, потом сказала что-то невидимому собеседнику и тут же снова вернулась к чтению. Наруто недоумённо нахмурился. Он отложил очередной из маминых свитков в сторону и посмотрел на густые заросли рододендронов. На первый взгляд, там никого не было. Тем временем Шайори опять отвлеклась от своего свитка. Сначала она долго сидела молча, как бы слушая кого-то, потом снова начала говорить. Наруто забеспокоился; поднялся на ноги, дёрнул задвижку на окне. Задвижка открылась бесшумно; он ухватился руками за уступ рамы и потянул её вверх. После чего высунулся в окно по пояс, весь обратившись в слух. Сестра отложила свиток в сторону и сидела, чуть наклонов голову, иногда кивая. Но, как бы Наруто не прислушивался, он не смог услышать никаких посторонних голосов. Шайори поднялась на ноги и направилась в сторону зарослей, огибая пруд по дуге, на ходу начиная говорить. Она подошла к тому месту, где густые ветви склонялись к самой земле, отодвинула их в сторону и скрылась за пёстрой стеной цветов. Сердце Наруто ухнуло куда-то в пустоту. Хоть он и был уверен, что в саду, кроме его сестры, никого нет, но в душу всё же закрался червячок сомнения. Будь обстоятельства иными, он бы уже выпрыгнул из окна, чтобы воочию убедиться, что Шайори ничто не угрожает. Но малое количество чакры в организме не позволяло ему поступить таким образом. Поэтому он выскочил из комнаты и как мог быстро побежал на первый этаж. Когда он появился в саду, Шайори снова сидела на пледе и читала свиток. Подбежавшего к ней брата она даже не сразу заметила. — С кем ты разговаривала? — Резко выдохнул Наруто, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Девочка подняла на него недоумевающий взгляд, полный искреннего непонимания. — О чём ты? — С кем ты разговаривала только что? — Повторил Узумаки. — Ни с кем. Я просто читаю. — Но я сам видел. Ты разговаривала с кем-то, а потом пошла в те заросли на другом берегу, — Наруто указал рукой на азалии. — Ты что-то путаешь, братик, — Шайори слегка нахмурилась, продолжая смотреть на него с удивлением. — Я всё время сидела здесь и ни с кем не разговаривала. — Но… — Наруто запнулся. Судя по взгляду сестры, она действительно не понимала, о чём он её спрашивает. Но не могло же ему всё это привидеться, в самом деле? Его размышления прервало появление полной женщины с тёмными волосами. Внешностью она чем-то напоминала мать Чоджи. «Видимо, это и есть Фуджи Акимичи». Завидев на берегу пруда детей, она, приветливо улыбнувшись, направилась к ним. — Здравствуйте, Фуджи-сан, — Шайори поднялась на ноги и отряхнула платье. Наруто повторил приветствие. — Здравствуй, милая, — Фуджи-сан ласково улыбнулась девочке и перевела взгляд на Наруто. — Наруто-кун? Как себя чувствуешь? — Уже лучше, спасибо, — немного замялся Узумаки, не привыкший к такому отношению со стороны малознакомых людей. — Вот и славно. Пойду, приготовлю вам что-нибудь вкусненькое. Наруто благодарно улыбнулся. Обед удался на славу. Узумаки на личном опыте убедился, что «что-нибудь вкусненькое» в понимании любого представителя клана Акимичи подразумевает обязательное наличие на столе как минимум двенадцати видов блюд. И никакие попытки отговориться лечебной диетой не помогли — Фуджи Акимичи приготовила только те блюда, что Наруто было позволено употреблять в пищу во время восстановления: нежирные, богатые витаминами. Узумаки осоловело хлопал глазами, пытаясь отвертеться от «ещё одного кусочка, который совсем тебе не повредит, милый», под громкий смех младшей сестрёнки, которая не только съела всё предложенное, но и попросила добавки, на радость Фуджи-сан. Вся оставшаяся еда, которой, по мнению Наруто, хватить должно было как минимум на неделю, была уложена в холодильник, а скоропортящиеся блюда запечатаны в специальные продуктовые свитки с печатями длительной консервации. Наевшийся до отвала Наруто чувствовал себя воздушным шариком, вот-вот готовым лопнуть. Его нещадно клонило в сон; голова ощущалась как чугунная, а глаза так и норовили закрыться. Поэтому вполне закономерным итогом стало то, что он заснул прямо на диване в гостиной, на который присел просто отдохнуть. Спал он крепко, не реагируя на внешние раздражители. Лишь раз сквозь дрёму он слышал тихие голоса, а потом кто-то поднял его и отнёс в спальню, аккуратно уложил в кровать, ласково потрепал по волосам и тихо вышел, прикрыв за собой дверь. Наруто в полудрёме поворочался немного, укладываясь поудобней, а потом снова провалился в глубокий сон.***
