Подсолнух в лесу

      Жизнь маленькой Химавари протекала незаметно для других. Она застряла в четырех стенах своего дома Узумаки, как его неотъемлемая часть. Дома… дома… Химавари придумывает игры. Только не с кем играть. Она выдумает свой мир. Например тот, в котором её мишка жив.       Папа работает. Он весь погрузился в делах. Его спутники — это стопка бумаг. Он женат на Конохе. Химавари в некотором роде помешала их «свадьбе», но это только на время. Химавари думает, что папа обижен на неё за то, что пропустил инаугурацию Хокаге. Она бы попросила прощения: «Прости, папочка». Но только у папочки нет на неё времени. Он скорее вспомнит про сына, вынужденно. Наруто много ждал именно от него. Уже разочаровался, но в последнее время Боруто взялся за ум — это радует папу. Химавари бы тоже хотела, чтобы папа смотрел на неё. Но она не жалуется. Это правильно, что папе нет до неё дела. Она ведь даже до сих пор в академию не пошла. И не пойдет, наверное. «Как? Бросить дом? — Кто будет тогда наливать чай Мишке? Поливать подсолнухи? Дядя расстроиться, если я не буду поливать подсолнухи». А старенькому мишке со швами будет одиноко.       Мама любит папу. Братик-Боруто — мальчик, похожий на папу, поэтому мама любит и его. Хината и Боруто видят Химавари. Они видят маленькую девочку, которой всегда пять. Хината гладит дочку по голове и прижимает к себе, когда сын и муж отдаляются, Химавари всегда рядом: «Я всегда рядом, мама». А братик-Боруто… как и папа, помнит силу Химавари. Ту силу, которой не дают расцвести, поэтому братик улыбается, хоть слегка нервно, но беспокоится за неё… не станет ли она такой страшной ещё. Мама стала чаще проводить время с братиком. — Мишка, — Химавари не дала ему имя подражателя. Боруто — Наруто — Неджи. Химавари — Подсолнух — любимый цветок дяди. — Ах, если бы дядя-Неджи был жив.       Химавари многое слышала о нем от тети Ханаби, дедушки и мамы. Химавари вообще много чего слышала, а ещё лучше видела. Она берет белый лист бумаги и рисует яркими красками. Желтое солнышко, цветы и луга. Семью рисует каракулями. Лицо испачкала.       Теперь и мама стала выходить из дома. И даже не берет её с собой. — Слушай тишину. — Говорит Мишка. — Но тишину никто не слышит. Как можно слышать тишину?       Подсолнух напоминает солнце, но это всего лишь цветок, вянущий во тьме. Химавари напевает песенки, рисует, готовит. Убираться не очень любит. Бардак интереснее порядка. — Барда-а-ак интере… интереснее по-рядка. — Чуть напевает слова девочка, которой уже десять лет, как не пять.       Она тут же подскакивает, когда слышит, что в дом стучат. И вприпрыжку бежит встречать. Химавари знает, кто пришел. В дом пришел гость. — Наруто дома? — Мужчина был похож на тьму, от которой все краски меркнут и цветы гибнут.       «А ещё он похож на бардак!» — Химавари не знает почему, но от этой мысли засмеялась. И это удивило мужчину. — Дома только монстр.       Мужчина не хотел активировать силу для такой ерунды, но девушка говорила не то шутя, не то совсем серьезно. — Здесь нет никакого монстра. — Кроме этой улыбающейся девушки с особенными глазами. — Ты унаследовала геном Хьюга?       Химавари улыбнулась ещё шире: — Верно, я вижу хорошо. Даже лучше вас. Идемте, я покажу вам монстра. — У меня дела.       Как часто она слышала эти слова. — Все взрослые так похожи, но вы не такой.       «О чем она?» — не понял мужчина. — Все взрослые слишком правильные, а вы не такой. У вас в голове бардак. — Передавай от меня привет родителям. — Он устал. — Нет, братик, подожди! — Химавари хватает его за плащ, поняв, что у брюнета нет руки. От этого Узумаки прочувствовала ветер уносящий в пропасть и ударяющий в самое сердце.       «Братик?» — Саске признает, что в его голове бардак, но только по вине этого подростка. Саске признавал, что в его голове бардак потому, что он братик, а эта девочка ему напомнила о том, чего он никогда не забывал, но казалось это новое чувство. Чем оно вызвано? Почему новое? Он пытался… не разобрать — распробовать. И казалось, что этого чувства есть свой аромат… подсолнечный… растекающийся, как масло. — Вот там. — Химавари ведет своего гостя по лестнице прямо к своей комнате. Химавари даже не думает, что сформировалась, как девушка, а значит вести к себе в комнату взрослого мужчину… может быть опасно. Но это не страшно, так как Саске даже не помышлял о таком. В его бардаке просто не помещаются такие мысли.       А выбирайся Химавари почаще, то многие бы заметили прелесть её детского очарования в сочетании с подросшим телом. Она такая милая. Словно заигрывает, а на самом деле все понимает, подпрыгивая так, что задернется юбочка. Только Саске так не подумает, а на полном серьезе проверит, что же это за монстр в шкафу, которую напугал куноичи. Саске не знает, что Химавари даже в академию не ходила, а вместе этого сидела дома и рисовала картины.       В шкафу впрямь было что-то подобное монстру — чудовищное. Чего только не приходилось Саске видеть в жизни, но от разрисованного шкафа, где обнаженную хозяйку дома окружили два блондина… разного возраста, но похожих, как две капли воды… — по спине пробежали мурашки. Он закрыл дверцу шкафа в ту же секунду, что и открыл, но его глаза умеют быстро подмечать детали. Подмечать ребяческую улыбку Химавари, которая так и говорила: «Только это секрет! Никому не говори». — Выкинь этого монстра из головы. — Сухо сказал брюнет, до сих пор не понимающий, что он здесь делает. Ему нужно ещё многое обговорить с Наруто, отцом этой девочки, которая унаследовала цвет его глаз и усики на щечках. У него самого есть дочь, которую он давно не видел. Причем для него давно, не так давно, как для ждущей его семьи — совсем не так страшно, хоть и виновато. Он точно знает, что Сарада не будет себя вести, как ребенок, хотя бы потому, что ей уже есть восемнадцать. И это странно видеть, как кто-то ведет себя, как ребенок. Потому, что Саске себя ребенком не помнил, вот только… сейчас было… вот оно — то чувство, которое заметила Химавари. У неё сильные глаза. — Мне уже давно пора… — А как же чай? Пошли пить чай! — Химавари схватила за его единственную руку и весело побежала на кухню. Она обращалась к ровеснику отца на «ты». И это никого из них не смущало.       Саске просто позволил ей втянуть себя в игру. То, что не удавалось сделать никому в годы, когда он учился в академии. — Сейчас заварю новый, а ты пока помой руки.       Ему просто интересно почему она так себя ведет. «Вот и все» — подумал Саске, вздохнув. Или неужели все дети такие? Он слишком сильно отстал от этого мира. — Вот. — Химавари поставила чашку, сияя от счастья. — Твои родители скоро придут? — Саске вдохнул аромат и медленно поднес чашку к губам. — Не знаю. — Протягивает младшая Узумаки. — Они мне не говорят. Они редко разговаривают со мной.       Последние слова Химавари проговорила с грустью, но Саске показалось это мелочью. Так почему он до сих пор здесь? — Вкусный чай.       