Прислушаться к сердцу

— Черт возьми, ну как вам еще один концерт? Переполненный еще не проходящим после такой встряски адреналином голос Чеда отразился от стен общей гримерки, где собралось много людей — гитарные и барабанные техники, так же отвечающий за спецэффекты и другие работники, ставшие ребятам семьей. Сами же никели только зашли в эту комнату, долго откланиваясь после оглушительных криков и аплодисментов. Драйв еще захватывал их разум. Все шумно обсуждали сегодняшнее представление и всякие смешные вещи, например, какие-то девушки в первом ряду орали что-то про Чеда и Райана, и хоть Крюгер сам не полностью расслышал, что это было, он заметил, что после этого его друг напрягся. Даже при такой компанейской громкой беседе, где гитарист обычно всегда принимал участие и шутил, — иногда даже наравне с Дэном и Чедом — сейчас он выглядел отстраненным и на подколы со стороны Адаира, похлопывания по плечу реагировал странной улыбкой. Видно было, что взгляд у него потерян, а мыслями он, казалось, был где-то в прошлом. Чед пытался отвлечься от такого непонятного поведения лучшего друга, тоже нарочито громко (чтобы заглушить ворчащий внутренний голос) рассказывал шутки, только что пришедшие в голову и смеялся, хотя мысли были заняты лишь состоянием гитариста. Но все-таки потихоньку смех стал застревать в горле, и уже все кричало ему, чтобы он подошел к Райану. Волнение перерастало в навязчивую боязнь за Пике, скребущую в груди. Поддавшись интуиции, Крюгер вздохнул и сразу же безошибочно нашел взглядом гитариста в толпе. Он никогда не мог его ни с кем спутать, и это было всегда. — Эй, Рай, — Чед видел, как друг вздрогнул именно от его прикосновения к плечу. Пике поднял на него глаза и криво улыбнулся, выдавливая из себя все последние силы. — Надо поговорить. От такой фразы и без того усталое лицо друга почему-то взволнованно побледнело, хоть он и продолжил улыбаться. Но он покорно последовал за вокалистом к выходу, аккуратно и привычно маневрируя в толпе шумящих людей. — Эй, ребят, вы куда? — вдруг окликнул их Брэдли, как бы приветствуя их все тем же красным пластиковым стаканом с пивом. — Мы покурить, — это было первое, что пришло Чеду на ум, и прежде чем техник смог что-то сказать, оба музыканта исчезли за толстой железной дверью. Вырвавшись из душного теплого помещения на улицу, оба вдохнули свежий и холодящий лицо воздух полной грудью. — Знал бы он, что ты не куришь… — усмехнулся Крюгер, глядя на Пике. Тот все еще был понурым и даже смущенным. —…Черт возьми, Рай. От него ответа не последовало. Чед начал терять терпение. — Райан Энтони Пике, посмотри на меня! Впервые за много-много лет он так обращался к своему лучшему другу, повысив хрипловатый голос. Рай дернулся и поднял голову, смотря прямо Чеду на переносицу, не смея взглянуть в таранящие его стальные глаза. — Скажи, что происходит? Ты половину концерта как пришибленный ходишь, не смеешься, не разговариваешь, просто тело, что еще может передвигаться, — Чед, разразившийся крутящимися внутри него словами, перевел дух. — Что случилось? У тебя проблемы? Может, я что-то не так сделал? Молчание продолжалось недолго. Через полминуты оглушающей тишины гитарист подал голос. — Да это у меня в голове что-то… что-то странное. Я не понимаю, что со мной, — увидев заинтересованность и даже волнение в глазах друга, Пике продолжил. — После Never Again ты подошел ко мне и… обнял со спины. Это переклинило что-то во мне, вот серьезно. Чед округлил глаза, еще больше нахмурившись. Кажется, он понимал Райана целиком и полностью. Конечно, если признаться честно, он сам все последние два года путался в большой паутине эмоций и чувств, в которой Райан был одной из ключевых фигур. Потом, после