Он стоял в лесу, посреди небольшой поляны, окружённой вязами и дубами, как высокой тёмной стеной. Неестественно огромное багровое солнце занимало не меньше четверти неба, но почти не давало света — деревья тонули в собственных тенях. Колючий морозный воздух со свистом врывался в лёгкие, принося дискомфорт. Наруто огляделся — именно здесь он очнулся, когда попал в этот мир. Но тогда это место выглядело по-другому — буйство растительности, буйство красок. Сейчас же трава была чахлой; несколько молодых деревьев стояли голыми, без листвы, блестя чёрными лоснящимися стволами. Ни пения птиц, ни шороха листьев. Впрочем, тихо в этом месте вовсе не было. Странный шуршащий звук — будто песчинка трётся о песчинку — доносился со всех сторон. Шурх-шурх, шурх-шурх — говорил окружающий лес. Шурх-шурх, шурх-шурх — отвечала трава под ногами. То тут, то там в траве виднелись сияющие искорки, будто кусочки разноцветного стекла отражали солнечные лучи. Наруто присмотрелся — искорки складывались в узор, больше всего напоминающий тропинку. Любопытство в нём боролось с тревогой, и любопытство, в конце концов, победило. Он сделал шаг, ступив на эту «тропинку», и услышал, как под ногой что-то хрустнуло. Присел на корточки, силясь рассмотреть, что же именно так блестит в траве, и едва сдержал возглас удивления. Прямо под его ногами росла стеклянная трава. Тонкие стебельки с тихим шуршанием — шурх-шурх, шурх-шурх — прямо на глазах вырастали из земли — сначала тонкие-тонкие, не толще швейной иглы, они, по мере роста, становились всё объёмней. На стеклянных палочках, толщиной с остов голубиного пера, появлялись капельки-почки, которые постепенно разбухали, становясь похожими на серёжки тальника. Потом стеклянная «почка» трескалась, и на свет появлялся лист — узкий, вытянутый, с острой кромкой. Листья и стебли росли с всё возрастающей скоростью — за их невыносимым блеском уже не было видно настоящей травы. Наруто протянул руку, желая коснуться ближайшей травинки, и тут же отдёрнул её обратно — на кончике пальца вмиг появилась капля крови из проколотой кожи. Он выпрямился, сделал шаг в сторону, сходя с «тропы» — стеклянная трава уже доходила ему до колен. Оранжевые спортивные брюки внизу напоминали бахрому. Теперь ему казалось, что рост травы замедлился, но Узумаки обратил внимание, что точно такие же стеклянные стебельки виднеются и на остальном пространстве поляны. Только росли они гораздо реже. Поддавшись любопытству, он медленно зашагал вдоль тропинки. Пересекая поляну по какой-то причудливой траектории, похожей на путь нетрезвого человека («Или человека с очень плохим самочувствием» — посетила его первая смутная догадка), тропа уходила в сторону деревьев. Смутная догадка обернулась устойчивым подозрением, когда он увидел знакомые корни, ставшие в своё время причиной его серьёзного падения. Трава здесь росла особенно густо, острые стебли достигали пояса, а корни и ствол дерева маслянисто блестели даже в густой тени. Наруто присмотрелся к ним внимательней и почти не удивился, обнаружив, что это тоже стекло, пусть и необычное — чёрное и абсолютно непрозрачное. Теперь ему стоило удвоить осторожность — стекло, пытающееся порезать кожу, находилось уже не только под ногами. Он натянул рукава куртки на ладони, ухватившись за их концы пальцами, и сжал руки в кулаки, защитив их таким образом от возможных порезов. При необходимости он отодвигал ветки деревьев, убирая их от лица. Скорость передвижения упала почти до нуля. И, тем не менее, имея перед глазами такой наглядный ориентир, как тропа, он смог добраться до знакомого ручья быстрее, чем в прошлый раз. Разросшиеся заросли стеклянных растений сияли всеми цветами радуги, когда на гладкую поверхность попадали солнечные лучи. Разноцветные отблески создавали впечатление, будто он находится в каком-то сказочном лесу. Но, несмотря на это, Наруто испытывал смутную тревогу. Вид живого стекла, разрастающегося с тихим шорохом — шурх-шурх, шурх-шурх — вовсе не заставлял его сердце трепетать от восторга, глядя на радужные переливы. Он вселял страх.***