И чувство, что время остановилось. Так странно. Необычно. Непривычно. С ним такое было? — Спасибо, братик. — Почему ты зовешь меня «братик»? — Ты не выглядишь взрослым и напоминаешь братика-Боруто. — Хм, чем же? У него тоже в голове бардак? — Немного. — Химавари поджала коленки. — Папа говорит, что с ним тяжело, как и с тобой когда-то. — А ты знаешь, кто я? — Усмехается Учиха и делает ещё один глоток. — Саске. — Химавари пародирует манеру говорить Наруто и смеется от этого. — Я угадала? — «Это была загадка? Я угадала?». — Для знакомства мне не хватает знать твое имя. — Мое имя… как любимые цветы дяди. Очень красивые, как солнышко, ведь их считают родственниками… — Подсолнухи, что ли? — Перебил Саске.       Химавари встала и похлопала в ладоши: — Да, меня зовут Химавари. Давай ещё во что-нибудь поиграем! — Может ты лучше поиграешь с братом, когда он вернется. — Мммх! Он играет только с мамой и папой. А мы же с тобой друзья?       «С чего она это взяла?» — нахмурился Учиха и выпил весь чай. Химавари поторопилась налить ещё, хватаясь за горячий чайник и уронила его, слегка ошпарив штаны Саске: — Ой, больно. — На глазах навернулись слезы. Она села на колени мужчины и поднесла к нему обожженную руку: — Подуй.       Саске удивленно посмотрел на неё. — Ты не хочешь, чтобы у меня прошло?       Этот ожог тоже казался ему мелочью. Он вообще себе как-то подпалил рот, но тем не менее легонько подул на пальцы, испытывая смущение о того, что девчонка расселась на нем. Химавари только прислонила пальцы ближе к губам. Мужчина ей нравился. Саске этот жест не понял, как к нему прислонились и уткнулись носом в шею. — Пахнет лесом… — тихо прошептала Химавари, вдыхая аромат, как обыкновенно нюхала цветы. Она вспомнила, как ходила возле деревьев, но её не пускали дальше пределов деревни. Даже из дома редко выпускали. Сейчас ей казалось, что она, наконец, находиться где-то далеко. В лесу. Она крепко вцепилась в плечи Учихи, как он оттолкнул её, как отталкивал многих его фанаток. Кажется прибавилась ещё одна. — Что ты делаешь? — Отдашь мне накидку? Это будет моим порталом. А? Уже уходишь? — Я и так уже задержался. — Задержался? За-дер-жал-ся. — Химавари будто учила новое слово, хотя слышал его много раз и знает, что оно значит. Очень хорошо. — Задержался, а… что значит спешить? Я не знаю, что это. А ты знаешь очень хорошо, как я знаю, что такое задерживаться.       Саске задумался. Спешить? Задерживаться? Здесь время, правда, прошло иначе, чем все его последние годы. А если точнее… то все годы его жизни. Время двигается. Он с детства к этому привык. Сегодняшнее сегодня может быстро перемениться, как завтрашнее, так и вчерашнее уже не то, каким было, а потому и следующие дни протекают не так, как были и снова меняются. Да, разве это он спешит? Да, он все ещё бегает, уже не обгоняет, а двигается где-то впереди, а где-то позади. Все шиноби уже остановились, а он все никак не может отказаться от старых привычек. Не потому ли он все уходит, уходит и возвращается? — У меня в голове, и правда, бардак. — Он расстегивает накидку и отдает его ей.       Химавари довольно улыбается, тут же укрывшись и закрыв глаза. Она чувствует тепло и аромат. И мишку можно забрать собой. И она всегда может легко сделать это. Взять накидку Саске и очутиться в лесу. Но выпала из реальности она не столько, чтобы не заметить, как от неё уходят… опять. — Спасибо. — Она не станет его задерживать. — Ты самый лучший друг. — Что значит дружба для тебя? — Когда ты чувствуешь тоже, что и твой друг. Сегодня я почувствовала, как это, когда ты можешь идти куда захочешь, постоянно меняя день. И… — она поджала губы и покрылась пунцовым румянцем. — И я сегодня узнал, что значит, когда время тянется, будто остановившись.       Химавари закивала, чем напомнила Саске колокольчик, но сказать она хотела не то… — Спасибо за чай. — С этими словами мужчина удалился.       А подсолнух остался в лесу, который никогда не нарисует.