верениц «техсамыхединственных» девушек в его жизни появилась Аврил, радостная, солнечная и такая веселая, сразу заставляя в нее влюбиться. И даже она ушла из его жизни, забрав часть его сердца с собой. Но те чувства, которые он испытывал к своему самому близкому другу, нельзя было перебить даже такими эмоциями. — И я не знаю, что это, правильно это или нет. Что это? Что это, Чед? — жалобно спросил Рай, поджав губы. — У меня семья, а я ломаюсь в чувствах к своему лучшему, блять, другу! — тут его самого пробило на горький смех. — Знаешь, даже если я ни разу не курил, сейчас мне жутко захотелось. — Я тоже не знаю, что это, — сглотнув, произнес Чед, вдыхая ночной воздух, пытаясь собраться с умом. — Но это есть. А я думал, я один такой безумный… — Нет, совсем не один, — улыбнулся Райан. Улыбнулся так тепло и по-настоящему, заставляя все внутри Чеда растаять, как снег на весеннем солнышке. — Но… те объятия. Что они значили? — Не знаю, — повторил Крюгер, которому с этого стало смешно, и он пожал плечами. — Я почувствовал желание обнять тебя, и я решил не держать все в себе, — он засмеялся. — Правильно, держать все в себе — вредно для организма, — засмеялся вместе с ним музыкант. Это здоровски разрядило ситуацию, и Чед даже мог слегка взять мужчину за плечо, не боясь того, что тот вздрогнет. — Спасибо, что понял меня, — выдохнув после смеха, Райан посмотрел на вокалиста, тоже так знакомо положив свою ладонь на плечо Крюгера. — Но я все еще не знаю, что нам делать теперь и дальше. Чед взглянул в эти до боли родные карие глаза, светящиеся теплом, и улыбка вновь сама собой появилась на лице. — Я тоже не знаю, но мне кажется, — он, выдержав паузу, чтобы «помотать нервишки другу», продолжил, — что надо прислушаться к сердцу. Райан не сдержал добрый смешок, но тут же был прерван. Чед притянул его за плечо и аккуратно, чуть робко прильнул к его губам, мягким и теплым. Это было непривычно, но ужас как приятно для них обоих, что удивляло. Это казалось тем, что должно было произойти уже давно, чувствовалось как что-то правильное, наполняющее все тело легкостью. Райан тоже скоро перехватил инициативу, положив руки на талию Крюгера. Мысли о жене сейчас не беспокоили — почему-то это воспринималось не как измена, а как просто… дружеский жест? Потеряться друг в друге было так внезапно легко для них. Аромат знакомого дезодоранта, которым пользовался гитарист, приятно щекотал нос. После распада их поцелуя, чуть опухшие губы Чеда расплылись в улыбке, которая и должна появляться после первых поцелуев. — Сердце фигни не скажет, — подвел итог Райан, заставляя друга хрипло рассмеяться. Тот, осторожно взяв гитариста за локти, прикоснулся к щеке Рая губами и прикрыв глаза в кайфе, который он получал с каждой секундой. Райан улыбался, тоже не понимая, почему все его тело так приятно сводило от дрожи из-за этого, но ему даже не было интересно. Рядом он. Чед Роберт Крюгер. — Эй, ребят, ну вы там пачки две уже выкури… Музыканты встрепенулись, как дети, застуканные за какой-то шалостью, и Чед сразу же отлепился от щеки Райана, наверняка оставив там характерный засос. На них с недоумением пялился Дэн. — Дэн, мы все объясним… — Впрочем, я так и думал, — тот, даже не дослушав, невозмутимо пожал плечами. — «Броманс» у них, видите ли… — тихо проворчал он, уходя обратно и закрыв дверь. Еще минуту стояла тишина. — Броманс? — сощурился Райан. — Кажется, теперь я знаю объяснение этому всему. — А мне и не нужно объяснение, — вновь пожал плечами Чед. — Слушай, тебе так идет этот засос. Сделать тебе еще один? — Думаю, тебе он тоже сильно пойдет, так что моя очередь. — Вот черт, — ругнулся Крюгер, и оба тут же не смогли сдержать радостного и легкого смеха.