Проснулся Наруто с гулко стучащим сердцем. Шуршание мириадов стеклянных стебельков всё ещё отдавалось в его ушах. Шурх-шурх, шурх-шурх — будто огромные песочные часы отсчитывают стремительно утекающее сквозь пальцы время. Серое небо за окном постепенно голубело, знаменуя начало нового дня. Когда он спустился вниз, Минато Намикадзе уже заканчивал завтрак, несмотря на ранний час. — Доброе утро, пап, — поздоровался Наруто, чувствуя прилив сил после долгого сна. Отец кивнул ему с улыбкой, возвращая приветствие, и спросил: — Как ты сегодня? — Уже гораздо лучше, — абсолютно искренне ответил Наруто. — Думаю немного прогуляться по деревне. — Хорошо, если считаешь, что у тебя уже достаточно сил, — согласился Минато, думая о том, что если что-то случится, то невидимые соглядатаи его сына смогут оперативно принять меры — Итачи Учиха выделил на миссию проверенных шиноби. — Но только после того, как отведёшь Шайори в подготовительный класс при Академии. Помнишь, где он находится? Наруто покачал головой. — Мне кажется, я начинаю что-то вспоминать, но не уверен в этом. — Что ж, — ответил Минато со вздохом, — думаю, твоя сестра сможет показать дорогу. На прогулку Узумаки собирался основательно. Нашёл у себя в комнате небольшой рюкзак, сложил туда свиток с запечатанным обедом, пару пузырьков с лекарством, плед для выполнения дыхательных упражнений и медитации, а также несколько маминых свитков, которые намеревался прочитать сегодня. По пути к Академии он постоянно вертел головой, сравнивая эту Коноху с той, которую он покинул, ища сходства и различия. Так, книжная лавка, витрины которой в его мире пестрели дешёвыми обложками бульварных романов, здесь гордо именовалась магазином и занимала раза в три больше места. Впрочем, кое-что осталось неизменным — тут в витрине тоже виднелись яркие бумажные обложки, хотя о ценности данной литературы Наруто пока не имел представления. Цветочный магазин семейства Яманака выглядел привычно и, на первый взгляд, не имел отличий от того, который знал Узумаки. В данный момент красивая светловолосая женщина выносила из дверей охапки свежесрезанных цветов, расставляя их в ёмкости с водой. Шайори ненавязчиво щебетала о чём-то своём, не обращая внимания на то, что он ведёт себя слегка рассеянно, односложно отвечая на редкие вопросы. Иногда Наруто отвечал что-нибудь невпопад, и тогда она замолкала ненадолго, глядя на него удивлёнными глазами, а потом щебет возобновлялся. Проводив сестру к самым воротам, и уточнив, в какое время её следует забрать, Наруто двинулся к парку. Найдя укромное место неподалёку от фонтана, где высокие кусты надёжно укрывали его от взглядов посторонних, он расстелил на траве плед и уселся поудобней; достал из рюкзака свитки и углубился в чтение. Один из свитков был посвящён пяти стихиям. Однако, в отличие от привычных воды, земли, огня, воздуха и молнии, здесь в качестве основных стихий указывались: дерево, огонь, земля, металл и вода. Рядом с названием стихии приводилось соответствующее ей обозначение, а в конце свитка была указана схема, при виде которой Наруто мысленно подобрался — четыре стихии, расположенные в виде креста, и пятая стихия точно в центре. Похожий рисунок был на той самой двери в серой пустоши. Но было одно существенное отличие — здесь в центре находилась стихия земли; тогда как на двери в центре располагалась стихия огня. Наруто наморщил лоб, пытаясь вспомнить расположение других элементов: металл вверху, дерево внизу; слева — вода, справа — земля. Он впал в задумчивость. Изменённый порядок стихий определённо что-то значил, но что именно? Если стилизованное изображение дерева с гигантским глазом над ним сразу наводило мысли на Древобога и Вечное Цукиёми, то как быть со стихиями? Пока на этот вопрос у него не было ответа. Отложив свитки в сторону, Наруто лёг на спину и начал выполнять комплекс дыхательных упражнений. Далее последовали медитации. Сосредоточившись на своём дыхании, он постепенно очищал голову от мыслей. Потом снова представил окружающий мир в виде потоков энергии и смотрел, как его разум сливается с этими потоками, черпая силы. В момент максимального расслабления до его ушей донёсся знакомый шорох: шурх-шурх, шурх-шурх; Будто бесконечное множество песчинок трутся друг о друга. Наруто распахнул глаза, резко прервав технику медитации; резким движением принял сидячее положение и в напряжении начал озираться вокруг. Всё было тихо, только шелест листвы над головой и отдалённое пение птиц. И никакого шуршания растущего стекла. Он плавно выдохнул, чувствуя, как отпускает напряжение. Но в ушах всё ещё слышалось: шурх-шурх, шурх-шурх. Песочные часы вели обратный отсчёт.***
Два дня назад. Сквозь шум в голове Сэтору Яманака различал чьи-то крики и громкие стоны. Он пытался сосредоточиться, скинуть со своего разума серую пелену, что тормозила восприятие и замедляла скорость реакции. Миссия, на которую их отправили, не должна была оказаться чем-то невыполнимым. Всего-то и надо было посетить место, где нашли Наруто Намикадзе и прочесать окрестности на предмет следов, которые мог оставить похититель. Никаких боёв, только слежка за возможным противником, если таковой найдётся — а уж их команда была заточена именно на поиск и незаметное преследование. Вернуться надлежало вечером того же дня, даже в случае отсутствия каких бы то ни было следов. В этом начальник был непреклонен. Казалось бы, куда уж проще? И, тем не менее, всё пошло наперекосяк. Впрочем, вины самой команды в этом не было. Они в точности следовали инструкциям: добрались до места происшествия максимально незаметно; рассредоточились по местности, соблюдая все меры предосторожности. Хьюга с помощью бьякугана проверил округу — всё было чисто. Ни малейшего следа присутствия вражеских шиноби или хотя бы чьего-то призыва. Никого. В этом мог поклясться и сам Яманака, способный на расстоянии засечь чужие мозговые волны — он не чувствовал ничего подозрительного. Потому что, по сути, ничего и не было. Опасность скрывалась внутри. Двигаясь по следам мальчика вдоль ручья, Сэтору чувствовал, что что-то вот-вот случится. Что-то весьма нехорошее. А интуиция ещё никогда его не подводила. Зябко поведя плечами, он огляделся вокруг, удваивая бдительность. И снова ничего не обнаружил. Даже малейшего признака какой-нибудь неправильности. Негромкий гул он принял сначала за жужжание какого-то насекомого. Даже взмахнул пару раз руками, стремясь отогнать его от своего лица. И лишь потом сообразил, что этот шум исходит вовсе не извне. Он в его голове. «Жара, что ли, на меня так действует?» — подумал Яманака, стирая рукой пот со лба, скатывающийся солёными струйками к бровям. Совершенно некстати вспомнился сегодняшний разговор с главой клана. Иноичи-доно вызвал его прямо в госпиталь, где отлёживался после происшествия, в детали которого он не счёл нужным посвящать своего соклановца. Сэтору понял лишь, что это как-то связано с сыном уважаемого господина Хокаге. Разговор этот сейчас почему-то вызывал смутное беспокойство — Глава вёл себя немного странно, задавая иногда бессмысленные и нелогичные вопросы. И вообще, у Сэтору сложилось мнение, что разговор преследовал совсем не ту цель, которая была озвучена. И ещё кое-что не давало ему покоя. Из его памяти выпали целых две минуты в конце беседы. И как ни старался Яманака, восполнить этот пробел не удавалось. Мог ли его глава стереть ему память? И если он это сделал, то зачем? Сэтору попытался вспомнить, о чём шёл разговор, но и тут потерпел неудачу. То есть, он знал, что Иноичи-доно задавал странные вопросы, но самих вопросов не помнил. Значит, Глава всё-таки вмешался в его воспоминания. Но почему? Что такого важного было сказано, чтобы принимать подобные меры? Гул в ушах усиливался. Если раньше он походил на жужжание насекомого, то теперь — на шуршание песка. Когда-то во время очередной миссии в стране Ветра Сэтору видел в пустыне удивительное явление природы — песчаный водопад. Мириады песчинок с громким шорохом низвергались с вершины скалы, заставляя сердце замирать от восторга. Тогда от неминуемой гибели его спас Шисуи Учиха, популярно разъяснивший, что явление это, так и не получившее объяснения, обладает гипнотическим эффектом — у одинокого странника при виде подобного водопада не было ни единого шанса на спасение. Потом шорох песка сменился скрежетом металла о стекло. И скрежет этот становился всё громче. Голову начало сдавливать, будто обручем, а в затылок тупой иглой кольнула боль. Его разум будто окутала пелена, мешая мыслить здраво. Чем дольше Сэтору размышлял о двухминутной лакуне, тем сильнее сдавливало его голову. Скрежет металла перемежался с громким отчаянным воем. Боль в какой-то момент стала настолько невыносимой, что Яманака схватился руками за голову, чтобы не потерять ориентацию в пространстве. Окружающий мир заволакивала серая пелена, а по его пальцам текла какая-то тёплая жидкость. Мысли разом покинули его голову. Осталась только боль. Ослепительно белая боль разрывала голову на части, вызывая только одно желание — кричать, кричать, кричать. Как можно громче. Лишь бы всё это, наконец, закончилось. А потом мир для него померк. Когда серая пелена немного рассеялась, он смог сквозь гул услышать крики товарищей. В мыслях наступила ясность, и он удивлялся сам себе — как мог он быть таким слепым, чтобы не видеть очевидного? Но теперь всё изменится. Он сделает то, что должен. В голове Сэтору тихо шуршал песчаный водопад.